Должен признаться, ее тревога за мою судьбу по-настоящему трогала. Я стал привыкать к ее обществу, начал им даже наслаждаться.
Я думал о Ричарде и Рейчел. Он, кажется, упоминал о ней в свое время, однако все, что он рассказывал, я пропускал мимо ушей. Интересно, осознавал ли мой брат, какая она необыкновенная женщина. Я представил себе, как они обсуждают непознанные области виртуальной реальности, как Ричард терпеливо слушает ее, остановив на ней твердый спокойный взгляд. А она, она тоже была с ним бесстрастна, неулыбчива и расчетлива? Или дарила его той широкой открытой улыбкой, которую мне иногда доводилось видеть на ее лице? Не сводила с него восхищенных глаз?
Мне было любопытно узнать о ней как можно больше. Я начал расспрашивать Рейчел о ее семье. Она охотно отвечала.
– Росла я в Хиллхеде, это «приличная» часть Глазго. Мои родители учительствовали в школе неподалеку от нашего дома. Преподавали физику и математику, если вам интересно. До тринадцати лет я была примерной, даже блестящей ученицей, потом пошла вразнос.
– Не рановато ли? – заметил я.
– Для Глазго-то? Что вы! Прогуливала уроки, курила, выпивала. В пятнадцать лет начала баловаться наркотиками. Из школы не выгнали только потому, что мама чуть ли не на коленях упросила меня пойти на экзамены. – Рейчел залпом осушила свой бокал. – В шестнадцать перешла на героин. Попробовала пару раз, втянулась. Села на иглу. Но тут от героина чуть не погибла моя лучшая подруга. Она кололась уже около года, и родители поместили ее в клинику. Я пошла ее навестить. И от того, что там увидела, пришла в ужас.
Рейчел тяжело вздохнула и прикрыла глаза.
– Я вдруг осознала, что я с собой вытворяю. Завязала с наркотой. Начала посещать математические курсы. Вопреки ожиданиям увлеклась. Там у нас были компьютеры, стала на них потихоньку работать. Конечно, до настоящих фанатов мне было далеко, но как-то раз я подумала, что, если мне так интересно общаться с машиной, почему бы не разобраться в ее устройстве как следует? Мои подружки решили, что я спятила. Однако я весьма успешно окончила среднюю школу, поступила в Эдинбургский университет, изучала компьютерное дело на кафедре проблем искусственного интеллекта. Там-то я и познакомилась с Ричардом и виртуальной реальностью. Остальное вам уже известно.
– Но почему же вы совсем девчонкой... как бы это выразиться...
– Ударилась в загул, хотите сказать? Сама себя тысячу раз спрашивала, – пожала плечами Рейчел. – Не знаю. Дело не в том, что я возненавидела родителей и все такое прочее. Думаю, мне просто все надоело. Осточертела школа, назидания папы с мамой, весь этот благопристойный Хиллхед. Хотелось острых ощущений. И жить, как мне хочется. Честно говоря, я и сейчас не до конца исправилась.
Рейчел с усмешкой кивнула на свой пустой бокал.
– Много пьете? – поинтересовался я.
– Ага. Выпивала-то я всегда. А после того, как умер Ричард, стала пить еще больше. Только учтите, меру свою знаю, пьяной не бываю. Просто алкоголь помогает мне расслабиться. И пережить ночь.
Она перехватила мой осуждающий взгляд.
– Конечно, вы правы. Я слишком много пью. Слишком много курю. Ем что попало. Сплю кое-как. Если дотяну до тридцати пяти, это будет чудо. А мне наплевать.
– Зато мне не наплевать! – вырвалось у меня.
Она удивленно вскинула брови.
– То есть я хотел сказать, вы должны хоть немного заботиться о своем здоровье.
– Может быть. – Она вновь пожала плечами.
Мы замолчали, разглядывая заполнившую сад публику. Неподалеку от нас сидела веселая компания из шести-семи юнцов, запасшихся наполненными до краев кружками с пивом, которые громко шутили и оглашали все вокруг взрывами хохота.
– А парень у вас есть? – спросил я.
