— Ну-ну, продолжай.
— Место больно хорошее. Перспективное. — Валентин чуть улыбнулся. — Если не выгоните, буду и дальше караулить. Только слышал, Колет на мое место мылился?
— Уже не мылится.
— Что так?
— Есть причина. — Яша ковырнул мизинцем где-то у виска. — Значит, желаешь работать здесь дальше?
— Хотелось бы.
— Тогда, возможно, имеет смысл расстаться с Алоисом? Насовсем.
— А как быть с сотней за выезд? Счета в банке у меня нет. А деньги, ты сам сказал, хорошие. Зачем же от них отказываться?
— Эту сотню ты заработаешь и здесь.
— Каким образом?
— Со временем узнаешь. Добрые люди подскажут.
Свободной рукой Яша вынул из куртки портмоне, выложил на стол стодолларовую купюру.
— Считай это авансом. Работа для таких, как ты, у нас всегда найдется.
— Понимаю. — Валентин потеребил нос. — Только есть одно обстоятельство.
Дело в том, что я кое-чем обязан Алоису.
— А вот это уже твои проблемы. Ни меня, ни Сулика подобные вещи не интересуют. — Яша задумчиво рассматривал затейливую роспись на портмоне. Только сейчас Валентин обратил внимание на странный вид изделия. Подобной кожи он не встречал. И эти синеватые узоры… Что-то они ему напоминали. Яша перехватил взгляд Валентина, охотно пояснил:
— Красиво, да? Подобную штучку на западном аукционе оценят тысяч в десять зелененьких. Как минимум! Бонзы любят экзотику. — Он раскрыл портмоне, давая Валентину возможность полюбоваться синеватой росписью. — В каком-то смысле я их понимаю. Согласись, это тебе не дешевый аллигатор!
Валентин похолодел. Портмоне было из человеческой кожи. На одной стороне красовалась татуировка двуглавого царского орла, на другой — четверка знакомых лиц — Ленин, Сталин, Маркс и Энгельс. Вдоль плетеной кромки витиевато тянулась виноградная лоза, по углам красовались розовые бутоны.
— Нравится? — Яша спрятал портмоне в карман. — Бизнес порочный, верно. Но страшно прибыльный. Плохого человека теперь не убивают. Его сажают в подвал, и опытный мастер покрывает жертву татуировкой с головы до пят. А через месяц из него кроят пятнадцать, а то и двадцать таких штучек. Довольно несложный способ заработка, а? Кого-нибудь посылают с дипломатическим багажом в Европу, и на месте кожаный инвентарь сбывается как раритет Колымы, как наследие фашистских лагерей. Если верить торговцам, подобные сувениры готовы отрывать с руками.
— Это не смешно, — произнес Валентин.
— Я и не смеюсь. Но, между нами говоря, кое-кому такой бизнес очень и очень нравится. Ведь каждому хочется считать себя эстетом и знатоком искусства.
— Яша покачал головой. — Впрочем, надо признать, вещица и впрямь исполнена со вкусом.
Валентин почувствовал, что правая щека у него снова начинает подрагивать.
Он смотрел в стол, не в силах поднять глаза. Сообразить, на что намекал Яша, было несложно. И все-таки он не мог в это поверить.
— Я знаю, кто тебя устроил сюда. — Яша вдавил сигарету в каменную пепельницу. — Алоис, верно?.. Шепнул пару слов Сулику, сунул ящик коньяка Мартынычу — и дело в шляпе. Старый прохвост давно обихаживает спорткомплекс. В любую щель своих людишек втыкает. Только ведь и мы не лыком шиты! Как ты считаешь? Или думаешь, мы смотрим на все эти игры спокойно?
— Алоис — осторожный человек.
— Возможно. Но и мы осторожные люди, Валя. Очень осторожные! Только одной осторожности мало, нужна сила, и вот тут Алоису против нас не устоять. — Яша скуповато улыбнулся. — Ты — его человек, это понятно, но мне на это чихать.
Настолько чихать, что я тебе открыто говорю: мы перекупили почти всех его горе-шпионов. И тебя перекупим. Тем более что парень ты не промах и сам сообразишь свою выгоду.
— Мне можно подумать?
— Думай. Но на размышление — минимум.
— В противном случае?..
— В противном случае все закончится плохо. Нет-нет, подвалов с мастерами по татуировке не будет! Мы не эстеты и действуем значительно проще. Но поверь мне, разницы ты не ощутишь.
