Когда они проходили мимо справочного окна, молоденький констебль говорил другому:
— Ты эту книжицу обязательно прочитай.
Они взглянули на книжку, которая лежала на барьере.
— Это про то, как мужчина в женщину превращается, и наоборот. Представь себе, эта старушка, королева Бесс, на самом деле была мужчиной!..
Из комнаты прессы вышли Беттери, Ист и другие репортеры уголовной хроники. На сей раз Филдс был как будто более приветлив.
— Если все пройдет хорошо,— сказал он,— преступник будет арестован в ближайшие пятьдесят шесть часов.
— Это мы и раньше слыхали,— как всегда скептически заметил Беттери.
Однако на сей раз Филдса это даже не задело.
— Надеюсь, вы убедитесь, что я прав, мистер Беттери,— сказал он.
Годфри Беттери, которому действительно очень хотелось узнать, как двигается дело, сказал:
— Как знать, может, вы снова блефуете...
— Послушайте, Годфри,— вмешался Браммел,— пора вам знать: начальник сыскной полиции не скажет, что в ближайшие пятьдесят шесть часов арестуют преступника, если у него нет на то веских оснований.
Но Беттери никому не хотел верить.
— Сегодня утром вы нам много наобещали, Красавчик, а в итоге не сообщили ни одного факта,— сказал Беттери.
— А был случай, чтобы я не сдержал слова? — Браммел с обиженным видом оглядел репортеров.
— Что вам известно в данную минуту? — спросил Нейл Мун-ро из «Мейл».
— Известно немало,— ответил Браммел.— Но пока что я не могу это вам сообщить.— Казалось, он что-то обдумывает.— Вот что, друзья, приходите-ка вечером, часов в одиннадцать. Тогда я вам много чего порасскажу.
Уже в машине Филдс сказал:
— Не верю ни одному из них. Не умеют держать язык за зубами. Болтают так, что не могут остановиться, даже если и хотят.
И он наклонился к шоферу.
— Следи, чтобы за нами не увязался кто-нибудь из репортеров. Сегодня вечером они нам будут мешать.
— Знаете, Фрэнк,— сказал Браммел,— чем больше я их узнаю, тем больше убеждаюсь, что не такие уж они умники. Пока они считают, что их держат в курсе дела, они счастливы. А уж если они поверят, что вы поделились с ними какой-нибудь тайной, совсем ручными станут.
Браммел улыбнулся.
— Это такие простачки, что поверят собственной выдумке, если прочтут ее в газете,— добавил он.
И рассказал Филдсу историю об одном деятеле крупной политической партии, в прошлом авторе статей в «Дейли ньюс», который во время предвыборной кампании снабжал газеты «достоверными» прогнозами, затем сам же цитировал их всем своим друзьям в партии, как будто это были предсказания самих газет, а впоследствии, когда результаты выборов опровергли все эти прогнозы, ругал газеты.
— Он верил тому, что читал,— со смехом заключил Браммел. Филдс тоже громко расхохотался, откинувшись на сиденье.
XV
Чарли Руни держал самый большой в Австралии игорный дом. Это было единственное заведение такого рода, помещавшееся в прекрасном здании; все остальные игорные дома, маленькие и убогие, ютились в тесных каморках в рабочих пригородах. Купив особняк в фешенебельном квартале, Чарли Руни устроил в нем ночной клуб и игорный зал. Муниципальный совет, запрещавший открывать клубы и увеселительные дома в аристократических кварталах, для Чарли Руни сделал исключение, а тот не забывал ценными подарками выражать свою признательность некоторым особенно влиятельным советникам.
