– Они не будут.
– Угу. – Чин-Чин улыбнулась кошмарной улыбкой. – Но допустим, что они будут тебя поджидать, Мэри. Допустим, ты где-то прокололась, и завтра свиньи полезут, как тараканы из щелей. Ты ведь пойдешь туда заряженная?
– Да.
Она возьмет маленький «магнум», который входит в сумку.
– Значит, если свиньи будут тебя ждать, и выхода не будет, что ты будешь делать?
– Я.., не знаю…
– Знаешь, – сказал Акитта. – Ты ведь не дашь легавым взять себя живьем? Они посадят тебя в глубокую дыру, Мэри. Они отберут у тебя ребенка и отдадут какой-то говнючке, которая недостойна иметь ребенка. Ты знаешь ее имя: Лаура.
– Да, Лаура, – кивнула Мэри. Она смотрела новости и видела газеты. Фотография этой женщины была в «Тайме» на прошлой неделе, рядом со старым снимком ее самой, сделанной в Беркли в тот день, когда бойцы Штормового Фронта играли в «летающую тарелку».
– Барабанщик теперь твой ребенок, – сказала Дженет. – Ты ведь не отдашь его?
– Нет.
– Значит, что ты будешь делать, если там будут свиньи? – повторила Чин-Чин. – И выхода не будет?
– Я.., я тогда…
– Сперва застрелишь ребенка, – сказала Чин-Чин. – Потом прихватишь с собой на тот свет столько свиней, сколько сможешь. Как, звучит разумно?
– Да, – согласилась Мэри. – Разумно.
– У них сейчас полно новейшего оружия и всякой другой дряни, – сказал Акитта. – Тебе придется убить ребенка быстро. Без колебаний.
– Без колебаний, – эхом откликнулась Мэри.
– Потом ты сможешь прийти к нам. – Когда Дженет улыбнулась, высохшая маска лица треснула на связках челюстей. – Отлично забалдеем.
– Я должна найти Джека. – Мэри видела свои слова в воздухе, они уплывали от нее, очерченные бледно-голубым, как клубы дыма. – Должна найти Джека и вручить ему нашего ребенка.
– Мы будем с тобой, – пообещала Чин-Чин. – Братья и сестры по духу, как всегда.
– Как всегда – сказала Мэри.
Чин-Чин, Акитта и Дженет начали распадаться на части. Это был безмолвный распад, уходил клей, который скреплял вместе их кости. Мэри смотрела, как они разваливаются, с таким же интересом, с которым могла бы , смотреть развлекательную телепрограмму. Из распадающихся тел вышел серый туман, пронизанный голубыми прядями, и этот туман покатился к Мэри Террор. Она почувствовала его холод на губах и в ноздрях, как туман Сан-Франциско. Он вошел в нее через нос и рот и заморозил горло по пути вниз. Она вдыхала смесь запахов: клубничный аромат, могильная плесень и пороховой дым.
Экран телевизора затянулся. Начался другой фильм. На этот раз черно-белый. «План девятый из далекого космоса», Тор и Вампир. Мэри Террор закрыла глаза и мысленно увидела Плачущую леди, поднявшую факел над грязной гаванью. Леди плакала очень долго, ее ноги увязли в бетоне трахающего мозги государства, но она никогда прежде не показывала своих слез. Штормовой Фронт рассчитывал показать ее слезы миру четвертого июля семьдесят второго года. Они планировали похитить пять важных шишек из манхэттенских корпораций и удерживать Плачущую леди вооруженной силой, пока свиньи не организуют телевизионные камеры для прямой трансляции, миллион долларов наличными и реактивный самолет, который доставит их в Канаду. Этого не произошло. Произошло первое июля, но не четвертое. А сейчас уже восемнадцатое, поняла Мэри. Лорд Джек будет ждать ее в два часа сегодня днем.
Но если его там не будет, то что же ей делать?
Мэри мрачно улыбнулась в своем красном тумане. Об этом говорила Чин-Чин.
Но если там действительно окажутся свиньи?
Сперва застрелить ребенка. Затем прихватить с собой столько свиней, сколько сможешь.
Разумно.
