Кроме того,
ее неадекватное поведение вполне объяснимо.
- Значит, вы признаете, что она неуравновешенна?
- Все это потрясло ее. Кстати о потрясениях: а Стенли случайно не был
свидетелем выстрела?
- Нет это не возможно!
Она громко втянула воздух, словно для того, чтобы проглотить
неосторожные слова.
- Откуда вы знаете, если вы там не были, миссис?
- Я была дома со Стенли.
- А вы не ошиблись? Я знаю, что он побежал за вами в каньон и слышал
выстрел, от которого погиб его отец. Всю свою последующую жизнь он пытался
изгнать это из памяти и искал доказательства того, что это было лишь
дурным сном.
До сих пор она говорила со мной, как адвокат, не вполне уверенный в
невиновности своего подзащитного. Но теперь я выиграл.
- Чего вы хотите от меня?! Денег? Но я окончательно ограблена, - она
остановилась и растерянно глянула на меня. - Но только не говорите моей
невестке, что у меня нет ничего. Тогда я больше не увижу Ронни...
Я был уверен, что она ошибается, но не хотел спорить с нею. Вместо
этого я спросил:
- Кто же вас ограбил, миссис?
- Я не желаю говорить об этом!
Я взял с туалетного столика карточку Килпатрика так, чтобы она видела
это.
- Если кто-то шантажирует вас, миссис, вы имеете возможность
покончить с этим...
- Я же сказала, что не хочу говорить об этом! Я никому не могу
доверять! После смерти отца - никому!
- Вы хотите, чтобы так продолжалось?
Она взглянула на меня горьким недобрым взглядом.
- Я не хочу, чтобы продолжалось что бы то ни было. В том числе и
жизнь. А меньше всего - этот разговор, этот инквизиторский допрос!
- Я тоже не получаю от этого никакого удовольствия.
- Ну, уходите же! Я больше не вынесу!
Она стиснула поручни кресла с такой силой, что побелели костяшки
пальцев, и тяжело встала. Мне не оставалось ничего иного, как выйти из
палаты.
Прежде чем вернуться в прозекторскую, мне необходимо было
восстановить силы. Я отыскал дверь на узкую запасную лестницу и принялся
не спеша спускаться. Бетонные ступени с серыми металлическими перилами,
замкнутые в бетонном коробе без окон, напоминали тюрьму своим унынием и
непоколебимостью. На половине спуска я приостановился, пытаясь представить
себе миссис Броудхаст в тюрьме.
Собственно говоря, свое задание я выполнил в тот момент, когда вернул
Ронни его матери. Все, что я мог сделать дальше, было неизменно
отвратительно и болезненно. Я не ощущал необходимости доказывать любой
ценой, что миссис Броудхаст убила своего мужа. Жажда справедливости
остывала в моей груди по мере того, как я старел. Теперь для меня был
внятен голос защиты ценностей, более заслуживавших того. Несомненно,
человеческая жизнь принадлежала к ним. Но Лео Броудхаст был убит в
состоянии аффекта много лет назад, и я очень сомневался, что какой бы то
ни было суд присяжных признает его вдову виновной в чем-то более тяжком,
чем убийство в состоянии частичной вменяемости.
Что же касается остальных убийств, то весьма неправдоподобно, что
миссис Броудхаст имела причины убивать сына и физическую возможность
убийства Элберта Свитнера. Я убеждал себя, что мне абсолютно все равно,
кто их убил. Но мне было не все равно. Все в этом деле раскручивалось по
спирали, которая, словно эта лестница, неуклонно выводила в светло-зеленый
коридор, где за дверями с предостерегающей надписью доктор Силкокс
допрашивал своих молчаливых свидетелей.
Я пересек кабинет и открыл стальные дери секционной. На цинковом
столе, в свете рефлекторов лежало то, что осталось от Лео Броудхаста.
Силкокс осматривал череп, классические линии которого были единственным
свидетельством того, что когда-то Лео был красавцем. В полутьме, у стены,
стояли Килси и помощник коронера Пурвис. Я подошел к столу, пройдя мимо
них.
- Следы выстрела есть?
Силкокс поднял глаза от своей работы.