Ночной клуб широко рекламировался в прессе и по радио, и над его подъездом желтым неоновым светом сверкало гордое имя Руни. Азартная картежная игра, естественно, не рекламировалась ни в прессе, ни по радио, но игроки находили туда дорогу и без посторонней помощи. Игра там шла честная, без обмана. Полиция в клуб почти не заглядывала, но Чарли Руни был человек недоверчивый и охранял второй этаж, словно засекреченный атомный реактор. Никто не мог проскользнуть наверх, пока его не проверит и не «прощупает» Санни Андерсон, правая рука Руни и управляющий ночным клубом. Сначала игроки должны были войти в клуб — здесь их тщательно оглядывали. Тех, кто не вызывал подозрения, проводили к двери возле эстрады, над которой было написано: «Выход». Отсюда игроки попадали в коридор, который вел в фойе, и на лифте поднимались на второй этаж. Пройти туда можно было и по лестнице, но доступ к ней закрывала стальная дверь. За этой дверью сидел еще один наблюдатель, который следил за игроками через глазок, когда они входили в фойе и ждали лифт.
У Руни было полно телохранителей. Они сторожили кабинет Руни и ночной клуб на первом этаже, сторожили игорный притон на втором этаже. Большинство из них знали толк в драке, были среди них и меткие стрелки. Чарли Руни во всем любил высокий класс: в его армию входили не только обыкновенные мошенники и бандиты, но и несколько бывших питомцев закрытых аристократических- школ, а также бывшие чемпионы по разным видам спорта. Его подручные были хорошо одеты и разговаривали с гостями вежливо, на правильном английском языке. Помощник Руни, Санни Андерсон, не упускал случая заполучить таких молодчиков, которые по той или иной причине переживали затруднения или были падки на легкий заработок. Когда-то и сам. Андерсон учился в одной из лучших школ. Отец его в первую мировую войну служил офицером в английской армии, но потом дела его пошатнулись; однако у него хватило денег, чтобы дать сыну хорошее образование и обеспечить его нужными связями. В минувшую войну Санни служил пилотом в военной авиации. Здесь-то он и начал набивать карманы. Летая
с высшим начальством и старшими офицерами, он заодно перевозил и ящики виски, которое перепродавал офицерам на островах, причем его излюбленными клиентами были американцы — с них он получал по меньшей мере тысячу процентов прибыли. Не удивительно, что Андерсон покинул военно-воздушные силы с кругленькой суммой в кармане, которую продолжал умножать. Он мечтал когда-нибудь завести собственное дело — лучше всего купить отель. В таком предприятии успех был ему обеспечен — Санни не играл и пил умеренно. Руни очень ценил Санни; на него можно было положиться, другие же его подручные жили сегодняшним днем и либо играли, либо непробудно пили. Кроме того, никто лучше Андерсона не знал людей, на какой бы ступеньке общественной лестницы они ни стояли,— от миллионеров до бандитов. В довершение ко всему он обладал даром почти безошибочно определять размер банковских счетов клиентов клуба. Не удивительно, что он был глазами и ушами заведения Чарли Руни; только ему Чарли доверял ключ от игорного зала. Ни один жулик и аферист не мог его провести, каким бы аристократом он ни казался. Бизнесмены и другие солидные завсегдатаи клуба высоко ценили проницательность Санни, который с ними придерживался почтительно-дружеского тона. Они хвастались знакомством с ним так же, как знакомством с метрдотелями шикарных ресторанов. Санни мог доставить им буквально все, чего бы они ни пожелали. Он говорил, что его дело — служить тщеславию, алчности и разврату. Он же сводил клиентов клуба с самыми шикарными девицами из домов свиданий.
В тот вечер, когда Санни вошел в клуб, где уже было полно народу, и стал пробираться между рядами столиков, со всех сторон посыпались приветствия. Высокая складная фигура, зоркие улыбающиеся глаза, блестящие, гладко зачесанные волосы — Санни вызывал всеобщее уважение и восхищение.
Санни поднялся на эстраду и подошел к микрофону. Оркестр играл популярную песенку. Санни почти всегда сам вел программу, и, надо сказать, неплохо. Для начала он отпустил несколько острот, затем шутливо, но без вольностей прошелся по адресу некоторых наиболее видных посетителей, а в заключение спел модную песенку. У него был небольшой, но приятный тенор, который он упражнял главным образом на сентиментальных популярных песенках. Женщины восторженно захлопали. Санни это доставило огромное удовольствие. Но он не забывал и о деле, зорко приглядываясь к каждому посетителю,— с эстрады он отлично видел лица всех сидевших за столиками.
