Она немного смягчилась.
– Простите, что набросилась на вас, Макс. Просто мне не хочется, чтобы вы подумали, будто я такая гулена, с которой всякий может провести время, когда вздумается.
Я кивнул.
– Разумеется. Ну что ж, человек не может заработать себе на жизнь, просиживая штаны, как любит повторять мой шеф Пол Крамер. – Я поднялся. – Может быть, позвоните мне, если вдруг узнаете что-нибудь интересное?
Она пожала плечами.
– Хорошо. Но я думала…
– А если не узнаете ничего интересного, я сам вам позвоню.
Ее лицо прояснилось, и она снова улыбнулась.
– Отлично. Мне бы этого хотелось. Я направился к двери.
– Спасибо за все.
Я взялся за ручку, и тут она обронила фразу, которая заставила меня остановиться.
– Вы пока не знаете ничего, хотя бы отдаленно напоминающее это “все”, Макс, – сказала она. – Вот когда это случится, вы скажете мне “спасибо”.
Я обернулся. Она сидела в кресле, полуприкрыв глаза. Ее губы, полные и влажные, были слегка раздвинуты. Я прикинул, необходимо ли уходить в данный момент, и попытался припомнить, сколько дней отпуска мне остались должны в конторе. Потом я вспомнил, где работаю. И, вздохнув, кивнул, потом вышел.
На обратном пути в контору я заскочил в бюро по расследованию убийств, чтобы повидать Сэма Дина, но его не оказалось на месте. Я положил в конверт пулю, которую вытащил прошлой ночью из стены в квартире миссис Бакстер, и оставил сержанту, чтобы тот передал ему.
– Пусть на это взглянут в лаборатории, идет? – попросил я.
Я сказал сержанту, что работаю с Сэмом Дином по делу об убийстве Фишера.
– Как мило с вашей стороны, – сказал сержант. – С помощью такого специалиста Сэм наверняка справится с этим делом.
Я подумал, что сержант просто стремится быть любезным. Да и вообще, если человеку так нравится язвить, зачем портить ему удовольствие?
– Ну конечно, – сказал я. – Ведь у Сэма такой груз на плечах… Я не имею в виду голову.
Он не врубился. Я спросил, не знает ли он, где жил Хэнк Фишер. Он послал меня к черту и в жилые кварталы. Я решил, что этот сержант никогда не дослужится до лейтенанта, если будет выдавать столь существенную информацию всякому, кто об этом спросит.
Спустя десять минут я забрался в свой “порше” с откидным верхом, завел мотор и осторожно вписался в поток транспорта, направлявшийся к жилым кварталам. Прошло еще полчаса, прежде чем я разыскал сначала адрес, а потом и дом Фишера. Это оказалось захудалое узкое кирпичное здание года, может быть, на два моложе, чем какая-нибудь трущоба.
Я вышел из машины, направился в вестибюль и просмотрел список жильцов. Мистер и миссис Фишер жили в квартире номер 8 на третьем этаже.
Я поднялся на лифте на третий этаж, подождал, пока прекратятся его содрогания, и с трудом открыл скрипучие двери. Как только я ступил во тьму коридора, в мои ноздри хлынул запах, состоявший из равных частей допотопной кухни, старости и чересчур большого количества человеческих существ, втиснутых на чересчур маленькое пространство. Я подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и огляделся.
В дальнем конце коридора виднелась дверь. Я осторожно, на ощупь добрался до нее и постучал.
Через мгновение дверь открыли, и на меня повеяло ароматом женских духов. По-видимому, “Старая ворона” нравилась хозяйке больше, чем “Шанель № 5” . Кроме того, что миссис Фишер недавно стала вдовой, она к тому же не так давно изрядно нагрузилась. И я мог бы без проблем принять дозу, просто сделав глубокий вдох.
Она разглядывала меня. Нагрузившаяся или не нагрузившаяся, но она была женщиной в полном смысле этого слова. Я невольно подумал, что Хэнку Фишеру не повезло вдвойне. Плохо было уже одно то, что он пытался перейти пешком через реку с дыркой в голове. Но когда вдобавок ко всему приходится терять и такое – это уже совсем тяжело.
