Санитары кивнули и стали смотреть, как водитель фургона - офицер полиции - подошел к задним дверцам и распахнул их. Из фургона показались два полицейских. На ярком солнечном свете они сощурились. Потом показался Бенсон.
Как всегда, Морриса поразила его внешность. Бенсон был плотным мужчиной тридцати четырех лет, вечно с каким-то изумленно-виноватым видом. Он стоял у фургона, держа перед собой закованные в наручники ладони, и озирался по сторонам. Увидев Морриса, он сказал: «Привет!» - и стал смущенно глядеть в другую сторону.
- Вы здесь начальник? - спросил один из полицейских.
- Да. Я доктор Моррис.
Полицейский махнул рукой на двери больничного корпуса.
- Покажите куда идти, доктор.
- Будьте любезны, снимите с него наручники, - попросил Моррис.
Бенсон метнул взгляд на Морриса и снова отвернулся.
- У нас на этот счет нет никаких инструкций, - полицейские переглянулись. - Ну, наверное, можно.
Пока они снимали наручники, водитель принес Моррису заполненный протокол в папке. Протокол назывался: «Перевод подозреваемого под надзор (медицинский)». Моррис поставил свою подпись.
- И здесь, - сказал водитель.
Моррис еще раз расписался и посмотрел на Бенсона. Бенсон стоял спокойно, почесывая запястья и глядя прямо перед собой. Будничность совершенного ритуала, все эти бланки и подписи вызвали у Морриса ощущение, что ему доставили посылку экспресс-почтой. Он даже подумал, не кажется ли Бенсон самому себе этой посылкой.
- Вот и ладно, - сказал водитель. - Спасибо, док.
Моррис повел обоих полицейских и Бенсона в больницу. Санитары закрыли за ними двери. Медсестра подкатила кресло на колесиках, и Бенсон уселся в него. Полицейские явно сконфузились.
- Таков порядок, - пояснил Моррис.
Все двинулись к лифту.
Лифт остановился на втором этаже - в вестибюле. Человек шесть-семь посетителей дожидались лифта, чтобы подняться на верхние этажи, но несколько растерялись, увидев в кабине Морриса, Бенсона в кресле-каталке и двух полицейских.
- Пожалуйста, поезжайте на другом лифте, - попросил Моррис вежливо.
Двери лифта закрылись. Кабина поползла вверх.
- А где доктор Эллис? - заинтересовался Бенсон. - Я-то думал, он тоже будет меня встречать.
- Он в операционной. Скоро освободится.
- А доктор Росс?
- Вы увидите ее на презентации.
- Ах да! - улыбнулся Бенсон. - Презентация! Полицейские обменялись подозрительными взглядами, но промолчали. Лифт добрался до седьмого этажа, и все вышли.
На седьмом этаже располагалось специальное хирургическое отделение, где лежали особо тяжелые больные. В основном здесь проводились обследования наиболее сложных случаев. Здесь наблюдались пациенты с болезнями сердца, почек и системы обмена веществ.
Они отправились в помещение для дежурных медсестер - отгороженное от коридора стеклом пространство в центре "+"-образного этажа.
Дежурная сестра оторвала взгляд от книги. Она была немало удивлена при виде полицейских, но ничего не сказала.
- Это мистер Бенсон, - обратился к ней Моррис. - Палата семьсот десять уже подготовлена?
- Да, все готово, - ответила сестра и приветливо улыбнулась Бенсону.
Бенсон в ответ выдавил слабую улыбку и скользнул взглядом по пульту компьютера, стоящего в углу.
- У вас тут пункт разделения компьютерного времени?
- Да, - сказал Моррис.
- А где главный компьютер?
- В подвале.
- Этого здания?
- Да. Он забирает массу энергии, а линии электропередачи подходят к нашему корпусу.
Бенсон закивал. Морриса его вопросы не удивили. Бенсон просто старался отвлечься от мыслей о предстоящей операции - к тому же он был как-никак специалистом по компьютерам.
Медсестра передала Моррису историю болезни Бенсона - стандартную голубую пластиковую папку с гербом Университетской больницы. Но на обложке была укреплена красная ленточка, что означало «нейрохирургия», желтая ленточка, что означало «интенсивный уход», и белая ленточка, которую Моррис до сих пор еще никогда не видел на картах больных. Белая ленточка означала «повышенные меры безопасности».
