Но они прошли мимо него.
Я не остановился под первым же удобным деревом, но прошел немного вглубь. В конце концов, поисковая группа могла оказаться здесь с минуты на минуту. Отыскав хорошее место, я сделал свое дело. Чтобы облегчить себе задачу, пришлось снять плавки, и теперь надо было вновь их надеть. Проблема, однако, состояла в том, что я не снял при этом кроссовок, и когда, стоя на одной ноге, я пытался просунуть другую в отверстие плавок, каблук зацепился, и я покачнулся. Подпрыгивая на одной ноге, я попробовал высвободить застрявшую ногу, но неожиданно потерял равновесие и ударился плечом о ствол дерева перед собой. Удар развернул меня, и я завалился плашмя на спину.
Вот тогда-то я и обнаружил Кита. Оказывается, я столкнулся с его деревом. Между прочим, это была не пальма. В джунглях полно обычных деревьев, возможно, миллион разных видов. Это выглядело, как нормальное – с толстым стволом, ветвями, начинающимися на высоте примерно десяти футов и самыми обыкновенными листьями. Кит находился чуть выше ближних ветвей. Первое, что бросилось в глаза – нижняя часть обнаженного мужчины, которая болталась прямо над моим лицом.
Поспешно натянув плавки, я выбрался из-под него. Он висел настолько высоко, что лица почти не было видно, и сказать с уверенностью, что это был он, я не мог. Впрочем, сомнений у меня не было. Это был Кит. Шлепанцы свои он потерял. Лишился и плавок. Что на нем еще оставалось, так это яркая зелено-сине-желтая гавайская рубаха, которая трепыхалась на ветру. Слегка покачивался и он сам.
Хотя веревки не было видно, я был абсолютно уверен, что он повешен.
На самоубийство это совершенно не походило.
Значит, удавиться ему помогли.
И я стремглав бросился прочь.
Конни лежала на песке почти у самой воды. Загорала, а, может, дремала.
Я сел за свой дневник, и все еще пишу.
До сих пор дрожат руки, поэтому такие каракули. Оно и понятно, не каждый день сталкиваешься с жертвами убийства. Да и парень он был неплохой – не то что принц Уэзли.
Теперь у нас два мертвых мужа. И две вдовы.
Бедняжка Кимберли. Какой страшный удар для нее.
Можно не признаваться в том, что я нашел тело, но это едва ли что изменит. Понятно, это совсем не то, как если бы Кит заблудился в джунглях, и стоит только набраться терпения, он, в конце концов, обязательно объявится. Единственное, что он теперь может сделать, так это начать разлагаться.
Кроме того, все должны знать, что где-то поблизости бродит убийца. Или убийцы. Злобные дикари? Как знать?
А может, это сделал кто-нибудь из нас. Возможно, но маловероятно. Потому что в нашей компании только Эндрю, пожалуй, настолько силен, чтобы втащить Кита на дерево. Разве что это сделали сообща две женщины. Но для подобного нет никаких мотивов, по крайней мере, я их не вижу.
О, блин. Возвращается поисковая группа. Надо идти.
Как мы с этим справились
Когда они вышли из джунглей, Тельма опиралась на Эндрю и Билли. Она ковыляла между ними, почти не ступая на левую ногу, лодыжка которой была перетянута черным кожаным ремнем.
Кимберли замыкала шествие. Она то и дело оборачивалась и всматривалась в заросли.
Все раскрасневшиеся и потные.
Приблизившись, Эндрю покачал головой.
– Безрезультатно? – поинтересовался я.
– Он может быть где угодно. Совсем никаких следов. Насколько я понимаю, и здесь он не показывался?
– Нет, – ответил я и обратился к Тельме: – Что с тобой случилось?
– Я такая неуклюжая, – посетовала та. – Поскользнулась и подвернула ногу.
– Никто от этого не застрахован, – возразила Билли.
– Мы снова отправимся на поиски, – заметил Эндрю. – Надо было доставить сюда Тельму и перекусить.
Они опустили Тельму на тряпки и полотенца, на которых она провела ночь в обществе Кимберли и Кита.
Кимберли прошла мимо нас, не останавливаясь.
– Хочу немножко охладиться, – на ходу бросила она. Ее перепачканное грязью, облепленное стебельками травы и покрытое царапинами тело лоснилось от пота.
