Я понимаю, что могу быть неприятен для тебя, но ты очень привлекательна и призывно хороша, вот мне и захотелось тебя. Я вижу, что ты поумнела и теперь у нас с тобой больше не будет проблем. Ирина продолжала молчать и плакать от нанесенного ей морального и физического унижения. - Перестань плакать. Давай будем взаимно уступчивыми: я тебе помогу сделать карьеру, а ты раз в неделю будешь приходить ко мне на свиданьице. Согласна? Ирина продолжала молчать. Достав из рукава носовой платочек, стала вытирать заплаканное лицо. Приняв молчание молодой преподавательницы за согласие, продолжил: - Я буду звонить тебе каждую пятницу в девять вечера, и мы договоримся о месте нашей очередной встречи. А пока успокойся и не показывай никому вида о том, что здесь что-то произошло. С этими словами он вышел из конторки. Заслышался звук открываемой двери, и вслед за этим в конторку вошел кладовщик, держа стопку писчей бумаги в руках. - Извините, что заставил вас ждать,- произнес он, не глядя на Ирину Владимировну, и протянул ей злополучную бумагу. Не сказав ему ни слова, она вышла на улицу и сразу направилась к себе домой. Поднявшись в квартиру, она заперлась и в отчаянье упала на кровать. Дав волю слезам, плакала долго, с надрывом в голосе. Вечером позвонил Аркадий. - Здравствуй, Ирочка! Как ты там поживаешь? Не желаешь ли приехать в гости к своему мужу? - Здравствуй, мой хороший? У меня сейчас очень трудные дни, и я прихожу домой уставшей, словно выжатый лимон. Но если ты настаиваешь, то я не буду противиться. Она уже выплакала слезы и теперь немного успокоилась. После всего происшедшего в складе ей не хотелось оставаться одной в своей квартире. Ей хотелось быть рядом с Аркадием и хоть немного прийти в себя. Михаил Моисеевич вторгся в ее жизнь столь вероломно и нахально, что она не знала, как покончить с его притязаниями. Рассказать все своему мужу она не могла по той причине, что, узнай он все подробности, и им уже никогда не быть вместе. Но и терпеть такое циничное и беспардонное насилие над собой она уже не могла больше. Нужно было что-то делать, но как поступить в столь сложной и безнадежной ситуация, она не знала. - Ирина, часов в девять вечера я буду в условленном месте с нетерпением ждать тебя. - Хорошо, Аркадий, я буду там без опоздания. Ты очень нужен мне. Молодой, но внимательный супруг, видимо, уловил волнение в голосе жены и сразу насторожился. - Что случилось, Ириночка? - Я не могу говорить об этом, но у меня действительно неприятности личного плана. - Ладно, я приеду ровно в двадцать один час, тогда и поговорим. Целую тебя, Ирина. - Спасибо, Аркадий, я буду ждать тебя,- пообещала Ирина Владимировна, положив трубку на телефонный аппарат она вновь разрыдалась. Когда источник слез иссяк, она поняла, что надо самым тщательным образом обдумать свой предстоящий разговор с мужем. Чтобы успокоиться, она выпила две таблетки валерьянки и заварила кофе. Вкушая ароматный горячий напиток небольшими глоточками, Ирина Владимировна постепенно приходила в себя. Когда ей это удалось процентов на семьдесят, она с математической точностью пыталась решить, что можно говорить своему мужу, а что нет. Пользуясь методом исключения, она вначале попыталась решить для себя, о чем нельзя было говорить горячо любимому Аркадию. Первое, в чем нельзя было признаваться мужу, так это в интимной близости, которая началась, правда, не по ее воле, с Михаилом Моисеевичем. Это она будет отрицать всегда, даже если сам директор будет убеждать своего сына в обратном. Она уже не верила в мужское благородство и не верила Михаилу Моисеевичу и тому, что он не станет ее позорить, а будет держать язык за зубами. Ей почему-то казалось, что если директору будет выгодно в чем-то представить Ирину Владимировну в черном цвете, то он сделает это, ничуть не колеблясь. Притом наверняка постарается выставить ее так, как будто она сама вешалась директору на шею, ложась под него чуть ли не на улице. О сегодняшнем происшествии в складе она расскажет