- Это моя история болезни? - спросил Бенсон, когда Моррис покатил его каталку по коридору к палате номер 710.
За ними следовали полицейские.
- Угу.
- Мне всегда было любопытно узнать, что там внутри.
- В основном масса неразборчивых каракуль.
На самом деле толстенная медицинская карта Бенсона была вся испещрена аккуратными записями, перемежающимися множеством распечаток компьютерных тестов.
Они подошли к двери палаты 710. Прежде чем они зашли в палату, один из полицейских шагнул внутрь и закрыл за собой дверь. Второй полицейский остался снаружи.
- Так, на всякий случай, - пояснил он.
Бенсон взглянул на Морриса.
- Обо мне так заботятся! Это даже приятно.
Первый полицейский вышел из палаты.
- Все в порядке, - объявил он.
Моррис вкатил каталку с Бенсоном в палату. Это была просторная комната в южном крыле здания, поэтому тут целый день светило солнце.
- У вас одна из лучших палат во всей больнице, - сказал Моррис.
- Мне можно встать?
- Конечно.
Бенсон встал с каталки и присел на край кровати. Он подпрыгнул несколько раз на матрасе. Потом, нажимая на кнопки, стал изменять положение кровати, после чего заглянул под кровать, чтобы собственными глазами увидеть электромеханизм. Моррис подошел к окну и опустил жалюзи - в палате стало чуть темнее.
- Пустяк! - сказал Бенсон.
- Что именно?
- Да эта машинка под кроватью. Поразительно пустяковое приспособление. Тут бы надо было поставить возвратный механизм, чтобы каждое движение тела человека, лежащего в кровати, автоматически компенсировалось… - Его голос угас.
Он распахнул дверцы стенного шкафа, заглянул внутрь, потом пошел осматривать ванную и вернулся. Моррис подумал, что он ведет себя не как обычный пациент. Большинство больных поначалу стесняются и пугаются больничной обстановки, но Бенсон вел себя так, точно собирался снять номер в гостинице.
- Да, я остаюсь, - сказал Бенсон и рассмеялся. Он сел на кровать и взглянул на Морриса, потом перевел взгляд на полицейских. - Они что, все время будут со мной?
- Думаю, они могут подождать снаружи, - ответил Моррис.
Полицейские кивнули и вышли, закрыв за собой дверь.
- Я хотел узнать - они что, будут тут со мной постоянно? - спросил Бенсон.
- Да, - ответил Моррис.
- Все время?
- Да. До тех пор, пока нам не удастся снять с вас все обвинения.
Бенсон нахмурился.
- А что… Я что-то… Все было настолько ужасно?
- Вы поставили ему синяк под глазом и сломали ребро.
- Но он жив?
- Да. Он жив.
- Я ничего не помню, - сказал Бенсон. - Сердечники в моем запоминающем устройстве полностью размагничены.
- Я это знаю.
- Но я рад, что с ним полный порядок. Моррис кивнул.
- Вы с собой что-нибудь захватили? Пижаму и прочее?…
- Нет, но мне это могут устроить.
- Хорошо. А пока на первое время вы получите больничную одежду. У вас нет никаких пожеланий?
- Все нормально, - он ухмыльнулся. - Хотя, может, не помешало бы пропустить по маленькой.
- А вот без этого, - ответил Моррис, тоже ухмыляясь, - вам придется обойтись.
Бенсон вздохнул.
Моррис вышел из палаты.
Полицейские принесли к двери стул. Один из них сел, а другой встал рядом. Моррис раскрыл записную книжку.
- Вам нужно знать дальнейший распорядок, - сказал он. - Через полчаса придет сотрудник приемного отделения с финансовыми счетами - Бенсону нужно будет их подписать. Потом в половине четвертого его спустят в главный конференц-зал для презентации на хирургической конференции. Через двадцать минут он вернется. Сегодня вечером его обреют наголо. Операция назначена на шесть утра завтра. У вас есть вопросы?
- Нам принесут поесть? - спросил один из них.
