Девушка кивнула, силком усадила женщин на скамью и стала потчевать их нашатырем. На правом безымянном пальце у нее было тоненькое, еще не поцарапанное кольцо из дешевого золота. Точно такое же, но побольше, было у врача.
Они переглянулись и улыбнулись друг другу мельком, всего лишь на долю секунды.
Четвертым появился мужчина. Он остановился в двух шагах от врача, на мгновение застыл, потом согнулся пополам и положил руки на колени. Он никак не мог отдышаться после долгого и быстрого бега.
Врач подошел к нему и ободряюще потрепал по плечу.
— Все хорошо… Все уже позади…
Мужчина поднял голову. Его лицо было мокрым — то ли от пота, то ли от воды. А может быть, и от слез.
— Все хорошо? Если б вы видели, что там творится… — Он снова наклонился, и его вырвало прямо на ботинки.
— Ну-ну… — растерянно сказал врач, обходя мужчину. — Все позади, — повторил он.
Наступила короткая пауза — примерно секунд тридцать. Люди, собравшиеся на платформе, с тревогой вглядывались в темноту тоннеля.
Тишину нарушали только булькающие звуки, издаваемые мужчиной. Его желудок никак не хотел успокаиваться.
Врачи, фельдшеры, водители, рабочие и милиционеры переглядывались друг с другом и поспешно отводили глаза.
«Это… все? Неужели больше никого не будет?»
Тридцать секунд тянулись томительно долго. Напряжение нарастало с каждой секундой. Казалось, все слышали этот безжалостный секундомер, отсчитывающий уходящие мгновения.
И вдруг — словно что-то прорвало. Тоннель наполнился криками, плачем, стонами, руганью. На станцию повалила обезумевшая толпа — грязные, мокрые, испуганные, испачканные чужой и собственной кровью люди.
Они спотыкались, падали, перешагивали, а то и просто бежали по телам упавших; они не реагировали ни на крики, ни на просьбы, ни на призывы сохранять спокойствие.
Двое милиционеров спрыгнули на рельсы. Они хватали самых обезумевших, прижимали к стенке или к себе, пытаясь привести их в себя.
В это время на «Тушинской» уже появились спасатели. Они действовали быстро и деловито: зажали под мышками снаряжение и побежали навстречу людскому потоку.
Подземный зал наполнился суетой; впрочем, суетой она казалась только с виду. Действия врачей и милиции были четко спланированными и организованными.
К пятачку у «Макдоналдса» подъезжали все новые и новые машины «скорой помощи». Экипажи спасателей прибывали беспрерывно.
У другого выхода, связанного с железнодорожной станцией, остановился черный «БМВ» с мигалкой. Из машины вышел начальник московского метрополитена Маев. Сопровождавший его молодой человек открыл перед ним двери станции универсальным ключом.
В это время на площади перед автобусной станцией разворачивал спутниковую антенну микроавтобус с надписью «НТВ» на боку.
Ирина Гарина, как всегда, опаздывала на работу.
Она и сама не знала, почему так получалось, но ничего не могла с этим поделать. И, как назло, у нее не находилось ни одного приемлемого объяснения.
«Опаздываю, потому что собирала дочку в школу? — Ирина вздохнула. — Она сама собирается. Я скорее мешаю ей, чем помогаю».
Ирина не водила дочь в школу, это делал Гарин. Стало быть, школа, как возможная причина, тоже отпадала.
«Ну может, я опаздываю потому, что слишком надеюсь на машину и выскакиваю из дома в последний момент?»
Она поморщилась. Раньше, когда не было машины, она опаздывала точно так же.
В общем, как ни крути, причина заключалась только в ней и ни в чем больше. Острая мгновенная вспышка раздражения, словно электрический разряд, пробила тело и сорвалась с кончиков пальцев.
«Да ладно, — подумала она. — Ну подумаешь, опаздываю. Ерунда! Подождут».
Ирина работала менеджером в фирме, торгующей медицинскими препаратами — не такая уж ответственная работа. Могут как-нибудь полчаса покрутиться без нее.
«Все равно в это время все пьют кофе и ни черта не делают».
