То клял себя за свою невнимательность, но вскоре опять перекидывался и начинал материть Геру. Единственной, кого он почему-то не ругал, была Ольга. Он никак не предупреждал её о встрече, и поэтому подставы с её стороны не видел. К тому же его опять неудержимо потянуло к ней, и он даже физически чувствовал, как в груди всё сжималось, стоило только о ней подумать. Поэтому он больше старался материть Геру, Юрия, ментов, которые посадили его в тюрьму и всех-всех-всех, включая себя. Но кашу из мыслей в голове он уже не контролировал, и они неизменно возвращались к Ольге. Он понимал, что то состояние, которое люди называют любовью или влюблённостью, вновь вернулось к нему. Так он пролежал, не двигаясь, до самого ужина.
– Э-э-э, командир! – донёсся крик с продола того парня, которого посадили в стакан и которому, видимо, уже надоело там стоять несколько часов. – Давай выпускай, жрать же надо!
Раздался звонкий и громкий удар по железу. Это дубак, находившийся рядом, ударил с силой по стакану своей дубинкой, чем немало оглушил находящегося в нём человека. Потом он подошёл к кормушке его хаты, которую как раз сейчас кормили, и сказал громко:
– Возьмите баланду на этого придурка!
– Остынет же всё! – возмутился «этот придурок» из стакана и, как будто самому себе, но довольно громко добавил: – Бля, когда уже смена будет?!
Эти слова вывели Бандеру из состояния «невесомости». Он вспомнил, что сейчас сменять этого дубака будет именно Гера, и он стал думать о том, какие слова он ему скажет в благодарность за встречу с «Ольгой».
* * *
Во время просчёта девушки увидели стоявшего на продоле и смотревшего на Ольгу опера Шаповалова. Переглянувшись между собой, Ленка и Коса со Звездой заулыбались и отвернулись к окну, чтобы кум не видел их лиц. Они еле сдерживали смех и когда корпусной с папкой удалился и дверь закрылась, они просто прыснули все вместе. С ними засмеялась и Тамара, которая уже поведала им историю со шмоном. Но сейчас она решила повторить самую смешную часть своёго рассказа, потому что заметила, что это раздабривает Косу и остальных, и они начинают относиться к ней нормально.
– Не, я как вспомню, – начала Тома со смехом, – стоит как нашкодивший школьник, глаза в пол и говорит: «Извините, они больше не будут».
Коса с Ленкой засмеялись ещё громче, а Звезда положила руку на плечо смущённо улыбающейся Ольги и потрепала её.
– Так их, Олька, – весело говорила она, – чтоб стойку стояли на лапках и команды все выполняли.
– И чтоб охранял, как верный пес, как сегодня, – со смехом добавила Ленка и тоже по-дружески обняла Ольгу.
– Да-а, – подытожила Коса и уже без смеха, но все ещё улыбаясь, обратилась к Ольге: – Слушай, а ты не отпускай его, морочь ему голову. Видишь же, какая от него польза может быть?
– Точно-точно, – встряла в разговор осмелевшая Тамара. – У меня тут уже по ляжкам текло. Если б не он…
– А ты молчи, тебя не спрашивают – осадила её Коса, правда уже не грубо, как всегда раньше, и снова повернулась к Ольге. – Только надо так, чтоб Сашка не узнал, такого пацана тебе нельзя упускать. А с этим крути так, потихоньку, на расстоянии держи…
– А если он руки распускать начнёт, потрахаться захочет? – спросила Ольга.
– Щас! Потрахаться ему! – притворно возмутилась Коса. – Облезет, бл…дь, неровно.
– Так можно и без секса несколько месяцев мозги компостировать, – подсказала Звезда.
– В натуре, – подхватила подсказку Коса, – целку из себя можно построить правильную, типа до свадьбы ни-ни, так он ещё и крепче любить будет. А то они как своёго добиваются, остывают быстро…
– Ло-о-ля, – позвал её голос из кабуры.
– Что, мой хороший? – Коса сразу полезла к кабуре.
– Мы начинаем ковырять дальше, Лёль, – потихоньку сказал малолетка.
– Может подождете чуть, Максим? – мягко предложила Коса. – Только-только проверка закончилась, ещё залететь могут запросто.