– В молодые годы было много, – рассмеялась она. – Не упомню даже, со сколькими парнями и мужчинами постарше я переспала еще до того, как мне исполнилось шестнадцать. Страшно повезло, что ни разу не залетела. А потом я утратила интерес к этому делу. Голова у меня была занята совсем другими вещами. В Эдинбурге сошлась с одним парнишкой по имени Эван, но он удержать меня не смог, слишком уж был паинька.
Я задал вопрос, который висел в воздухе:
– А Ричард?
– Ричард... – Она улыбнулась своим мыслям. – Нет, с Ричардом у нас ничего не было. Сложившиеся между нами отношения были и ему, и мне куда важнее секса.
Что ж, в этом, видимо, был свой смысл. Странная она женщина, эта Рейчел. Несмотря на бурное прошлое и нынешнее одинокое существование, она каким-то образом сумела достичь самодостаточности, чистоты и безмятежности духа. А проявленная ею сила воли, которая помогла вырваться из жерновов подросткового саморазрушения, меня искренне восхищала.
– А теперь расскажите мне о себе, – попросила Рейчел.
– Не знаю, с чего начать... Мой отец тоже преподает математику, только не в школе, а в университете.
– Я знаю, – усмехнулась она. – Ричард мне говорил.
О Боже, как же мне не пришло в голову, что на протяжении всех этих лет Ричард, конечно же, немало рассказывал ей о нашей семье, наверняка и обо мне тоже. Вот только интересно, что именно. Меня снова принялась мучить совесть.
Возможно, Ричард не утаил от нее и нашу с ним последнюю размолвку.
Рейчел с любопытством следила за мной. Догадывалась, о чем я думаю.
– А знаете, вы совсем другой, – вдруг проговорила она.
– В каком смысле?
– Вы с Ричардом очень разные. Нет, любой с первого взгляда сказал бы, что вы братья. Однако в вас больше доброжелательности, не знаю, сочувствия, что ли. Люди вам не безразличны.
– Но ведь Ричард тоже заботился о людях, которые с ним работали, – возразил я. – И я ему, по-моему, тоже был не безразличен.
– Все правильно, – согласилась Рейчел. – Вас он вспоминал постоянно. Однако во всем, что делал, он был таким целеустремленным, что никого и ничего остального просто не замечал. Как робот, ходячий автомат какой-то.
– Погодите, – запротестовал я. – Я финансист. Мне тоже положено оставаться холодным и бесстрастным.
– Думаете, у вас получается? – расхохоталась Рейчел.
– Черт побери, – не смог удержаться от улыбки и я. – Надеюсь, вы меня не осуждаете?
– Ни в коем случае, – серьезно ответила она. – Мне даже нравится.
* * *
Я подвез Рейчел к ее дому в Гленротсе. Она предложила накормить меня ужином, я согласился. Пока мы поднимались по лестнице, меня охватило нетерпеливое любопытство увидеть, как живет эта необычная женщина. Она прошла прямо на кухню, а меня пригласила оглядеться и освоиться. Я так и сделал.
Квартирка была небольшой и без претензий. Гостиная, спальня, ванная, крохотная кухонька. В гостиной оказалось множество книг, чему я немало удивился. Когда же она находит время читать? Я окинул взглядом книжные полки. Там преобладали книжки классики, выпущенной издательством «Пенгуин», также было множество книг и журналов по компьютерному делу. Целый шкаф занимала поэзия. Многие авторы мне были знакомы.
Йитс, Оден, Теннисон. Однако еще на трех полках стояли книги поэтов, о которых я даже не слышал.
Естественно, здесь же на столике помещался компьютер. Повсюду были развешаны абстрактные картины, одна из стен, целиком занятая огромным полотном Джэксона Поллока, являла собой совершенно фантасмагорическое зрелище.
Я вернулся на кухню. На столе стояла уже початая бутылка.
– Попробуйте глоточек, – предложила Рейчел.
Я плеснул в бокал, глотнул и чуть не поперхнулся, темно-коричневая жидкость необыкновенной крепости обожгла горло. Господи, и как только Рейчел, употребляя это зелье в таких количествах, ухитряется не мучиться головной болью!
Ужинали мы за небольшим столиком, приставленным к стене в гостиной. Спагетти были хороши, и соус к ним оказался на удивление вкусным. После ужина мы проговорили до той поры, пока в комнату не прокрались летние сумерки. Я поинтересовался у Рейчел, что это за незнакомые мне поэты, чьи сборники занимали полки.
