Право распоряжаться своим имуществом он дал из-за боязни что с ним по пути в Израиль или обратно может что-нибудь случиться. - И что же, например? - Он боялся погибнуть в авиакатастрофе или быть случайно убитым во время террористического акта палестинских экстремистов. Вы сами знаете, что Израиль страна неспокойная. - Николай Федорович, а не кажется ли вам, что эта молодая особа просто "пудрит" нам мозги? не удержался подполковник, и в его голосе послышалось, негодование. - Я говорю вам чистую правду, и не надо со мной разговаривать так, как будто я совершила что-то противозаконное. Просто Аркадий не хотел, чтобы в случае чего я осталась, как говорится, на бобах. Он хотел избежать судебного разбирательства из-за имущества между мной и его родителями. При наличии этих доверенностей все становится предельно ясным и понятным. - И вы этот поступок Аркадия считаете справедливым по отношению к его родителям?- не удержался от вопроса начальник милиции. - А почему я должна думать и поступать не так, как этого желает мой муж? Что мне ответить на этот вопрос вы или вы? Я вижу, вам дорога мораль и какие-то эфемерные принципы, а мне ближе муж и желание сохранить семью. При этом, учтите, нет никакого нарушения закона с моей стороны и со стороны моего мужа. Или я что-то понимаю не так, как вам бы того хотелось? - Да, нарушения нет, но это в случае, если все обстояло так, как вы нам только что рассказали. А мне думается, что Аркадий уже давно решил уехать за границу и уже оттуда сюда, в Россию, не возвращаться, поэтому и застолбил для вас у нотариуса право распоряжаться своей собственностью. А чуть позже, когда он там обживется и устроится, вызвать и вас уже на законных основаниях, как свою жену. - Богатая же у вас фантазия и желание пофантазировать так и хлещет через край. Я гораздо моложе вас, но возьму на себя риск прослыть неблагодарной, невоспитанной и посоветую вам писать фантастические романы или, на крайний случай, увлекательные сказки. - Зря вы так упорно злобствуете и не желаете признать, что все именно и было так на самом деле. Одно мне только непонятно и сейчас, для чего Аркадию нужно было убивать своего отца? Помогите нам понять то, что побудило Аркадия совершить такой ужасный по своей сути поступок, такое жестокое и бессердечное убийство, - Я не могу ничего вразумительного ответить на ваш вопрос по той простой причине, что Аркадий к этому непричастен, и я ему верю как самой себе. - Не надо лгать ни нам с подполковником, ни самой себе, нужно быть честной до конца. - Уважаемые следователи, мне понятно ваше желание списать это ужасное преступление на кого угодно. Но вы поступаете цинично и совершаете кощунство, избрав в качестве предполагаемого убийца Аркадия. Не подходит он на роль убийцы своего отца, просто вы его плохо знаете и поэтому совершаете не менее ужасное преступление, обвиняя его в жутком отцеубийстве. - Прекратите паясничать. До нашего разговора я представлял себе вас невинной жертвой, заблудившейся овечкой, но теперь со всей очевидностью становится понятно, что вы сообщница Аркадия и ничуть не лучше, если не опаснее, чем он. - Ну, конечно, когда все ваши болезненные выводы не получили подтверждения в моих показаниях, вы, рассчитывая на быструю победу и изобличение, вдруг на меня обиделись и стали наговаривать Бог знает что, правда, теперь уже на меня. Прошу вас не испытывать мое терпение и говорить со мной по существу, избегая эмоциональных клеветнических измышлений в мой адрес. - Хорошо,- согласился Николай Федорович, но Ирина Владимировна перебила его: - Если вы будете и впредь говорить со мной в подобном ключе, я оставляю за собой право не отвечать на ваши вопросы, за которыми кроется едва прикрытое желание обвинить меня в чем-то противозаконном. Я просто откажусь беседовать с вами без адвоката и, надеюсь, вы, поймете меня правильно, - Но, Ирина Владимировна, откровенного разговора у нас явно не получается