— Что именно, мадам?
— Я спрашиваю себя, что понадобилось защитнику убийцы моего мужа в моем доме? — прошипела Жасмина.
Сжав кулаки, Кид Черч подошел поближе, и Валентин проглотил слюну.
— Выкинуть его? — спросил боксер.
— Стой тихо! —сказала Жасмина.—Ах! Извините! Извинившись, она лишь подчеркнула это обращение на «ты».
Валентин улыбнулся.
— Я не думаю, мадам, что он убийца вашего мужа. Его убил не Туан. У него не было на это никакой причины.
— Никакой причины! — усмехнулся Марсель.— Он входил в банду, которая организует нелегальные пари. Силь-вер, наверное, не захотел участвовать в их грязных делах, и вот...
— Ах, так? — удивился Валентин.
— Я этого не знала! — сказала Жасмина.
— Я должен спасти моего клиента из безысходного положения,— проговорил адвокат.— Поэтому я пришел к вам.
— И. у вас хватает нахальства просить помощи у меня?— взорвалась Жасмина.
— Выкинуть его? — повторил Кид Черч. Набор его предложений был невелик.
— Послушайте,— сказала Жасмина,—мне эта история надоела. На днях явился какой-то полицейский и позволил себе гнусные намеки, слышите, гнусные, насчет меня и Кида Черча! Мой муж был менеджером Кида. Марсель, его тренер, займет место мужа, чтобы помогать мне. Не вижу, что тут плохого.
Валентин прикрыл глаза, чтобы не заметили промелькнувший в них блеск. На этот раз он нашел мотив, скорее даже два: любовь и деньги. Сильвера больше нет, а Жасмина получает наследство, может спокойно продолжать
роман с Кидом Черчем, тренер же выполняет обязанности менеджера и служит ширмой. Ну, да! Жасмина могла убить своего мужа, тогда как у боксера и тренера было алиби. В момент, когда произошло убийство, Марсель и Кид находились во Дворце спорта. Их видело множество людей, и он первый. Зато Жасмина отлучилась и как раз во время матча, который ее интересовал больше всего.
— Это Туан попросил вас быть его адвокатом или Ван-дербрук? — бросил Марсель.
— Нет,— ответил Валентин,— один из моих бывших клиентов, Жюль Бландье.
Марсель, казалось, удивился.
— Жюль Бландье? — переспросил он.— Вот бы не подумал. Я знал, что он негодяй, но не до такой же степени. Если он еще раз появится у меня, я вышвырну его без шума, но с тяжкими для него последствиями.
— Зачем же так? —сказал Валентин.— Разве запрещено помогать другу?
— У этого подлеца даже чувства признательности нет! — воскликнула Жасмина.
— Туан был другом его брата, Батлинга Лаки и...
— Да! — проговорила Жасмина.— А кто давал на жратву его брату, когда тот кончился, остался ни с чем?
Под влиянием гнева она забыла о хороших манерах.
— Мой муж! И Сильвер кормил не только Батлинга Лаки, который был его боксером, он кормил еще и Жюля Бландье! Бландье приходил за деньгами каждую неделю. Когда Батлинг Лаки умер, все, представьте себе, так и продолжалось. Сильвер жалел этого бродягу, который делал вид, будто помирает от туберкулеза, а на самом деле здоров как бык. В последнее время моему мужу надоело содержать это ничтожество, способное на все. Не потому ли Бландье нанял адвоката для убийцы, что Сильвер перестал давать этому подлецу деньги, когда заметил, что он втирает ему очки?
— Не понимаю,— сказал Марсель.— Этот тип в прошлом месяце занял у меня денег, чтобы заплатить портному, а теперь нанимает адвоката для других? Значит, у него есть монеты?
Валентин почувствовал, как его ладони делаются влажными.
— Послушайте,— сказал он,— я пришел не для того, чтобы вас тут хватил удар. Просто, повторяю, вполне ве-
роятно, что мой клиент не имеет отношения к этому делу, Личность он подозрительная, не спорю. Но не хотите же вы, чтобы пострадал невинный? Жертве не мстят.
— Конечно, нет,— Жасмина была поколеблена.
— Так что же? — произнес Валентин.
— Немного шампанского? — предложила молодая женщина.
Спустя полчаса, когда Жасмина провожала его до дверей, Валентин прошептал, наклоняясь к ней:
— Кто стрелял в вас прошлой ночью, мадам? Она выпрямилась, как от удара.
