В моей голове уже давно созрел план нашего совместного отдыха. - Аркадий, но почему я о нем ничего не знаю? Или ты считаешь ненужным поделиться со мной своими соображениями?- слегка обиженным голосом спросила Ирина. - Нет, любимая, это не так. Без твоего присутствия и участия ни один мой план не осуществим. - Тогда поделись со мной своими мыслями, и мне станет легче на душе. - А разве у тебя на душе неспокойно?- бросив быстрый взгляд на Ирину Владимировну спросил Аркадий. - Не спокойно, Аркадий, неспокойно,- как-то задумчиво произнесла она и склонила свою голову на плечо Козакова. - Но почему, Ирина, ведь у нас с тобой все хорошо? Что тебя беспокоит? - Не знаю, Аркадий. Может, и беспокоит меня то, что мы счастливы и любим друг друга. - Что-то я тебя не понимаю? - А, что тут понимать. Все в жизни уравновешенно, а как известно после, радости обязательно будут неприятности. Значит, и нам с тобой придется перенести невзгоды, ожидающие нас в будущем. - Не нравится мне твоя философия, уж очень от нее веет средневековыми предрассудками,улыбнувшись, произнес Аркадий.- Давай не будем гадать наперед, не будем пессимистами. Смотри вперед с оптимизмом, а все неприятности, которых, уж конечно, в жизни не избежать, будем преодолевать вместе. Состоялось главное - мы нашли друг друга и счастливы. За нашу любовь я буду бороться не щадя живота своего, ведь, в конце концов, мы тоже люди и имеем право поступать сообразно своим чувствам и устремлениям. - Я полностью согласна с тобой и верю тебе, Аркадий. Но все равно мне мой внутренний голос подсказывает, что не все в нашей совместной жизни будет гладко, что нас поджидают непредвиденные опасности. - Ирина, отбрось прочь свои предчувствия. Вместе мы преодолеем все опасности, ведь мы любим друг друга, а это самое главное. Наша любовь придаст нам силы, и мы будем счастливы, несмотря ни на что, это я тебе обещаю твердо. Ирина Владимировна обвила его шею руками, прижалась к нему свей прелестной головкой и тихим искренним голосом сказала: - Я люблю тебя и полагаюсь на тебя целиком и полностью. Кроме тебя, у меня никого нет, смотри, Аркадий, не обмани меня. Он поцеловал ее и пообещал: - Не волнуйся, за мной ты будешь как за каменной стеной. Какое-то время они ехали молча, каждый думая о своем. Первой нарушила молчание Ирина Владимировна: - Аркадий, ну когда ты удовлетворишь мое женское любопытство и поделишься своими планами или в них мне совсем не отводится места? - Скорее наоборот, все мои планы связаны напрямую с тобой, в них именно тебе отводится наиболее важное место. Мы с тобой решили стать мужем и женой не только фактически, но и юридически. Для этого мы едем в Воронеж, где не только оформим наши отношения, но и навестим твоих родителей. - Аркадий, будем ли мы говорить моим родителям о своем решении? - Мне думается, это делать преждевременно. - Как? Мои папа и мама не будут знать, что я выхожу замуж? - Давай поговорим без эмоций. Если мы поставим их в известность, значит, нужно играть обычную свадьбу, но мои родители, я уверен в этом на все сто двадцать процентов, не одобряют моего выбора, а значит, и ни на какую регистрацию, а тем более свадьбу не явятся. Что получится в результате этого? - Грандиозный скандал,- в растерянности произнесла Ирина Владимировна. - Вот видишь, а зачем он нам нужен? Ведь тем самым мы поставим в затруднительное положение твоих родителей. Если они станут перед фактом, что их дочь напрочь отвергают родители и родственники жениха, то они среагируют адекватно. А это значит, что ни о какой регистрации и свадьбе не будет и речи. Разве мы, зная истинное положение вещей, можем допустить такое противостояние и конфронтацию? - Я думаю, нет,- робко ответила Ляхова. - Правильно ты думаешь. мы зарегистрируем наш брак так, чтобы родители, не мои и не твои, об этом пока не знали. А затем в удобный для нас момент поставим перед фактом, отвергнуть который или оспорить будет просто не возможно. Ты