Мэри открыла глаза и встала на своих ногах в милю длиной. Она была ходячим биением сердца, ревом крови в жилах, шумом нагруженных трейлеров. Она прошла в комнату, где спал Барабанщик, присела на кровать и поглядела на него. По его лицу пробежала хмурая гримаса: буря в стране лилипутов. Барабанщик деловито пососал пустышку, и покой опять вернулся на его лицо. В последнее время он стал просыпаться в три или четыре часа утра и требовать есть. Мэри уже очень умело научилась его кормить и менять пеленки. Материнство ей идет, решила она.
Она способна его и убить, если придется. Знала, что способна. А потом она будет стрелять, пока легавые ее не уложат, и присоединится к Барабанщику и своим братьям и сестрам в мире, где поколение любви не умерло.
Мэри легла на кровать рядом с Барабанщиком, достаточно близко, чтобы чувствовать его тепло. Она любила его больше всего на свете, потому что он был ее собственный.
Если им придется покинуть этот мир вместе, так тому и быть.
Карма. Именно так все и действует в этом мире.
Мэри уплыла в сон, кислота замедлила ее пульс. Последней мыслью была мысль о Лорде Джеке, светящемся красотой на зимнем солнце, и как он принимает дар, который она ему принесла.
Глава 6
Весьма популярная леди
За десять часов до разговора Мэри Террор с мертвыми Лаура звонила в двери красного кирпичного дома в четырех милях к западу от Энн-Арбора, штат Мичиган. День был солнечным. Огромные белые облака медленно плыли по небу, но воздух был пронизывающе холодным. Марк засунул руки под свитер с начесом, и дыхание клубами вырывалось из его рта. Лаура и Марк выехали из Чаттануги в пятницу утром, доехали до Дейтона в Огайо и провели там ночь пятницы, прежде чем проделать остаток пути. Они проехали сквозь широко раскинувшийся Мичиганский университет – некогда парник студенческого диссидентства в конце шестидесятых и начале семидесятых, а теперь более известный своими росомахами.
Дверь открылась. Из нее выглянул пожилой человек с приятным лицом и веснушками на лысой голове.
– Да?
– Привет. – Лаура натянуто улыбнулась. – Мы пытаемся найти Диану Дэниеле. Вы не знаете, где она может быть?
Он долго глядел на нее, потом также долго глядел на Марка, а затем прищурился в другую сторону улицы на каменный коттедж, окруженный дубами и вязами, в конце длинной подъездной дорожки.
– Дианы нет дома, – сообщил он.
– Мы знаем. Мы просто подумали, не знаете ли вы случайно, где она.
Этот дом и дом Дианы Дэниеле, некогда известной как Беделия Морз, были единственными на этом участке дороги.
– Уехала, – сказал он. – Куда – не знаю.
– шутливое прозвище мичиганцев.
– Когда она уехала? – спросил Марк.
– Где-то в четверг днем, кажется. Сказала, что отправляется на север, если это вам может помочь.
Лаура почувствовала ком в горле. Оказаться так близко к месту, где живет Беделия Морз, и быть не в состоянии ее найти – это чистая пытка.
– Она не сказала, когда может вернуться?
– Она сказала, что едет на уик-энд. А вы что, приятели Дианы?
– Я ее старый друг, – сказал Марк.
– Что ж, жаль, что вы ее упустили. Если это может быть вам как-то в помощь, я думаю, она поехала к птицам.
– К птицам? – переспросила Лаура.
– Да. Диана одолжила у меня бинокль. Понимаете, мы с женой орнитологи-любители, мы и в общество входим. – Он поскреб подбородок. – Диана из тех, кто любит одиночество. Была бы настоящим орнитологом, если бы занялась всерьез.
Лаура отрешенно кивнула, повернулась и опять поглядела на каменный коттедж. На почтовом ящике был изображен знак мира. Перед коттеджем стояла абстрактная глиняная скульптура, вся из острых углов.
– Диана вдруг стала очень популярной, – сказал старик.
– Что?
– Очень популярной, – повторил он. – Обычно у Дианы не бывает гостей. Она порой заходит ко мне поиграть в шахматы. И странно мне вот что: насчет нее вчера спрашивал еще один деятель.
– Еще один? – Марк нахмурился. – Кто?
– Ее друг, – ответил старик. – Парень с больным горлом. Ему приходится подключать эдакую штуковину к шее и говорить через динамик. Кошмарная вещь.
– А Диана не говорила вам, к кому она может поехать в гости? – спросила Лаура, возвращая разговор в прежнюю колею.
– Не-а. Просто сказала, что уезжает на уик-энд. Сказала, едет на север.