– Да нормально всё, Лёль, – уверенно произнёс нетерпеливый малолетка. Это у вас там под раковиной вышла, а у нас тут она прямо под шконкой. Сумками заставили и не видно даже, что там кто-то есть. Вы только не отклеивайте пакеты, а мы пока начнем расширять её.
– Ну смотри, Максик, – покачала головой Коса, но сама улыбнулась и, сев на шконку, весело посмотрела на девушек и подмигнула. – Не терпится малолеткам. Помылись-то хорошо? А то они может уже сегодня здесь будут.
– Да не-е, ты чё? – засомневалась Звезда. – Стены такие толстенные.
– Так кабура уже готова, расширить только осталось, – заметила Ленка и рассудительно спросила: – Интересно, сколько они её ковыряли? Они-то лучше знают, сколько им примерно ещё времени нужно.
Коса, поняв намёк, тут же нырнула к кабуре.
– Эй, Максик, – позвала она своёго малолетку.
– Он занят, Лёль, – раздался уже другой голос, услышав который Тамара подскочила и потихоньку подошла к разделительной занавеске.
– А, это ты, Игорёчек, привет, – поздоровалась Коса. – Слушай, вы сколько эту кабуру ковыряли, а?
– Неделю где-то, – сразу ответил он и немного подумав, добавил: – Даже больше, дней десять где-то.
– Ого, – удивилась Коса и спросила: – Это когда ж вы закончите?
– Завтра, а может даже сегодня, – уверенно заявил Игорёчек. – Мы ж её сразу большой делать начинали, чтоб пролезть.
– Понятно, ну ладно, давай, – сразу попрощалась Коса, чтобы он не попросил её позвать Тамарку Багадулку. Встав со шконки, она весело посмотрела на подруг, которые слышали весь разговор и стояли с возбуждёнными раскрытыми глазами, и сделала несколько характерных движений тазом, изображая секс. Все весело рассмеялись.
* * *
С трудом дождавшись проверки, Бандера поприветствовал Геру, стоявшего на продоле и державшего открытую дверь, злобным взглядом и сделал ему знак, чтобы тот подошёл попозже. Разговаривать с ним об Ольге в присутствии рядом Юрия он не решился, поэтому опять написал ему записку и с нетерпением расхаживал по камере, ожидая его. Но чем больше не подходил Гера и чем больше он наматывал километраж, тем сильнее его тянуло взглянуть на Ольгу ещё раз. Его мысли всё чаще переключались на неё и злость на Геру постепенно проходила. А походив по камере ещё немного, он и вовсе успокоился. Точнее, те прекрасные и нежные чувства, которые поселились в нём, загасили всю злобу и к тому моменту, когда дубак всё-таки приоткрыл кормушку, он уже совсем забыл про что хотел сказать ему на словах. Подскочив к кормушке, он, наоборот, посмотрел на него с благодарностью уже за то, что тот подошёл при смене стрёмного корпусного. Он не стал показывать ему записку, где высказал все свои мысли и претензии, а скомкав её и засунув в карман потихоньку проговорил.
– Вов, в стакан посади меня, а? Базар есть.
– Ну так говори, – произнёс Гера, посмотрев в сторону нового корпуса, куда, очевидно, ушёл корпусной. – Или напиши, как тогда.
Бандера покосился краем глаза на Юрия. Тот находился совсем рядом и, несмотря на шумный гомон в хате, мог всё же услышать этот разговор. Да и для того, что хотел Бандера, ему в любом случае нужно было оказаться в стакане. Только оттуда Гера мог вывести его ненадолго и подвести к глазку в хату один восемь.
– Не, – покачал он головой, повернувшись опять к Гере. – Такого не напишешь. В стакан надо. Сможешь организовать?
– Опять засадить хочешь кому? – усмехнулся Гера. – Ты же знаешь, сёдня не получится, – он опять с опаской посмотрел по сторонам.
– Спасибо, – посмотрел на него Бандера, но продолжал беззлобно, – уже засадил, больше не хочу. В стакан надо, там побазарим.
– Не могу без корпусного, – покачал головой Гера. – Сам же знаешь.
– Да без базара, скажи ему, что я тут кипишую.