согласна со мной? - Да, согласна. - Вот и чудненько. Если же нам с тобой удастся выехать в Израиль, то будет прекрасно. Но без регистрации нашего брака, без отметки в паспортах выехать смогу только я один. Значит, обстоятельства заставляют нас вступать в брак как можно быстрее и при этом держать в неведении родственников как с одной, так и с другой стороны. Какие будут доводы против? Говори, мы все обсудим. - У меня нет никаких доводов против своего плана. Я люблю тебя, хочу быть с тобой всегда и поэтому готова выйти замуж, так сказать, в условиях повышенной секретности. - Не стоит терзать себя. Ведь не мы виноваты в том, что вынуждены поступать так. В этом виноваты дикие средневековые традиции да еще фанатичное упрямство моих родителей. Конечно, с натяжкой и их можно понять. Они взяли на себя определенные обязательства и дело чести для моего отца выполнить их во что бы то ни стало. Но я-то не брал на себя никаких обязательств и не собираюсь жениться на нелюбимой девушке. Ты избранница моего сердца и только ты станешь моей женой, даю тебе слово. После этого клятвенного заверения Аркадий правой рукой обнял свою попутчицу и поцеловал ее в пухленькие губки. - А сейчас мы едем к моим родителям?- спросила Ирина Владимировна. -Пожить несколько дней нам придется в гостинице. - А почему не у моих папы и мамы? - Не стоит их стеснять, да и сами будем чувствовать себя не вполне самостоятельно... Кроме того, у родителей негде ставить на ночь машину. Да и скрытно от твоих родителей зарегистрировать наш брак, если мы будет жить у них, вряд ли удастся. Много я привел доводов в пользу гостиницы?спросил он. - Много,- подтвердила Ирина Владимировна. - Значит, ищем гостиницу с охраняемой стоянкой для автомобиля, а потом сразу же поедем к твоим родителям. После того как зарегистрируем наш брак, думаю, будет уместно отправиться в свадебное путешествие на пару-тройку недель. - О каком путешествии идет речь, ведь ты до этого ничего не говорил об этом? - Да, действительно, не говорил и теперь прошу считать это предложение небольшим сюрпризом. - И куда мы поедем? - Как и все благопристойные молодожены, мы поедем к Черному морю. - Правда, Аркадий? - Что за вопрос? Сразу же после регистрации мы на автомобиле отправляемся на юг. - Куда именно?- не прекращала удивляться Ирина Владимировна. - А вот это право выбора я предоставляю сделать тебе. - Но я, право, затрудняюсь, ведь, если честно признаться, мне в жизни не доводилось видеть настоящее море. - Тогда едем в Крым - Севастополь, Ялта, Евпатория - выбирай, все в твоей власти. - Твое предложение так неожиданно и прекрасно одновременно, что я с радостью принимаю его. - Но куда поедем? - Мне все равно, лишь бы быть с тобой вместе, а место не имеет решающего значения. Ты со мной согласен? - Целиком и полностью,- улыбнувшись, ответил Аркадий и, обняв Ирину Владимировну, поцеловал ее. * * * Когда осмотр бельгийского ружья был окончен, на стол стали извлекать патронташи с патронами разного калибра, пачки пороха, капсулы, патроны к карабину в фирменных коробках. Все это тщательно осматривалось криминалистом Зубковым, а следователь Найденов самым внимательным образом все регистрировал в протоколе. Наконец лейтенант достал и водрузил на стол два охотничьих ножа с фабричной маркировкой и четко выбитыми номерами на лезвиях. Оба ножа имели кожаные ножны с лямками для ношения на поясном ремне. Они предположительно были приобретены в магазине по охотничьему билету и наверняка были зарегистрированы. На рукояти одного из них, самого крупного с длинным изогнутом лезвием, были найдены отпечатки пальцев. На гладкой пластмассе они прекрасно сохранились, как будто были оставлены кем-то только что. С удовольствием и осторожностью криминалист и их зафиксировал на специальной пленке. После этого на стол последовательно извлекли несколько мешочков с различной по крупности дробью, машинку для установки капсюлей в патронах, пластмассовые пыжи