- Да, я нашел вот это.
Он взял со стола свинцовую пулю и протянул ее мне на ладони. Похоже
было, что она выпущена из ствола 22 калибра.
- В каком месте пробит череп?
- А он не пробит. Я нашел лишь небольшое поверхностное повреждение,
которое не могло стать причиной смерти.
Блестящим кончиком пинцета он указал на небольшую бороздку от пули на
черепе.
- А что же стало ее причиной?
- Вот это.
Он подтолкнул в мою сторону бесцветный треугольничек, звякнувший о
поверхность стола. В первое мгновение мне показалось, что это наконечник
индейской стрелы. Но взяв его в руку, я понял, что это кончик кухонного
ножа.
- Он застрял в ребрах, - пояснил доктор. - Несомненно, сломался,
когда нож вытаскивали.
- Броудхаста ударили спереди или сзади?
- Вероятно, спереди.
- Это могла сделать женщина?
- Почему бы и нет? Как вам кажется, Пурвис?
Юный помощник коронера выступил из тени и влез между мной и
Силкоксом.
- Мы поговорим об этом без свидетелей, - заявил он доктору, после
чего обернулся ко мне: - Мне очень жаль мешать вашим развлечениям, мистер
Арчер, но вы не имеете права присутствовать в прозекторской. Вы видели
надпись на двери: "Посторонним вход запрещен"? Так вот вы - посторонний.
Я подумал, что это всего-навсего юношеское служебное рвение.
- Ну, так наделите меня соответствующими полномочиями. И я буду не
посторонний.
- Я не могу этого сделать.
- Кто это говорит?
- Я получил инструкции от шефа-коронера.
- А от кого он получил инструкции?
Кровь ударила в голову юному функционеру, его лицо в ярком свете
сделалось пурпурным и рыхлым.
- Убирайтесь отсюда, мистер!
Я глянул на Килси, стоявшего у стены с серьезной миной и обратился к
ним обоим.
- Но, господа, это ведь я нашел убитого!
- Это еще не дает вам права находиться здесь, мистер.
Пурвис положил руку на рукоятку пистолета. Я недостаточно знал его,
чтобы быть уверенным в том что он меня не пристрелит, а потому вышел из
секционной. Злость и обида стучали в мои виски горькими жаркими волнами.
Килси вышел в коридор вслед за мной.
- Мне очень жаль, Арчер...
- Но вы не поспешили мне помочь...
Его серые глаза блеснули, в них появилось твердое выражение. Однако
улыбка с губ не сползла.
- В отношении вас пришли инструкции сверху. Мне велели строже
придерживаться предписаний.
- И что же говорят предписания?
- Вы знаете это не хуже, чем я. Если дело находится в ведении местных
властей, я вынужден им подчиняться.
- Что они крутят? Хотят похоронить эту историю еще лет на
пятнадцать?!
- Я сделаю все, чтобы не допустить этого. Но лично моим заданием
является установление причины пожара...
- Убийства и пожар связаны между собой! Вы же сами это знаете!
- Вот и не говорите мне о том, что я сам знаю!
Он резко развернулся и возвратился к останкам и непосторонним лицам.

34
Когда я вышел из больницы, дождь лил еще сильней. Улицей текла вода,
унося в океан слои летней пыли. Чем выше я поднимался, тем больше было
воды. Поднимаясь по каньону миссис Броудхаст, я словно плыл против течения
по быстрой реке. Издалека был слышен шум пенного потока, омывающего ранчо.
Перед домом стоял "Кадиллак" Брайана Килпатрика. На переднем сидении
восседала платиновая блондинка, которую я в первое мгновение не узнал.
Лишь подойдя вплотную к черному лимузину, я сообразил, что именно ее
Килпатрик представлял мне, как свою невесту.
- Как дела? - спросил я.
Она опустила окно и всмотрелась в меня сквозь сетку дождя.
- Мы с вами знакомы?
- Мы познакомились в субботу, в доме вашего жениха.
- Правда? Наверное, я была в дупель...
- Не стану возражать, мисс... Кроме того, вы были брюнеткой.
- Это парик. Я меняю цвет волос в зависимости от настроения. Все
говорят, что я ужасно переменчива!
