Думаю, он очень сильно интересуется Еленой. Потом вдруг дамочка увидела его. Наверное, заметила его в зеркалах за стойкой. И тут она делает странную вещь! Она бросает на стойке джин и еще бакса четыре мелочью и выбегает из кабака!
– Когда ты сказал “выбегает”, ты имел в виду, что она именно выбежала?
– Именно! Мне едва удалось ее догнать.
– А этот маленький тип – что сделал он?
– Я его больше не видел – был слишком занят слежкой за дамочкой. К тому времени, как я оказался на тротуаре, она уже вихрем неслась по улице. Я иду за ней, затем хватаю такси и следую за ней таким образом квартала два. Ну, наконец она достаточно устает и тоже берет такси. Надо полагать, это чертовски утомительно для женских ножек – так носиться на высоких каблуках.
– Да уж, – сказал я. – И наверное, только черт знает какой страх может заставить женщину вроде нее столько времени бежать сломя голову – как ты думаешь?
– Конечно! Она мчалась словно вихрь!
– И потом ты поехал за ней?
– Да, и тут опять случилась странная вещь. Она направляется на запад, в ту часть города, которая, на мой взгляд, слишком грязна для таких дамочек!
– Верно заметил, – тихо сказал я. – Это странно – очень странно! Но продолжай же!
– Ну, машина останавливается возле узкого здания, которое очень смахивает на трущобу. Она выходит из машины и заходит внутрь. Я решаю тоже заглянуть туда. И вот тут-то…
– Что?
– Я вхожу в дверь – бах! Наверное, на меня рухнули стены! Когда я прихожу в себя, никто ничего не знает! Кто-то говорит, что я, наверное, оступился на лестнице. Но я даже близко не подошел к лестнице.
Я попытался принять сочувствующий вид, но думал совсем о другом. О водителе грузовика, Эддисоне, армейском приятеле Джо Бакстера.
– Ты запомнил адрес? – спросил я Фарлея. Фарлей выругался, сказав, что он не настолько ленив, и дал мне адрес.
– Вот этого-то, – торжествующе сказал я, – мы и ждали!
– Слушай, я вернулся сюда единственно потому, что девчонка босса дала мне инструкции держать с тобой связь. Я подумал, что ты еще придешь сюда и что она больше никуда не поедет…
– Кто?
Фарлей нахмурился.
– Картрайт. Я думаю, можно поехать к ней домой и попытаться получить кое-какие ответы…
– Только в том случае, старина, если ты умеешь пользоваться планшеткой для спиритических сеансов, – сказал я. – Елена Картрайт мертва.
У него от удивления открылся рот.
– Мертва? Как это?
– Выглядит это как несчастный случай. Но ее убили. Кто-то оглушил ее в ванне и засунул туда же включенный телевизор.
Он недоумевающе покачал головой.
– Это произошло так быстро! Если бы только я поосторожнее вел себя в этой развалюхе в Вест-Сайде… – Он запнулся. – Ты сказал, что чего-то ожидал? Ты знаешь это место?
Я кивнул.
– Я получил сведения, что там живет приятель Бакстера, малый по имени Эддисон. Они были корешами во время войны. И подумал, что, может быть, Бакстер прячется в квартире Эддисона.
– И?
Я пожал плечами.
– У Эддисона есть жена. Болтала она, когда я пришел, прямо как нимфа, но вполне вероятно, что просто разыгрывала спектакль. – Я нахмурился, вспомнив об этом. – По правде сказать, она заговаривала мне зубы, чтобы не дать взглянуть на того, кто находился в то время в спальне, – все трепалась о том, как ей не терпится поваляться со мной на сене.
– Со мной никогда не случается ничего подобного, – с досадой проворчал Фарлей.
– Со мной такого тоже не случалось, – с сожалением сказал я. – Может быть, мозги у этой крошки находятся не там, где я думал. Я-то решил, что они у нее между коленями. Оказалось – нет. Может быть, она и в самом деле заговаривала мне зубы, чтобы я не сцапал Бакстера.
– Ты полагаешь, что мы уже опоздали с этим? Я задумался. Может быть, Бакстер решил, что это самое безопасное укрытие, и снова отправился в эту трущобу?
– Поезжай туда и прочеши квартиру Эддисонов частым гребнем. А если его там нет, подожди. Если Бакстер объявится, в случае необходимости используй оружие. Но только привези его сюда.