— Откуда мне знать? — ответила она.— Было темно, шел дождь. Ах! Прошу вас, прошу, оставьте меня в покое. Полицейские сто раз задавали мне этот глупый вопрос.
Валентин поклонился и вышел, озадаченный оборотом, который принимало дело.Зал разразился аплодисментами, и Ришар обеспокоен-но взглянул на сидящего рядом с ним Вандербрука.
Лу Реал оттолкнулся от канатов и вновь бросился в атаку, но его прямой не достиг цели, лишь задев ухо Кида Черча. Потеряв равновесие, он не смог парировать боковой слева Кида и в очередной раз отступил.
Роберта толкнула локтем Валентина.
— Ты уверен, что Бландье правильно нас проинформировал?
— Думаю, что да. Никто не ставит двести пятьдесят тысяч на боксера, если не уверен в нем,
— Но, похоже, этот Лу Реал проигрывает!
— Это ни о чем не говорит. Сейчас только второй раунд. Ты ведь знаешь, что сказал Бландье. Кид Черч должен лечь в третьем раунде.
Облако дыма стояло над рингом. Вандербрук, развалившись в кресле, сложив руки на животе, с огромной сигарой в зубах ожидал минуты торжества. А Жюль Бландье, затаив дыхание, следил за каждым движением, каждым ударом боксеров.
Однако он был спокоен. Сейчас Кид Черч упадет. О! Он, конечно, оправится, речь не идет о тяжелом нокауте, за которым могла бы последовать дисквалификация. Это будет довольно безобидный нокаут.
Но все же Бландье считал, что Кид Черч слишком активно атакует. Если он не позволит слегка себя оглушить во втором раунде, то в третьем, после нокаута, публика завопит, что это «липа», чего следует избежать любой ценой. Во всяком случае, так будет лучше для Вандербрука, если он хочет, чтобы матч-реванш принес доходы.
Удар гонга раздался в тот момент, когда Лу Реал в очередной раз отлетел к канатам. Не надо было быть знатоком, чтобы заметить превосходство Кида Черча в этой встрече.
— Мне кажется,— сказала Роберта,— что я потеряла свои денежки. Такую сумму! Если я хочу ехать в отпуск, располагая мало-мальски приличными средствами, мне придется позвонить в «Иси-Пари» и продать им другую статью.
— Ты их еще не потеряла,— заметил Валентин.— Потерпи немного! Через несколько мгновений Лу Реал выиграет, и ты тоже.
Вандербрук, однако, хмурил брови.
— Ты не думаешь,— сказал Ришар, а уж если он открывал рот, значит, его переживания достигли предела,— что твой Толстяк Марсель тебя надул?
— Он не осмелится,— заверил Вандербрук.— Но какого черта Кид Черч так ведет бой? Пусть поддается, господи, пусть поддается!
В углу ринга Толстяк Марсель вытирал Киду Черчу лоб.
— На этот раз,— шептал он,— мне нечего тебе советовать, он у тебя в руках. Я и не думал, что это будет так легко. Если немножко постараешься, ты можешь его сейчас нокаутировать.
Слова гудели в ушах Кида Черча. Зал казался ему черной пропастью, окружавшей крошечный, ярко освещенный квадрат ринга.Жасмина сидела позади него в первом ряду. Траур придавал ее красоте меланхолический оттенок. Это был Первый матч, организованный ею, и для нее было крайне важно, с моральной точки зрения, чтобы он принес победу.
До Кида доносился шум, напоминающий плеск прибоя. Разгоряченная публика обменивалась комментариями.
— Расслабься,— сказал Марсель. Сидя в своем углу с закрытыми глазами, Кид Черч жевал ломтик лимона.
— Еще несколько секунд...
Кид выплюнул лимон, засунул в рот капу. Прозвучал гонг.
— Вперед, мой мальчик.
Кид бросился вперед. Увидев глаза Лу Реала, он понял, что выиграл. В них были усталость и равнодушие. Однако у испанца еще оставались силы, и он отлично владел техникой. Вначале он финтил, экономя силы, хитрил, но Кид Черч достаточно хорошо знал свое дело, чтобы разгадать его тактику. Лу Реал, избегая ударов, хотел, чтобы его противник выдохся.
