- Евграф Юрьевич не спеша прошёлся по
комнате, чувствуя себя здесь полным хозяином. - Это небольшое вступление я
счёл необходимым сделать, уважаемый Николай Николаевич, для того, чтобы вы
ясно себе представляли, с кем имеете дело и какова наша роль в вашей судьбе
и судьбе эксперимента. Теперь о самом эксперименте. Мне, как главе
небольшой группы наших сотрудников здесь, на Земле, часть из которых вы
имеете честь видеть, поручено завершить эксперимент, или, иначе, лишить вас
телепатической способности. Это произойдёт здесь, в этой самой квартире, -
но чуть позже. Мы подключим вас к специальному прибору (тут только я
заметил, что на столе стоит небольшой перламутровый ящичек величиной с
тестер) и проведём операцию тихо, безболезненно и незаметно для вас. Вы
уснёте, а когда проснётесь, всё уже будет кончено. Но это, повторяю, будет
позже, а пока вам даётся право и возможность задать нам несколько вопросов.
Надеюсь, у вас, Николай Николаевич, их должно быть немало. Спрашивайте, ибо
это единственная возможность для вас почерпнуть уникальную информацию -
официальный контакт с вами будет прерван навсегда. Итак?
В последнее время жизнь постоянно преподносила мне сюрпризы, поэтому
я готов был к любым неожиданностям, но то, что я услышал сейчас, повергло
меня в крайнюю степень удивления и растерянности. Сознавать, что вся наша
земная жизнь находится под пристальным вниманием инопланетной цивилизации,
причём их эмиссары сотнями и тысячами внедрены в земное человечество, было
жутко и страшно. Впечатление от этой новости перечеркнуло даже эффект от
увиденного мною сборища на моей квартире. Я-то думал, что наблюдение за
мной и всей Землёй в целом ведётся исключительно из Космоса, с их
орбитальных станций, а вышло совсем иначе. Сильный озноб прошил всё моё
тело. Я поёжился от внезапного холода, прошёл к телевизору, махнул рукой и
не стал его включать, остановился у журнального столика и плюхнулся в своё
любимое кресло. Четыре пары глаз неотрывно следили за мной
Вопрос родился сам собой. Смущаясь и борясь с волнением, я произнёс:
- Ваше появление здесь, граждане секретные агенты, действительно
неожиданно. По крайней мере, именно вас, именно здесь и именно в этом
качестве я ожидал увидеть менее всего. Но не это главное. Вступив в контакт
с цивилизацией Большого Колеса, я приучил себя к неожиданностям. И всё же
ваши слова, Евграф Юрьевич, поразили меня в самое сердце. А посему у меня
возник к вам вполне резонный вопрос: какова цель вашего присутствия на
Земле?
Ответ, по-видимому, у них был готов давно.
- Цель одна - наблюдение, - ответил Евграф Юрьевич. - Пассивное,
созерцательное наблюдение - и ничего более. Нам строжайше запрещено
вмешиваться в земные судьбы в качестве инопланетян.
- В качестве инопланетян? - не понял я.
- Именно. Ибо в качестве землян, за которых мы выдаём себя, мы
вмешиваться должны и обязаны. Это неизбежно. Мы участвуем в земной жизни на
равных с вами правах, и каждый из нас несёт определённую нагрузку,
возложенную на наши плечи Центром. - Евграф Юрьевич ткнул пальцем в
потолок, давая мне понять, что Центр - это где-то на Большом Колесе. - Я -
заведующий лабораторией одного из ваших НИИ и стопроцентный администратор,
Клавдия Аполлинариевна - киоскер и душа-человек, сержант Стоеросов - бравый
служака, а Илья Петрович, - он кивнул на Мокроносова, - деклассированный
элемент, пьяница и кандидат в преступники.
Первые трое вопросов у меня не вызвали, но вот с Мокроносовым,
по-моему, было не всё в порядке.
- Вы что, действительно, алкоголик? - спросил я его.
- Увы, - развёл он руками и печально улыбнулся.
- И вы по-настоящему пьёте эту гадость?
- Пью, проклятую, пью - литрами, вёдрами и цистернами. Пью вот уже
тридцать лет. Таково задание Центра.
