К левой руке она прижимала пакет со льдом и жевала до крови искусанную и распухшую нижнюю губу.
Щелкали мили. Снег кружил, вырываясь из полумрака, машины ехали с включенными фарами и дворниками. Дворники «Катласа» повизгивали со звуком, напоминающим вечеринку банши, и мотор автомобиля кашлял, как паровой котел с запальными свечами. В Де-Мойне, в восьмидесяти милях дальше к западу, Диди и Лаура остановились у закусочной «Венди» и поели: гамбургеры, жареная картошка, салат, кофе. Лаура ела, не думая о манерах и не отрывая взгляда от часов, а Диди в это время пошла к телефону-автомату поискать по телефонному справочнику владельцев ссудных касс. Она вырвала нужную страничку, вернулась к Лауре, и они закончили есть.
Служащий в «Честном Джоне» на авеню Мак-Кинли рассмотрел бриллиант через лупу и попросил представить какие-нибудь документы, удостоверяющие личность. Они забрали у него камень и отправились дальше. Служащая в ссудной кассе Росси на Девятой улице не захотела с ними разговаривать без документов о владении. В мрачной ссудной кассе с очень подходящим названием «Всякий мусор» на Арми-Пост-роуд человек, при виде которого у Лауры возникла мысль о голове Джона Каррадина, приставленной к телу Дона Де Люиса, оглядел бриллиант и рассмеялся, как бензопила.
– Настоящий! Это же подделка, леди!
– Спасибо.
Лаура забрала бриллиант, и Диди пошла к двери вслед за ней.
– Эй, эй! Да не беситесь вы, постойте! Лаура остановилась. Толстый человек со сморщенной сливой лица поманил ее обратно усыпанной кольцами лапой.
– Давайте малость поторгуемся.
– У меня на это нет времени.
– Да? Вы спешите? – Он нахмурился, глядя на ее забинтованную руку. – Кажется, у вас кровь идет, леди. Сквозь бинты проступали капли крови.
– Я порезалась, – сказала Лаура. Она выпрямила спину и вернулась к стойке. – Мой муж заплатил за этот бриллиант три тысячи долларов восемь лет назад. У меня есть на него сертификат. Я знаю, что это не подделка, так что не вешайте мне лапшу на уши.
– Вот как? – Он ухмыльнулся. Ни у одной лошади не было зубов крупнее и желтее. – Так покажите мне этот сертификат.
Лаура не шевельнулась. И не сказала ни слова.
– Угу. Давайте тогда посмотрим ваши водительские права.
– У меня украли сумочку, – сказала Лаура.
– Ну, конечно! – Он кивнул и побарабанил пальцами по стойке. – У кого вы сперли этот камушек, леди?
– Пойдем, – позвала Диди.
– Вы из полиции, да? – спросил мужчина. – Пытаетесь взять меня за задницу? – Он фыркнул. – Я копов за милю чую. Приходят, понимаешь, и изображают южный акцент! Вы что, никогда от меня не отстанете?
– Пойдем! – Диди потянула Лауру за руку. Она уже почти повернулась уходить. Почти. Но рука доводила ее до безумия, и деньги уже кончались напрочь, и никогда она не видела более мрачного дня, и где-то там была Мэри Террор с Дэвидом. Она поняла, что сейчас сорвется, и следующее, что она почувствовала, как ее рука тянется под свитер. Она схватила рукоятку за поясом джинсов, и вытащила пистолет, наведя его в лошадиные зубы хозяина.
– Я возьму за мой бриллиант тысячу долларов, – сказала Лаура. – Без торга.
Улыбка на лице хозяина застыла.
– Не надо! – взвыла Диди. – Не убивай его, как того в той кассе, Бонни! Не надо вышибать ему мозги!
Человек затрясся и поднял руки. На его манжетах были запонки, похожие на золотые самородки.
– Открой кассу, – сказала Лаура. – Ты купил бриллиант. Он поспешил повиноваться, и когда касса была открыта, стал отсчитывать деньги.
– На Бонни иногда накатывает, – сказала Диди, подходя к двери и переворачивая табличку ОТКРЫТО на ИЗВИНИТЕ, ЗАКРЫТО. На улице никого не было. – Вчера она в Небраске прострелила голову одному парню. Ее хлебом не корми, дай только нажать на спуск.
– Вам крупные купюры? – выдохнул хозяин. – Сотенные?
