— Г-гадина, — заикаясь, произнес напарник. Потирая разбитые костяшки о собственные брюки, сумрачно спросил:
— К-кому «УАЗ» — то? Алоису?
— Зачем? Себе, конечно. Машина добрая, а о себе, Колюнь, тоже иногда нужно беспокоиться.
…Чуть позже они стояли среди деревьев, наблюдая, как спотыкающимся шагом возвращается к складу часовой. Приблизившись к порогу и чуть помешкав, солдат заглянул в помещение. Хмыкнув, аккуратно прикрыл дверь и поплелся к мешкам под навес.
Еще через час, взревев двигателем, от Дома профсоюзов отъехал защитного цвета «УАЗ». Сгустившаяся тьма заставила зажечь фары. Они ехали не торопясь, зная, что погони не ожидается.
Глава 2
А началось это так. И Терек и Туз давно маячили на мушке сметливого Алоиса. И тот и другой имели ахиллесову пяту — любили выпить, и крепко. В один из летних вечеров их подставили. Требовалось сдать незадачливую парочку ментам, и их сдали, предварительно упаковав в карманы нужные бумажки. Было продумано все — даже возможность использования карманника Пынжи, незаметно всучившего им компромат, — не учли лишь самой малости. Наряд, приехавший по вызову, пожурил двух татуированных «кабанов», но ни обыскивать, ни увозить с собой не стал. То ли почувствовали масть, то ли просто лень было связываться. И потому пришлось прибегать к повторному звонку — с криками негодования, с требованием немедленно приехать. Тем временем оперативно разнесли одну из витрин, задействовав сигнализацию магазина. Терпение и труд все перетрут. На этот раз ошеломленных и ничего не понимающих «кабанов» повязали по-настоящему. И всех своих наблюдателей Алоис тотчас перетасовал, услав к главному объекту — железнодорожному вокзалу.
Железная дорога — это государство в государстве. Опытный Алоис знал, что способна она из транспортной магистрали превратиться в золотую магистраль, в неистощимую жилу, в скатерть-самобранку, обеспечивающую всем необходимым и в кратчайшие сроки. Тут было за что побороться и потрясти мошной. Люди Алоиса давно обживались на заповедной территории, однако ключевые посты начальников депо, завскладов и прочих именитых чинуш оставались за «централами» — Малютиным и Суликом. Ссориться с ними Алоис не хотел, однако и упускать из рук столь лакомый кус пирога не собирался. Ждать долго не пришлось. Бумажки, обнаруженные в карманах двух «буянов», сработали похлеще иной бомбы, и машина правопорядка со скрежетом, неспешно, но стала раскручиваться, а раскрутившись, ударила цепом по шаткой структуре товарного депо. Судя по всему, подключился и местный ОБХСС.
Люди «централов», словно в детских «щелчках», полетели один за другим. Этого Алоис и ждал. Уже через пару часов после первых арестов его парни посадили на перо особо строптивого «зама», в нужный момент и нужным людям были сказаны заветные слова. Большего Алоису не требовалось. Он создал патовую ситуацию, заставив беспечных «централов» встревожиться и растеряться. Этой растерянностью Алоис и намеревался воспользоваться.
* * *
Совершенно секретно Начальнику отдела «Зодчие» полковнику ФСБ
Тов. Рюмину К. Н.
ДОНЕСЕНИЕ
Сообщаю, что 30 июля в 18.40 на территории Объекта проходило собрание «авторов», лидеров подростковых группировок города. Из «руководителей» присутствовали: Сулик Семен Поликарпович (директор спорткомплекса «Энергия»), Малютин Григорий Матвеевич (президент производственного объединения «Европа-Восток»), Крамаренко Лев Аронович (главный администратор спорткомплекса «Энергия»).
Агент Мох подчеркивает факт отсутствия среди «руководителей» фигуры №4 — Александра Петровича баварского (кличка Алоис). По мнению агента, причина отсутствия в размолвках среди руководства Объекта.
На время собрания с 18.40 до 21.30 охрана Объекта была усилена до трех десятков человек. Оружие — милицейские дубинки, пистолеты «ТТ», «Макаров» и пр.