- Но ведь вы же гробите себя!..
- Успокойтесь, Николай Николаевич, - вмешался мой шеф, - наша
медицина имеет возможность защитить здоровье секретных сотрудников на
отдалённых планетах нашей Галактики. Против вашего алкоголя существует наше
противоядие, практически нейтрализующее негативное действие спиртного.
Здоровье гражданина Мокроносова вне опасности.
- А как же следствие? Ведь он же мог загреметь в тюрьму!
- Вызволили бы. Не волнуйтесь, Николай Николаевич, такие мелочи
решаются у нас в рабочем порядке. - Шеф не спеша мерил комнату своими
тяжёлыми шагами. - Я предвижу ещё один вопрос, уважаемый коллега, я не
ошибся?
- Да, я хотел бы...
- Так вот, отвечаю. Наша внешность изменена в соответствии с
общепринятым стандартом земного человека. Всё-таки, как бы не были наши
люди похожи на ваших, земных, отличия сразу же бросаются в глаза. В целях
конспирации разведчикам, длительное время работающим на планете Земля,
делают специальные пластические операции. Надеюсь, это понятно.
Я кивнул. В памяти вдруг возник субъект в морковном свитере,
постоянно преследующий меня, - и я тут же получил ответ на свою мысль:
- Это не человек, это - фантом. Призрак, приведение, некий образ,
рождённый в вашем сознании мощным внеземным умственным потенциалом. Таким
потенциалом снабжены мы, секретные сотрудники Центра. Этот потенциал
способен создавать подобные фантомы и делать их "видимыми" для того или
иного индивидуума или группы индивидуумов. Вы такой способности лишены.
Я снова кивнул. Теперь я понял всё - и странные, совершенно
неожиданные появления этого типа на моём пути, и его многочисленные попытки
покончить жизнь самоубийством под колёсами автомобиля, и тот факт, что на
его выходки реагировал только я и никто больше, - ведь он был невидим для
других. Но одно мне всё же оставалось непонятным: зачем вообще им
понадобилось подсовывать мне этого типа?
- А вот зачем, - снова отвечая на мои мысли, произнёс Евграф Юрьевич.
- Ваши действия иногда достигали некоего опасного предела, и чтобы
предостеречь вас от необдуманных поступков, мы вынуждены были периодически
напоминать вам о своём существовании и неослабном контроле за вами.
Вспомните: фантом всегда появлялся в критических ситуациях, именно в те
моменты, когда вы готовы были проговориться случайному собеседнику о своём
шестом чувстве или своими действиями раскрыть нашу общую тайну. Правда,
этим наши методы воздействия не ограничивались. (Я вспомнил верблюдов,
царский червонец, шаровую молнию.) Ну да Бог с ними, с методами. - Шеф
шумно перевёл дыхание, взглянул на часы, покачал головой и продолжил: -
Времени у нас в обрез, поэтому буду говорить по существу. Впоследствии у
вас, уважаемый коллега, возможно возникнет ещё ряд вопросов, поэтому,
предупреждая некоторые из них, я расскажу вам ещё кое-что, касающееся нашей
деятельности на Земле. Как я уже говорил, цель нашего присутствия на вашей
планете - это наблюдение за процессами, происходящими как в социальной
сфере человеческой деятельности, так и в жизни всей планеты в целом, ибо
судьба Земли как астрономической единицы неразрывно связана с судьбой
человечества. Но, повторяю, наблюдение это чисто пассивное. В какие бы
переделки ни попадали наши разведчики и свидетелями каких бы ужасных
событий они ни стали, им под страхом смерти запрещено вмешиваться в
естественный ход текущих событий. Поэтому на эту ответственную работу
отбираются только самые надёжные, самые проверенные, самые выдержанные
сотрудники. Благодаря совершеннейшим техническим средствам, а также широкой
сети нашей агентуры здесь мы знаем о Земле исключительно всё. И, честно
признаюсь, порой трудно сдерживаться, видя несправедливость, беззакония,
горе и не имея права вмешиваться. - Евграф Юрьевич замолчал и несколько
минут ходил по комнате молча. - Правда, был один прецедент, когда Совет в
виде исключения решил вмешаться в ход вашей земной истории, но, поверьте,
уважаемый Николай Николаевич, сделано это было из чисто гуманных
соображений.