и контейнеры для дроби, и вдруг на столе появились ножны от охотничьего ножа. Сердце начальника следственного отдела Найденова недобро екнуло, когда он увидел отсутствие самого ножа. - Петр,- обратился он к криминалисту,- а где же нож? - Не знаю, но в сейфе его нет, здесь были только ножны. Вячеслав Федорович внимательно рассматривал ножны, с которых лейтенант снимал отпечатки пальцев. Ему не терпелось самому поскорее их взять в руки. Он мысленно уже примеривал ножны на нож, которым был убит директор техникума. Его опытный глаз отметил, что ножны по размеру очень уж подходили к тому ножу, который убийца оставил на очистных сооружениях. Хоть он и отказывался этому верить, но мелькнувшая мысль глубоко засела в его сознании. Как только Зубков закончил манипуляции с ножными и положил их на стол, они тотчас оказались в руках Найденова. Даже беглого осмотра было достаточно, чтобы понять, что они "самопальные", хоть по выделке вряд ли уступали заводским. Подержав их в руках, следователь убедился, что они наверняка составляли единую пару с ножом, рукоять которого украшала оскаленная морда волка. - На этих ножнах есть отпечатки?- обратился он к криминалисту. - Да, Вячеслав Федорович, есть и довольно хорошего качества. Кто-то оставил четыре довольно отчетливых отпечатка, вполне пригодных для идентификации. - Положите их в отдельный конверт и ни в коем случае не путайте с другими,- попросил Найденов. - Не беспокойтесь, я все сделаю, как положено, а путаница просто исключается, так как отпечатки с разных предметов хранятся отдельно и систематизированы по надписям на пакетах. - Я полагаюсь на вас полностью,- успокоившись, вполголоса произнес капитан. А криминалист на дне сейфа обнаружил ключ от специального отделения для драгоценностей и ценных бумаг. Лейтенант воспользовался им и отпер небольшую дверцу. В этом отделении хранились документы, охотничьи билеты, паспорт, военный билет и многое другое и вполне приличная сумма денег. Все это пришлось описывать в протоколе осмотра сейфа. Понятые и все присутствующие подписали протокол изъятия ножен и протокол осмотра сейфа. Сложив только что составленные документы в папку и положив изъятые ножны в боковое отделение, Найденов скомандовал: - Все свободны, а мне еще нужно задать несколько вопросов вам, Рива Самуиловна. Понятые вместе с шофером пошли на выход, а лейтенанту Найденов сделал знак, чтобы он подождал его в машине. Через минуту в комнате осталось три человека - вдова с дочерью и следователь Найденов. Рива Самуиловна, словно торопя события, первая обратилась к Вячеславу Федоровичу: - Что вас интересует еще? Она явно желала побыстрее выпроводить из дома назойливого капитана, любопытству которого, казалось, не будет конца. - Перечислите, кто из близких вам людей были в этом доме в день убийства Михаила Моисеевича? - Последнюю неделю у нас не было никого из посторонних - только члены нашей семьи. - Назовите пожалуйста поименно всех, кто был в доме в тот памятный день,- попросил Найденов. Рива Самуиловна бросила на него недовольный взгляд, потом отвела в сторону глаза и стала перечислять. - В тот злополучный день дома были я, мой муж и дети Софья и Аркадий. - Кто из них заходил в кабинет вашего мужа? - Насколько мне известно, в кабинете бывал только Михаил Моисеевич, а больше никто. - Нет, мама,- перебила ее Софья,- я видела, как вечером из кабинета выходил Аркадий. Рива Самуиловна неодобрительно взглянула на дочь, и та, поняв, что сболтнула что-то лишнее, сразу же замолчала. -Софья Михайловна, а вы вспомните, в какое время это было? - Перед самым отъездом брата, часов в девять-полдесятого вечера. - Аркадий был как обычно спокоен или несколько взвинчен, возбужден? - Я не очень обратила на это внимание, брат очень торопился и поэтому выглядел очень суетливым. - Софья Михайловна, а вы не припомните, что у него было в руках, когда он выходил из кабинета?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85