— Как раз в это поверить несложно.
— Так, может, ответишь прямо сейчас?
— Хэх… Пожалуй, эту сотенку я возьму. — Валентин накрыл ладонью ассигнацию. — И пару деньков посоображаю.
— Вот и умница. А с Сазиком больше не вяжись, он тебе неровня. Найду ребяток покрепче и сам кое-что покажу. — Яша поднялся. — Толкового человека, Валек, издалека видно. Но и толковый человек должен понимать, с кем дружить, а с кем ссориться. Так что не ошибись.
— Уж постараюсь.
— Что ж, понтуйся покуда. — Яша приблизился к двери, у порога задержался.
— Кстати! Может, слышал что-нибудь о Люмике?
— Люмик? Это что, имя?
— Ясно… Значит, не слышал. — Яша хмуро кивнул. — Жаль. Впрочем, к этой теме мы еще вернемся. Впереди у нас много интересных разговоров.
— Надеюсь.
Дверь хлопнула и задрожала, оставив в воздухе дробное многоточие.
Покосившись на замусоренный пол, на осколки стакана, Валентин провел ладонью по лицу. Она оказалась влажной от пота.
Глава 7
Пара спотыкающихся мух брела от плинтуса к потолку. Крылышки у них были аккуратно оборваны — обычное развлечение Чапы. Еще одна уцелевшая соплеменница яростно жужжала вокруг лампы, тычась в стекло, обжигаясь, взвинчивая скорость и все же не в силах оторваться от манящего света. За ней-то и наблюдал Николай, приоткрыв беззубый рот, едва заметным перемещением глаз повторяя виражи насекомого. Перед этим он расположился в кресле, но оттуда муха была почти не видна, и он перебрался к окну на стул. Разговаривая по телефону, Валентин искоса поглядывал в его сторону. Николай сидел сгорбившись, неестественно задрав голову, отчего напряженная шея казалась уродливо искривленной.
— Да… Как обычно, дед. Отдежурю — утром появлюсь. — Валентин рассеянно прислушивался к брюзжанию телефона. Казалось, еще одна муха каким-то образом умудрилась проникнуть в трубку и там звенела крыльями, тщетно пытаясь выбраться.
Дед обстоятельно рассказывал, что «кто-то опять оставил в подъезде лужу, что Авиньон, оказывается, не магазин сладостей, а город во Франции, что, несмотря на жару, поясницу все равно ломит и что по телику опять часами „кажут“ ток-шоу». Дед дважды назвал гомосексуалистов нехорошим словом и распрощался.
Трубку он повесил, как всегда, неожиданно, оборвав последнюю фразу на середине. Скорее всего, договаривал он ее, уже отходя от телефона.
Валентин потерся носом о трубку, мельком взглянул на часы. В очередной раз ударившись о лампу, муха очумело отпрыгнула на потолок, принялась почесывать многочисленные ожоги и ушибы. Николай удовлетворенно крякнул и перевел взор на Валентина. Тут же опустил голову, но и этого крохотного мгновения хватило, чтобы рассмотреть его глаза — серые, выцветшие, в красноватых прожилках, как у старухи.
— Коля, — тихо позвал Валентин. — Гоша действительно ходил в кабинет Сулика?
«Кома» у Николая, к счастью, прошла. Опустившись с небес на землю, он вновь был в состоянии осмысливать окружающее, а следовательно, отвечать на вопросы.
— Ходил. — Николай глухо прокашлялся. — Вчера утром он прибирался на этажах, заходил и туда. Что-то случилось?
— Да так, мелочь. — Валентин пожал плечами. — Видно, одну вещь придется проверить самому.
— Гоша туда ходил, — убежденно повторил Николай. — Если его о чем просят, он всегда делает как надо. Он мужик исполнительный.
— Знаю. Только вот закавыка одна обнаружилась… Ну да ладно! С этим я разберусь. — Валентин махнул рукой. — Что там у вас со Степчиком? По-прежнему конфликтуете?
В комнате повисла тишина. С каменным выражением лица Николай снова воззрился на муху. Валентин поморщился. Эта молчанка вокруг Степчиковых «проказ» начинала его всерьез раздражать.
— Ладно. Со Степчиком тоже выясним. Отправляйся домой, Коля.