Она стояла в дверях, высокая и стройная. Глаза ее были подведены, заканчиваясь острыми уголками. Даже под толстым слоем косметики можно было разглядеть приятное лицо. Лицо, вполне соответствующее телу. Черное шерстяное платье могло бы означать траур, но сильно выдававшиеся вперед груди, чувственный изгиб губ и узость талии говорили о том, что, хотя Хэнк и погиб, его забудут очень скоро. Такому хозяйству вряд ли было суждено пылиться на витрине.
– Что вам нужно?
Она выговаривала слова не совсем внятно. Я одарил ее одной из своих обаятельнейших улыбок, рассчитанных на то, чтобы осветить каждый закоулок вокруг. Хотя в мои обязанности и не входит утешать свежеиспеченных вдов, я всегда готов сделать исключение, если дело того стоит.
– Лейтенант Хансен из отдела по расследованию убийств.
– Очень мило. Особенно если вашего отца тоже звали Хансен. В чем я глубоко сомневаюсь.
Я понял, что свет в прихожей слишком слаб, чтобы можно было должным образом оценить мои достоинства.
– Понимаю, вы расстроены. Но я не отниму у вас много времени…
– Ты прав, черт возьми, естественно, не отнимешь, – согласилась она.
Я сделал вид, что не расслышал этого.
– Хочу задать вам всего лишь несколько вопросов о вашем дорогом супруге.
– Он был ублюдком, – отрезала она.. – И вообще о чем тут спрашивать? Я уже десятку фараонов рассказала все, что знала. Хэнк мертв. Больше говорить не о чем.
Она хотела закрыть дверь. Я сунул ногу в щель, распахнул ее и вошел в квартиру.
Она попыталась возражать, но потом пожала плечами. Это произвело великолепный эффект, потому что ее груди обозначились еще рельефнее под вязаной тканью.
– Милости просим.
Она закрыла дверь, подошла к столу, стоявшему перед диваном, и взяла полупустой стакан.
– Славненькая у вас квартирка, – сказал я.
– Вы лжец. Это помойная яма, и вы это прекрасно понимаете.
Я оглядел квартиру. В ней не прибирались по меньшей мере неделю.
На кресле и на полу около дивана лежали кучи газет. По всей комнате на различных предметах мебели стояло с полдюжины пустых стаканов. Штора была опущена, и единственное освещение исходило от лампы в углу. Мне пришлось согласиться с миссис Фишер. Это была именно помойная яма. Но, в конце концов, я пришел сюда не для того, чтобы разрекламировать это жилище в журнале “Идеальный дом”.
– Не возражаете, если я присяду? – спросил я. Она снова равнодушно пожала плечами: я мог бы смотреть на это целый день, однако она все же пригласила:
– Ну, садитесь.
Я опустился на диван, и пружины жалобно застонали. По звяканью стекла я понял, что если и не правда, будто слоны идут умирать в одно и то же место, то пустые бутылки уж точно заканчивают свой путь под диваном. Те самые бутылки, из которых наполнялись уставившие комнату стаканы, обретя место последнего успокоения именно здесь. Я закурил сигарету.
Она глотнула из своего стакана.
– С чего бы это после всех вопросов, на которые я отвечаю с прошлого вечера, прислали еще и тебя? Неужели вам, фараонам, нечем больше заняться?
– Я в некотором роде особенный фараон, – скромно сказал я. – Не простой.
Она фыркнула, подошла к стоявшему напротив креслу и опустилась в него.
– Особенный?!
Она снова фыркнула и положила одну ногу на другую, отчего юбка задралась выше колен. Без особого энтузиазма она попыталась одернуть ее и наконец оставила эти попытки.
– Так начинайте задавать вопросы, – поторопила она меня. – Вы получите ровно столько же информации, сколько все остальные.
Я медленно выпустил дым.
– Кому понадобилось убить Хэнка? – спокойно спросил я.
– Про это я уже рассказывала, – кивнула она. – Попробуйте какую-нибудь другую категорию вопросов для большей отдачи.
– Хэнк был техником в “Юнайтед уорлд”, правильно?
– Об этом меня тоже уже спрашивали.
– Он знал парня по имени Бакстер? Джо Бакстер?
– Откуда мне знать? Хэнк знал многих парней… И девочек.
Вид у нее был слегка тоскующий, и она залила тоску еще одним глотком бурбона. Я заметил, что она пила спиртное неразбавленным и не вздрагивала, когда оно проходило по ее горлу.
– Вам это не нравилось? – спросил я. – Я имею в виду девочек?
