Пятнадцать миллионов долларов равнялись примерно семнадцати миллионам евро, а это означало, что Крису хватило бы денег не только расплатиться с Руди, но и оставить ещё семь миллионов евро про запас.
— Подумать только, как удачно этот парень выбрал время, чтобы вступить в мой фонд, — сказал Крис.
Дункан расплылся в улыбке.
— Ну так как, сказать ему, что после длительных уговоров ты согласился принять его в фонд «Карпаты»?
— Так можешь ему и передать, — сказал Крис. — Отлично сделано, Дункан! Я твой должник.
— Брось. Мне приятно оказать тебе услугу.
Крис ухмыльнулся и поднял свой бокал.
— За Халида.
Они выпили.
— Кстати, — сказал Дункан, — спасибо тебе, что ты поговорил с Пиппой.
Крис полагал, что Дункан ничего не узнает о его встрече с Пиппой. Однако Дункан, к счастью, ничуть не сердился.
— Не стоит благодарности, — уклончиво ответил Крис.
— Не знаю, что ты ей сказал, но это сработало.
Крис удивился:
— Насколько я помню, она сказала, что ты скотина, а я с этим согласился. Вот и все.
— Ничего ты не понимаешь! Мы с ней в прошлую пятницу ходили в ресторан, и кажется, у нас с ней все снова начинает налаживаться.
— Приятно слышать, — сказал Крис. — А тебе это нужно?
— Да. Я действительно был скотиной, но очень надеюсь исправиться. Во всяком случае, попытаться стоит, — произнёс Дункан.
Крис посмотрел на Дункана и улыбнулся:
— Желаю вам удачи, ребята.
— А как твои дела? — поинтересовался Дункан. — Почему у тебя такая унылая рожа? Что, бумаги так уж сильно упали, или ещё что-нибудь?
— Позволь мне рассказать тебе все, — сказал Крис. Он основательно глотнул пива, после чего поведал Дункану обо всём, что с ним случилось в Америке, а также о том, что ему и Меган угрожали.
Когда Крис закончил своё повествование, Дункан протёр кулаком глаза, покрутил головой и с шумом втянул в себя воздух.
— Выходит, это не я убил Алекса?
— Похоже на то, — произнёс Крис.
— Боже мой! — Дункан обхватил голову руками. — А ведь все эти годы я винил в его смерти себя. А Йен, значит, намеренно поддерживал у всех иллюзию, что виноват я?
— Именно так.
Лицо у Дункана покраснело. Он откинулся на спинку стула и с размаху ударил кулаком по столу — так что расплескалось пиво.
— Вот мерзавец!
Парочка, сидевшая за соседним столиком, прекратила целоваться и с удивлением посмотрела на Дункана. Дункан перевёл взгляд на Криса и, понизив голос, спросил:
— Так что же всё-таки сказала Маркусу Ленка?
— У нас с Меган есть кое-какие предположения. Но что думаешь ты сам?
— Решил начать с меня? Хорошо, — произнёс Дункан и некоторое время обдумывал все сказанное Крисом. — Что ж, пойдём с начала. Мы все знаем, что Алекс утонул. Стало быть, если Алекс не утонул сразу, когда свалился за борт, то… то это означает, что кто-то утопил его намеренно. Уже после того, как он оказался в воде…
Крис кивнул.
— А это, в свою очередь, означает, — продолжал развивать мысль Дункан, — что утопить его мог только тот человек, который бросился в море для того якобы, чтобы его спасти. Получается, что утопить его могли только два человека — Йен или Эрик.
Крис снова утвердительно кивнул.
— Значит, это был Йен, кто ж ещё?
— Мы с Меган тоже так думаем.
— Я не могу в это поверить! Тогда выходит, что и Ленку убил он, так, что ли?
— Или он, или кто-то, кого он нанял.
— Господи! И что же ты собираешься теперь делать?
— Ума не приложу, как быть. Но, учитывая тот факт, что меня предупредили в Нью-Йорке, а Меган — в Кембридже, мы, похоже, имеем дело с крайне опасными людьми.
— Всё равно нужно продолжать расследование.
— У нас нет доказательств, — развёл руками Крис. — А потому надо ждать.
— По-моему, это трусость! — воскликнул Дункан.