– Он в глазок посмотрит, скажет «порядок» и дальше пойдёт, – возразил Гера.
– Да всё нормально, – уже почти шептал Бандера. – Я щас тут заварушку быстренько организую. Ты только кашляни громко, когда он сюда идти будет. Он на новом? Ну вот, издалека его увидишь. Это чтоб я тут зря не старался, а то он проторчать там может хер знает сколько. А как подходить будет, он сам всё услышит, тебе даже говорить ничё не надо будет. Он сам меня в стакан посадит.
Немного подумав и опять посмотрев по сторонам, Гера кивнув.
– Ну ладно. Только смотри не перестарайся тут, а то в бочку загремишь.
– Всё нормально, – успокоил его Бандера и, когда закрылась кормушка, быстро сжёг записку Гере, потому что прежде чем посадить его в стакан, его наверняка обыщет корпусной, и присел тут же у двери, чтобы не прослушать кашель Геры.
За время, проведённое в тюрьме, он уже хорошо изучил всех дубаков и знал, кто из них и за что может посадить в стакан или в карцер, так как одни и те же нарушения они все трактовали по-разному и относились к ним по-своему. Сегодня Бандера решил сделать ещё и поправку на настроение корпусного, которое на проверке было вполне добродушным, поэтому решил бить наверняка. Ждать пришлось недолго.
Услышав кашель Геры, Бандера резко поднялся и начал колотить ногами в дверь и кричать.
– Э-э-э, – командир, ё…ый в рот, давай врача сюда скорее. Чё, не слышишь, что ли? Подойди, бля, к пятнадцать А.
– Чё надо? – послышался с продола голос Геры, но открыл кормушку уже подошедший корпусной.
– Чё надо? – продублировал вопрос Геры корпусной.
– Врача давай, начальник, – прорычал Бандера, – пусть таблетки мне даст.
Корпусной молча и равнодушно закрыл кормушку, но Бандера, ожидая этого, принялся сразу колотить в дверь по новой.
– Давай врача, начальник! – кричал он. – Башка болит, пусть таблетки даст! Ты чё, не слышишь, что ли?!
На секунду остановившись и услышав удаляющиеся шаги, он стал бить ногой с большей силой и постепенно ещё наращивал мощь удара.
– Э-э, начальник, давай врача! Я чё, здесь помирать должен! – орал Бандера. – Пусть таблетки даст и валит!
Эффект не заставил себя долго ждать, и открылась уже не кормушка, а сразу дверь, что означало одно – его план сработал.
– Ну и какие тебе таблетки? – спросил корпусной, постукивая дубинкой по ладони.
– Ну не знаю, анальгин хотя бы, – громко сказал Бандера, держась за голову.
– Ну пошли, – корпусной даже посторонился демонстративно в дверях, освобождая выход из камеры. – Лечиться щас будем.
– Дубиналом, что ли? – спросил выходя Бандера прекрасно зная, что этот корпусной бить не будет.
На продоле Бандера встретился глазами с Герой и подмигнул ему. Корпусной закрыл дверь и с улыбкой достал из кармана полпачки анальгина.
– На, – оторвал он две таблетки и протянул. – Пошли в санчасть.
– Санчасть же в другой стороне, – сказал Бандера вслед уже идущему к стакану корпусному, с трудом сдерживая радость.
– У меня своя санчасть, – с улыбкой ответил он и, услужливо распахнув дверь стакана, сказал Гере: – Принеси ему воды запить.
Демонстративно бубня что-то себе под нос, якобы показывая недовольство, Бандера поплёлся к стакану, открывая одну таблетку. Запив её поднесённой Герой кружкой воды, он вошёл в стакан. Теперь оставалось дождаться, когда корпусной куда-нибудь уйдёт, чтобы поговорить с Герой и уговорить его пустить его на минуту к глазку в один восемь.
* * *
В хате восемь семь ждали, когда к ним приведут Немца. На новом корпусе как раз сегодня дежурил уже прикормленный Протасом корпусной, и он, не став откладывать дело в долгий ящик, договорился с ним за деньги о забросе к ним на час человека из соседней камеры восемь шесть, которую отделял от них лестничный пролёт и не было возможности поговорить через кабуру. Они уже заварили чаю и втарили пятку гашиша. По иронии судьбы кроме того крапаля, который присылал Протасу Солома, другого наркотика у них не было, и получалось, что они будут угощать Немца как раз гревом того человека, против которого и собирались его настроить.