Видя, что испанец уклоняется, Кид не стал входить в ближний бой. Он берег силы для финала.Такое ведение боя, разумеется, вызвало нетерпение зрителей. Сначала наступило разочарованное молчание, затем послышались возмущенные крики.
— Вы что, рыбу ловите? — крикнул кто-то. И началось.
— Моя сестренка и то лучше работает!
— В раздевалку сосунков!
— Крови! — завопила какая-то женщина пронзительным, как сирена, голосом.
Боксеры ничего не слышали. Они понимали, что зал протестует, но слов не различали. Каждый из них пытался расслабиться, не дать воли ярости, страху, не увлечься. Они пританцовывали. Иногда наносили один-два молниеносных удара. Возмущенные крики заглушали гулкий звук ударов. И жуткий танец продолжался, угрожающий, гибельный, полный страдания и страха.
Но на судейском столике маленькая стрелка хронометра безостановочно свершала свой бег, и Кид Черч, будучи в лучшей форме, чем его противник, решил атаковать.
Он сделал обманное движение правой и изо всех сил нанес открывшемуся испанцу молниеносный боковой левой. Но его перчатка встретила лишь пустоту, а Киду показалось, будто его правый висок раскалывается, будто он падает в бездну, наполненную светом и кровью.
Зрители, отчаянно крича, в неистовстве поднялись со своих мест. Отчаяние одних мешалось с ликованием других. Кид Черч был на полу. Он стоял на четвереньках и мотал головой, в которой звенела тысяча колоколов.
А вокруг него танцевал Лу Реал.Рефери поднял руку и начал считать. Вандербрук с торжествующей улыбкой повернулся к Ришару.
— Что я тебе говорил? — прошептал он.
— Порядок! — отозвался Ришар.
Гюсту в зале не было. Он не любил бокса. Роберта сжала руку Валентина.
— Довольна, а? — спросил адвокат.
— Не очень,— поморщилась журналистка.— Он такой милый, этот мальчик!
— Ты никогда не знаешь, чего хочешь!
На счет шесть Кид Черч вскочил на ноги. Он принял стойку, сделал прыжок в сторону, и с этого момента для Лу Реала начался настоящий ад. Каждую секунду рефери вынужден был вмешиваться, разъединять боксеров, чтобы избежать бойни. Обезумев от бешенства, ослепленный гневом, Кид Черч налетел, словно бык на красную тряпку.
Толпа, вновь обретя своего чемпиона, высокий класс которого она почувствовала с самого начала, стучала ногами, кричала, хлопала в ладоши. Никогда еще побоище не сопровождалось таким энтузиазмом.
Марсель плакал в своем углу. Уже первый матч Кида Черча, как боксера-профессионала, в этом зале против Уалы прошел успешно. Но в этой встрече мастерство Кида было значительно выше. В ярком свете прожекторов, окутанный облаками табачного дыма, непобедимый, неумолимый Кид Черч продолжал наносить удары, прокладывая себе дорогу в чемпионы своими разбитыми кулаками. То здесь, то там вспыхивали блицы фоторепортеров. Пробил час его торжества.
Напрасно Лу Реал оторвался от канатов и пытался оказать сопротивление. Забыв о технике, неловко парируя обрушившийся на него град ударов, усилием воли он добрался до центра ринга. Этого момента и ждал Кид Черч.
Теперь и речи быть не могло о победе по очкам. Кид Черч хотел максимально использовать свое преимущество. Он сделал обманное движение, чтобы раскрыть защиту испанца, и провел апперкот.
Лу Реал, буквально оторванный от пола, упал на спину й остался лежать без движения.
У Кида Черча кружилась голова. Пошатываясь, он стоял в центре ринга и слушал, как рефери отсчитывает секунды, приближающие его к победе. Наконец, рефери взял Кида за правую руку и поднял ее.
— Победу нокаутом одержал Кид Черч!— выкрикнул он.
Бландье, вцепившись в спинку кресла перед собой, не мог отвести глаз от ринга. Он все еще упрямо надеялся, что все это дурной сон, что Лу Реал встанет и будет продолжать бой.Увы! Судьба свершилась, и у Жюля Бландье. не осталось ни единого су. Он был разорен, окончательно разорен. Он судорожно комкал в кармане последнюю жалкую бумажку в пять тысяч франков. Но как же, черт возьми, это могло случиться? Наверное, в последний момент этот подлец Вандербрук изменил тактику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18