– Какие угодно, – ответила Диди. – Да пошевеливайся, ты!
– А у меня в кассе только.., шесть сотен. В сейфе есть еще. Вон там. – Он кивнул на дверь, на которой висела табличка ОФИС.
– Шести сотен хватит, – сказала Диди. – Возьми деньги, Бонни. Хватит, чтобы добраться до Мичигана, верно? – Она взяла у Лауры пистолет и сгребла деньги в карман. – Кто-нибудь еще здесь есть?
– Ванда Джейн там, в офисе. Она бухгалтер.
– О'кей, давай в ту дверь. Спокойно и медленно. Человек пошел к двери, но Лаура сказала:
– Стойте. Возьмите бриллиант. Вы его купили. – Диди метнула на нее неодобрительный взгляд, а напуганный хозяин стоял столбом, не зная, что ему делать. – Возьмите, – сказала Лаура, и он взял.
В офисе усохшая женщина с коротко стриженными седыми волосами курила сигарету, сидя в табачном дыму, и говорила по телефону. Одновременно с этим она смотрела «мыльную оперу» по переносному телевизору. Диди не понадобилось ничего говорить: лицо мужчины и пистолет все за нее сказали. Ванда Джейн прохрипела:
– Иисусе милосердный! Хэл, по-моему, нас… – Диди положила руку на рычаги телефона, разрывая связь.
– Ванда Джейн, держи рот на замке, – приказала Диди. – Раздевайтесь догола, вы оба.
– Черта с два я разденусь! – загремела Ванда Джейн, покраснев до корней волос.
– Они уже кого-то убили! – сказал мужчина. – Они обе сумасшедшие! – Он уже расстегивал рубашку. Когда он расстегнул пояс, огромное брюхо вывалилось наружу, как новогодний карнавальный нос.
Диди торопила их. Через несколько минут оба разделись догола и лежали на животе на цементном полу, и никогда в жизни Лаура не видела двух более уродливых лун. Диди, вырвала из стены телефонный шнур и обыскала их одежду.
– Вы будете лежать здесь десять минут. Бобби наблюдает за входной дверью. Если вы выйдете раньше, чем я сказала, можете считать себя падалью, потому что Бобби еще психованней, чем Бонни. Вам ясно?
Ванда Джейн бухнула, как лягушка-бык. Мужчина с лошадиными зубами зажал свой новый бриллиант в кулаке и проблеял:
– Ясно, ясно, конечно! Только не надо нас убивать, о'кей?
– Увидимся в следующий раз, когда будем проезжать через ваш городок, – пообещала Диди и вышла из офиса, подталкивая Лауру.
Снаружи Диди выбросила одежду в мусорный бак. Потом они с Лаурой бросились к «катласу», припаркованному на улице за несколько домов от ссудной кассы, и Диди опять села за руль. Через пять минут они ехали к восьмидесятому шоссе и через десять минут были на пути на запад. На шесть сотен долларов богаче минус бриллиант, который давно уже стал для Лауры мертвым грузом.
Диди посматривала в зеркало заднего вида – ни мигалок, ни сирен. Пока еще. Стрелка спидометра показывала чуть больше шестидесяти миль в час, и Диди сохранила эту скорость.
– От магазинной кражи до вооруженного ограбления меньше чем за сутки, – сказала Диди, не в силах подавить нечестивую усмешку. – Ты просто прирожденная.
– Что прирожденная?
– Нарушительница закона.
– Я ничего не украла. Я оставила ему бриллиант.
– Это верно, оставила. Но разве не было приятно заставить его смотреть в дуло и наложить в штаны?
Лаура глядела, как дворники борются с волнами снега. Да, это было захватывающее переживание – по-своему Это было так чужеродно для ее нормального мироощущения, что ей казалось, будто пистолет держал кто-то другой, надевший ее кожу и говоривший ее голосом. Она подумала, что бы сказал об этом Дуг, или мать с отцом. Но она поняла одну истину, и эта истина наполняла ее смелой гордостью: пусть она и не из тех, кто отвергает закон, но она из тех, кто выживает.
– Раздеться догола, – сказала она и резко рассмеялась. – Как ты до этого додумалась?
– Просто выиграть время. Я не могла придумать другого способа заставить их не выходить из офиса.
– Почему ты меня все время называла Бонни? И сказала, что мы движемся в Мичиган? Диди пожала плечами.