и, поверьте мне, не по нашей вине. Хочу подчеркнуть только одно. Вы ведете себя явно вызывающе и не хотите по доброй воле оказать помощь следствию. Хорошо, но прошу вас объяснить тот факт, что вас видели, как вы в то же время, когда был убит директор, убегали с места совершения преступления. - Я отнесусь к вашему утверждению очень серьезно, если вы назовете того человека, который утверждает подобное и если он свое обвинение в мой адрес повторит при вас прямо мне в глаза. А до этого будем считать это неудавшейся шуткой, на которую я до первому разу не обижусь. Скажу вам немного более того. Я преподаю математику, а это довольно точная наука. Мне бы хотелось, чтобы и вы, решав обвинить меня в чем-то серьезном, оперировали точными фактами и объективными доказательствами, а не довольствовались, простите меня за выражение, сплетнями и слухами. - Ну, ты и штука!- не удержался от невольного восклицания подполковник, - Кроме того, что вы ворвались ко мне в квартиру и причинили ничем не обоснованное беспокойство, вы постоянно пытаетесь нелицеприятными возгласами, репликами вывести меня из точки равновесия. Скажу вам только одно: мужчинам вообще, а в вашем возрасте особенно, нельзя так хамски вести себя с женщиной. Если еще раз будет допущен в мой адрес хоть один оскорбительный выпад, я попрошу вас покинуть мою квартиру. При этом напомню вам, что было бы просто необходимо извиниться передо мной по поводу причиненного беспокойства вашим возмутительным визитом. - Ирина Владимировна, ваше мнение нам вполне понятно, и мы, конечно, извиняемся за наше внезапное появление у вас. Но давайте продолжим говорить о более существенном. На месте преступления обнаружена одна вещица, представляющая часть женского туалета. Мы знали, что она принадлежит сообщнице убийцы, но только до сегодняшнего дня нам не было известно ее имя. Сегодня мы знаем, кто она. - Уж не меня ли вы решили выдать за сообщницу убийцы? - Не буду скрывать, но мы подозреваем, что это были вы, Ляхова Ирина Владимировна. - Одних подозрений будет для суда недостаточно, а доказательств, судя по всему, у вас нет и быть не может. - Нет, доказательства у нас есть. А мы при помощи одного очень хитроумного приема попытаемся доказать, что именно вы были вместе с убийцей в ту роковую ночь. - Мне интересно будет послушать, как же вы ухитритесь сделать это? - Постараюсь популярно объяснить вам суть предстоящего следственного эксперимента. Последними криминалистическим методиками разработан способ консервирования запахов. Вот эта вещь, принадлежавшая сообщнице, сейчас хранится в банке и ждет своего часа. Теперь нам остается только взять эту вещь и дать ее понюхать служебно-розыскной овчарке, и та по запаху найдет хозяйку этой вещи среди пяти-шести женщин. Если это будет проделано в присутствии понятых и собака выберет вас, а я уверен, что этой избранницей будете вы, то этого доказательства будет достаточно для суда, чтобы объявить вас соучастницей убийцы со всеми вытекавшими последствиями. Что вы мне скажете на это, Ирина .Владимировна? - Методика, может, и хороша, но в случае со мной она не будет стоить и ломаного гроша. - Интересно будет узнать, а почему же именно для Ляховой Ирины Владимировны будет сделано исключение? - Я выскажу по этому поводу свою точку зрения, но уверена, что суд в любом случае будет на моей стороне и даже если ваша овчарка из десяти женщин остановят свой выбор на мне. - Хотелось бы узнать, на чем базируется такая самоуверенность? - Здесь нет никакого секрета. После того как вы сегодня впятером ворвались ко мне в квартиру и без моего на то согласия и разрешения учинили форменный обыск, вы могли прихватить любую вещь, принадлежащую мне. Одна я не могла уследить за четверыми мужчинами, которые буквально ворвались ко мне в комнату. То, что впоследствии вы могли похищенную вещь использовать как доказательство, вам в суде оспорить не удастся, а значит, оно не будет иметь