— Это не трусость. Обыкновенный здравый смысл. — Дункан иронически хмыкнул. — Меня не остановят никакие угрозы, если они будут касаться лично меня, но рисковать жизнью Меган я не могу.
Дункан прищурился:
— Между вами что-то есть?
— Да, — сказал Крис. — Ты угадал.
Дункан с пониманием посмотрел на Криса и ухмыльнулся.
— Даже если бы между нами ничего не было, я всё равно не стал бы рисковать жизнью Меган. И тебе тоже лезть на рожон не советую. В любом случае, Йена сейчас в Лондоне нет. Он в Париже.
— Ты можешь ждать сколько влезет, — сказал Дункан. — А я ждать не намерен.
— И что же ты предпримешь? — спросил Крис.
Дункан ничего не ответил. Допив своё пиво, он расплатился и поднялся с места.
— Ради Бога, будь осторожнее, — сказал Крис. Дункан не обратил на его слова внимания. Расталкивая толпу, он устремился к двери.
* * *
Меган никак не могла сосредоточиться на лежавшей перед ней книге. Это был древний фолиант из Клюнийского аббатства во Франции. Монахи этого аббатства часто принимали у себя высоких церковных сановников, о чём на страницах фолианта имелись соответствующие записи. Монах, описывавший встречи иерархов церкви, отличался удивительным многословием. В книге не было ни одного предложения, в котором было бы меньше тридцати слов. Но с этим Меган могла ещё как-то примириться: она любила древние книги. В сущности, потому она и уехала в Кембридж, чтобы, забывшись среди книг, избавиться от гнетущего чувства, овладевшего ею после смерти Ленки. Библиотека была её убежищем, куда она стремилась всем своим существом, стоило ей только подняться с постели. Но сегодня даже в библиотеке она не могла избавиться от странного волнения. И причиной тому был Эрик.
Утром она по совету Криса сунула оставленный преступником нож в пластиковый пакет и спрятала его в одном из шкафчиков своего гардероба. Измазанную кровью подушку положила в другой пакет — побольше — и запихала его вместе со всякой дрянью в стоявший на улице контейнер для мусора. И сразу же после этого позвонил Эрик.
Она никак не могла ответить себе на вопрос, правильно ли она поступила, условившись с Эриком о встрече. Она избегала встреч с ним в течение восьми лет, и вот вам, пожалуйста, неожиданно сказала ему «да». Конечно, о возобновлении отношений речи быть не может. Он женат, а у неё завязался роман с Крисом, и она надеется на его продолжение.
Это будет совершенно невинная встреча, сказала себе Меган, покачав головой.
Тогда почему, спрашивается, у неё пересохло в горле? Почему она не может сосредоточиться на лежащей перед ней книге? Почему она всё время вспоминает его голос, его глаза, его руки?
Меган вдруг поняла, что ей просто необходимо с ним встретиться. Её тянуло к нему, хотя она знала, что между ними нет ничего общего. Эрик — хищный банкир-инвестор, настоящий спрут. Его жизненная философия ей чужда. Но с другой стороны, встреча с прежним любовником всё-таки имела смысл: надо же было доказать себе, что, порвав с ним, она поступила правильно.
Когда часы пробили два, она не выдержала, захлопнула книгу и медленно пошла к колледжу через дворик. Открыв дверь и оказавшись в своей комнате, она зябко повела плечами. Подумать только! Всего двенадцать часов назад рядом с её кроватью стоял человек с ножом. Вероятно сегодня ночью ей заснуть не удастся. Взгляд её упал на стоявший в гостиной диванчик. Если придвинуть его к двери, никто не сможет проникнуть к ней в комнату, предварительно её не разбудив. В конце концов, в случае опасности она будет кричать. В пределах слышимости находится не менее сотни человек. Разумеется, все они всполошатся и прибегут к ней на помощь.
Обхватив себя за плечи, она прошлась по комнате. Подошла к зеркалу, взяла щётку и расчесала волосы. Потом взяла тюбик с губной помадой, чтобы подкрасить губы, хотя прежде никогда этого не делала; немного подумала и отложила его в сторону. «Что со мной? Неужели я прихорашиваюсь для Эрика? Да быть того не может!»
Меган подошла к окну и посмотрела на мощённый каменными плитами двор. На верхушке огромного росшего во дворе клёна красовалась шапка подтаявшего снега. Меган подумала, что в жизни не видела такой огромной снежной шапки на верхушке дерева. Эта шапка просто напрашивалась на то, чтобы кто-нибудь сбил её — камнем или снежками.
