Она вздохнула и раскрыла свежий номер еженедельной газеты «Транквиль». «Стадо здоровых оленей предвещает удачную охоту», – гласила передовица. Отстрел начался. Тридцать дней на то, чтобы завалить оленя.
По лесу снова прокатилось эхо выстрела.
Клэр пролистала газету, остановившись на полицейской хронике. Здесь не было сообщений о беспорядках, сопровождавших празднования Хэллоуина накануне вечером, не говорилось о семерых шумных подростках, задержанных за то, что их ежегодное колядование по случаю праздника зашло слишком далеко. Зато среди заметок о пропавших собаках и украденных дровах, в рубрике «Нарушители», значилось ее имя: «Клэр Эллиот, сорок лет, управляла автомобилем с просроченным талоном техосмотра». Она так и не успела отогнать свой «Субару» на техосмотр; сегодня придется ездить на пикапе, чтобы избежать очередного упоминания в прессе. Она с раздражением перевернула страницу и принялась изучать прогноз погоды – холодно и ветрено, от трех до пяти градусов тепла днем и от двух до четырех мороза ночью. И в этот момент зазвонил телефон.
Она встала, чтобы снять трубку.
– Алло.
– Доктор Эллиот? Говорит Рейчел Соркин с шоссе Тодди-Пойнт. Здесь несчастный случай. Элвин только что выстрелил сам в себя.
– Что?
– Ну, знаете, этот идиот Элвин Клайд. Он вторгся в мои владения – охотился за бедным оленем. Зверя он убил – такого красавца и прямо на моей лужайке. Ох уж эти тупые охотники со своими дурацкими ружьями!
– Так что с Элвином?
– Ой, он споткнулся и прострелил себе ногу. Надеюсь, это послужит ему уроком.
– Ему немедленно нужно в больницу.
– Понимаете, в этом-то и проблема. Он не хочет в больницу и не разрешает мне вызвать «скорую». Просит, чтобы я отвезла его домой, вместе с оленем. Я, конечно, не собираюсь этого делать. Как мне быть?
– У него сильное кровотечение?
Клэр слышала, как Рейчел окрикнула нарушителя: «Эй, Элвин! Элвин! Кровь сильно идет?» Затем женщина вернулась к телефону:
– Он говорит, что все в порядке. Он просто хочет, чтобы его отвезли домой. Но я не повезу его, тем более с оленем.
Клэр вздохнула.
– Думаю, я могу подъехать и осмотреть его. Вы живете на шоссе Тодди-Пойнт?
– Да, примерно в километре от Валунов. На почтовом ящике стоит мое имя.
Когда Клэр на своем пикапе свернула на шоссе Тодди-Пойнт, дымка начала рассеиваться. За рядами белых сосен просматривалось озеро Саранча; над ним, словно пар, поднимался туман. Но солнечный свет уже пробивался сквозь пелену, раскрашивая золотом рябь воды. На противоположном, северном берегу озера сквозь пальцы тумана виднелись летние коттеджи, большинство которых были заколочены на зиму – их состоятельные владельцы уже разъехались по домам, в Бостон и Нью-Йорк. Южный берег, вдоль которого ехала Клэр, был застроен домиками попроще – тесные хижины, многие из которых состояли всего лишь из двух комнат, терялись в зарослях деревьев.
Она миновала Валуны – спуск к озеру, сооруженный из нескольких гранитных глыб; здесь в летнюю пору собираются и купаются местные подростки – и вскоре заметила почтовый ящик с надписью «Соркин».
Ухабистая проселочная дорога привела ее к дому. Странное, причудливое строение с нелепыми пристройками и невероятным количеством выступов и углов в самых неожиданных местах. И над всей этой конструкцией возвышалась остекленная башня, которая напоминала пропоровший крышу кусок горного хрусталя. Эксцентричной женщине и дом полагался эксцентричный, а Рейчел Соркин в Транквиле считали чудной дамочкой – удивительная черноволосая женщина раз в неделю появлялась на городских улицах в неизменной багровой пелерине с капюшоном. Именно в таком доме и должна была обитать дама в пелерине.
Прямо у крыльца, возле аккуратных грядок с зеленью, лежал мертвый олень.
Клэр выбралась из пикапа. Тотчас же две собаки выпрыгнули из леса и, рыча и лая, преградили ей путь. «Охраняют добычу», – решила она.
