А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 


– Вы подписывали контракт с адвокатами на получение пятисот тысяч?
Простого “нет” было бы вполне достаточно, но Снид был застигнут врасплох. Он запнулся, посмотрел на Хэрка, потом на Нейта, снова листавшего бумаги, словно искал среди них копию контракта. Снид не лгал вот уже два часа, и теперь ему было трудно перестроиться.
– Ну конечно, нет, – заикаясь произнес он наконец, но его ответ никого не мог убедить.
Нейт видел, что он лжет, однако настаивать не стал. Существовали иные способы раздобыть этот контракт.
Адвокаты собрались в темном баре, чтобы зализать свои раны. Когда они приняли по паре порций горячительных напитков, неубедительное выступление Снида представилось им еще более провальным. Конечно, к суду его можно будет еще поднатаскать, но то, что он признал получение денег, отныне будет черным пятном лежать на всех его показаниях.
Откуда О'Рейли мог это узнать? Он с такой уверенностью говорил о том, что Сниду заплатили.
– Это Грит, – предположил Хэрк.
“Грит”, – мысленно повторили остальные. Разумеется, Грит переметнулся.
– Вот что вы наделали, украв у него клиентов, – после долгой паузы сказал Уолли Брайт.
– Заткнитесь! – рявкнула миссис Лэнгхорн.
Хэрк слишком устал, чтобы спорить. Он допил свой виски и заказал еще. За этими мучительными опросами адвокаты Филанов совершенно забыли о Рейчел. Между тем в деле все еще не было официального подтверждения ее участия в процессе.
Глава 47
Опрос секретарши Николетт длился всего восемь минут. Она сообщила свое имя, адрес, перечислила места службы, и адвокаты на противоположном конце стола устроились на стульях поудобнее, приготовившись смаковать подробности сексуальных эскапад мистера Филана. Николетт было двадцать три года, и ее квалификация ограничивалась стройным телом, прелестной грудью, смазливым личиком и песочного цвета волосами. Все с нетерпением ждали, когда она начнет свой многочасовой секс-рассказ.
Перейдя прямо к делу, Нейт спросил:
– Вы когда-нибудь занимались сексом с мистером Филаном?
Она попыталась изобразить смущение, но в конце концов ответила утвердительно.
– Сколько раз?
– Я не считала.
– В течение какого времени?
– Как правило, минут десять.
– Нет, я спрашиваю, как долго длилась ваша связь. В каком месяце она началась и в каком окончилась?
– О, я вообще работаю в фирме всего пять месяцев.
– То есть приблизительно двадцать недель. Сколько раз в неделю – в среднем – вы имели сексуальные отношения с мистером Филаном?
– Думаю, раза два.
– Значит, всего – сорок раз?
– Вероятно. Похоже, это довольно много.
– Не для меня. Мистер Филан при этом раздевался?
– Разумеется, мы оба раздевались.
– Значит, он бывал полностью нагим?
– Да.
– На его теле были какие-либо отметины?
Когда плетешь сложную паутину лжи, зачастую упускаешь простейшие вещи. Именно это случилось с адвокатами.
Поглощенные сочинением своего фантастического сюжета, они проморгали несколько важных фактов. Хэрк и компания имели все возможности расспросить любую из жен Троя Филана – Лилиан, Джейни, Тайру – и узнать, что у того на правом бедре чуть ниже пояса было круглое красное родимое пятно величиной с серебряный доллар.
– Не припоминаю, – ответила Николетт.
Ответ поначалу удивил Нейта, но он тут же сообразил, что в нем нет ничего неожиданного. Одинаково легко можно было поверить и в то, что Трой спал со своей секретаршей, как делал это последние лет десять со всеми ее предшественницами, и в то, что Николетт лжет.
– Никаких отметин? – повторил вопрос Нейт.
– Нет.
Адвокаты Филанов замерли от страха. Неужели и вторая их свидетельница бесславно провалится?
– Больше у меня вопросов нет, – сказал Нейт и вышел из комнаты, чтобы принести себе еще кофе.
Николетт беспомощно смотрела на адвокатов. Они сидели, уставившись в стол и размышляя о том, где именно могло быть родимое пятно у Троя Филана.