- Вот как? - искренне удивился я.
- Именно так. Это произошло в 1944 году, на исходе Второй мировой
войны. Надо отдать должное ювелирной работе наших специалистов: мир так
никогда и не узнал об этом случае. Дело в том, - он сделал значительную
паузу, - что в этом предпоследнем военном году в двух воюющих государствах
- Германии и России - почти одновременно было сделано одно и то же открытие
- создана атомная бомба.
- Что?! - вскочил я. - Как - бомба?!
- Успокойтесь, Николай Николаевич, - жестом руки остановил мой порыв
Евграф Юрьевич, - это давно уже кануло в лету и, что самое главное,
навсегда вычеркнуто из земной истории, науки и памяти людей, причастных к
этому открытию. Поверьте, у нас есть средства добиться этого.
- Но ведь это невозможно! - попытался возразить я.
- Возможно. Как то, что бомба была создана уже в сорок четвёртом году
одновременно в двух местах, так и то, что мы сумели предотвратить
катастрофу. Да-да, Николай Николаевич, такое оружие в руках двух враждующих
государств - это неминуемая катастрофа. Земной мир был на грани
уничтожения, вы должны это уяснить себе очень чётко. Не думайте, что Совет
легко пошёл на вмешательство в ваши дела, прежде чем решиться на этот шаг,
он долгое время выжидал, взвешивая все "за" и "против", и когда иного
выхода спасти вашу цивилизацию не было, когда мир вплотную подошёл к
последней черте - своё веское слово сказали наши опер-специалисты,
уничтожившие даже память о страшной бомбе.
- Но ведь через год эта же бомба была создана американцами!
- Совершенно верно. Но Совет не счёл нужным вмешиваться в этот раз.
Не вмешался он и тогда, когда ядерное оружие было создано в вашей стране
вторично. Видимо, анализ ситуации показал, что миру не грозит катастрофа.
- А как же Хиросима? Это разве не катастрофа? И разве ваша
пассивность не явилась причиной ядерной трагедии?
Евграф Юрьевич покачал головой.
- Не стоит взваливать свою вину на плечи другого, дорогой Николай
Николаевич. Причина этой трагедии не в нашей пассивности, а в вашей
агрессивности.
- Но ведь вы же могли вмешаться, и не было бы:
- Да, - перебил меня мой шеф, - мы могли вмешаться, и не было бы
десятков и сотен концлагерей, не было бы ужасов Второй мировой войны и
миллионов погибших, не было бы бездарных правителей, жестоких тиранов и
кровавых диктатур. Да, мы могли вмешаться, если бы триста пятьдесят лет
тому назад не вступили в Межгалактическую Конвенцию и не подписали
Космический Пакт о невмешательстве во внутренние дела инопланетных
цивилизаций. Возможны только два исключения: просьба о помощи и возможность
гибели цивилизации. Ситуация сорок четвёртого года как раз отвечала второму
исключению.
- Вы считаете, что наша цивилизация могла погибнуть? - спросил я с
дрожью в голосе.
Евграф Юрьевич снова покачал головой.
- Это не я считаю, и даже не Совет. Возможная катастрофа с
последующей гибелью вашей земной цивилизации смоделирована,
спрогнозирована, рассчитана до мельчайших подробностей и с поразительной
точностью. Поверьте мне, дорогой Николай Николаевич, наша наука способна
делать такие прогнозы. При создании модели ядерной катастрофы были учтены
даже самые незначительные, на первый взгляд совершенно мизерные факторы,
включая характеры, намерения и хронические заболевания лидеров обоих
враждующих государств. Так-то. И только получив стопроцентную гарантию, что
катастрофа неизбежна, Совет принял решение о вмешательстве. Учтите,
вмешательство осуществлялось при строжайшем контроле со стороны членов
Межгалактической Конвенции. Ни один из нас - секретных сотрудников Центра -
ни разу не нарушал инструкцию о невмешательстве - иначе бы возник инцидент,
могущий повлечь за собой очень строгие санкции по отношению к Совету и
Большому Колесу в целом, вплоть до исключения из состава Межгалактической
Конвенции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25