Было очевидно, что старик больше ничего не знает.
– Спасибо вам, – сказала Лаура и старик, пожелав им доброго дня, закрыл дверь.
Возвращаясь к машине Лауры, Марк пнул сосновую шишку и сказал:
– Звучит нехорошо.
– Что?
– Насчет этого парня с плохим горлом. Звучит нехорошо.
– Почему? Может, это один из ее учеников по гончарному делу.
– Может быть. – Марк стоял уже рядом с автомобилем и прислушивался к ветру, гуляющему в голых деревьях. – Просто у меня нехорошее чувство, вот и все.
Он залез в автомобиль, и Лаура села за руль. Их поездка была для Лауры получением образования в радикальной философии и учении дзен. Марк Треггс был набит сведениями о вооруженной борьбе шестидесятых, и они вдались в долгую дискуссию насчет убийства Джона Ф. Кеннеди как момента, когда Америка стала отравленной.
– Что мы теперь будем делать? – спросил он, когда Лаура завела мотор.
– Я собираюсь дождаться, когда Беделия Морз вернется домой, – сказала она ему. – Ты свою роль выполнил. Если хочешь, я куплю тебе билет на самолет назад в Чаттанугу.
Марк принял решение на обратном пути в Энн-Арбор.
– Диди не станет с тобой разговаривать, если меня здесь не будет, – сказал он. – Она даже не пустит тебя на порог. – Он откинул свои длинные волосы за плечи и посмотрел на деревенский пейзаж за окном. – Нет, мне лучше быть рядом, – решил Марк. – Я попрошу Розу, чтобы в понедельник позвонила и сказала, что я болен. Никаких проблем.
– Я думала, ты рвешься домой.
– Это да, но.., наверное, мне хочется повидать Диди. Ты знаешь, ради прежних времен.
Было кое-что, что Лаура намеревалась спросить, и теперь, казалось, пришло время.
– В своей книге ты посвятил Диди строчку: «Храни свою веру и люби того, с кем ты сейчас». О ком это ты говорил? Она живет с кем-то еще?
– Ага, – сказал Марк. – Сама с собой. Прошлым летом я отговорил ее резать себе вены. – Он быстро взглянул на Лауру и отвел взгляд. – Диди несет на себе страшную тяжесть. Она не тот человек, кем была прежде. По-моему, прошлое ее гложет.
Лаура посмотрела на руки и заметила одну вещь, которая ее почти встревожила. У нее не было маникюра, и ногти были грязными. Утренний душ она приняла наскоро. Бриллиант на обручальном кольце – связующее с Дугом звено – потускнел. До этого ужаса всегда тщательно занималась ногтями и чистила кольцо. Теперь все это казалось невероятно бессмысленным.
– Хмырь с плохим горлом, – тихо сказал Марк. – Ищет Диди. Не знаю. У меня мурашки бегут по коже.
– Почему?
– Если он из ее учеников, то разве не знал, что она уехала из города?
– Не обязательно. Он хмыкнул.
– Может, ты и права. Но мне это все равно не нравится.
– Этот годится? – Лаура показала на возникший слева мотель «Дейз-Инн». Марк сказал, что ему годится, и она повернула на стоянку. Первое, что она собиралась сделать, попав в номер, – это позвонить в ФБР и связаться с Каслом, но она не собиралась выдавать ни Марка, ни Беделию Морз. Она знала, что ей не одну стену еще придется перелезть, чтобы поговорить с Диди лицом к лицу.
Пока Лаура и Марк устраивались в мотеле, высокий худой человек, оставивший темно-синий «бьюик» на грунтовой дороге в полумиле от дома Беделии Морз, возвращался через лес к своей машине, хрустя ботинками по прошлогодней листве. Он был одет в коричневые штаны и серую парку с капюшоном: цвета, незаметные в оголенном зимнем лесу. На шее висел фотоаппарат с телеобъективом, через плечо – мешок из камуфляжной ткани, где лежала антенна-тарелка подслушивающего устройства, наушники и миниатюрный магнитофон, а еще – заряженный автоматический пистолет сорок пятого калибра. Лицо человека было скрыто капюшоном, но при дыхании слышалось механическое потрескивание.
Подойдя к машине, он отпер багажник и положил фотокамеру и мешок рядом с черным кожаным чехлом, где лежала винтовка «Валмет-Хантер» тридцать восьмого калибра с оптическим прицелом и магазином на девять патронов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72