— Боже! О чём я только думаю, — сказала себе Меган и посмотрела на часы. Они показывали ровно три. Эрика не было.
В пять минут четвёртого в дверь постучали. Непонятно, как это произошло, но она не видела его, когда он подходил к дому. Ей потребовалось все её самообладание, чтобы не броситься со всех ног к двери.
Эрик почти не изменился: всё та же стройная фигура, те же умные, проницательные глаза, обаятельная улыбка.
— Привет, Меган, — сказал Эрик так, словно они расстались только вчера вечером.
У него даже голос нисколько не изменился.
— Привет.
— Можно войти?
— Входи, конечно. Но я думаю, нам лучше прогуляться. Зайти куда-нибудь, выпить чаю и что-нибудь съесть…
— Пирожных, например?
— Это несложно устроить.
— Вот и отлично, — произнёс Эрик, прохаживаясь по её гостиной. — Глазам своим не верю! — воскликнул он. — У тебя до сих пор висит этот плакат?
Он указал на чёрно-белую фотографию, на которой было изображено мёртвое дерево посреди Аризонской пустыни. Эта фотография служила заставкой на художественной выставке 1989 года.
— Мне всегда нравился этот плакат. Боже правый, да он вставлен в рамку!
— Да, потому что мне он тоже всегда нравился. Ну так как, мы идём?
Меган выбрала кондитерскую, куда обычно заглядывала после работы в библиотеке. Ей нравился её традиционный английский стиль; в туристический сезон там яблоку негде было упасть, но в марте посетителей было немного.
— Как ты все эти годы жила? — спросил Эрик, когда они заказали чай и пирожные.
— Ужасно, — сказала Меган. При виде Эрика она вдруг почувствовала, как тяжела была для неё восьмилетняя разлука с этим человеком, забыла о сдержанности и заговорила. Она говорила обо всём: о том, как ей было одиноко без Эрика, о смерти Ленки и о том, как она встретила Криса. Она даже рассказала о предпринятом им расследовании, о его встрече и разговоре с Маркусом Леброном и о ноже, оставленном у неё на подушке.
Эрик всегда был хорошим слушателем. Он с сочувственным видом кивая, поддакивал и произносил, когда требовалось, необходимые слова, которые могли подбодрить Меган. Когда она закончила, он сказал:
— Похоже, ты неравнодушна к Крису?
— Даже если и так, то что? — спросила Меган, смущённо улыбаясь.
— Да нет, ничего… по-моему, он отличный парень.
— Это правда.
Эрик улыбнулся:
— Выходит, все не так плохо?
— Наверное.
Меган покраснела. С одной стороны, ей было немного неловко оттого, что она отдала свою привязанность другому мужчине, с другой — ей хотелось показать, что он не единственный на свете человек, к кому она может испытывать нежные чувства. Но это была опасная тема, и, чтобы сменить её, она спросила:
— Как тебе нравится семейная жизнь, Эрик?
Тот с минуту помолчал, нахмурил брови, делая вид, что обдумывает её вопрос, после чего, усмехнувшись, произнёс:
— В принципе, нравится. Но не забывай, что со дня свадьбы прошло уже семь лет.
— Действительно. И сколько же у тебя детей?
— У меня только один ребёнок. Мальчик, Уилсон. Но он стоит двух, у него редкие способности.
— Уверена, ты отличный отец.
Эрик вздохнул и покачал головой:
— Меня почти не бывает дома. Работа мешает мне уделять сыну должное внимание. Я провожу половину жизни в самолёте.
— Это ужасно.
— Я сам выбрал такую жизнь. Ты же знаешь, к какой цели я стремлюсь.
Меган улыбнулась:
— Я помню об этом.
— Но мои вечные отлучки не слишком хорошо сказываются на Кэсси и моем сыне, — сказал Эрик. — И это мне не нравится.
— Но в политические сферы, как я понимаю, ты уже проник? — спросила Меган.
— В определённом смысле. Помог советами нескольким важным людям.
— Но решительного шага пока не сделал?
Эрик улыбнулся:
— Ты права. Пока не сделал.
— Значит, ты не перешёл в стан демократов, как когда-то собирался?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56