- Ну хорошо, пусть я плешивый, - усмехнулся я недобро, с каждым
словом увязая в этой опасной трясине всё глубже и глубже, - зато чужих
кассет, Кинг, я не продавал. Так сколько Левон тебе за неё отсыпал? Двести
целковых, если не ошибаюсь?
Кинг грозно двинулся на меня.
- Ну ты, ублюдок, - зашипел он, - заткни свою пасть, пока я тебе зубы
не проредил.
- Это он о чём? - спросил молодчик с плакатом, подозрительно косясь
на Кинга. - Это он что, о моей кассете? А, Кинг?
- Да цела твоя кассета, Сынок, цела! Отвяжись! - Кинг собрал своей
пятернёй плащ у меня на груди и с силой сжал его в кулаке. - Ты откуда
взялся, плешивый? Тебя что, Слон подослал?
- Убери руки, Кинг, - промычал я, трепыхаясь в его клешне, словно
муха в паутине, - и в ваши делишки со Слоном меня не путай. Слон влип со
своими камешками, и ты, Кинг, знаешь это не хуже меня.
- Вот оно что! - злорадно произнёс Дэн, приближаясь к Кингу. - А я
всё никак не мог понять, Кинг, куда же это наши...
Сильный удар в челюсть отбросил меня на середину мостовой. Кинг подул
на левый кулак и повернулся к Дэну.
- И ты веришь этому гаду? Да это же мент, у него на роже написано!
- Мент? - Дэн задумался. - Ну, тогда другой разговор.
Я, кажется, слегка переиграл. Даже не слегка, а очень даже
основательно. Единственное, на что я рассчитывал - это немного проучить
этих лохматых грубиянов, но дело вдруг обернулось таким образом, что
проучили меня - и проучили весьма прилично. Вместо того, чтобы приступить к
выяснению отношений с Кингом, Дэн при слове "мент" внезапно весь ощерился и
по-кошачьи стал подбираться ко мне. Я в этот самый момент пытался встать на
четвереньки, но страшный удар ногой поддых вновь свалил меня на мокрый
асфальт. Я больно ударился затылком о парапет и на миг потерял сознание. Но
только на миг - уже в следующий момент я увидел перекошенные злобой и
яростью лица Дэна и Кинга и их мелькающие в воздухе ноги. Ноги не просто
мелькали - ноги месили мое бедное тело. В какой именно момент к ним
присоединился Сынок, я не заметил, так как во избежание ещё более крупных
неприятностей, грозящих увечьями, я обхватил голову руками и сжался в
комок. Было мокро, больно и очень скверно на душе.
- Ну что, плешивый, расскажешь нам, откуда узнал о Слоне, камешках и
кассете? - тяжело переводя дыхание, прохрипел Кинг (или Дэн - я уже плохо
соображал).
Я услышал, как у самого моего уха взвизгнули тормоза, донёсся
торопливый топот убегающих ног, крик "Стой!" и испуганный вопль кого-то из
троих поклонников "трэша".
- Скипаем, мужики! Менты!..
Бить меня перестали, чьи-то заботливые руки помогли мне подняться.
Рёбра мои гудели, а под глазом набухал синяк. Хотелось выпить чего-нибудь
крепкого.
- Что же вы, Николай Николаевич, лезете на рожон? - услышал я очень
знакомый укоризненный голос. - В вашем-то возрасте...
Я наконец окончательно открыл глаза (правый катастрофически заплывал)
и к своему величайшему удивлению увидел сержанта Стоеросова в полной
милицейской экипировке.
- Вы?! - только и смог выдавить из себя я.
- Нет, папа римский, - отрезал сержант не очень вежливо, приводя мой
плащ в порядок. - Ну вот скажите мне, Нерусский, что вы к ним прицепились?
А?
Я пожал плечами и тут же застонал от боли: левое заломило и заныло,
словно по нему только что катком проехались.
- Вот-вот, - произнёс Стоеросов, качая головой, - хорошо хоть рёбра
целы остались, и мозги, кажется, все на месте. Садитесь в машину!
- Зачем?
- Все вопросы потом. Садитесь! - В тоне его звучал приказ, который
ослушаться я оказался не в состоянии.
Прямо посередине безлюдной ночной улочки блестела "восьмёрка" с
милицейскими опознавательными знаками и традиционным синим "маяком" на
крыше. В машине никого не было - значит, решил я, Стоеросов приехал один. Я
повиновался и занял место рядом с сидением водителя. Сержант сел за руль, и
лёгкий автомобиль рванул с места.