– Ошибаетесь, фараон! – огрызнулась она. – Хэнк шел своей дорогой, а я – своей. Он не лез ко мне в душу, а я не лезла к нему в постель!
– Как удобно, – пробормотал я. – Могло ли случиться так, что Хэнка убрали за то, что он спал с кем попало?
– Об этом тоже уже спрашивали другие фараоны. Слушай, приятель! Что все-таки в тебе такое особенное? Кроме того, что ты уже опоздал на сутки?
Я как раз подумал, что и я в ней тоже нахожу мало особенного. Пока что она не вручила мне никаких дополнительных ключей.
Я сделал еще одну попытку.
– В последнее время Хэнка что-нибудь беспокоило? – спросил я. – Кто-нибудь угрожал ему?
– Хэнка ничто никогда не беспокоило, – сказала она, снова впадая в тоску. – Даже я. Ни детей, ни денег. И никаких обязанностей. В этом был весь Хэнк!
– Вы когда-нибудь видели его с другой женщиной? Она резко встала.
– Может, ты уберешься отсюда со своими вопросами? – громко сказала она.
Я поднялся. Одно ужасное мгновение мне казалось, что она собирается огреть меня туфлей.
– Ладно, – согласился я. – Все равно с вопросами покончено!
Она пронзительно рассмеялась.
– Если хочешь знать мое мнение, фараонишка, тебе следует завязывать со службой в полиции! – Она метнулась к двери и открыла ее. – У налогоплательщиков тоже есть права, – холодно добавила она. – И им не следует платить за содержание фараонов вроде тебя, которые шляются повсюду и задают дурацкие вопросы о таких типах, как Хэнк. И то, и другое – пустая трата времени и наличных!
Я натянуто улыбнулся.
– Неплохо сказано, – пробормотал я, выходя из комнаты и удаляясь по коридору.
Когда я вернулся в контору, близилось время ленча. Я подумал, что Пэт, может быть, ничем не занята. Эта мысль заставила меня ускорить шаги.
К ее столу я подлетел галопом.
– Нет, – быстро сказала она, – на время ленча у меня назначено свидание. Да, кстати, мистер Крамер очень хочет видеть вас и говорит, что это срочно. Судя по тому, как он это сказал, я бы на вашем месте не строила планов на будущее.
Она глубоко вздохнула, а я отчеканил:
– Слава Богу, я никогда не буду на вашем месте! И вытянулся по стойке “смирно”, щелкнув каблуками и молодцевато вскинув правую руку ко лбу.
– Идущие на смерть приветствуют тебя! – сказал я, затем сделал поворот кругом и неторопливо промаршировал по направлению к кабинету шефа.
Когда я вошел туда, то обнаружил, что он метит пистолетом в пустую чернильницу.
Он повернулся в мою сторону как раз в тот момент, когда размахнулся. Я поспешно отступил, чтобы оказаться вне пределов досягаемости.
– Вы хотели меня видеть? – тихо спросил я.
– Ну, ну, ну! – Он медленно опустил пистолет. – Подумать только, да ведь это же Дон-Кихот Ройял! Победитель великанов и истребитель драконов! Тот самый парень, который бросается на ветряные мельницы с авторучкой наперевес!
– Я что-нибудь сделал не так? – встревоженно спросил я. – Или, может, чего-то не сделал?
Крамер подошел к окну, остановился, ссутулившись и в раздумье глядя на улицу.
– Макс, – медленно заговорил он, – это большой город. Город, кишащий людьми. Люди, Макс, – это кровь нашей жизни. Вон те высокие здания, небоскребы, олицетворяют собой мультимиллионные корпорации, Макс! Это нечто большее, чем кровь нашей жизни, – это люди, которые вовремя оплачивают свои счета!
– Мистер Крамер, – осторожно сказал я, – вы опять читали какую-то книгу?
– Вон то здание, – продолжал он, неопределенно качнув головой, – олицетворяет наиболее преуспевающего колосса зрелищного бизнеса всех времен. Я говорю о телевидении, Ройял, а конкретно о “Юнайтед уорлд”!
Я сразу понял, в чем дело, и осторожно раскурил сигарету.
– Он начал первым! – осмелился заметить я.