- Я попрошу сестру заказать две лишние порции. Сколько вас будет дежурить - один или двое?
- Один. Мы работаем посменно по восемь часов.
- Я поставлю в известность сестер, - пообещал Моррис. - Лучше, если вы совместите свою пересменку с их графиком. Они должны знать, кто из посторонних находится на этаже.
Полицейские закивали. Наступила неловкая пауза. Наконец один из них произнес:
- А что с ним?
- У него одна из форм эпилепсии.
- Я видел парня, которого он избил, - продолжал полицейский. - Здоровенный парень, похож на водителя трейлера. Никогда бы не подумал, что такой коротышка… - он мотнул головой в сторону палаты Бенсона, -., мог такое учудить.
- Во время эпилептических припадков он становится агрессивным.
Полицейские задумчиво покачали головами.
- А что это за операция?
- Разновидность операции на мозге, которую мы называем операцией третьей стадии, - сказал Моррис. Он не удосужился объяснить подробнее. Полицейские все равно ничего не поймут. И, подумал он, даже если поймут, все равно не поверят.
2
Нейрохирургические общие конференции, на которых всеми хирургами больницы обсуждались наиболее интересные казусы, обыкновенно проводились по четвергам в девять утра. Специальные же конференции почти не созывались: слишком трудно было собрать весь персонал клиники. Но сегодня амфитеатр оказался забит до отказа: все ряды были заполнены фигурами в белых халатах. Присутствующие во все глаза смотрели на Эллиса, который, водрузив очки на нос, объявил:
- Как многие из вас знают, завтра утром в Центре нейропсихиатрических исследований будет произведена операция на височной доле мозга - операция третьей стадии, как мы ее называем, - на человеке.
В аудитории царила гробовая тишина. Джанет Росс стояла в дальнем углу амфитеатра у двери и наблюдала за происходящим. Она удивилась, насколько пассивно отреагировали присутствующие на это сообщение. Нос другой стороны, чего же тут удивляться. Все в больнице знали, что ЦНПИ давно уже подбирал хорошего кандидата для операции третьей степени.
- Я хочу попросить вас, - продолжал Эллис, - задавать как можно меньше вопросов пациенту, которого мы сейчас вам представим. Он очень ранимый человек и страдает весьма серьезным расстройством психики. Мы решили, что, прежде чем представить вам пациента, нам следует ознакомить вас с его психиатрическими данными. Наблюдающий психиатр доктор Росс познакомит вас с заключением. - Эллис кивнул Росс.
Она вышла к кафедре, обвела взглядом поднимающиеся полукругом ряды лиц и на мгновение разволновалась.
Джанет Росс была высокая, худенькая, очень миловидная загорелая блондинка. Самой Росс ее фигура казалась слишком костистой и угловатой, и ей иногда хотелось быть чуточку более женственной. Но она знала, что у нее броская внешность, и в свои тридцать лет, имея более чем десятилетний опыт в явно мужской профессии, она с успехом научилась пользоваться преимуществами своих внешних данных.
Она заложила руки за спину, сделала глубокий вдох и начала излагать заключение о состоянии больного быстро и лаконично - как обычно и делаются доклады на больших конференциях.
- Гарольд Франклин Бенсон, - говорила она, - возраст - тридцать четыре года, разведен, профессия инженер компьютерной техники, еще два года тому назад был абсолютно здоров, пока не попал в автомобильную катастрофу на шоссе Санта-Моника. После катастрофы он находился без сознания в течение неопределенного периода времени. Его доставили в местную клинику на краткое обследование, и на следующее утро он был отпущен домой в хорошем состоянии. В течение шести месяцев у него не было жалоб, но потом начались, по его словам, периоды «затемнения».
В зале стояла тишина: глаза присутствующих были устремлены на нее. Все внимательно слушали.
- Эти «затемнения» длились обычно несколько минут и повторялись приблизительно один раз в месяц. Обычно им предшествовали ощущения странных, часто неприятных запахов. «Затемнения» наступали, как правило, после принятия им алкоголя. Пациент консультировался с местным врачом-терапевтом, который сказал ему, что он просто слишком много работает, и порекомендовал снизить потребление алкогольных напитков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31