Дверь открылась без привычного грохота, как будто дубаки специально смазали засовы и петли, чтобы этого не слышали дежурные верхнего и нижнего этажей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Э-э-э, командир! – донёсся крик с продола того парня, которого посадили в стакан и которому, видимо, уже надоело там стоять несколько часов. – Давай выпускай, жрать же надо!
Раздался звонкий и громкий удар по железу. Это дубак, находившийся рядом, ударил с силой по стакану своей дубинкой, чем немало оглушил находящегося в нём человека. Потом он подошёл к кормушке его хаты, которую как раз сейчас кормили, и сказал громко:
– Возьмите баланду на этого придурка!
– Остынет же всё! – возмутился «этот придурок» из стакана и, как будто самому себе, но довольно громко добавил: – Бля, когда уже смена будет?!
Эти слова вывели Бандеру из состояния «невесомости». Он вспомнил, что сейчас сменять этого дубака будет именно Гера, и он стал думать о том, какие слова он ему скажет в благодарность за встречу с «Ольгой».
* * *
Во время просчёта девушки увидели стоявшего на продоле и смотревшего на Ольгу опера Шаповалова. Переглянувшись между собой, Ленка и Коса со Звездой заулыбались и отвернулись к окну, чтобы кум не видел их лиц. Они еле сдерживали смех и когда корпусной с папкой удалился и дверь закрылась, они просто прыснули все вместе. С ними засмеялась и Тамара, которая уже поведала им историю со шмоном. Но сейчас она решила повторить самую смешную часть своёго рассказа, потому что заметила, что это раздабривает Косу и остальных, и они начинают относиться к ней нормально.
– Не, я как вспомню, – начала Тома со смехом, – стоит как нашкодивший школьник, глаза в пол и говорит: «Извините, они больше не будут».
Коса с Ленкой засмеялись ещё громче, а Звезда положила руку на плечо смущённо улыбающейся Ольги и потрепала её.
– Так их, Олька, – весело говорила она, – чтоб стойку стояли на лапках и команды все выполняли.
– И чтоб охранял, как верный пес, как сегодня, – со смехом добавила Ленка и тоже по-дружески обняла Ольгу.
– Да-а, – подытожила Коса и уже без смеха, но все ещё улыбаясь, обратилась к Ольге: – Слушай, а ты не отпускай его, морочь ему голову. Видишь же, какая от него польза может быть?
– Точно-точно, – встряла в разговор осмелевшая Тамара. – У меня тут уже по ляжкам текло. Если б не он…
– А ты молчи, тебя не спрашивают – осадила её Коса, правда уже не грубо, как всегда раньше, и снова повернулась к Ольге. – Только надо так, чтоб Сашка не узнал, такого пацана тебе нельзя упускать. А с этим крути так, потихоньку, на расстоянии держи…
– А если он руки распускать начнёт, потрахаться захочет? – спросила Ольга.
– Щас! Потрахаться ему! – притворно возмутилась Коса. – Облезет, бл…дь, неровно.
– Так можно и без секса несколько месяцев мозги компостировать, – подсказала Звезда.
– В натуре, – подхватила подсказку Коса, – целку из себя можно построить правильную, типа до свадьбы ни-ни, так он ещё и крепче любить будет. А то они как своёго добиваются, остывают быстро…
– Ло-о-ля, – позвал её голос из кабуры.
– Что, мой хороший? – Коса сразу полезла к кабуре.
– Мы начинаем ковырять дальше, Лёль, – потихоньку сказал малолетка.
– Может подождете чуть, Максим? – мягко предложила Коса. – Только-только проверка закончилась, ещё залететь могут запросто.
– Да нормально всё, Лёль, – уверенно произнёс нетерпеливый малолетка. Это у вас там под раковиной вышла, а у нас тут она прямо под шконкой. Сумками заставили и не видно даже, что там кто-то есть. Вы только не отклеивайте пакеты, а мы пока начнем расширять её.