Рейчел вышла из дома и прикрикнула на собак:
– Пошли вон, чертовы твари! Идите домой! – Она схватила с крыльца метлу и, выставив ее вперед, словно копье, помчалась вниз по ступенькам с такой скоростью, что ее длинные черные волосы разметались в разные стороны.
Собаки попятились.
– Ха! Вояки! – произнесла Рейчел, делая выпад метлой.
Псы ретировались в сторону леса.
– Эй, оставь в покое моих собак! – закричал Элвин Клайд, приковылявший на крыльцо. Элвин мог бы служить иллюстрацией эволюционного тупика: пятидесятилетний кусок жира, обернутый во фланель и обреченный на пожизненное холостячество. – Они никого не трогают. Просто присматривают за оленем.
– Элвин, у меня для тебя новость. Ты убил это несчастное создание на моей территории. Так что оно принадлежит мне.
– На черта тебе олень? Вегетарианка проклятая!
– Как нога, Элвин? – вмешалась Клэр.
Он перевел взгляд на доктора и прищурился, будто не ожидал ее появления.
– Я просто споткнулся, – ответил он. – Невелика беда.
– Пулевое ранение – это всегда опасно. Могу я взглянуть?
– Мне нечем заплатить… – Он замолчал; его лохматая бровь лукаво взлетела вверх – видимо, в голову пришла неплохая мысль. – Может, оленинки хотите?
– Мне просто нужно убедиться, что кровотечение не опасно для жизни. А расплатитесь в другой раз. Могу я посмотреть вашу ногу?
– Если вам так хочется, – сказал он и поковылял обратно в дом.
– Да уж, это большая радость! – заметила Рейчел.
На кухне было тепло. Рейчел подкинула в печь березовое полено; стоило ей захлопнуть чугунную створку, из топки пахнуло сладковатым дымком.
– Давайте посмотрим ногу, – предложила Клэр.
Элвин поковылял к стулу, оставляя на полу кровавые следы. На обтянутой носком ступне возле большого пальца виднелась дыра с неровными краями, словно шерстяную ткань прогрызла крыса.
– Мне совсем не больно, – заявил он. – Если хотите знать мое мнение, из-за этого не стоит такой сыр-бор устраивать.
Клэр опустилась на колени и осторожно сняла носок. Шерсть отходила с трудом, и в этом была повинна не столько кровь, сколько пот и омертвевшая кожа.
– О боже! – ужаснулась Рейчел, зажимая нос рукой. – Ты когда-нибудь меняешь носки, Элвин?
Пуля пробила участок между первым и вторым пальцами. Клэр обнаружила выходное пулевое отверстие на подошве стопы. Кровь из него уже почти не сочилась. Стараясь не дышать, чтобы не вырвало, Клэр проверила, как двигаются пальцы, и постановила, что нервы не задеты.
– Вам нужно будет каждый день промывать рану и менять повязку, – сказала она. – И придется сделать укол от столбняка, Элвин.
– О, мне уже делали.
– Когда?
– В прошлом году, старик Помрой делал. После того как я сам в себя выстрелил.
– Это что, каждый год случается?
– В тот раз я прострелил другую ногу. Да ничего страшного.
Доктор Помрой скончался в январе, и, когда восемь месяцев назад Клэр выкупила практику у его наследников, к ней перешла картотека покойного. Нужно бы поднять медицинскую карту Элвина и уточнить дату последнего укола от столбняка.
– Я так понимаю, что промывать рану придется мне, – предположила Рейчел.
Клэр достала из своего чемоданчика флакончик бетадина и протянула его Рейчел.
– Разведите это в ведре с теплой водой. Пусть подержит ногу в этом растворе.
– Да я и сам могу это сделать, – заверил Элвин, вставая.
– Тогда нам проще сразу сделать ампутацию! – огрызнулась Рейчел. – Немедленно сядь, Элвин.
– Ничего себе! – пробурчал тот и снова сел.
Клэр оставила у Рейчел несколько упаковок с бинтами и марлевыми повязками.
– Элвин, явитесь ко мне на прием на следующей неделе, я осмотрю рану.
– Но у меня столько дел…
– Если вы не придете, мне придется отлавливать вас, как собаку.
Он удивленно заморгал.
– Хорошо, мэм, – жалобно согласился он.
Сдерживая улыбку, Клэр подхватила свой чемоданчик и вышла из дома.