Опершись о подоконник, Николай послушно поднялся. Медленно оторвал руку от дерева, посмотрел на след, оставленный пальцами и ладонью на пыльной поверхности.
— Это правда, что у каждого человека свои, не похожие ни на чьи другие следы?
— Ты хочешь сказать, отпечатки пальцев? Да, а что?
— Значит, следы остаются всегда, — потрясение пробормотал Николай.
Валентин пристально взглянул на него.
— Не обязательно. — Голос Валентина звучал тихо. — Следы бывают размазанными, неразборчивыми, а это все равно что их нет. Отпечатки пальцев практически неразличимы на рубчатой поверхности. Кроме того, есть перчатки…
Николай молча шагнул к двери.
— Подожди, Коля! — Валентин взъерошил рукой волосы. — Гоша сказал, у тебя по-прежнему проблемы с зубами. Я вдруг подумал, что эта бумажка тебе пригодится. — Валентин достал из кармана стопку визиток, перетасовав, как колоду, нашел карточку Сулика Семена Поликарповича. — Возьми. Покажешь в поликлинике, скажешь, что работаешь у этого человека, и любой дантист примет тебя без очереди и без денег.
Николай равнодушно забрал визитку. Все так же молча распахнул дверь, шагнув, растворился в сумраке коридора.
Вот и поговорили!.. Валентин озадаченно дернул себя за нос. Некоторое время просидел в полном бездумье. Взгляд бессмысленно перескакивал с предмета на предмет, нигде особенно не задерживаясь. Пик активности миновал, хотелось пустоты и покоя. Черт бы побрал эту биоритмологию!
Он машинально пересчитал мух на стене и под потолком. Все та же скучная троица. Поднявшись, подошел к раскрытому окну, вдохнул теплый вечерний аромат.
Набрав полную грудь, задержал дыхание и сразу услышал собственное сердце.
Тяжелым гулким галопом оно мчалось неизвестно куда. Чуть медленнее, чуть быстрее… Растерявшийся всадник тщетно примеривался к новым условиям, обещающим неизвестность и кислородный голод. В конце концов ритм снова выправился, что-то там про себя сердце явно решило. Или не поверило в его обман. Валентин считал и вслушивался.
Приблизившись к столу, он нагнулся и поднял сумку. Пакет с бумагой — старые счета. Вот и пришло время воспользоваться этим добром. Поискав глазами, Валентин не сразу обнаружил отрезок шланга, заменяющий сторожам дубинку.
Резиновая рукоять торчала из-за радиатора. Сунул ее туда, конечно, Чапа.
Слоноподобный человек презирал оружие, во всем полагаясь на свои огромные ручищи. Валентин этого не понимал. Мир вокруг спешно вооружался, бицепсы и трицепсы неумолимо вытеснялись колющим и режущим инструментом, а тот, в свою очередь, отступал перед нашествием огнестрельных погремушек. Увы, огромные ручищи гарантией безопасности давно уже не являлись… Захватив дубинку, Валентин повторно оглядел комнату и потушил свет.
* * *
Нет ничего муторнее дежурных обходов. Именно по этой причине любой охранник совершает их крайне редко, как все сторожа в мире, предпочитая игру в карты или диалог с бутылкой, а зачастую то и другое разом. Более интеллигентные спят, менее — приводят к матрасам и раскладушкам знакомых дам. Словом, ночь сторожа проводят как угодно, только не так, как требует того нанимающая на работу администрация.
Кроме Валентина на каждом этаже спорткомплекса имелось еще по сторожу, да внизу у входа несла вахту команда вохровцев.. Там же располагалась и рация, по которой, в случае чего, можно было экстренно вызвать бригаду бойцов. К вахте и сторожам следовало добавить внешнюю складскую охрану и персонал подвального, работающего еженощно ресторанчика. Все, что требовалось от сторожей, — это неотлучно находиться при комплексе. Они представляли собой резерв для непредвиденных ситуаций. Что-то спешно разгрузить, выставить с территории компанию непрошеных забулдыг и так далее и так далее. Наступление ночи отнюдь не влекло за собой сна и покоя. Здание спорт-комплекса продолжало бодрствовать, и жизнь перекочевывала из спортивных залов в бассейн и сауны, в бильярдные и огромные игровые комнаты, где помимо строгих зеленых столов стучала беспокойным шариком новенькая, недавно привезенная из Швейцарии рулетка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42