- Куда вы меня везёте? - с тревогой опросил я.
- Тех троих шалопаев вы, значит, не испугались, - Стоеросов
усмехнулся и покосился в мою сторону, - а мне - блюстителю порядка - веры у
вас нет. Так, что ли? Не волнуйтесь, Николай Николаевич, домой мы едем,
домой. Доставлю вас в целости и сохранности. Тем более, что вас уже
заждались.
- Кто? Жена?
- Мария Константиновна останется на ночь у своей сестры, -
бесстрастно произнёс сержант Стоеросов.
- Так кто же? - удивился я.
На всякий случай я решил порыться в мыслях моего собеседника, но
натолкнулся на непреодолимую стену: мозг сержанта был полностью
заблокирован. Я почувствовал неясную тревогу.
- Не нужно было вам упоминать про Слона, - вдруг сказал Стоеросов. -
И про камешки с кассетой не нужно. Не вашего ума это дело.
- А вы откуда... - у меня аж дух перехватило от неожиданности. Не мог
он этого слышать, не мог!
- А вы вон у него спросите, - кивнул он на заднее сидение. - Он
знает.
Я оглянулся. Сзади, как раз за моей спиной, сидел тот самый тип в
морковном свитере и глумливо так, преехидненько лыбился. Я шарахнулся
вперёд и чуть было не боднул лобовое стекло своей непутёвой головой.
- Тише, тише, Николай Николаевич! - изрёк Стоеросов, не отрывая
взгляда от мокрого асфальта. - Главное в нашем деле - не суетиться. Хочу
вас обрадовать: ваши мытарства подходят к концу.
- Кто вы? - глухо опросил я.
- А вы ещё не догадались? - Стоеросов усмехнулся и мягким,
добродушным взглядом прошёлся по мне. - Сейчас узнаете. Кстати, вот и ваш
дом. Приехали. Прошу на выход, Николай Николаевич!
Автомобиль затормозил у самого моего подъезда. (Интересно, откуда он
знает, где я живу?) Он вышел первым.
- А этот? - спросил я, кивая головой на заднее сидение.
- Не понял? - недоумённо вскинул брови сержант Стоеросов. - Вы о ком
это, Николай Николаевич?
На заднем сидении никого не было. Опять исчез!
- А где...
- Вот что, - довольно-таки грубо оборвал меня Стоеросов, впиваясь
глазами в мой живот, - хватит нести чушь и быстрее поднимайтесь наверх. Мой
долг - доставить вас домой.
Что-то подобное я уже слышал - вот только от кого?..
- А если я не хочу домой? - решил воспротивиться я. - Тогда что?
- Хотите, - уверенно сказал сержант, или кем он там был ещё. - И
давайте не будем.
Ладно, решил я, не будем, тем более, что сержант был мне симпатичен и
несмотря ни на что внушая доверие. Его я не боялся. Поднявшись на свой
этаж, я открыл дверь своим ключом. Сержант неотлучно сопровождал меня и
вошёл в квартиру следом за мной. В коридоре было темно, но вот из
гостиной... Из гостиной стлался неяркий свет торшера. Неужели Маша
вернулась? Или стервец Васька объявился? Я открыл дверь в комнату и
остановился, как вкопанный.
В спину мне многозначительно дышал сержант Стоеросов.
Такое иногда бывает во сне. Встречаются люди, незнакомые между собой
и которые никогда не могут встретиться наяву, но которых знаешь ты -
порознь. Встречаются - и оказывается, что они знакомы уже тысячу лет, но
ты-то отлично понимаешь, что всё это не так, бред какой-то, что вот этот
давно уже умер, а вон тот пятнадцать лет как в ФРГ укатил - не могут они
пересечься, как никогда не пересекаются параллельные прямые. Наяву - не
могут, а во сне - пересекаются.
То, что увидел я, войдя в гостиную, было похоже на сон. В комнате
сидело несколько человек. Если бы я увидел здесь, в этой самой комнате,
каждого из них, но порознь, я бы с этим ещё кое-как смирился, но они были
вместе, а вот это-то как раз и выходило за рамки реального, посюстороннего.