– Свиньи будут искать двух женщин, едущих в Мичиган. У одной из них южный акцент и ее зовут Бонни. Возможно, у них есть сообщник по имени Бобби. Как бы там ни было, а свиньи будут шарить в другой стороне. Они не будут знать, что заставило кого-то продать бриллиант стоимостью три тысячи долларов за шесть сотен баксов под дулом пистолета. – Она прыснула смехом. – Ты видела лицо Ванды Джейн, когда я велела им раздеться догола? Я думала, она обделается!
– А когда у этого мужика вывалилось брюхо, я думала, оно шлепнется прямо на пол! Я думала, в Де-Мойне случится землетрясение!
– Этому типу нужен корсет для брюха! Черта с два, таких больших корсетов не бывает!
Они рассмеялись. Смех чуть-чуть снял напряжение. Пока Лаура смеялась, она на драгоценный момент забыла о боли в руке и в сердце – это, конечно, было благом.
– Ему нужен корсет из китового уса! – веселилась Диди. – А ты видела ягодицы этих двух!
– Две луны в Де-Мойне!
– Господом клянусь, я видела миски с желе… – Она хотела сказать «более мускулистые», но не сказала. На заднем стекле замигал отсвет проблескового маячка, машину наполнило воем сирены, и у Лауры встали дыбом волосы на затылке.
– Черт! – выкрикнула Диди, дергая «катлас» в правый ряд. Патрульная машина с ревом догоняла по левой полосе, и сердце Диди стучало молотом – она ждала, что патрульная машина сейчас вильнет и сядет им на хвост. Но патрульная машина шла дальше, пролетела мимо них в вое сирены и блеске синих мигалок и исчезла в сумерках снега с дождем.
Ни одна из них не могла ничего сказать. Руки Диди на руле свело в клешни, глаза в шоке расширились, а Лаура сидела, чувствуя, как у нее стискивает желудок, и прижав к груди забинтованную руку.
Через четверть мили они увидели автомобиль, соскользнувший с шоссе и влетевший в рельс ограждения. Патрульная машина стояла с ним рядом. Патрульный разговаривал с молодым человеком в лыжном свитере, на, котором было написано: «Пройди на лыжах весь Вайоминг». Машины ехали медленно, день потемнел до фиолетового и мостовая блестела. Диди коснулась стекла.
– Становится холоднее, – сказала она. «Катлас» был развалиной и бензиноглотом, но обогреватель у него был первоклассный. Диди снизила скорость до сорока пяти, перед фарами мелькал зернистый снег.
– Я могу повести машину, если ты хочешь вздремнуть, – предложила Лаура.
– Не надо, я еще вполне. Дадим твоей руке отдохнуть. Как ты?
– О'кей. Немного побаливает.
– Если ты хочешь где-нибудь остановиться, дай мне знать.
Лаура покачала головой:
– Нет. Я хочу продолжать двигаться.
– На шесть сотен долларов мы можем купить билеты на самолет, – сказала Диди. – Мы можем поймать рейс в Сан-Франциско из Омахи и во Фристоуне взять машину напрокат.
– Машину без водительских прав нам не взять. И все равно при посадке на самолет надо будет пистолет оставить.
Диди еще несколько минут ехала молча, потом заговорила снова, поднимая тему, которая волновала ее еще с лесопилки.
– А в любом случае, что тебе толку от пистолета? Я хочу сказать – как ты собираешься вернуть Дэвида, Лаура?
Мэри его не отдаст. Она скорее умрет. Даже с пистолетом в руках, как ты получишь Дэвида назад живым.
– Не знаю, – ответила Лаура.
– Если Мэри найдет Джека Гардинера… Кто знает, что она тогда сделает? Если она появится перед его дверью, после всех этих лет, он может просто вырубиться. – Она быстро взглянула на подругу, а потом отвернулась, потому что боль опять всползла на лицо Лауры и залегла в морщинах. – Джек был опасным человеком. Он умел уговорить других совершить убийство вместо него, но свою долю чужой крови он тоже пролил. Он был мозгом Штормового фронта. Все это было его замыслом.
– И ты вправду думаешь, что это он? Во Фристоуне?
– Да, я думаю, что на фотографии он. Во Фристоуне он или нет, я не знаю. Но когда Мэри обрушится на него с Дэвидом как со своего рода.., предложением любви, один Господь знает, как он отреагирует.
– Значит, мы должны найти Джека Гардинера первыми, – сказала Лаура.