Агент Мох, имеющий при себе записывающую аппаратуру, на собрание допущен не был. Таким образом, о состоявшейся беседе ничего не известно.
С целью выяснения личностей участников собрания, их адресов и пр. за отъезжающими была установлена слежка. В 21.36 группа «авторов» в количестве более десяти человек в сопровождении охраны на шести машинах двинулась вниз по улице Горького, свернув на проспект Вернадского, остановилась возле ресторана «Иволга» (второй этаж — для спецперсонала, имеются отдельные кабинеты).
Воспользовавшись паузой, капитан Кравчук В. Н. вызвал по рации вспомогательный отряд. Чуть позже вблизи автостоянки был замечен «наблюдатель», высокий блондин с короткой стрижкой, лет 25, одетый в синюю джинсовую куртку. В 22.58 из ресторана вышел один из охранников Объекта (кличка Колет). Блондин, перебежав улицу, оказался рядом и, не вступая в разговор, применил газовый баллон.
Затащив потерявшего сознание охранника в его же машину (марка «Жигули», номер СОТ 3216), неизвестный двинулся по улице. Опасно виляя, на ул. Белинского машина зацепила припаркованный возле промтоварного магазина автофургон. Сразу после этого ударом бампера был разбит дощатый забор возле строящегося здания тех-училища. После чего на скорости свыше девяноста километров в час машина помчалась по полосе встречного движения и, достигнув дома № 14 по Пушкинской улице (здание городской прокуратуры) скользящим ударом задела стоящую там милицейскую «Волгу». Через четыре квартала в туп. Крещенского неизвестный покинул «Жигули» и скрылся. Подоспевшая к месту происшествия бригада ГАИ под руководством лейтенанта Шапошникова С. К. провела задержание Захарова Евгения Петровича (он же Колет), отметив в протоколе, что задержанный находился в состоянии глубокого опьянения.
Агентам, продолжавшим слежку за «авторами» до 01.30, удалось установить адреса и данные семи человек (список прилагается).
По фотографиям, сделанным из окна машины, одному из внутренних агентов Объекта удалось опознать неизвестного блондина. По словам агента, это один из телохранителей Заварского А. П. (он же Алоис). Считаю целесообразным установить особое наблюдение за Алоисом и его окружением. Личность блондина предлагаю проверить через сводные архивы МВД.
Начальник бригады «Кобра-2» капитан ФСБ Толь А. О.
2 августа 2003 года
— Гляди-ка! Тоже играют в казаков-разбойников. — Майор Липецкий с усмешкой отодвинул от себя лист.
— А ты как думал! У нас свои шахматы, у них — свои.
— Сначала майданные дела, теперь подставы. Это все Алоис воду мутит. В бонапарты рвется, козлик.
— Значит, нарвется рано или поздно. Жадность — она любого погубит, и фраера и не фраера.
— А вот это навряд ли. Полковнику он, по-моему, нравится. Как ни крути, Алоис — интеллектуал. Во всяком случае, так он о себе думает. Значит, помимо женщин с выпивкой, еще сто один крючок. Легче манипулировать.
— Выходит, создаем очередную китовую акулу?
— Ш-ш-ш!.. Это секрет! — Дежурный офицер прижал палец к ухмыляющимся губам. Росчеркушкой подтвердив время получения документа, кивнул коллеге:
— Иди, догадливый, порадуй старика.
Прижав мобильник к уху, он прислушивался к далеким гудкам, рассеянно изучая собственную внешность в зеркале. В особенности интересовал его нос.
Вероятно, любопытство вызывало нечто инородное, возникшее после недавней операции. И тогда же, видно, появилась привычка теребить кончик носа указательным пальцем. В сущности, Валентин готов был в мыслях принять произошедшие с ним перемены, но глаза пока не могли свыкнуться со столь резкими метаморфозами. Ничего удивительного. Человек привыкает к самому себе с отроческих лет, на все новое ему требуется время. Врач предупреждал, что годик-другой нужно поостеречься от различного рода ушибов. Нос, а тем более нос послеоперационный, — вещь чрезвычайно хрупкая. Валентин особенно не возражал, хотя срок назвали большой. Непомерно большой. И до конца этого срока надо было еще умудриться дожить.