– Ну смотри, Максик, – покачала головой Коса, но сама улыбнулась и, сев на шконку, весело посмотрела на девушек и подмигнула. – Не терпится малолеткам. Помылись-то хорошо? А то они может уже сегодня здесь будут.
– Да не-е, ты чё? – засомневалась Звезда. – Стены такие толстенные.
– Так кабура уже готова, расширить только осталось, – заметила Ленка и рассудительно спросила: – Интересно, сколько они её ковыряли? Они-то лучше знают, сколько им примерно ещё времени нужно.
Коса, поняв намёк, тут же нырнула к кабуре.
– Эй, Максик, – позвала она своёго малолетку.
– Он занят, Лёль, – раздался уже другой голос, услышав который Тамара подскочила и потихоньку подошла к разделительной занавеске.
– А, это ты, Игорёчек, привет, – поздоровалась Коса. – Слушай, вы сколько эту кабуру ковыряли, а?
– Неделю где-то, – сразу ответил он и немного подумав, добавил: – Даже больше, дней десять где-то.
– Ого, – удивилась Коса и спросила: – Это когда ж вы закончите?
– Завтра, а может даже сегодня, – уверенно заявил Игорёчек. – Мы ж её сразу большой делать начинали, чтоб пролезть.
– Понятно, ну ладно, давай, – сразу попрощалась Коса, чтобы он не попросил её позвать Тамарку Багадулку. Встав со шконки, она весело посмотрела на подруг, которые слышали весь разговор и стояли с возбуждёнными раскрытыми глазами, и сделала несколько характерных движений тазом, изображая секс. Все весело рассмеялись.
* * *
С трудом дождавшись проверки, Бандера поприветствовал Геру, стоявшего на продоле и державшего открытую дверь, злобным взглядом и сделал ему знак, чтобы тот подошёл попозже. Разговаривать с ним об Ольге в присутствии рядом Юрия он не решился, поэтому опять написал ему записку и с нетерпением расхаживал по камере, ожидая его. Но чем больше не подходил Гера и чем больше он наматывал километраж, тем сильнее его тянуло взглянуть на Ольгу ещё раз. Его мысли всё чаще переключались на неё и злость на Геру постепенно проходила. А походив по камере ещё немного, он и вовсе успокоился. Точнее, те прекрасные и нежные чувства, которые поселились в нём, загасили всю злобу и к тому моменту, когда дубак всё-таки приоткрыл кормушку, он уже совсем забыл про что хотел сказать ему на словах. Подскочив к кормушке, он, наоборот, посмотрел на него с благодарностью уже за то, что тот подошёл при смене стрёмного корпусного. Он не стал показывать ему записку, где высказал все свои мысли и претензии, а скомкав её и засунув в карман потихоньку проговорил.
– Вов, в стакан посади меня, а? Базар есть.
– Ну так говори, – произнёс Гера, посмотрев в сторону нового корпуса, куда, очевидно, ушёл корпусной. – Или напиши, как тогда.
Бандера покосился краем глаза на Юрия. Тот находился совсем рядом и, несмотря на шумный гомон в хате, мог всё же услышать этот разговор. Да и для того, что хотел Бандера, ему в любом случае нужно было оказаться в стакане. Только оттуда Гера мог вывести его ненадолго и подвести к глазку в хату один восемь.
– Не, – покачал он головой, повернувшись опять к Гере. – Такого не напишешь. В стакан надо. Сможешь организовать?
– Опять засадить хочешь кому? – усмехнулся Гера. – Ты же знаешь, сёдня не получится, – он опять с опаской посмотрел по сторонам.
– Спасибо, – посмотрел на него Бандера, но продолжал беззлобно, – уже засадил, больше не хочу. В стакан надо, там побазарим.
– Не могу без корпусного, – покачал головой Гера. – Сам же знаешь.
– Да без базара, скажи ему, что я тут кипишую.
– Он в глазок посмотрит, скажет «порядок» и дальше пойдёт, – возразил Гера.
– Да всё нормально, – уже почти шептал Бандера. – Я щас тут заварушку быстренько организую. Ты только кашляни громко, когда он сюда идти будет. Он на новом? Ну вот, издалека его увидишь. Это чтоб я тут зря не старался, а то он проторчать там может хер знает сколько. А как подходить будет, он сам всё услышит, тебе даже говорить ничё не надо будет. Он сам меня в стакан посадит.