– Тут просто не угадаешь, насколько Мэри нас опередила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Щелкали мили. Снег кружил, вырываясь из полумрака, машины ехали с включенными фарами и дворниками. Дворники «Катласа» повизгивали со звуком, напоминающим вечеринку банши, и мотор автомобиля кашлял, как паровой котел с запальными свечами. В Де-Мойне, в восьмидесяти милях дальше к западу, Диди и Лаура остановились у закусочной «Венди» и поели: гамбургеры, жареная картошка, салат, кофе. Лаура ела, не думая о манерах и не отрывая взгляда от часов, а Диди в это время пошла к телефону-автомату поискать по телефонному справочнику владельцев ссудных касс. Она вырвала нужную страничку, вернулась к Лауре, и они закончили есть.
Служащий в «Честном Джоне» на авеню Мак-Кинли рассмотрел бриллиант через лупу и попросил представить какие-нибудь документы, удостоверяющие личность. Они забрали у него камень и отправились дальше. Служащая в ссудной кассе Росси на Девятой улице не захотела с ними разговаривать без документов о владении. В мрачной ссудной кассе с очень подходящим названием «Всякий мусор» на Арми-Пост-роуд человек, при виде которого у Лауры возникла мысль о голове Джона Каррадина, приставленной к телу Дона Де Люиса, оглядел бриллиант и рассмеялся, как бензопила.
– Настоящий! Это же подделка, леди!
– Спасибо.
Лаура забрала бриллиант, и Диди пошла к двери вслед за ней.
– Эй, эй! Да не беситесь вы, постойте! Лаура остановилась. Толстый человек со сморщенной сливой лица поманил ее обратно усыпанной кольцами лапой.
– Давайте малость поторгуемся.
– У меня на это нет времени.
– Да? Вы спешите? – Он нахмурился, глядя на ее забинтованную руку. – Кажется, у вас кровь идет, леди. Сквозь бинты проступали капли крови.
– Я порезалась, – сказала Лаура. Она выпрямила спину и вернулась к стойке. – Мой муж заплатил за этот бриллиант три тысячи долларов восемь лет назад. У меня есть на него сертификат. Я знаю, что это не подделка, так что не вешайте мне лапшу на уши.
– Вот как? – Он ухмыльнулся. Ни у одной лошади не было зубов крупнее и желтее. – Так покажите мне этот сертификат.
Лаура не шевельнулась. И не сказала ни слова.
– Угу. Давайте тогда посмотрим ваши водительские права.
– У меня украли сумочку, – сказала Лаура.
– Ну, конечно! – Он кивнул и побарабанил пальцами по стойке. – У кого вы сперли этот камушек, леди?
– Пойдем, – позвала Диди.
– Вы из полиции, да? – спросил мужчина. – Пытаетесь взять меня за задницу? – Он фыркнул. – Я копов за милю чую. Приходят, понимаешь, и изображают южный акцент! Вы что, никогда от меня не отстанете?
– Пойдем! – Диди потянула Лауру за руку. Она уже почти повернулась уходить. Почти. Но рука доводила ее до безумия, и деньги уже кончались напрочь, и никогда она не видела более мрачного дня, и где-то там была Мэри Террор с Дэвидом. Она поняла, что сейчас сорвется, и следующее, что она почувствовала, как ее рука тянется под свитер. Она схватила рукоятку за поясом джинсов, и вытащила пистолет, наведя его в лошадиные зубы хозяина.
– Я возьму за мой бриллиант тысячу долларов, – сказала Лаура. – Без торга.
Улыбка на лице хозяина застыла.
– Не надо! – взвыла Диди. – Не убивай его, как того в той кассе, Бонни! Не надо вышибать ему мозги!
Человек затрясся и поднял руки. На его манжетах были запонки, похожие на золотые самородки.
– Открой кассу, – сказала Лаура. – Ты купил бриллиант. Он поспешил повиноваться, и когда касса была открыта, стал отсчитывать деньги.
– На Бонни иногда накатывает, – сказала Диди, подходя к двери и переворачивая табличку ОТКРЫТО на ИЗВИНИТЕ, ЗАКРЫТО. На улице никого не было. – Вчера она в Небраске прострелила голову одному парню. Ее хлебом не корми, дай только нажать на спуск.
– Вам крупные купюры? – выдохнул хозяин. – Сотенные?
– Какие угодно, – ответила Диди. – Да пошевеливайся, ты!