Санни остался доволен осмотром: сегодня ни одного подозрительного типа. Тех двух бандитов, которые, по слухам, охотились за Чарли, в зале безусловно не было; не видно было и сыщиков — ни за столиками, ни среди танцующих. Санни Андерсон знал в лицо каждого сыщика из отдела по борьбе с азартными играми и проституцией и из отдела лицензий. На
сыщиков у него был верный нюх, как бы они ни маскировались.
Публика сегодня обычная: и погрязшие в пороке прожигатели жизни, и просто желающие повеселиться. Богатые финансисты и мелкие фабриканты, владельцы скаковых лошадей и нелегальные букмекеры сидели бок о бок с подгулявшими эскулапами, лавочниками и банковскими клерками. Была и обычная мелюзга: сыновья скваттеров с молодыми девушками, только что со школьной скамьи. За несколькими столиками сидели шумливые, но вполне пристойные молодые люди в вечерних костюмах. Санни они показались провинциалами, решившими покутить, скорее всего это представители какой-нибудь нефтяной компании. Они заказывали одну кружку пива за другой и жадно поглядывали на полуобнаженных девиц из ревю.
В прекрасном настроении Санни покинул зал и отправился на доклад к боссу. Отворяя дверь с надписью «Выход», через которую незаметно, один за другим, уже прошли все игроки, Санни взглянул на часы. Было немногим больше половины девятого. Он ускорил шаги. Сейчас начнется большая игра. После доклада Санни о публике и барышах Чарли Руни поднимется наверх.
Кабинет Руни помещался в глубине дома; когда-то здесь был кабинет бывшего владельца особняка. Единственный подступ к нему охраняли отборные силачи из армии Руни. Им, казалось, доставляло удовольствие часами простаивать у дверей хозяйского кабинета, следовать за Руни во время обхода клуба или ехать на скачки, которые он посещал почти с религиозным рвением. Санни подозревал, что каким-то образом они обязаны Руни жизнью.Платил он им наверняка гроши. Только он, Санни, да еще два-три подручных Руни получали приличное вознаграждение. Руни вынимает деньги из кармана с таким видом, словно это укорачивает ему жизнь, _ но все-таки, если нужно, он платит. Ну и, конечно, за свои удовольствия он тоже платит. Его «девочки» — а они сменяли одна другую — порядком из него выкачивали. «На вид. холоден, как кусок льда,— подумал Санни,— а кровь в нем еще бурлит!» В последнее время его любовницей была Юнис Грэхем, бывшая манекенщица и танцовщица в ревю.
— Юнис у хозяина? — спросил Андерсон телохранителя.
— А то как же! — ответил тот, подмигнув.
— Понять не могу, что он в ней нашел,— сказал другой страж.— Тощая, как спичка! Нет уж, по мне, так чтобы была в теле.
— Что там слышно? Ничего подозрительного? — спросил первый телохранитель.
— Публика чистая,— уверенно бросил Санни.
— Что-то давно не наведывались фараоны. По-моему, как раз подошло время,— сказал другой.
— Хозяин знает, когда они должны прийти,— ответил Андерсон.
— Не доверяю я фараонам,— проворчал страж.
— А кто доверяет? — спросил Санни.— Но тут уж можете положиться на хозяина.
Он тихонько постучал в дверь кабинета.
— Войдите,— ответил раздраженный голос.
Андерсон отворил дверь и прошел через всю комнату к Руни, который сидел за столом у противоположной стены. В присутствии босса Андерсон изображал покорную готовность выполнить любое приказание. Оба, и хозяин и Андерсон, играли под известных киноперсонажей. На Руни был американский костюм — свободный, элегантный.
Руни даже не поздоровался с Андресоном, который приблизился к нему как-то бочком, склонив голову к плечу. У щеголеватого, с завитыми волосами Руни была тяжелая челюсть, неприятный рот и мрачное, подозрительное выражение лица. Выступающие скулы делали его лицо еще более отталкивающим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35