– С ней тоже что-то случилось? – спросил я, когда она отошла на порядочное расстояние.
– Для нее не существовало никаких преград, – заметил Эндрю, и, провожая ее взглядом к воде, добавил, покачивая головой: – Протискивалась в узкие расселины, продиралась через непролазные дебри, взбиралась на крутые утесы. Мы чаще всего просто стояли в стороне и то смертельно устали. Какой характер – едва уговорил вернуться. Киту лучше иметь чертовски убедительное оправдание, когда он появится.
– Этого не случится, – заметил я. Эндрю, Билли и Тельма неожиданно повернулись в мою сторону.
– Не случится чего? – переспросил Эндрю.
– Он не появится. Я его нашел. Несколько минут назад. Его убили. Думаю, повесили.
У Тельмы отвалилась челюсть и она быстро-быстро заморгала глазами.
Билли пробормотала:
– О Боже!
Эндрю плотно сжал губы и покачал головой. Затем громко произнес:
– Проведи меня туда. А вы обе оставайтесь здесь, – приказал он женщинам.
– А как быть с Ким? – поинтересовалась Билли.
Когда я повернул голову в сторону стоявшей в прозрачной голубой воде Кимберли, она подняла руки и нырнула.
– Не стоит говорить ей ничего, пока не будет абсолютной уверенности, – сказал Эндрю. – Боже праведный. Что здесь, черт побери, – заговор с целью превратить всех моих дочерей во вдов?
После этих слов Тельма расплакалась. Кимберли вынырнула и поплыла: спина ее поблескивала на солнце.
– Идем, вождь.
И мы поспешили к Киту. По пути Эндрю расспрашивал, как я обнаружил тело и почему уверен, что это Кит. Не упоминая о своем неуклюжем падении, я рассказал ему обо всем остальном. Что касается уверенности, резонно заметил я, то Кит – единственный, кто пропал, и на теле повешенного точно такая же рубашка, как была у него, вот я и решил, что моя догадка не так уж далека от истины.
– Не паясничай. Не тот случай, – сурово произнес Эндрю.
Я извинился.
– Речь идет о муже моей дочери, и он был хорошим и порядочным человеком. Не в пример гребаному засранцу, взлетевшему вчера на воздух.
В зарослях пришлось немного поблуждать, но, в конце концов, я нашел нужное место. Оно, так сказать, было помечено – мятыми страницами из книги. Сделав несколько шагов в сторону, я поднял голову и, увидев Кита, указал на него пальцем.
– Так и есть, это он, – согласился Эндрю.
– Думаю, он забрел сюда во время своего дежурства, – начал я. – Наверное, полагая, что это самое подходящее время для подобного дела, я имею в виду, пока все спят. Да только его здесь уже поджидали.
– Или шли за ним с побережья, – добавил Эндрю и покосился на меня. Темные очки скрывали его глаза, но я знал, какой это был взгляд.
– Если думаете, что это сделал я, вы сошли с ума. Зачем мне убивать его?
– Ты торчишь от Кимберли и поэтому решил убрать со сцены Кита...
– Да вы не в себе!
– Ты не можешь оторвать от нее глаз.
– Чушь! Тем более я не такой дурак, чтобы считать, что она бросится ко мне в объятия, как только Кита не будет рядом. Вы что, держите меня за идиота? Да и как, черт возьми, мне бы удалось втащить так высоко на дерево такого рослого парня, как Кит?
– Это вполне осуществимо, – возразил Эндрю.
– Разве что с помощью лебедки.
– С помощью системы блоков.
– Вы что, видели, как я бегал по пляжу с торчащими из штанов блоками?
– Полегче, вождь. Не лезь в бутылку, я просто высказываю предположения.
– Тогда оставьте меня в покое. Почем я знаю, может, это вы его прикончили? Уверен, вам даже не понадобился бы блок, чтобы втащить его туда.
– А каковы мотивы, Шерлок?
– Это вы мне расскажите.
– Дерьмо собачье! Какой на редкость замечательный был парень. Блин! – Эндрю неожиданно ткнул пальцем в сторону тела. – Влезь и обрежь веревку. Когда Кимберли заметит наше отсутствие, она может заподозрить неладное и прибежать сюда.
– Вы хотите, чтобы туда влез я?..
– Какой ты догадливый, вождь. Ведь мне уже на минуточку шестьдесят лет.