Гарина подошла к зеркалу и взбила волосы, придавая кудрям нарочито небрежный и вместе с тем тщательно продуманный беспорядок. Взяла баллон с лаком и закрепила прическу. Осмотрела себя со всех сторон и осталась довольна.
Из Зазеркалья на нее смотрела высокая, стройная, очень («ах-х-х! Очень!») красивая женщина, которой ну никак нельзя было дать ее тридцать четыре года.
«Тридцать — максимум», — подумала она и повернулась в профиль. Расправила складки на черной гладкой юбке и натянула ткань на бедрах. Выделился небольшой животик. Ирина глубоко вдохнула и задержала дыхание.
«Какое тридцать? Двадцать пять, от силы!»
Нет, как бы то ни было, она выглядела значительно моложе своих лет. И вообще сегодня она была очень хорошенькой!
— Ну так… — сказала Ирина отражению. — Не зря старалась. Кстати, именно поэтому я и опаздываю!
Причина была найдена. Конечно же! Сегодняшний день сильно отличался от прочих.
Константинов сказал, что, как только освободится, заедет за ней на работу, и потом они все вместе — Владимир, Ирина и Ксюша — куда-нибудь поедут.
Ирина долго думала, прежде чем решиться на этот шаг. Она сомневалась, но не в себе, а в Константинове.
Одно дело — встреча старых любовников и обоюдно приятные, ни к чему не обязывающие отношения, и совсем другое — семья.
Семья… И в этом она тоже не была уверена — что хочет создать с Владимиром семью. Скорее она хотела быть свободной, избавиться от докучавшего и надоевшего Гарина.
Но Константинов был настойчив и упрям. Ирина тратила слишком много энергии на то, чтобы сопротивляться ему, и в конце концов сдалась.
А уж она по ходу разберется, что к чему. Знакомство с дочерью ни к чему не обязывает. Дать задний ход никогда не поздно.
— Никогда! — Она погрозила отражению в зеркале пальцем и надела светло-бежевый плащ.
Ирина взяла с зеркальной тумбочки сумочку и проверила ключи. Этот подсознательный страх — забыть ключи от дома — преследовал ее постоянно. Сегодня они были на месте.
Она закрыла дверь и спустилась к подъезду, где стояла новенькая четырнадцатая модель «Жигулей».
Автомобиль отозвался мелодичным пиканьем сигнализации. Ирина открыла дверцу, кинула сумочку на пассажирское сиденье и села за руль.
Двигатель пустился легко — с первого же поворота ключа. Она посидела несколько минут, дожидаясь, когда стрелка указателя температуры дрогнет и двинется с места.
«Не забудь снять ручник! Сначала — ручник, потом — передачу!» — напомнила она себе. Это как с ключами от дома — надо постоянно держать в голове, а то обязательно забудешь.
Ирина опустила рукоять ручного тормоза, включила первую передачу и медленно выехала со двора.
Она водила не так давно, поэтому пока не могла отвлекаться на дополнительные раздражители. Радио она не включала.
Ирина Гарина выехала на улицу Свободы, перестроилась в левый ряд, на трамвайные пути, дождалась удобного момента и развернулась.
Офис располагался неподалеку от «Сходненской». На машине — пятнадцать минут. Если бы вышла чуть пораньше, то успела бы на работу к девяти, как и положено.
Она припарковала автомобиль на свободном месте под навесом, недалеко от аккуратного двухэтажного домика из красного кирпича, смахнула с капота прилипший желтый лист и, нажав на кнопку брелока, поставила машину на охрану.
Поправила на локтевом сгибе сумочку и летящей походкой уверенной в своей красоте женщины направилась к входу.
Охранник, увидев ее на мониторе камеры наружного наблюдения, открыл бронированную дверь. Ирина улыбнулась и вошла в холл.
— Доброе утро, Василий Петрович! — поздоровалась она с охранником и направилась к лестнице, чтобы подняться на второй этаж, в офис.
В офисе царила обычная утренняя суматоха. Экраны компьютеров уже светились, но на них пока никто не обращал внимания.
Кто-то пил первую чашку кофе, кто-то перед зеркалом поправлял макияж, наложенный дома второпях, в излишней спешке, кто-то уже болтал по телефону, обсуждая неотложные дела.
Одна лишь Оксана проверяла документы и накладные, составленные накануне.