Аркадию все, кроме одной детали, что Михаил Моисеевич овладел ею. Этот факт она будет отрицать всегда. Она надеялась, что это заставит мужа хоть как-то действовать, ведь он должен же ее защитить от своего отца. Нельзя говорить Аркадию и о том, что Михаил Моисеевич что-то имел с нею до ее замужества. Она всегда будет твердить мужу, что его отец ни разу не оставался с ней наедине. И даже если она расскажет Аркадию все, что наметила, Ирина не знала как он поступит, как сумеет защитить ее. А может, не говорить ему ничего о проделках Михаила Моисеевича? Может, лучше терпеть до самого отъезда в Израиль и не выбивать Аркадия из колеи? В конце концов она так и не пришла к однозначному решению этого вопроса. Решила поступать так или иначе в зависимости от настроения Аркадия. Если он заметит ее состояние, поймет что с ней что-то произошло, только в этом случае она сообщит ему все намеченное ею. На автобусную остановку они попали почти одновременно. Сев в машину, она поприветствовала мужа: - Здравствуй, милый! Как ты поживаешь без меня? - Здравствуй, Ирина,- он привлек ее к себе и поцеловал жену в бархатные и такие долгожданные губки.- Мне без тебя очень плохо. Но сейчас вначале поговорим о тебе. Что там у тебя стряслось? Рассказывай, может, сумею тебе чем-то помочь? Вспомнив все, что с ней вытворял Михаил Моисеевич, Ирина Владимировна не удержалась от слез, которые неожиданно для нее вдруг хлынули из глаз. Она попыталась незаметно смахнуть их, но это характерное движение не ускользнуло от внимательно наблюдавшего за ней Аркадия. Поняв, что дело серьезное, он притормозил уже набравшую скорость, машину и свернул на обочину дороги. Заглушив двигатель, он повернулся к жене и, взяв ее за плечи, спросил; - Ириша, что в самом деле стряслось? Кто посмел довести тебя до слез? - Ой, Аркадий, мне неудобно тебе все это рассказывать, но и ничего не сказать я просто не имею права. - Говоря, Ирина, что с тобой случилось? - Если ты так хочешь, то слушай,- и она рассказала мужу, как ее заманили в склад и заперли там вместе с директором. - Неужели он, подлец, посмел так поступать с тобой. И как же он вел себя, оставшись с тобой наедине? - Он пытался овладеть мною и приложил к этому много усилий, чем очень обидел меня. - Неужели он способен на такое?- как бы у самого себя спросил Аркадий. - Аркадий, милый, он очень страшный человек и способен на все. Я не буду пересказывать все, что он мне говорил и обещал, - Что же на все это ему сказала ты? - А что можно сказать хаму в таком случае? Отвесила ему пощечину и сказала, что он потерявший совесть и здравый рассудок, человек. - Как на это среагировал отец? - На него мои слова не оказали никакого влияния, и он не ограничился одними увещеваниями. - Что ты этим хочешь сказать, Ирина? - А то, что он, когда увидел что его слова и уговоры не действуют, попытался взять меня силой. - Я отказываюсь верить своим ушам, неужели он способен на такое? - Аркадий, мне неудобно жаловаться на твоего отца, но я не обманываю тебя. Если бы мне еще вчера, кто-то рассказал такое о Михаиле Моисеевиче, то я, как сейчас и ты, не поверила бы в это. Но он еще несколько часов назад хотел, пытался изнасиловать меня. Он вел себя по-хамски, грубо и, не в силах сдержать плотских желаний, порвал на мне нижнее белье. - Даже так! - со злобой в голосе, угрожающе воскликнул Аркадий. - Ты не представляешь, какой страх охватил меня, когда я увидела, как он решительно настроен. Признаюсь тебе честно, я сопротивлялась, как могла, но не позволила ему сделать с собой все то, что он собирался. Не знаю, как это мне удалось, но Михаил Моисеевич оставил меня, хотя страху я натерпелась, как никогда в жизни. - И что же, он отпустил тебя вот так запросто и не добившись ничего? - с недоверием спросил Аркадий. - А ты что, мой милый, разве не рад такому исходу дела? - Что ты, Ирина, я просто счастлив и благодарен Богу за то, что он отвел от тебя беду. Как же тебе удалось вырваться от этого скота? - Когда он понял, что