Их было трое - не считая Стоеросова, хотя считать его, как выяснилось
чуть позже, следовало тоже. Слева, у журнального столика, сидел Евграф
Юрьевич, мой шеф и бессменный начальник, на диване, аккуратно сложив руки
на коленях, расположилась тётя Клава, а у окна, облокотившись на
подоконник, стоял... кто бы вы думали? Мокроносов! Последний не только не
мог, но и не должен был здесь находиться - ведь он...
- Позвольте, - удивился я, - ведь вы же в тюрьме!
Мокроносов мягко улыбнулся. (И совсем он не похож на алкаша, с чего я
взял?)
- Дражайший мой Николай Николаевич! Вашими молитвами и вашими
заботами следователь Пронин провёл таки новое расследование и установил
полную мою невиновность. Так-то! И освободили меня в законном порядке.
- В законном? - ещё больше удивился я. - А что, могло быть
освобождение незаконное? Побег, что ли?
- Именно побег! - обрадовался Мокроносов моей сообразительности. -
Вот голова-то!
- Прямо мафия какая-то, - проворчал я, обводя всю честную компанию
подозрительным взглядом. - Вы что, все заодно? А, Евграф Юрьевич? Вы тоже с
ними?
- И-и, да он, кажись, так ничего и не понял! - полуудивлённо,
полувопросительно пропела тётя Клава, глядя на моего шефа. - Ну ни
капельки!
Евграф Юрьевич хлопнул ладонью по коленке, засопел и грузно поднялся
с кресла.
- Так, - сурово произнёс он, глядя мне в глаза сверлящим взглядом, -
Довольно пустых разговоров, пора ставить точки над "i". Хочу вам официально
заявить, уважаемый Николай Николаевич: эксперимент закончен.
Если бы не Стоеросов, я бы наверное упал. По крайней мере, меня
качнуло так, будто под моими ногами разверзлась земля. Эксперимент! Вот,
оказывается, в чём смысл всего происходящего, вот магическое слово,
которому подчинена вся моя жизнь - зримо или незримо - последние недели.
Ещё вчера Арнольд говорил, что эксперимент скоро закончится, а я не понял,
не сообразил, что скоро - это может быть завтра, сию минуту, через три
часа, и вот теперь от неожиданности пучу на них глаза и хватаю ртом воздух,
словно рыба, выброшенная волной на берег. На них? Боже! Ведь выходит, что
они - и Евграф Юрьевич, мой шеф, и тётя Клава, моя соседка по подъезду и
продавщица в киоске "Союзпечать", и Мокроносов, горький пьяница, только что
освобождённый из-под следствия, и Стоеросов, сержант милиции, - все они -
оттуда?.. Есть от чего с ума сойти! Наверное, у меня был настолько дурацкий
вид, что тётя Клава хихикнула и сказала моему шефу:
- Ну что ж, реакция этого молодого человека лишний раз подтверждает
мнение Центра о высоком уровне засекреченности нашей агентуры на планете
Земля.
- Не болтайте лишнего, - строго сказал Евграф Юрьевич, не сводя с
меня пристального взгляда. - Николай Николаевич, вы проработали со мной
много лет и наверняка согласитесь: всё, что я ни делаю, всегда серьёзно. Вы
не раз уже имели возможность убедиться, что я шутить не люблю, хотя бы в
той же истории с шахматами. (Да, с шахматами он меня здорово поддел!)
Поэтому прошу вас отнестись ко всему здесь происходящему с максимальной
ответственностью. Да, вы правы, все мы действительно оттуда - с Большого
Колеса, хотя вы и поняли это только сейчас, когда мы сами раскрылись перед
вами. Что ж, это делает честь нашей системе конспирации, здесь я совершенно
согласен с Клавдией Аполлинариевной. Только не думайте, Николай Николаевич,
что вы видите весь состав нашей агентуры на Земле - ничего подобно, сеть
наших секретных работников на вашей планете огромна и охватывает Землю всю
без исключения, наши люди есть в каждом городе, каждом государстве, каждой
более или менее значимой общественной организации, включая всевозможные
партии, профсоюзы и народные фронты; наиболее искусные агенты работают во
всех земных правительствах. Вы читали о масонах, которые проникают во все
сферы жизни, не считаясь с государственными границами и огромными
расстояниями? Так вот, наши люди есть и среди масонов. Мы всюду и везде. И
здесь, в этом городе, нас тоже немало. Вы же видите перед собой только тех,
с кем вам лично пришлось иметь дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25