Немного подумав и опять посмотрев по сторонам, Гера кивнув.
– Ну ладно. Только смотри не перестарайся тут, а то в бочку загремишь.
– Всё нормально, – успокоил его Бандера и, когда закрылась кормушка, быстро сжёг записку Гере, потому что прежде чем посадить его в стакан, его наверняка обыщет корпусной, и присел тут же у двери, чтобы не прослушать кашель Геры.
За время, проведённое в тюрьме, он уже хорошо изучил всех дубаков и знал, кто из них и за что может посадить в стакан или в карцер, так как одни и те же нарушения они все трактовали по-разному и относились к ним по-своему. Сегодня Бандера решил сделать ещё и поправку на настроение корпусного, которое на проверке было вполне добродушным, поэтому решил бить наверняка. Ждать пришлось недолго.
Услышав кашель Геры, Бандера резко поднялся и начал колотить ногами в дверь и кричать.
– Э-э-э, – командир, ё…ый в рот, давай врача сюда скорее. Чё, не слышишь, что ли? Подойди, бля, к пятнадцать А.
– Чё надо? – послышался с продола голос Геры, но открыл кормушку уже подошедший корпусной.
– Чё надо? – продублировал вопрос Геры корпусной.
– Врача давай, начальник, – прорычал Бандера, – пусть таблетки мне даст.
Корпусной молча и равнодушно закрыл кормушку, но Бандера, ожидая этого, принялся сразу колотить в дверь по новой.
– Давай врача, начальник! – кричал он. – Башка болит, пусть таблетки даст! Ты чё, не слышишь, что ли?!
На секунду остановившись и услышав удаляющиеся шаги, он стал бить ногой с большей силой и постепенно ещё наращивал мощь удара.
– Э-э, начальник, давай врача! Я чё, здесь помирать должен! – орал Бандера. – Пусть таблетки даст и валит!
Эффект не заставил себя долго ждать, и открылась уже не кормушка, а сразу дверь, что означало одно – его план сработал.
– Ну и какие тебе таблетки? – спросил корпусной, постукивая дубинкой по ладони.
– Ну не знаю, анальгин хотя бы, – громко сказал Бандера, держась за голову.
– Ну пошли, – корпусной даже посторонился демонстративно в дверях, освобождая выход из камеры. – Лечиться щас будем.
– Дубиналом, что ли? – спросил выходя Бандера прекрасно зная, что этот корпусной бить не будет.
На продоле Бандера встретился глазами с Герой и подмигнул ему. Корпусной закрыл дверь и с улыбкой достал из кармана полпачки анальгина.
– На, – оторвал он две таблетки и протянул. – Пошли в санчасть.
– Санчасть же в другой стороне, – сказал Бандера вслед уже идущему к стакану корпусному, с трудом сдерживая радость.
– У меня своя санчасть, – с улыбкой ответил он и, услужливо распахнув дверь стакана, сказал Гере: – Принеси ему воды запить.
Демонстративно бубня что-то себе под нос, якобы показывая недовольство, Бандера поплёлся к стакану, открывая одну таблетку. Запив её поднесённой Герой кружкой воды, он вошёл в стакан. Теперь оставалось дождаться, когда корпусной куда-нибудь уйдёт, чтобы поговорить с Герой и уговорить его пустить его на минуту к глазку в один восемь.
* * *
В хате восемь семь ждали, когда к ним приведут Немца. На новом корпусе как раз сегодня дежурил уже прикормленный Протасом корпусной, и он, не став откладывать дело в долгий ящик, договорился с ним за деньги о забросе к ним на час человека из соседней камеры восемь шесть, которую отделял от них лестничный пролёт и не было возможности поговорить через кабуру. Они уже заварили чаю и втарили пятку гашиша. По иронии судьбы кроме того крапаля, который присылал Протасу Солома, другого наркотика у них не было, и получалось, что они будут угощать Немца как раз гревом того человека, против которого и собирались его настроить.
Дверь открылась без привычного грохота, как будто дубаки специально смазали засовы и петли, чтобы этого не слышали дежурные верхнего и нижнего этажей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55