В трубке что-то вибрировало и звенело голосами, шуршало шепотками и смехом. Миллионы словесных мелочей ручейками перетекали из одного конца города в другой и обратно. Наконец ему ответили, и мужской голос раздраженно осведомился:
— Да. Кто это?
— Мой тебе совет, Сулик, — шепнул Валентин, — катайся на «Жигулях». На «вольво» ты не тянешь.
— Что?
— И не путайся у меня под ногами, зашибу!
— Сука!.. Да ты… Откуда у тебя мой телефон?!
Валентин звучно прокашлялся в трубку и нажал «отбой». Покосившись на часы, хмыкнул. Секунд двадцать, не более. Юрий клялся и уверял, что запеленговать номер невозможно в течение нескольких минут. Даже с аппаратурой госбезопасности. Значит, можно было побазарить еще. О ценах, о погоде…
Взглянув на себя, Валентин поморщился. О погоде… Может, оно и вовсе было лишним — звонить, хипиш поднимать? Плевал Сулик на все эти психические атаки, а наезжать на него — все равно что мухе пинать слона. Ни малейшего смысла. Да он, собственно, и не ставил перед собой какой-то определенной цели. Захотелось — и позвонил. Заодно и номер проверил. Детская шалость.
Валентин подумал, что Юрию об этом говорить не следует. И вообще в нынешнем его настроении созваниваться им не стоит. Бывший однокашник и лучший друг заслуживал более трепетного отношения, а в том состоянии, что у него сейчас, с друзьями не разговаривают — с ними ссорятся.
Прищелкнув языком, Валентин прошелся по коридору до дверей своей комнаты.
Бесцельно подхватил со старого кованого сундука какой-то журнал, не глядя, запустил в угол. Встав на руки, несколько раз отжался от пола, раскачиваясь, двинулся на кухню. На ладони тут же налипла пыль. Не слишком они любили с дедом уборки!.. Он сделал несколько боксерских выпадов. Зудело в предплечье, пальцы нервно сжимались и разжимались. Мешок бы боксерский! Или штангу килограммов в девяносто. И десять-пятнадцать жимов в предельном темпе!..
Валентин отряхнул ладони, зажмурившись, с шипением выдохнул воздух через сжатые зубы. Не помогло. Нет, братцы! Йога — йогам, а ему бы что попроще и понадежнее.
На кухне пахло почему-то помидорами, на подоконнике в бутыли из-под молока торчала тополиная ветка. Разумеется, дед успел обежать магазины и снова пропадал во дворе с приятелями-доминошниками. На дверной ручке висела перегруженная авоська, и Валентину таким образом оставалась самая малость — провести сортировку продуктов и разложить их по полкам, хлебницам и холодильным камерам. Дед уважал распределение обязанностей и частицу работы всегда оставлял постояльцу, что давало ему право говорить «мы», а не "я", и подобную деликатность Валентин ценил по достоинству. Вот и сейчас при мысли о дедовской тактике от сердца разом отлегло. Как будто увидел смеющегося ребенка или щенка в корзинке.
Бутылки с кефиром он поставил в холодильник, лук высыпал в капроновый чулок, черную подгорелую буханку кинул в жестяную хлебницу. Что там еще?..
Холодец? Ай да дед! Холодец они любили оба… Ополоснув руки, Валентин ощутил мимолетную зависть. Деду скоро восемьдесят, а жизнь по-прежнему не утратила для него интереса. Он успел повоевать в Отечественную и был дважды ранен, имел награды. Довольствуясь малым, не канючил о пенсии, газеты использовал по их прямому назначению — то бишь нарезал квадратиками в качестве туалетной бумаги или заворачивал в них колбасу с рыбой. Завтрак, обед и ужин — по-спартански, чтение исторических фолиантов и мемуаров, игра в домино — в большем старик не нуждался. По выходным с туго набитой сумкой на колесиках он уходил на «секретные мероприятия». То бишь приторговывал на местной толкучке книгами, чего абсолютно не чурался, полагая, что «пища духа» — она и есть «пища духа».
Как говорится, не шапка с пьяного прохожего и не сало с бужениной. «Книга — штучка сортом повыше и не для всякого оглоеда, — заявлял он. — Они ж, нехристи, ничего сейчас не читают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42