– Сайрус К. Миллхаунд мог вытереть о тебя ноги, а ты при этом должен был улыбаться! – прорычал Крамер, оборачиваясь и устремляя на меня свирепый взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Простите, что набросилась на вас, Макс. Просто мне не хочется, чтобы вы подумали, будто я такая гулена, с которой всякий может провести время, когда вздумается.
Я кивнул.
– Разумеется. Ну что ж, человек не может заработать себе на жизнь, просиживая штаны, как любит повторять мой шеф Пол Крамер. – Я поднялся. – Может быть, позвоните мне, если вдруг узнаете что-нибудь интересное?
Она пожала плечами.
– Хорошо. Но я думала…
– А если не узнаете ничего интересного, я сам вам позвоню.
Ее лицо прояснилось, и она снова улыбнулась.
– Отлично. Мне бы этого хотелось. Я направился к двери.
– Спасибо за все.
Я взялся за ручку, и тут она обронила фразу, которая заставила меня остановиться.
– Вы пока не знаете ничего, хотя бы отдаленно напоминающее это “все”, Макс, – сказала она. – Вот когда это случится, вы скажете мне “спасибо”.
Я обернулся. Она сидела в кресле, полуприкрыв глаза. Ее губы, полные и влажные, были слегка раздвинуты. Я прикинул, необходимо ли уходить в данный момент, и попытался припомнить, сколько дней отпуска мне остались должны в конторе. Потом я вспомнил, где работаю. И, вздохнув, кивнул, потом вышел.
На обратном пути в контору я заскочил в бюро по расследованию убийств, чтобы повидать Сэма Дина, но его не оказалось на месте. Я положил в конверт пулю, которую вытащил прошлой ночью из стены в квартире миссис Бакстер, и оставил сержанту, чтобы тот передал ему.
– Пусть на это взглянут в лаборатории, идет? – попросил я.
Я сказал сержанту, что работаю с Сэмом Дином по делу об убийстве Фишера.
– Как мило с вашей стороны, – сказал сержант. – С помощью такого специалиста Сэм наверняка справится с этим делом.
Я подумал, что сержант просто стремится быть любезным. Да и вообще, если человеку так нравится язвить, зачем портить ему удовольствие?
– Ну конечно, – сказал я. – Ведь у Сэма такой груз на плечах… Я не имею в виду голову.
Он не врубился. Я спросил, не знает ли он, где жил Хэнк Фишер. Он послал меня к черту и в жилые кварталы. Я решил, что этот сержант никогда не дослужится до лейтенанта, если будет выдавать столь существенную информацию всякому, кто об этом спросит.
Спустя десять минут я забрался в свой “порше” с откидным верхом, завел мотор и осторожно вписался в поток транспорта, направлявшийся к жилым кварталам. Прошло еще полчаса, прежде чем я разыскал сначала адрес, а потом и дом Фишера. Это оказалось захудалое узкое кирпичное здание года, может быть, на два моложе, чем какая-нибудь трущоба.
Я вышел из машины, направился в вестибюль и просмотрел список жильцов. Мистер и миссис Фишер жили в квартире номер 8 на третьем этаже.
Я поднялся на лифте на третий этаж, подождал, пока прекратятся его содрогания, и с трудом открыл скрипучие двери. Как только я ступил во тьму коридора, в мои ноздри хлынул запах, состоявший из равных частей допотопной кухни, старости и чересчур большого количества человеческих существ, втиснутых на чересчур маленькое пространство. Я подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и огляделся.
В дальнем конце коридора виднелась дверь. Я осторожно, на ощупь добрался до нее и постучал.
Через мгновение дверь открыли, и на меня повеяло ароматом женских духов. По-видимому, “Старая ворона” нравилась хозяйке больше, чем “Шанель № 5” . Кроме того, что миссис Фишер недавно стала вдовой, она к тому же не так давно изрядно нагрузилась. И я мог бы без проблем принять дозу, просто сделав глубокий вдох.
Она разглядывала меня. Нагрузившаяся или не нагрузившаяся, но она была женщиной в полном смысле этого слова. Я невольно подумал, что Хэнку Фишеру не повезло вдвойне. Плохо было уже одно то, что он пытался перейти пешком через реку с дыркой в голове. Но когда вдобавок ко всему приходится терять и такое – это уже совсем тяжело.