не сможет взять меня силой, он стал просить меня о встрече где-нибудь в другом, удобном для него месте. И чтобы вырваться из его мерзких и нахальных лап, я обещала придти к нему на свидание, когда он мне скажет. - И что же он тебе предложил? - Твой отец сказал, что позвонит же в пятницу вечером, ориентировочно в двадцать один час, и скажет мне, куда прийти на свидание с ним. - Это будет когда? - Да послезавтра. Я и не знаю, как мне вести себя в подобной ситуации? Аркадий, ты должен, обязан, как муж, оградить, защитить меня от гнусных посягательств Михаила Моисеевича. - Не волнуйся, больше тебе не придется обороняться от моего, не по годам ретивого, папашки. Я сумею защитить тебя от любого насильника, даже если им окажется мой родной отец. - Аркадий, но как ты это сделаешь? - А, вот это ты увидишь сама. Я не собираюсь его увещевать и просить оставить тебя в покое. Я знаю его много лет, знаю, как он упрям и не всегда справедлив. Поэтому и поступить с ним нужно как-то нестандартно. - Но как все это будет? Этот вопрос мне не дает покоя. - Мне придется применить по отношению к моем отцу метод шоковой терапии. В пятницу, когда он позвонит тебе и назначит свидание, ты соглашайся. - Что ты задумал? - с недоумением спросила Ирина. - Принимай его приглашение и иди в назначенное место. Не волнуйся, ты будешь не одна - я пойлу следом за тобой. Мне хочется застать его врасплох именно тогда, когда он будет приставать к тебе. Только в этот момент можно будет отучить этого подлеца вести себя недостойно. - Аркадий, но мне страшно идти за свидание к нему в такое позднее время. - А чего ты боишься, ведь я буду с тобой и не дам тебя в обиду? Надеюсь, мы вдвоем сумеем убедить этого подонка, что приставать к женщине против ее желания, а тем более насиловать, это не только аморально, но и преступно. Давай проучим его и тем самым снимем этот вопрос с повестки дня. Я постараюсь убедить его и заставить извиниться перед тобой. Если он настоящий мужчина, он поступит именно так. -Ой, Аркадий, вряд ли у тебя что-либо получится, не таков твой отец. - А это мы еще посмотрим, Скажи мне прямо, ты согласна действовать по моему плану? - Согласна, я все сделаю, как ты хочешь,- согласилась она и в душе не сожалела, что Аркадий настроен так решительно. - Коли так, то будем вопрос считать решенным. А сейчас успокойся и поедем ко мне ужинать. Я припас бутылочку хорошего вина и, думаю, оно поможет нам снять стрессовое состояние. Аркадий завел двигатель и, тронув машину с места, вывел ее на трассу. - Спасибо тебе, мой хороший, за соучастие и защиту,- как молитву, произнесла эти слова Ирина Владимировна и прижалась щекой к крепкому плечу мужа. * * * Атмосфера беседы явно накалилась и была готова вот-вот разразиться скандалом. Решив упредить события и направить эмоции в нужное русло, полковник Мошкин задал, по его мнению, каверзный вопрос: - Ирина Владимировна, вы утверждаете, что Аркадий должен был, возвратившись из Израиля, урегулировать все свои разногласия с родителями, возникшие по поводу его женитьбы? - Совершенно верно,- не колеблясь, подтвердила женщина. - Но тогда, как вы объясните тот факт, что Аркадий Козаков оставил за вами право распоряжаться практически всем своим имуществом и свои поручения он заверил у нотариуса. Он отдал их вам или они еще находятся у него? - Нет, буквально на днях он действительно отдал мне такие доверенности, но я не пойму, а что, собственно, удивляет вас? - Мне хотелось бы услышать, а как сам Аркадий объяснил вам необходимость составления таких документов и владение их вами? - Он, действительно, объяснил мне все это так просто и доходчиво, что у меня не возникло ни малейшего подозрения или желания подозревать его в чем-то нехорошем. - И все-таки, что он сказал при этом вам? - продолжал допытываться Николай Федорович. Аркадий, когда предлагал мне взять эти бумаги, убедил меня, что теперь, когда мы муж и жена, имущество принадлежит нам двоим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85