Во дворе снова были собаки, теперь они дрались за грязную кость. Когда Клэр спустилась с крыльца, оба пса повернулись и уставились на нее.
Черный, рыча, бросился ей навстречу.
– Фу! – крикнула Клэр, но собака не собиралась уходить с дороги. Сделав еще несколько шагов навстречу, пес оскалился.
Рыжая псина, улучив момент, схватила кость и потащила свой трофей в лес. Она почти уже перебежала двор, но черная собака вдруг заметила пропажу и снова бросилась драться. Визжа и рыча, животные рыже-черным клубком покатились по двору. Забытая кость валялась возле пикапа Клэр.
Она открыла дверцу и уже собралась было сесть за руль, но вдруг в ее сознании всплыла запечатлевшаяся картинка. Клэр посмотрела на землю, туда, где лежала кость.
Покрытая рыжеватой коркой грязи, она была чуть менее тридцати сантиметров в длину. С одного конца кость была обломана и покрыта зазубринами. Другой остался цел, и по нему определялись анатомические ориентиры.
Это было бедро. И к тому же человеческое.
Начальник полиции Транквиля Линкольн Келли смог догнать свою жену только за шестнадцать километров от города.
Она ехала на ворованном «Шевроле» со скоростью восемьдесят километров в час, виляя из стороны в сторону, а выхлопная труба, которая держалась на честном слове, искрила, попадая в выбоины.
– Обалдеть можно! – сокрушался Флойд Спир, сидевший рядом с Линкольном в патрульной машине. – Дорин сегодня в стельку.
– Я все утро мотался, – сказал Линкольн. – Не успел проследить за ней.
Он включил сирену, надеясь, что Дорин одумается и затормозит. Но она только прибавила газу.
– И что теперь? – осведомился Флойд. – Может, вызвать подкрепление?
Он имел в виду Хэнка Дорра – единственного, кто, кроме них, патрулировал город в то утро.
– Нет, – ответил Линкольн. – Давай попробуем уговорить ее остановиться.
– При скорости сто?
– Врубай мегафон.
Флойд схватил микрофон, и из динамика загремел его голос:
– Эй, Дорин, остановись! Ну же, милая, ведь покалечишь кого-нибудь!
Но «Шевроле» по-прежнему мчался вперед, подпрыгивая и петляя.
– Можно подождать, пока у нее кончится бензин, – предложил Флойд.
– Продолжай говорить с ней.
Флойд снова приник к микрофону.
– Дорин, здесь Линкольн! Пожалуйста, дорогая, остановись! Он хочет извиниться!
– Я хочу – что?
– Остановись, Дорин, и он сам тебе все скажет!
– Что ты несешь, черт возьми? – возмутился Линкольн.
– Женщины всегда ждут от мужчин извинений.
– Но я ничего не сделал!
У «Шевроле» вдруг зажглись стоп-сигналы.
– Видишь? – обрадовался Флойд, когда «Шевроле» затормозил у обочины дороги.
Линкольн припарковался сзади и вышел из патрульной машины.
Дорин сидела, сгорбившись, за рулем, ее рыжие волосы были спутаны и всклокочены, руки тряслись. Линкольн открыл дверцу, протянул руку над коленями жены и вытащил ключ из замка зажигания.
– Дорин, – устало произнес он, – тебе придется проехать с нами в участок.
– Когда ты вернешься домой, Линкольн? – спросила она.
– Поговорим об этом после. Пойдем сядем в машину, дорогая. – Он взял ее за локоть, но она высвободилась и для верности ударила его по руке.
– Я просто хочу знать, когда ты вернешься домой, – повторила она.
– Мы уже все обсудили, и не раз.
– Но мы все еще женаты. Ты мой муж.
– И нет смысла возвращаться к этому разговору. – Он снова взял ее за локоть.
Только он извлек ее из «Шевроле», как Дорин, улучив момент, заехала ему прямо в челюсть. Линкольн слегка пошатнулся, в голове у него зазвенело.
– Эй! – Флойд ловко скрутил ей руки. – Послушай, это уж чересчур!
– Пусти меня! – завопила Дорин. Она вырвалась из рук Флойда и снова бросилась на мужа.
На этот раз Линкольну удалось увернуться от удара, что еще больше взбесило его жену. Она снова замахнулась на мужа, но Линкольну и Флойду наконец удалось скрутить ее.