- Это заметно. И в каком же настроении вы сейчас?
- Честно говоря, я потрясена этим потопом! Над домом Брайана оползает
склон, во внутреннем дворике уже тонны грязи. Поэтому я поехала с ним. Я
не в восторге от этого сидения в машине!
- А зачем Брайан приехал сюда?
- Говорит, по делам.
- У него дело к Джин Броудхаст?
- Кажется, он называл эту фамилию. Ему звонила какая-то женщина и он
летел сломя голову. Эй! Скажите ему, чтобы поторопился! - крикнула она,
когда я повернул к дому.
Я вошел без стука и осторожно прикрыл за собой дверь. Шум потока
перешел в ворчание, оставаясь, однако, достаточно громким, чтобы заглушить
мои крадущиеся шаги. В гостиной не было никого, но из комнатки за ней
пробивался свет. Приблизившись я услыхал голос Джин:
- Не нравится мне все это. Если свекрови нужны эти вещи, почему она
не попросила меня?
- Она не хотела вас волновать, - как-то не вполне уверенно отвечал
Килпатрик.
- Но я волнуюсь! Зачем ей в больнице счета и пистолеты?!
- Наверное, она хочет привести в порядок свои дела на случай, если с
ней что-нибудь случится.
- Она что, хочет покончить с собой?!
Джин сказала это тихо, сдавленным голосом.
- Разумеется, нет!
- Так зачем же ей пистолеты?
- Этого она мне не сказала. Я только выполняю ее волю. В конце
концов, я ее совладелец...
- Несмотря на это, я не могу вам...
- Она только что мне звонила!
- Я попробую поговорить с ней.
- Я бы вам не советовал!
В тоне Килпатрика послышалась угроза. Раздался звук шагов, а потом -
изумленный женский вздох. Я вошел. Джин лежала на черной кожаной кушетке,
бледная, тяжело дыша. Над ней стоял Килпатрик с телефонной трубкой в руке.
- Может, вы померяетесь силами с равным противником? - спросил я.
Он сделал движение, словно намереваясь броситься на меня, но вовремя
понял, что я только этого и жду. Кровь отхлынула от его лица, нитки
сосудов проступили, словно царапины. Он неуверенно усмехнулся мне, но в
покрасневших глазах его читался страх.
- У нас с Джин вышло небольшое недоразумение... Ничего серьезного...
Джин встала, одергивая юбку.
- Я считаю все это очень серьезным! Он толкнул меня... Хотел забрать
вещи свекрови...
Она указала на черную папку на столе. Я взял ее в руки.
- Отдайте это мне, - заявил Килпатрик, - это моя собственность!
- Возможно, вы когда-нибудь возьмете ее, но не так быстро.
Он потянулся за папкой. Я треснул его по руке и толкнул в плечо,
налегая телом. Попятившись, он тяжело стукнулся о стену и осунулся, словно
подвешенный на крючок за воротник. Я ощупал его в поисках оружия, но
ничего не нашел. Его лицо выражало бесконечную злость, вчера я уже видел
это выражение. Он терял все и чувствовал, как вся жизнь утекает сквозь
пальцы.
- Я подам на вас жалобу шерифу Тримейну, - заявил он.
- Хорошая мысль. Ему будет небезынтересно узнать, что вы сделали с
миссис Броудхаст.
- Я ее лучший друг, если хотите знать! Много лет я веду ее дела!
- Она называет это ограблением...
Это его поразило.
- Она так сказала?
- Она сказала, что была совершенно ограблена. Вам это не нравится?
Он продолжал безвольно торчать у стенки. Рыжеватые, мокрые от пота
волосы упали на его высокий веснушчатый лоб. Он пригладил их ладонью,
словно аккуратный вид еще мог все изменить.
- Я в ней ошибся, - заявил он. - Думал, у нее больше ума. И больше
признательности. Но чего можно ожидать от женщины?
Он глянул на меня, проверяя, не удастся ли со мной договориться на
почве женоненавистничества.
- Да, она абсолютно неблагодарна. Абсолютно неблагодарна за то, что
ее пятнадцать лет шантажировали, разграбив достояние ее семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36