После того как Николетт разрешили уйти, Нейт пустил по столу снимки вскрытия, не произнеся при этом ни слова, – нужды не было: сухонькое тело старого Троя лежало на столе в морге, на нем не было живого места, и только большая круглая родинка отчетливо выделялась на бедре.
Остаток среды и весь четверг Нейт опрашивал четырех новых психиатров, нанятых адвокатами. Их показания были предсказуемы, совершенно одинаковы и сводились к тому, что люди, находящиеся в здравом уме, с балкона не прыгают.
Эти врачи были не такими компетентными, как Фло, Тишен и Зейдель. Двое из них пребывали на пенсии и пробавлялись тем, что время от времени выступали в судах в качестве экспертов. Один преподавал в непрестижном государственном колледже. Четвертый подрабатывал в маленькой адвокатской конторе где-то в пригороде.
Но им заплатили не за то, чтобы они произвели на суд сильное впечатление, а просто за то, чтобы замутили воду.
Все знали: Трой Филан был эксцентричен и чудаковат. Четыре эксперта считали, что он не был дееспособен для подписания завещания. Три – что был. Следовало лишь путать карты и надеяться, что адвокаты, поддерживающие правомочность завещателя, в конце концов сдадутся и пойдут на соглашение. Если же нет, оставалось ожидать, что присяжные не сумеют продраться сквозь медицинскую терминологию и разобраться в противоречивых мнениях экспертов.
Новые эксперты получили кругленькие суммы за то, чтобы стоять насмерть, поэтому Нейт и не пытался сдвинуть их с мертвой точки. На своем веку он допросил слишком много врачей, чтобы понимать: спорить с ними на профессиональные темы бессмысленно. Вместо этого он подробно остановился на вопросах, касающихся их компетентности и опыта.
Показав им видеозапись психиатрической экспертизы, попросил дать критический анализ действий коллег.
Когда в конце четверга объявили перерыв, были собраны показания пятнадцати свидетелей. Следующий раунд назначили на конец марта. Уиклифф рассчитывал начать судебное разбирательство в середине июля.
Покинув город, Нейт направился на запад через Виргинию, потом повернул на юг и поехал через долину Шенандоа. После девяти дней труднейшего марафона по чужим судьбам он не хотел ни о чем думать. В какой-то момент собственной жизни, вследствие утомительной работы и дурных пристрастий, он потерял стыд и скромность, научился лгать, мошенничать, вводить людей в заблуждение, скрывать факты, травить и загонять в угол наивных свидетелей.
И теперь, оставшись наедине с самим собой в машине, мчавшейся по ночной дороге, он испытал чувство стыда. Ему было жалко детей Филана, жалко Снида, ничтожного человечка, который просто старался выжить. Пожалел он и о том, что с такой яростью атаковал новых экспертов.
Чувство стыда было мучительным, но одновременно радовало Нейта. Значит, что-то человеческое в нем осталось.
Около полуночи он остановился в дешевом мотеле неподалеку от Ноксвилла. На Среднем Западе, в Канзасе и Айове, шел сильный снег, поэтому, вооружившись атласом автомобильных дорог и лежа в постели, он наметил путь через Юго-Запад.
Вторую ночь Нейт провел в Шони, Оклахома; третью – в Кингмене, Аризона; четвертую – в Реддинге, Калифорния.
Его дети от второго брака, Остин и Энджела, двенадцати и одиннадцати лет, учились в седьмом и шестом классах соответственно. Последний раз он виделся с ними в июле, за три недели до своего последнего срыва, возил их на игры “Ореолз”. То приятное путешествие в конце концов обернулось отвратительной сценой. Нейт надрался, выпив во время матча шесть банок пива – дети считали, поскольку мать велела им это делать, – и в таком состоянии два часа вел машину из Балтимора в Арлингтон.
В то время их мать со своим вторым мужем Тео как раз собирались переезжать в Орегон. Нейту предстояла долгая разлука с детьми, поездка должна была стать трогательным прощанием, но закончилась скандалом, Нейт вернулся домой, весь заклеенный пластырем: на подъездной аллее к дому на глазах у детей он подрался со своей бывшей женой. Тео чуть не избил его черенком метлы. Нейт проснулся в своей машине, припаркованной на стоянке у “Макдоналдса”.