– Шестьдесят?
– А то.
– Во всяком случае, вы в лучшей форме, чем я.
– Знаю, а тебе должно быть стыдно сознаваться в этом. – Выудив из переднего кармана шорт армейский ножик, он бросил его мне.
Я не поймал, пришлось наклониться и подобрать ножик с земли.
– Влезай на дерево и поживее. Если сейчас появится Кимберли и увидит, как он там раскачивается на ветру с болтающимся членом, ее до конца жизни будут преследовать кошмары.
В этом Эндрю был, вероятно, прав.
Плавки у меня без карманов, а рубашки и вовсе не было, так что нож я открывать не стал, а сунул в правый носок. Затем начал взбираться на дерево.
Это совершенно не совпадало с моими представлениями о приятном времяпрепровождении.
С одной стороны, я боялся упасть. С другой, я приближался к покойнику. А опыта в обращении с трупами у меня было ровно столько, сколько и с девчонками. То есть, практически никакого. И меня это вполне устраивало. (Я говорю не о девчонках, а о мертвецах.)
А тут мало того, что мертвый, так еще и почти голый. Меньше всего мне хотелось сейчас увидеть мужика без штанов. Особенно спереди, а именно этой частью он был повернут к стволу дерева – и ко мне.
Взбираясь, я старался не глядеть в его сторону. Но очень скоро в поле периферийного зрения попали его босые ноги.
Повернув голову, я увидел, где была привязана веревка, но не поддался соблазну взглянуть вверх и посмотреть, откуда она спускалась. Впрочем, у меня не было никаких сомнений, что она поднималась вверх от его шеи и была перекинута через какую-нибудь ветку и затем опускалась вниз – где-то за его спиной. Несколько раз обмотанная вокруг ветки на небольшом расстоянии от его ног, она была завязана узлом.
Это означало, что, доберись я до той ветки, веревку можно было обрезать, не взбираясь выше. Мысль эта, однако, не показалась мне привлекательной. Ведь для того, чтобы дотянуться до веревки, нужно было пролезть под Китом – а для этого отодвинуть с пути его ноги. Но и это еще не самое худшее. Что произойдет, когда я обрежу веревку? А то, что он свалится прямо на меня, вот что.
Я хотел находиться в безопасности, когда труп начнет падать. Поэтому вновь повернул лицо к дереву и полез выше.
Несмотря на все мои старания, мне было видно больше, чем хотелось. Просто невозможно не взглянуть хотя бы пару раз, когда что-то подобное висит так близко.
Например, чтобы предотвратить столкновение с ним.
И, разумеется, хотелось бы знать, нет ли на нем чего-нибудь, что может, скажем, прыгнуть на тебя. Я имею в виду что-то вроде змеи или иной твари.
Как бы там ни было, но от одного его вида меня мутило. Как все это мерзко, особенно то, что он без штанов. Но, когда я поднялся повыше и увидел его лицо, мне стало в сотню раз хуже.
Невозможно даже описать, как он выглядел.
– Это точно он? – крикнул снизу Эндрю.
– Думаю, да.
– Думаешь или уверен?
– Он так изуродован. То есть его лицо. Нет, сомнений быть не может.
– Подвешен?
Он хотел сказать “повешен”. “Подвешен” подразумевает нечто совсем другое, и это слово скорее относится к общей ситуации. Впрочем, сейчас не до каламбуров.
– Да, – ответил я. – Но у него все волосы и лицо в крови. Похоже, ему сначала раскроили череп, а уж потом вздернули.
– Ладно, обрезай скорее.
– Секундочку.
Я посмотрел на веревку. На вид она была не очень новой и чуть толще обычной бельевой. Удавка была затянута профессионально – я насчитал тринадцать завитков в узле. Они плотно прижимались к правой щеке Кита, и от толстого узла голова его склонилась набок. От верхней части узла веревка поднималась вертикально вверх к ветке, расположенной в нескольких футах над головой. Обогнув ветку, она струной вытягивалась вниз за спиной к той ветке под ногами, к которой она была привязана.
Вероятно, его подтягивали, стоя на этой нижней ветке.
– Чем ты там занимаешься? – нетерпеливо выкрикнул Эндрю. – Обрезай наконец!
Интересно, а нельзя ли его как-нибудь спустить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59