— Привет, девочки! — громко сказала Ирина, обращаясь ко всем сразу.
Она повесила плащ на вешалку в шкаф, прошла на свое место и поставила сумку на стол.
— Привет! — это предназначалось уже Оксане.
Девушка, не поднимая головы, кивнула.
— Ира! Посмотри, тут какая-то ошибка.
— Где?
— Вот, накладная для аптеки на Соколе.
— Ох-х-х…
Ирина пока еще не была готова заниматься всеми этими глупостями: накладными, счетами, приходными ордерами и платежными поручительствами.
— Сейчас, подожди, чуть-чуть приду в себя, а потом уж проверю, — сказала она. — Знаешь, эта суета… Она меня добивает. Каждый день одно и то же. Дочку разбуди, завтрак приготовь, проконтролируй, в школу отправь… Голова идет кругом.
Оксана оторвала взгляд от бумажной стопки и внимательно посмотрела на подругу. Ей было двадцать девять, но ни семьи, ни детей у нее пока не было. Немного толстоватая, с некрасивым лицом, всегда просто и несколько неопрятно одетая, она сосредоточилась целиком на работе, будто видела в этом единственный смысл жизни.
— Ты сама водишь дочку в школу? — спросила Оксана.
— Ну-у-у… Когда как, — уклончиво ответила Ирина. — Сегодня Гарин повел.
— А-а-а… Вы с ним?
Ирина поджала губы.
— Нет-нет, что ты. Хватит. Сколько можно. Нет, — повторила она. — Это не тот вариант.
Оксана недоуменно повела плечами.
— Ну, все-таки у вас ребенок… И потом, вы так долго прожили вместе. Не знаю, я бы, наверное, уже привыкла…
Ирина усмехнулась в ответ несколько более ехидно, чем допускали правила приличия.
— Привычка убивает любовь. Мы действительно долго жили вместе… Скажу тебе откровенно — мне этого более чем достаточно. Сыта, — она аккуратно провела ребром ладони по шее, чтобы тыльной стороной не повредить тон на подбородке, — по горло.
«А дочь… — добавила она про себя. — Не факт, что Ксюша от Гарина».
Она перестала размышлять об этом уже очень давно — десять лет назад.
Она сама наверняка не знала, кто является Ксюшиным отцом: Гарин или Константинов? Девочка была так похожа на мать, что от отца (точнее, от одного из двух возможных отцов) ей достались только незначительные черты, не указывавшие прямо на авторство этого произведения. Живописец не потрудился оставить на холсте автограф.
В фильмах, книжках и журналах обычно говорят: «О-о-о, ну женщина-то всегда точно знает, кто отец ее ребенка!» Раньше Ирина тоже так думала, но теперь считала это еще одним красивым преувеличением, весьма далеким от истины.
Ирина покачала головой, удивляясь, сколько сложностей, неожиданных поворотов и фантастических трюков подбрасывает порой Жизнь.
— Ира, ты все-таки проверь накладную, ладно? — Оксана отвлекла ее от раздумий.
Ирина уловила в выражении ее глаз еле скрываемое неодобрение.
«Ну да, если бы ты нашла себе какого-нибудь мужа, то наверняка вцепилась бы в него и никуда не отпускала до самой смерти. Вот этим-то мы и отличаемся, подруга! В этом и состоит главное отличие!»
— Конечно, Оксаночка. Проверю, — немного снисходительно сказала она, взяла накладную, положила перед собой на стол и демонстративно отвернулась.
Сейчас ей хотелось позвонить Константинову и еще раз услышать его голос. Ирина покопалась в сумочке и достала мобильный телефон. Затем, поколебавшись, взяла пачку тонких сигарет с ментолом.
Она очень редко курила, тем более что руководство запрещало сотрудникам курить в офисе, а спускаться всякий раз на улицу было лень, особенно в такую-то погоду.
Но разговор не предназначался для посторонних ушей.
Она взяла мобильный, пачку сигарет и поднялась со стула.
— Девочки, у кого есть зажигалка?
Новенькая, Маша, чей стол был рядом с дверью, услужливо протянула ей зеленый «Крикет».
— Возьмите, Ирина Александровна!
— Спасибо, Машенька! — сказала Ирина и степенно вышла из комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37