Они познакомились за четырнадцать лет до того. Кристи, тогда директриса частной школы в Потомаке, была членом жюри присяжных, Нейт на том суде выступал в качестве адвоката. На второй день слушаний она пришла в короткой черной юбке, и слушания застопорились. Через неделю состоялось их первое свидание. Три года Нейт не пил – срок достаточно долгий, чтобы успеть жениться и родить двоих детей. Когда дамба дала течь, Кристи испугалась и хотела бежать. Когда плотину прорвало, она, схватив детей, уехала-таки от него и не возвращалась в течение года. Они сохраняли свой брак еще десять мучительных лет.
Теперь Кристи работала в школе в Сейлеме, где у Тео была небольшая адвокатская фирма. Нейт никогда не сомневался, Кристи с детьми уехала из Вашингтона из-за него, и не мог винить их за то, что они постарались спрятаться от него на другом конце страны.
Подъезжая к Медфорду, что в четырех часах от Сейлема, он позвонил ей в школу из машины. Пришлось ждать минут пять: наверняка Кристи, запершись у себя в кабинете, все это время пыталась сообразить, что делать. Наконец ответила:
– Алло.
– Кристи, это я, Нейт, – сказал он, поймав себя на том, что пытается говорить с той же интонацией, как много лет назад.
– Ты где? – спросила она так, словно приготовилась к неминуемому нападению.
– Возле Медфорда.
– В Орегоне?
– Да. Я хочу повидаться с детьми.
– Ну… Когда?
– Сегодня вечером, завтра – я не спешу. Ехал не торопясь, любовался окрестностями. У меня нет определенного плана.
– Ну разумеется, Нейт. Думаю, мы это устроим. Но дети очень заняты, ты же понимаешь: школа, занятия балетом, футбол.
– Как они?
– Прекрасно. Спасибо, что спросил.
– А ты? Как ты поживаешь?
– Отлично. Мне нравится Орегон.
– У меня тоже все в порядке. Спасибо, что спросила. Я трезв и здоров, Кристи, честное слово. Я наконец покончил и с пьянством, и с наркотиками. Кажется, я брошу адвокатскую практику, но у меня действительно все в порядке.
Она слышала это много раз.
– Очень хорошо, Нейт, – ответила Кристи, тщательно обдумывая каждое слово.
Они договорились поужинать вместе на следующий день. У нее было достаточно времени подготовить детей, прибрать в доме, и Тео мог решить, как ему вести себя в этой ситуации. Чтобы отрепетировать встречу и предусмотреть пути к отступлению.
– Я не помешаю вам, – пообещал Нейт на прощание.
Тео решил задержаться на работе и тем избежать неприятной встречи. Нейт крепко обнял Энджелу, за руку поздоровался с Остином. Он заранее поклялся себе не разглагольствовать о том, как они выросли. Кристи целый час без дела околачивалась у себя в спальне, чтобы дать возможность отцу заново познакомиться с детьми.
Он не стал каяться перед ними в том, чего уже не мог изменить. Они просто сидели на полу в гостиной и разговаривали о школе, балете, футболе. Сейлем был намного меньше Вашингтона, и дети прекрасно прижились в этом городке, у них появилось множество друзей, им нравились школа и учителя.
На ужин, продолжавшийся около часа, подали салат и спагетти. Нейт рассказывал о бразильских джунглях, где он искал свою клиентку. Судя по всему, Кристи читала не те газеты и ничего не знала о деле Филана.
Ровно в семь Нейт сказал, что ему пора: детям нужно делать уроки и завтра рано вставать в школу.
– Папа, у меня завтра футбольный матч, – сообщил Остин, и у Нейта замерло сердце. Он уже не помнил, когда его последний раз называли папой.
– Это у нас в школе, – добавила Энджела. – Ты сможешь прийти?
Вся его бывшая семья затаив дыхание переглядывалась в ожидании ответа. Нейт не знал, что сказать.
Неловкость разрядила Кристи:
– Я тоже там буду, мы сможем поговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66