Она стояла в дверях, высокая и стройная. Глаза ее были подведены, заканчиваясь острыми уголками. Даже под толстым слоем косметики можно было разглядеть приятное лицо. Лицо, вполне соответствующее телу. Черное шерстяное платье могло бы означать траур, но сильно выдававшиеся вперед груди, чувственный изгиб губ и узость талии говорили о том, что, хотя Хэнк и погиб, его забудут очень скоро. Такому хозяйству вряд ли было суждено пылиться на витрине.
– Что вам нужно?
Она выговаривала слова не совсем внятно. Я одарил ее одной из своих обаятельнейших улыбок, рассчитанных на то, чтобы осветить каждый закоулок вокруг. Хотя в мои обязанности и не входит утешать свежеиспеченных вдов, я всегда готов сделать исключение, если дело того стоит.
– Лейтенант Хансен из отдела по расследованию убийств.
– Очень мило. Особенно если вашего отца тоже звали Хансен. В чем я глубоко сомневаюсь.
Я понял, что свет в прихожей слишком слаб, чтобы можно было должным образом оценить мои достоинства.
– Понимаю, вы расстроены. Но я не отниму у вас много времени…
– Ты прав, черт возьми, естественно, не отнимешь, – согласилась она.
Я сделал вид, что не расслышал этого.
– Хочу задать вам всего лишь несколько вопросов о вашем дорогом супруге.
– Он был ублюдком, – отрезала она.. – И вообще о чем тут спрашивать? Я уже десятку фараонов рассказала все, что знала. Хэнк мертв. Больше говорить не о чем.
Она хотела закрыть дверь. Я сунул ногу в щель, распахнул ее и вошел в квартиру.
Она попыталась возражать, но потом пожала плечами. Это произвело великолепный эффект, потому что ее груди обозначились еще рельефнее под вязаной тканью.
– Милости просим.
Она закрыла дверь, подошла к столу, стоявшему перед диваном, и взяла полупустой стакан.
– Славненькая у вас квартирка, – сказал я.
– Вы лжец. Это помойная яма, и вы это прекрасно понимаете.
Я оглядел квартиру. В ней не прибирались по меньшей мере неделю.
На кресле и на полу около дивана лежали кучи газет. По всей комнате на различных предметах мебели стояло с полдюжины пустых стаканов. Штора была опущена, и единственное освещение исходило от лампы в углу. Мне пришлось согласиться с миссис Фишер. Это была именно помойная яма. Но, в конце концов, я пришел сюда не для того, чтобы разрекламировать это жилище в журнале “Идеальный дом”.
– Не возражаете, если я присяду? – спросил я. Она снова равнодушно пожала плечами: я мог бы смотреть на это целый день, однако она все же пригласила:
– Ну, садитесь.
Я опустился на диван, и пружины жалобно застонали. По звяканью стекла я понял, что если и не правда, будто слоны идут умирать в одно и то же место, то пустые бутылки уж точно заканчивают свой путь под диваном. Те самые бутылки, из которых наполнялись уставившие комнату стаканы, обретя место последнего успокоения именно здесь. Я закурил сигарету.
Она глотнула из своего стакана.
– С чего бы это после всех вопросов, на которые я отвечаю с прошлого вечера, прислали еще и тебя? Неужели вам, фараонам, нечем больше заняться?
– Я в некотором роде особенный фараон, – скромно сказал я. – Не простой.
Она фыркнула, подошла к стоявшему напротив креслу и опустилась в него.
– Особенный?!
Она снова фыркнула и положила одну ногу на другую, отчего юбка задралась выше колен. Без особого энтузиазма она попыталась одернуть ее и наконец оставила эти попытки.
– Так начинайте задавать вопросы, – поторопила она меня. – Вы получите ровно столько же информации, сколько все остальные.
Я медленно выпустил дым.
– Кому понадобилось убить Хэнка? – спокойно спросил я.
– Про это я уже рассказывала, – кивнула она. – Попробуйте какую-нибудь другую категорию вопросов для большей отдачи.
– Хэнк был техником в “Юнайтед уорлд”, правильно?
– Об этом меня тоже уже спрашивали.
– Он знал парня по имени Бакстер? Джо Бакстер?
– Откуда мне знать? Хэнк знал многих парней… И девочек.
Вид у нее был слегка тоскующий, и она залила тоску еще одним глотком бурбона. Я заметил, что она пила спиртное неразбавленным и не вздрагивала, когда оно проходило по ее горлу.
– Вам это не нравилось? – спросил я. – Я имею в виду девочек?