– Мне очень не хотелось бы так поступать, – сказал Линкольн, – но сегодня ты ведешь себя очень неразумно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
По лесу снова прокатилось эхо выстрела.
Клэр пролистала газету, остановившись на полицейской хронике. Здесь не было сообщений о беспорядках, сопровождавших празднования Хэллоуина накануне вечером, не говорилось о семерых шумных подростках, задержанных за то, что их ежегодное колядование по случаю праздника зашло слишком далеко. Зато среди заметок о пропавших собаках и украденных дровах, в рубрике «Нарушители», значилось ее имя: «Клэр Эллиот, сорок лет, управляла автомобилем с просроченным талоном техосмотра». Она так и не успела отогнать свой «Субару» на техосмотр; сегодня придется ездить на пикапе, чтобы избежать очередного упоминания в прессе. Она с раздражением перевернула страницу и принялась изучать прогноз погоды – холодно и ветрено, от трех до пяти градусов тепла днем и от двух до четырех мороза ночью. И в этот момент зазвонил телефон.
Она встала, чтобы снять трубку.
– Алло.
– Доктор Эллиот? Говорит Рейчел Соркин с шоссе Тодди-Пойнт. Здесь несчастный случай. Элвин только что выстрелил сам в себя.
– Что?
– Ну, знаете, этот идиот Элвин Клайд. Он вторгся в мои владения – охотился за бедным оленем. Зверя он убил – такого красавца и прямо на моей лужайке. Ох уж эти тупые охотники со своими дурацкими ружьями!
– Так что с Элвином?
– Ой, он споткнулся и прострелил себе ногу. Надеюсь, это послужит ему уроком.
– Ему немедленно нужно в больницу.
– Понимаете, в этом-то и проблема. Он не хочет в больницу и не разрешает мне вызвать «скорую». Просит, чтобы я отвезла его домой, вместе с оленем. Я, конечно, не собираюсь этого делать. Как мне быть?
– У него сильное кровотечение?
Клэр слышала, как Рейчел окрикнула нарушителя: «Эй, Элвин! Элвин! Кровь сильно идет?» Затем женщина вернулась к телефону:
– Он говорит, что все в порядке. Он просто хочет, чтобы его отвезли домой. Но я не повезу его, тем более с оленем.
Клэр вздохнула.
– Думаю, я могу подъехать и осмотреть его. Вы живете на шоссе Тодди-Пойнт?
– Да, примерно в километре от Валунов. На почтовом ящике стоит мое имя.
Когда Клэр на своем пикапе свернула на шоссе Тодди-Пойнт, дымка начала рассеиваться. За рядами белых сосен просматривалось озеро Саранча; над ним, словно пар, поднимался туман. Но солнечный свет уже пробивался сквозь пелену, раскрашивая золотом рябь воды. На противоположном, северном берегу озера сквозь пальцы тумана виднелись летние коттеджи, большинство которых были заколочены на зиму – их состоятельные владельцы уже разъехались по домам, в Бостон и Нью-Йорк. Южный берег, вдоль которого ехала Клэр, был застроен домиками попроще – тесные хижины, многие из которых состояли всего лишь из двух комнат, терялись в зарослях деревьев.
Она миновала Валуны – спуск к озеру, сооруженный из нескольких гранитных глыб; здесь в летнюю пору собираются и купаются местные подростки – и вскоре заметила почтовый ящик с надписью «Соркин».
Ухабистая проселочная дорога привела ее к дому. Странное, причудливое строение с нелепыми пристройками и невероятным количеством выступов и углов в самых неожиданных местах. И над всей этой конструкцией возвышалась остекленная башня, которая напоминала пропоровший крышу кусок горного хрусталя. Эксцентричной женщине и дом полагался эксцентричный, а Рейчел Соркин в Транквиле считали чудной дамочкой – удивительная черноволосая женщина раз в неделю появлялась на городских улицах в неизменной багровой пелерине с капюшоном. Именно в таком доме и должна была обитать дама в пелерине.
Прямо у крыльца, возле аккуратных грядок с зеленью, лежал мертвый олень.
Клэр выбралась из пикапа. Тотчас же две собаки выпрыгнули из леса и, рыча и лая, преградили ей путь. «Охраняют добычу», – решила она.