– А у меня в кассе только.., шесть сотен. В сейфе есть еще. Вон там. – Он кивнул на дверь, на которой висела табличка ОФИС.
– Шести сотен хватит, – сказала Диди. – Возьми деньги, Бонни. Хватит, чтобы добраться до Мичигана, верно? – Она взяла у Лауры пистолет и сгребла деньги в карман. – Кто-нибудь еще здесь есть?
– Ванда Джейн там, в офисе. Она бухгалтер.
– О'кей, давай в ту дверь. Спокойно и медленно. Человек пошел к двери, но Лаура сказала:
– Стойте. Возьмите бриллиант. Вы его купили. – Диди метнула на нее неодобрительный взгляд, а напуганный хозяин стоял столбом, не зная, что ему делать. – Возьмите, – сказала Лаура, и он взял.
В офисе усохшая женщина с коротко стриженными седыми волосами курила сигарету, сидя в табачном дыму, и говорила по телефону. Одновременно с этим она смотрела «мыльную оперу» по переносному телевизору. Диди не понадобилось ничего говорить: лицо мужчины и пистолет все за нее сказали. Ванда Джейн прохрипела:
– Иисусе милосердный! Хэл, по-моему, нас… – Диди положила руку на рычаги телефона, разрывая связь.
– Ванда Джейн, держи рот на замке, – приказала Диди. – Раздевайтесь догола, вы оба.
– Черта с два я разденусь! – загремела Ванда Джейн, покраснев до корней волос.
– Они уже кого-то убили! – сказал мужчина. – Они обе сумасшедшие! – Он уже расстегивал рубашку. Когда он расстегнул пояс, огромное брюхо вывалилось наружу, как новогодний карнавальный нос.
Диди торопила их. Через несколько минут оба разделись догола и лежали на животе на цементном полу, и никогда в жизни Лаура не видела двух более уродливых лун. Диди, вырвала из стены телефонный шнур и обыскала их одежду.
– Вы будете лежать здесь десять минут. Бобби наблюдает за входной дверью. Если вы выйдете раньше, чем я сказала, можете считать себя падалью, потому что Бобби еще психованней, чем Бонни. Вам ясно?
Ванда Джейн бухнула, как лягушка-бык. Мужчина с лошадиными зубами зажал свой новый бриллиант в кулаке и проблеял:
– Ясно, ясно, конечно! Только не надо нас убивать, о'кей?
– Увидимся в следующий раз, когда будем проезжать через ваш городок, – пообещала Диди и вышла из офиса, подталкивая Лауру.
Снаружи Диди выбросила одежду в мусорный бак. Потом они с Лаурой бросились к «катласу», припаркованному на улице за несколько домов от ссудной кассы, и Диди опять села за руль. Через пять минут они ехали к восьмидесятому шоссе и через десять минут были на пути на запад. На шесть сотен долларов богаче минус бриллиант, который давно уже стал для Лауры мертвым грузом.
Диди посматривала в зеркало заднего вида – ни мигалок, ни сирен. Пока еще. Стрелка спидометра показывала чуть больше шестидесяти миль в час, и Диди сохранила эту скорость.
– От магазинной кражи до вооруженного ограбления меньше чем за сутки, – сказала Диди, не в силах подавить нечестивую усмешку. – Ты просто прирожденная.
– Что прирожденная?
– Нарушительница закона.
– Я ничего не украла. Я оставила ему бриллиант.
– Это верно, оставила. Но разве не было приятно заставить его смотреть в дуло и наложить в штаны?
Лаура глядела, как дворники борются с волнами снега. Да, это было захватывающее переживание – по-своему Это было так чужеродно для ее нормального мироощущения, что ей казалось, будто пистолет держал кто-то другой, надевший ее кожу и говоривший ее голосом. Она подумала, что бы сказал об этом Дуг, или мать с отцом. Но она поняла одну истину, и эта истина наполняла ее смелой гордостью: пусть она и не из тех, кто отвергает закон, но она из тех, кто выживает.
– Раздеться догола, – сказала она и резко рассмеялась. – Как ты до этого додумалась?
– Просто выиграть время. Я не могла придумать другого способа заставить их не выходить из офиса.
– Почему ты меня все время называла Бонни? И сказала, что мы движемся в Мичиган? Диди пожала плечами.