– Это дело и правда захватило тебя, Макс.
– Разумеется, – сказал я. – Я весь на нервах. Но сначала посмотри на того, другого парня! Фарлей поднялся и направился к двери.
– Что ты собираешься делать, Макс?
– Спрошу у характерного актера по имени Джордан, о чем он спорил с некоей актрисой, – сообщил я о своих ближайших планах. – Поезжай!
Он вышел из конторы. Я оглядел себя в стенном зеркале и решил, что хорошо бы немного привести себя в порядок, прежде чем начать разыскивать Коула Джордана. Поэтому я спустился вниз и отправился сначала домой.
Шел десятый час, когда я подъехал к многоквартирному дому Джордана. Я поставил машину на стоянку и вошел в вестибюль. В этот момент самый дальний от меня лифт спустился вниз, и его двери с мягким жужжанием открылись.
Едва я успел нырнуть в нишу, как из лифта вышли Сильвия Кэйн и Джордан. Смеясь, они прошествовали мимо меня.
Я сел в машину, когда “кадиллак” Джордана уже выруливал с обочины, и держался в ста ярдах позади, пока его машина не затормозила у ночного клуба “Камилла”. Тогда я проехал мимо, сделал ближайший поворот налево, объехал квартал кругом и остановил машину на стоянке, примыкающей к клубу.
Я подождал минут пять, затем вышел и направился в фойе. Поболтал с гардеробщицей и выяснил, что она – поклонница Джордана.
– Конечно, – сказала она, – он здесь с великолепной брюнеткой и с кем-то еще. Вся увешана алмазами и мехами, – добавила блондинка. – Ну скажите, ведь только холодные девушки носят норку! Правда?
Я вошел в тускло освещенное помещение.
Джордан сидел спиной ко мне и лицом к компании красавиц. Не считая Сильвии, там были блондинка, брюнетка и рыжеволосая – сгрудились, как пчелы вокруг горшка с медом. Я видел, что они не так уж и скучают в компании Джордана, что свидетельствовало об их весьма дурном вкусе.
Сильвия Кэйн, однако, заметил я, сидела в какой-то напряженной позе. Серебряная норка упала с ее плеча, обнажив нежный загар. Ей явно было чертовски скучно! Ее лицо походило на застывшую маску.
– Смотрите, – сказала за моей спиной гардеробщица, – великолепная наследница прямо брызжет слюной!
– У нее даже это смотрится красиво, – сказал я.
В этот момент Сильвия встала, подобрала свою норку и, насколько я понял, сказала ледяным тоном несколько слов Джордану и тут же ринулась через зал к фойе.
Я быстро повернулся и нырнул под прилавок гардероба.
Высоко поднимая ноги и продолжая шепотом ругаться, Сильвия прошла через устланное коврами фойе на улицу. Я поспешил за ней.
Видимо, у Джордана была склонность доводить девушек: Сильвия стояла на тротуаре, и по ее лицу катились слезы.
– Ну и черт с ним! – бормотала она.
– Согласен! – весело сказал я. Она резко обернулась.
– Вы все-таки добрались сюда! – резко бросила она. – Этот ваш “порше” – черт знает что за машина для слежки!
– В самом деле?
– Коул догадался, что это вы, через двести ярдов после того, как мы отъехали от его дома.
– А вы, очевидно, догадались, что такое Коул, после пятого бокала розового джина? – холодно спросил я.
Она вдруг перестала рыдать и промокнула глаза крохотной квадратной салфеткой.
– Однако какой вы догадливый!
– Скажем так – я привык не ввязываться в конкуренцию.
– Не вижу никакой конкуренции! – язвительно улыбнулась Сильвия.
– Кроме разве что брюнетки, блондинки и рыжей? Я кивнул в сторону ночного клуба.
– Вы не очень-то быстро соображаете, – пробормотала Сильвия. – Я говорила о теперешней компании.
Я усмехнулся.
– Я знаю место, где конкуренция будет еще меньше, – сообщил я.
– Тогда пойдемте туда, – неожиданно сказала она. – Здесь такая атмосфера…
– И не говорите! – в тон ей серьезно согласился я.
– Вы, по крайней мере, понимаете меня, – улыбнулась Сильвия и прижалась ко мне. И тут я в полной мере ощутил аромат алкогольных паров: Сильвия была пьяна.