Рейчел вышла из дома и прикрикнула на собак:
– Пошли вон, чертовы твари! Идите домой! – Она схватила с крыльца метлу и, выставив ее вперед, словно копье, помчалась вниз по ступенькам с такой скоростью, что ее длинные черные волосы разметались в разные стороны.
Собаки попятились.
– Ха! Вояки! – произнесла Рейчел, делая выпад метлой.
Псы ретировались в сторону леса.
– Эй, оставь в покое моих собак! – закричал Элвин Клайд, приковылявший на крыльцо. Элвин мог бы служить иллюстрацией эволюционного тупика: пятидесятилетний кусок жира, обернутый во фланель и обреченный на пожизненное холостячество. – Они никого не трогают. Просто присматривают за оленем.
– Элвин, у меня для тебя новость. Ты убил это несчастное создание на моей территории. Так что оно принадлежит мне.
– На черта тебе олень? Вегетарианка проклятая!
– Как нога, Элвин? – вмешалась Клэр.
Он перевел взгляд на доктора и прищурился, будто не ожидал ее появления.
– Я просто споткнулся, – ответил он. – Невелика беда.
– Пулевое ранение – это всегда опасно. Могу я взглянуть?
– Мне нечем заплатить… – Он замолчал; его лохматая бровь лукаво взлетела вверх – видимо, в голову пришла неплохая мысль. – Может, оленинки хотите?
– Мне просто нужно убедиться, что кровотечение не опасно для жизни. А расплатитесь в другой раз. Могу я посмотреть вашу ногу?
– Если вам так хочется, – сказал он и поковылял обратно в дом.
– Да уж, это большая радость! – заметила Рейчел.
На кухне было тепло. Рейчел подкинула в печь березовое полено; стоило ей захлопнуть чугунную створку, из топки пахнуло сладковатым дымком.
– Давайте посмотрим ногу, – предложила Клэр.
Элвин поковылял к стулу, оставляя на полу кровавые следы. На обтянутой носком ступне возле большого пальца виднелась дыра с неровными краями, словно шерстяную ткань прогрызла крыса.
– Мне совсем не больно, – заявил он. – Если хотите знать мое мнение, из-за этого не стоит такой сыр-бор устраивать.
Клэр опустилась на колени и осторожно сняла носок. Шерсть отходила с трудом, и в этом была повинна не столько кровь, сколько пот и омертвевшая кожа.
– О боже! – ужаснулась Рейчел, зажимая нос рукой. – Ты когда-нибудь меняешь носки, Элвин?
Пуля пробила участок между первым и вторым пальцами. Клэр обнаружила выходное пулевое отверстие на подошве стопы. Кровь из него уже почти не сочилась. Стараясь не дышать, чтобы не вырвало, Клэр проверила, как двигаются пальцы, и постановила, что нервы не задеты.
– Вам нужно будет каждый день промывать рану и менять повязку, – сказала она. – И придется сделать укол от столбняка, Элвин.
– О, мне уже делали.
– Когда?
– В прошлом году, старик Помрой делал. После того как я сам в себя выстрелил.
– Это что, каждый год случается?
– В тот раз я прострелил другую ногу. Да ничего страшного.
Доктор Помрой скончался в январе, и, когда восемь месяцев назад Клэр выкупила практику у его наследников, к ней перешла картотека покойного. Нужно бы поднять медицинскую карту Элвина и уточнить дату последнего укола от столбняка.
– Я так понимаю, что промывать рану придется мне, – предположила Рейчел.
Клэр достала из своего чемоданчика флакончик бетадина и протянула его Рейчел.
– Разведите это в ведре с теплой водой. Пусть подержит ногу в этом растворе.
– Да я и сам могу это сделать, – заверил Элвин, вставая.
– Тогда нам проще сразу сделать ампутацию! – огрызнулась Рейчел. – Немедленно сядь, Элвин.
– Ничего себе! – пробурчал тот и снова сел.
Клэр оставила у Рейчел несколько упаковок с бинтами и марлевыми повязками.
– Элвин, явитесь ко мне на прием на следующей неделе, я осмотрю рану.
– Но у меня столько дел…
– Если вы не придете, мне придется отлавливать вас, как собаку.
Он удивленно заморгал.
– Хорошо, мэм, – жалобно согласился он.
Сдерживая улыбку, Клэр подхватила свой чемоданчик и вышла из дома.
Во дворе снова были собаки, теперь они дрались за грязную кость. Когда Клэр спустилась с крыльца, оба пса повернулись и уставились на нее.