– Ошибаетесь, фараон! – огрызнулась она. – Хэнк шел своей дорогой, а я – своей. Он не лез ко мне в душу, а я не лезла к нему в постель!
– Как удобно, – пробормотал я. – Могло ли случиться так, что Хэнка убрали за то, что он спал с кем попало?
– Об этом тоже уже спрашивали другие фараоны. Слушай, приятель! Что все-таки в тебе такое особенное? Кроме того, что ты уже опоздал на сутки?
Я как раз подумал, что и я в ней тоже нахожу мало особенного. Пока что она не вручила мне никаких дополнительных ключей.
Я сделал еще одну попытку.
– В последнее время Хэнка что-нибудь беспокоило? – спросил я. – Кто-нибудь угрожал ему?
– Хэнка ничто никогда не беспокоило, – сказала она, снова впадая в тоску. – Даже я. Ни детей, ни денег. И никаких обязанностей. В этом был весь Хэнк!
– Вы когда-нибудь видели его с другой женщиной? Она резко встала.
– Может, ты уберешься отсюда со своими вопросами? – громко сказала она.
Я поднялся. Одно ужасное мгновение мне казалось, что она собирается огреть меня туфлей.
– Ладно, – согласился я. – Все равно с вопросами покончено!
Она пронзительно рассмеялась.
– Если хочешь знать мое мнение, фараонишка, тебе следует завязывать со службой в полиции! – Она метнулась к двери и открыла ее. – У налогоплательщиков тоже есть права, – холодно добавила она. – И им не следует платить за содержание фараонов вроде тебя, которые шляются повсюду и задают дурацкие вопросы о таких типах, как Хэнк. И то, и другое – пустая трата времени и наличных!
Я натянуто улыбнулся.
– Неплохо сказано, – пробормотал я, выходя из комнаты и удаляясь по коридору.
Когда я вернулся в контору, близилось время ленча. Я подумал, что Пэт, может быть, ничем не занята. Эта мысль заставила меня ускорить шаги.
К ее столу я подлетел галопом.
– Нет, – быстро сказала она, – на время ленча у меня назначено свидание. Да, кстати, мистер Крамер очень хочет видеть вас и говорит, что это срочно. Судя по тому, как он это сказал, я бы на вашем месте не строила планов на будущее.
Она глубоко вздохнула, а я отчеканил:
– Слава Богу, я никогда не буду на вашем месте! И вытянулся по стойке “смирно”, щелкнув каблуками и молодцевато вскинув правую руку ко лбу.
– Идущие на смерть приветствуют тебя! – сказал я, затем сделал поворот кругом и неторопливо промаршировал по направлению к кабинету шефа.
Когда я вошел туда, то обнаружил, что он метит пистолетом в пустую чернильницу.
Он повернулся в мою сторону как раз в тот момент, когда размахнулся. Я поспешно отступил, чтобы оказаться вне пределов досягаемости.
– Вы хотели меня видеть? – тихо спросил я.
– Ну, ну, ну! – Он медленно опустил пистолет. – Подумать только, да ведь это же Дон-Кихот Ройял! Победитель великанов и истребитель драконов! Тот самый парень, который бросается на ветряные мельницы с авторучкой наперевес!
– Я что-нибудь сделал не так? – встревоженно спросил я. – Или, может, чего-то не сделал?
Крамер подошел к окну, остановился, ссутулившись и в раздумье глядя на улицу.
– Макс, – медленно заговорил он, – это большой город. Город, кишащий людьми. Люди, Макс, – это кровь нашей жизни. Вон те высокие здания, небоскребы, олицетворяют собой мультимиллионные корпорации, Макс! Это нечто большее, чем кровь нашей жизни, – это люди, которые вовремя оплачивают свои счета!
– Мистер Крамер, – осторожно сказал я, – вы опять читали какую-то книгу?
– Вон то здание, – продолжал он, неопределенно качнув головой, – олицетворяет наиболее преуспевающего колосса зрелищного бизнеса всех времен. Я говорю о телевидении, Ройял, а конкретно о “Юнайтед уорлд”!
Я сразу понял, в чем дело, и осторожно раскурил сигарету.
– Он начал первым! – осмелился заметить я.
– Сайрус К. Миллхаунд мог вытереть о тебя ноги, а ты при этом должен был улыбаться! – прорычал Крамер, оборачиваясь и устремляя на меня свирепый взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22