– Только иногда, лапочка, – не возразил я. Я взял ее под руку и повел к “порше”. Она слегка пошатывалась. Открыв дверцу, я помог ей усесться, сел за руль и завел мотор. Когда я вывел машину со стоянки, Сильвия откинулась в углу на спинку сиденья.
Около ста ярдов мы проехали в молчании. Потом она спросила:
– Как тебя зовут?
– Ройял, – усмехнулся я. – Если помнишь, конечно!
– Это я помню! А имя?
– Макс.
– Макс, – пробормотала она, сморщив носик. – Это звучит как пощечина или удар в челюсть. Макс… Похоже на тонну кирпичей!
Я опять усмехнулся.
– Моя мать не знала, что я стану настоящим джентльменом – изысканным и все в этом роде… – засмеялся я.
Сильвия пьяно захихикала.
– Держу пари!
Она задумалась, слегка покачиваясь на сиденье. С ее губ не сходила улыбка.
– Держу пари, она не знала и того, что ты станешь сыщиком!
– Да? – Мне это никогда не приходило в голову. Она снова захихикала.
– В противном случае она придушила бы тебя сразу, как ты родился! – с удовольствием произнесла она.
– Скажи, что ты имеешь против частных сыщиков?
– Не то чтобы я имела что-то против них, – фыркнула Сильвия. – Это они могут иметь что-то против меня!
– Не могу даже и вообразить, чтобы кто-нибудь мог иметь что-нибудь против тебя, лапочка!
– А это значит, – тихо произнесла Сильвия, – что ты еще плохо меня знаешь.
Тут она была права. Я не стал развивать эту тему, и всю дорогу до моего дома мы молчали. Там я остановил машину и открыл дверцу.
– Что это? – спросила она.
– Место, где нет конкуренции, – объяснил я. – Нравится?
– Я склонна предположить, Макс, – пробормотала она, – что ты единственный старомодный сыщик, который мне встречался. Только подумать, частный детектив – и совращает девушку с пути истинного!
– Пожалуйся своему конгрессмену!
– А кто жалуется? – пробормотала она невнятно. – Помоги мне выйти!
Я помог ей выйти и взял под руку. Мы пересекли тротуар и поднялись на лифте к моей квартире. Я включил свет, и она окинула взглядом гостиную.
– Ну и трущоба! – недовольно сказала она. – Ты хочешь сказать, что в самом деле здесь живешь?
– По крайней мере, тут, – холодно ответил я, – нам не помешают ни дворецкий, ни лакей, ни горничная, ни…
Она бросила норку на кресло, повернулась ко мне и обвила руками мою шею. На мгновение я удивился, обнаружив, что она гибкая, как пантера. Потом ее губы встретились с моими – и где-то в джунглях заскулил какой-то зверь.
Когда мы оторвались друг от друга, она улыбнулась мне.
– Это очень помогает, – пробормотала она. – Еще несколько таких поцелуев – и, я думаю, Коул Джордан умрет!
– Еще несколько таких поцелуев, – сказал я, – и я тоже к нему присоединюсь!
– И все-таки я не могу понять, – все еще не очень четко выговаривая слова, призналась она, – зачем ты следил за нами?
– Ты хочешь сказать, что раньше тебя никогда не преследовали мужчины?
– Такой большой и красивый сыщик – никогда, – захихикала она. – А вообще какая разница? Ведь ты же догнал!
Она отвернулась и проплыла через комнату к кушетке. У ее черного вечернего платья не оказалось спины, да и переда тоже почти что не было, зато был длинный разрез на одном бедре, который позволял ей садиться – но и только.
Я подошел к торшеру и включил его. Свет придал ее волосам голубой оттенок, а гладкой загорелой коже – мягкий блеск.
Подойдя к двери, я выключил верхний свет.
– Знаешь, Макс, – весело прощебетала она, – никто еще и никогда не устраивал мне вечер по полной программе.
– Ты всю жизнь жила как за каменной стеной, – глубокомысленно заявил я. – Что может надежнее защитить от забот, чем миллион долларов!
– Можешь мне не верить, но миллион долларов – это такая мелочь, просто курам на смех.
– Это общеизвестно, – сказал я. – Любая курица подтвердит!
– А ты и в самом деле шут гороховый, – вздохнула она. – Иди сюда и сядь рядом со мной. Я знаю, ты не веришь тому, что я говорю о миллионе долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22