Черный, рыча, бросился ей навстречу.
– Фу! – крикнула Клэр, но собака не собиралась уходить с дороги. Сделав еще несколько шагов навстречу, пес оскалился.
Рыжая псина, улучив момент, схватила кость и потащила свой трофей в лес. Она почти уже перебежала двор, но черная собака вдруг заметила пропажу и снова бросилась драться. Визжа и рыча, животные рыже-черным клубком покатились по двору. Забытая кость валялась возле пикапа Клэр.
Она открыла дверцу и уже собралась было сесть за руль, но вдруг в ее сознании всплыла запечатлевшаяся картинка. Клэр посмотрела на землю, туда, где лежала кость.
Покрытая рыжеватой коркой грязи, она была чуть менее тридцати сантиметров в длину. С одного конца кость была обломана и покрыта зазубринами. Другой остался цел, и по нему определялись анатомические ориентиры.
Это было бедро. И к тому же человеческое.
Начальник полиции Транквиля Линкольн Келли смог догнать свою жену только за шестнадцать километров от города.
Она ехала на ворованном «Шевроле» со скоростью восемьдесят километров в час, виляя из стороны в сторону, а выхлопная труба, которая держалась на честном слове, искрила, попадая в выбоины.
– Обалдеть можно! – сокрушался Флойд Спир, сидевший рядом с Линкольном в патрульной машине. – Дорин сегодня в стельку.
– Я все утро мотался, – сказал Линкольн. – Не успел проследить за ней.
Он включил сирену, надеясь, что Дорин одумается и затормозит. Но она только прибавила газу.
– И что теперь? – осведомился Флойд. – Может, вызвать подкрепление?
Он имел в виду Хэнка Дорра – единственного, кто, кроме них, патрулировал город в то утро.
– Нет, – ответил Линкольн. – Давай попробуем уговорить ее остановиться.
– При скорости сто?
– Врубай мегафон.
Флойд схватил микрофон, и из динамика загремел его голос:
– Эй, Дорин, остановись! Ну же, милая, ведь покалечишь кого-нибудь!
Но «Шевроле» по-прежнему мчался вперед, подпрыгивая и петляя.
– Можно подождать, пока у нее кончится бензин, – предложил Флойд.
– Продолжай говорить с ней.
Флойд снова приник к микрофону.
– Дорин, здесь Линкольн! Пожалуйста, дорогая, остановись! Он хочет извиниться!
– Я хочу – что?
– Остановись, Дорин, и он сам тебе все скажет!
– Что ты несешь, черт возьми? – возмутился Линкольн.
– Женщины всегда ждут от мужчин извинений.
– Но я ничего не сделал!
У «Шевроле» вдруг зажглись стоп-сигналы.
– Видишь? – обрадовался Флойд, когда «Шевроле» затормозил у обочины дороги.
Линкольн припарковался сзади и вышел из патрульной машины.
Дорин сидела, сгорбившись, за рулем, ее рыжие волосы были спутаны и всклокочены, руки тряслись. Линкольн открыл дверцу, протянул руку над коленями жены и вытащил ключ из замка зажигания.
– Дорин, – устало произнес он, – тебе придется проехать с нами в участок.
– Когда ты вернешься домой, Линкольн? – спросила она.
– Поговорим об этом после. Пойдем сядем в машину, дорогая. – Он взял ее за локоть, но она высвободилась и для верности ударила его по руке.
– Я просто хочу знать, когда ты вернешься домой, – повторила она.
– Мы уже все обсудили, и не раз.
– Но мы все еще женаты. Ты мой муж.
– И нет смысла возвращаться к этому разговору. – Он снова взял ее за локоть.
Только он извлек ее из «Шевроле», как Дорин, улучив момент, заехала ему прямо в челюсть. Линкольн слегка пошатнулся, в голове у него зазвенело.
– Эй! – Флойд ловко скрутил ей руки. – Послушай, это уж чересчур!
– Пусти меня! – завопила Дорин. Она вырвалась из рук Флойда и снова бросилась на мужа.
На этот раз Линкольну удалось увернуться от удара, что еще больше взбесило его жену. Она снова замахнулась на мужа, но Линкольну и Флойду наконец удалось скрутить ее.
– Мне очень не хотелось бы так поступать, – сказал Линкольн, – но сегодня ты ведешь себя очень неразумно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53