– Свиньи будут искать двух женщин, едущих в Мичиган. У одной из них южный акцент и ее зовут Бонни. Возможно, у них есть сообщник по имени Бобби. Как бы там ни было, а свиньи будут шарить в другой стороне. Они не будут знать, что заставило кого-то продать бриллиант стоимостью три тысячи долларов за шесть сотен баксов под дулом пистолета. – Она прыснула смехом. – Ты видела лицо Ванды Джейн, когда я велела им раздеться догола? Я думала, она обделается!
– А когда у этого мужика вывалилось брюхо, я думала, оно шлепнется прямо на пол! Я думала, в Де-Мойне случится землетрясение!
– Этому типу нужен корсет для брюха! Черта с два, таких больших корсетов не бывает!
Они рассмеялись. Смех чуть-чуть снял напряжение. Пока Лаура смеялась, она на драгоценный момент забыла о боли в руке и в сердце – это, конечно, было благом.
– Ему нужен корсет из китового уса! – веселилась Диди. – А ты видела ягодицы этих двух!
– Две луны в Де-Мойне!
– Господом клянусь, я видела миски с желе… – Она хотела сказать «более мускулистые», но не сказала. На заднем стекле замигал отсвет проблескового маячка, машину наполнило воем сирены, и у Лауры встали дыбом волосы на затылке.
– Черт! – выкрикнула Диди, дергая «катлас» в правый ряд. Патрульная машина с ревом догоняла по левой полосе, и сердце Диди стучало молотом – она ждала, что патрульная машина сейчас вильнет и сядет им на хвост. Но патрульная машина шла дальше, пролетела мимо них в вое сирены и блеске синих мигалок и исчезла в сумерках снега с дождем.
Ни одна из них не могла ничего сказать. Руки Диди на руле свело в клешни, глаза в шоке расширились, а Лаура сидела, чувствуя, как у нее стискивает желудок, и прижав к груди забинтованную руку.
Через четверть мили они увидели автомобиль, соскользнувший с шоссе и влетевший в рельс ограждения. Патрульная машина стояла с ним рядом. Патрульный разговаривал с молодым человеком в лыжном свитере, на, котором было написано: «Пройди на лыжах весь Вайоминг». Машины ехали медленно, день потемнел до фиолетового и мостовая блестела. Диди коснулась стекла.
– Становится холоднее, – сказала она. «Катлас» был развалиной и бензиноглотом, но обогреватель у него был первоклассный. Диди снизила скорость до сорока пяти, перед фарами мелькал зернистый снег.
– Я могу повести машину, если ты хочешь вздремнуть, – предложила Лаура.
– Не надо, я еще вполне. Дадим твоей руке отдохнуть. Как ты?
– О'кей. Немного побаливает.
– Если ты хочешь где-нибудь остановиться, дай мне знать.
Лаура покачала головой:
– Нет. Я хочу продолжать двигаться.
– На шесть сотен долларов мы можем купить билеты на самолет, – сказала Диди. – Мы можем поймать рейс в Сан-Франциско из Омахи и во Фристоуне взять машину напрокат.
– Машину без водительских прав нам не взять. И все равно при посадке на самолет надо будет пистолет оставить.
Диди еще несколько минут ехала молча, потом заговорила снова, поднимая тему, которая волновала ее еще с лесопилки.
– А в любом случае, что тебе толку от пистолета? Я хочу сказать – как ты собираешься вернуть Дэвида, Лаура?
Мэри его не отдаст. Она скорее умрет. Даже с пистолетом в руках, как ты получишь Дэвида назад живым.
– Не знаю, – ответила Лаура.
– Если Мэри найдет Джека Гардинера… Кто знает, что она тогда сделает? Если она появится перед его дверью, после всех этих лет, он может просто вырубиться. – Она быстро взглянула на подругу, а потом отвернулась, потому что боль опять всползла на лицо Лауры и залегла в морщинах. – Джек был опасным человеком. Он умел уговорить других совершить убийство вместо него, но свою долю чужой крови он тоже пролил. Он был мозгом Штормового фронта. Все это было его замыслом.
– И ты вправду думаешь, что это он? Во Фристоуне?
– Да, я думаю, что на фотографии он. Во Фристоуне он или нет, я не знаю. Но когда Мэри обрушится на него с Дэвидом как со своего рода.., предложением любви, один Господь знает, как он отреагирует.
– Значит, мы должны найти Джека Гардинера первыми, – сказала Лаура.
– Тут просто не угадаешь, насколько Мэри нас опередила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72