– Ах, эти! Они все американцы. Я их очень люблю, – смущенно призналась она.
– Вот уж никогда бы не подумал, что вы зачитываетесь поэзией.
– Вовсе нет.
– Да ладно! – усмехнулся я. – Иначе бы эти книги не стояли у вас в шкафу.
– А вы увлекаетесь поэзией? – спросила Рейчел.
Я собрался было ответить утвердительно, но обманывать ее мне не хотелось.
– Я в ней ничего не понимаю, – чистосердечно признался я. – Когда читаю стихи, вижу одни слова, а их музыку мой мозг почему-то не воспринимает.
– Попробуйте читать вслух, – посоветовала Рейчел. – Поэзию надо не читать, ее надо слушать.
– Так почитайте!
– О нет, что вы!
– Почитайте, – настаивал я. – А я послушаю. Обожаю слушать.
– Ладно, – еще больше смутилась она и пошла к книжным шкафам.
Достала пару томиков, уселась на пол, поджав под себя ноги, и принялась читать. Я сидел в кресле, слушал и разглядывал ее с новым интересом.
Сначала были стихи какого-то Джеймса Райта. Речь в них шла о самых простых вещах – человек в гамаке, пара индейских пони. Читала Рейчел великолепно. Ее низкий хрипловатый голос с мягким шотландским акцентом изумительно передавал настроение каждого стихотворения. Было видно, что она читала и перечитывала их много раз, и сейчас выделяла те детали, которые случайный читатель просто бы не заметил.
Потом Рейчел открыла другой томик. Я уже не улавливал смысла слов, только упивался ее мелодичным голосом. На ее лице играли золотистые блики от желтоватого света лампы. Темные глаза, перебегающие со строчки на строчку, мерцали загадочными искрами. Узкая ладонь время от времени поправляет падающие на лицо темно-каштановые волосы.
Словно завороженный, я не мог отвести от нее восхищенного взгляда.
Глава 19
Ветер неистово бил мне в лицо, обрушивал на набережную высокие пенящиеся волны. Утро выдалось серым и холодным, Я зябко поежился и поглубже засунул руки в карманы куртки. В голове у меня царило полнейшее смятение.
В Керкхейвен я вернулся после полуночи и почти не спал. До половины шестого ворочался в постели, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами. Потом не выдержал, встал, натянул на себя одежду и вышел, миновав закопченные руины сгоревшей мастерской, к песчаному пятачку на берегу моря.
Накануне я провел с Рейчел чуть ли не весь день и за эти часы, кажется, сумел узнать ее лучше, чем за все время нашего знакомства. Она меня совершенно очаровала. Находиться в ее обществе – значило общаться с другим человеческим существом так, как мне еще никогда не приходилось. И только теперь я начал осознавать, как она красива. Красота ее была тщательно упрятана под многослойной защитной броней. Мешковатые свитера, отсутствующий неприступный взгляд на совещаниях, бесконечные бдения за компьютером. Однако вчера вечером моим глазам предстала обворожительная женщина с изящной фигурой, пышной гривой темных волос, чистой золотистой кожей, с открытой улыбкой и этими бездонными карими глазами, которые умели выразить любое движение души, светились умом и пониманием.
Я испытывал непередаваемое ощущение, будто стремительно скольжу в нечто неизведанное, и это меня взбудоражило и пугало одновременно.
Я брел по берегу, уворачиваясь от жадных языков волн, нетерпеливо набрасывавшихся на желтоватый песок пляжа. Господи, что я делаю? О чем это я думаю? Да, Рейчел, возможно, пленила и заинтриговала меня, но она же мне совершенно чужой человек. Она часть того ирреального мира, в котором я очутился с месяц назад, мира, окутанного неярким светом скупого северного солнца, мира устройств виртуальной реальности, мира, где я столкнулся с убийством и взялся управлять компанией, которая будет стоить либо сотни миллионов, либо ни единого пенса. В последнее время на мою долю выпало много тяжелых испытаний. Я стал утрачивать способность видеть вещи в их истинном свете.
Надо взять себя в руки, вспомнить, кто я такой на самом деле – преуспевающий перспективный молодой агент из компании «Харрисон бразерс», с блестящими видами на будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67