юридической силы и правовых последствий для меня. Вот если бы вы провели свое опознание до сегодняшнего незаконного вторжения ко мне, тогда другое дело. А так все ваши потуги заведомо бесплодны. Или у вас есть разрешение прокурора, чтобы обманом врываться ко мне в квартиру, да еще с оружием в руках? Думаю, после подобных объяснений никакого взаимного понимания в беседе у нас уже не получится. Поэтому если у вас нет ко мне ничего более серьезного, то нам придется расстаться с вами. - Ирина Владимировна, к вам два-три дня назад не обращались с какими-либо разговорами Серикова Людмила или ее друг Степанов Юрий? - Нет никого из них я не знаю и никогда с ними не разговаривала. Это вы можете спросить и у них, думаю, они окажутся порядочными людьми и не станут ни с того ни с сего наговаривать на меня. Мошкин и подполковник Привалов были просто ошарашены тем, как Ирина Владимировна отвергла все предъявленные ей подозрения. Нельзя было не отметить, что сделала она это очень квалифицированно и достаточно жестко. Ничего подобного еще несколько минут назад никто из них не ожидал. На практике оказалось, что эта женщина как профессионально, так и морально оказалась более подготовленной к этой встрече, чем следователь с многолетним стажем Мошкин и его коллега - начальник терновского РОВД. Офицерам ничего не оставалось, как, извинившись, поспешно ретироваться из квартиры Ляховой. Провожая их, Ирина Владимировна на прощанье сказала: - В следующий раз, если пожелаете поговорить со мной, обязательно запаситесь соответствующим документом от прокурора и предупредите меня заранее, чтобы я могла, явиться на свидание к вам с адвокатом. Ничего не сказав ей, оба сотрудника милиции вышли на лестничную площадку, а Ирина Владимировна тотчас закрыла за ними дверь. * * * Приехав на квартиру к Аркадию, оба принялись за приготовление ужина. Работали слаженно, так как они делали это не впервые. Каждый думал о хамском поведении Михаила Моисеевича, которое он столь откровенно проявил к Ирине. Аркадий готов был пойти на все, лишь бы заставить отца оставить Ирину и в дальнейшем никогда не беспокоить ее. У обоих не было настроения, и поэтому разговор как-то не клеился. Иногда они обменивались репликами, да и то лишь с одной целью - согласовать свои действия по приготовлению ужина. Наконец совместными усилиями, они все приготовили и привычно заняли свои места напротив друг друга за хорошо сервированным столом в зале. Аркадий взял в руки бутылку молдавского виноградного вина и стал штопором удалять из горлышка тугую эластичную пробку. Ирина Владимировна без особого настроения смотрела, как Аркадий наполняет ее бокал темным вином. - Мне что-то и кушать расхотелось,- призналась она и как-то виновато улыбнулась. - Ирина, все это от нервного потрясения, Можешь поверить мне, как доктору. Поэтому советую тебе выпить бокальчик вина, и это не только успокоит нервы, но и разбудит аппетит. - А мне хуже от этого не станет? - спросила она, беря бокал в руку. - Ну что ты, конечно, нет. Один-два стаканчика хорошего виноградного вина не могут никому повредить. Скорее наоборот, окажут добрую услугу организму. Не забывай, что твой муж врач и больше доверяй ему. Пей это вино и скоро сама убедишься, что твое самочувствие улучшится. Он поднял свой бокал и поднес его ко рту, при этом глядел на жену таким взглядом, который приглашал ее следовать его примеру. И она, поверив его увещеваниям, осушила бокал до дна, Аркадий, как всегда, оказался прав, у нее, действительно, постепенно пробудился аппетит, и она принялась за еду. Аркадий вновь наполнил бокал жены и после недолгих препирательства заставил жену еще раз выпить прекрасное вино. Прошло еще несколько долгих минут, прежде чем Ирина Владимировна, глядя на мужа потеплевшими глазами, сказала: - Аркадий, а ты вновь оказался прав, вино сделало свое доброе дело, и мне стало немножечко легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85