..
Но не в больнице – это точно, иначе бы они уже позвонили.
Накинув халат, она спустилась в гостиную, прикидывая, не позвонить ли все же в участок. Нет, пожалуй, не стоит пока. Без машины Алан не опаснее полевого тушканчика.
Вылив в унитаз остатки вчерашнего кофе – за ночь все же успел остыть, – она принялась готовить новую порцию.
Когда Алан вернется – если вернется, вернее сказать, – кофе ему наверняка захочется.
Она уже всыпала первую ложку в фильтр, когда звук открывающихся ворот на заднем дворе заставил ее резко повернуть к окну голову. Вздох облегчения вырвался из ее груди.
Вернулся. Сам. Целый и невредимый.
Она досыпала порцию кофе в фильтр, уверенная в том, что она еще не успеет включить кофеварку, как откроется дверь и Алан еще с порога примется просить прощения за то, что он снова напился и вел себя с ней как свинья и что он никогда...
Но дверь не открылась.
Включив кофеварку, она направилась к двери черного хода. Что он там так долго возится...
Две минуты спустя бешено забившееся сердце подсказало ей, что с ней случится сейчас, и она поняла, что никак не сможет воспрепятствовать этому.
* * *
Открыв глаза, Алекс огляделся по сторонам. Он сидел на скамейке на краю Площади, глядя вслед удалявшейся фигуре Марии Торрес. Мария шла к кладбищу, где – неподалеку от него – находится ее дом.
Память выдала неожиданную ассоциацию: Она похожа на монахиню. На старую монахиню-испанку.
Внезапно он понял – кто-то машет ему со ступеней библиотеки, и хотя он не разобрал, кто именно, но поднял руку и помахал в ответ.
Но как он оказался снова на Площади?
Последнее, что он помнил – он стоял и смотрел на дуб, спрашивая себя, действительно ли приходилось ему играть здесь в детстве.
А сейчас он у здания миссии, в двух кварталах от дуба.
И он устал – как будто шагал в гору мили две, не меньше...
Алекс взглянул на часы. Четверть четвертого. Последний раз, когда он смотрел на них, они показывали половину второго.
Прошло почти два часа, но ничего происходящего за это время память не зафиксировала. Ноги сами вели его домой – мозг же был занят этим странным случаем. Два часа не могут исчезнуть просто так. Но если достаточно долго думать об этом, он наверняка найдет и причину того, почему исчез этот отрезок времени, и вспомнит, что он видел за эти два пропавших часа...
* * *
Дверь черного хода хлопнула, и Марш поднял голову, оторвавшись от чтения медицинского журнала. Из кухни появился Алекс.
– Привет! – Марш улыбнулся.
Алекс остановился, затем повернулся к отцу.
– Здравствуй, папа.
– Ну, где ты сегодня был?
– Нигде. – Алекс пожал плечами.
Марш снова улыбнулся.
– Представь себе, но именно там я тоже любил бывать, когда был в твоем возрасте.
Алекс не ответил, и улыбка постепенно исчезла с лица Марша. Не сказав более ни слова, Алекс проследовал по лестнице в свою комнату. Еще несколько месяцев назад, до аварии, Алекс, с искрящимися весельем глазами, принялся бы расспрашивать, где, собственно, находится это «нигде», а потом разговор завел бы их действительно невесть куда – и кончился бы, несомненно, общим дружным хохотом.
Но теперь глаза его были пустыми.
Для Марша именно глаза сына стали символом всех тех перемен, которые произошли с ним – да и с ними – после этой злополучной аварии.
Глаза прежнего Алекса были полны жизни – и настроение сына Марш угадывал по ним в одно мгновение.
Но теперь по его глазам ничего нельзя было угадать. Когда Марш всматривался в них, он видел лишь собственное отражение. При этом, однако, у него не было ощущения, что Алекс пытается от него что-то скрыть. Скорее наоборот – он показывал ему то, во что Марш все еще не отваживался поверить: Алекса как личности больше не существовало.
Глаза, вспомнил Марш, – зеркало души, так говорил кто-то из древних. И если так – значит, души у Алекса тоже больше нет. Нет, этого не может быть, Марш почувствовал, как на лбу выступили капли пота.
Может быть, в ту страшную ночь чувства не обманули Эллен. Может быть, Раймонд Торрес так и не сумел спасти Алекса.
Их сын был мертв. Так, по крайней мере, казалось Маршу.
Глава 14
Некоторое время Кэйт Льюис молча слушала гудки, раздававшиеся в телефонной трубке, хотя давно поняла – дома никого нет. В четвертый раз за последние полчаса она принялась убеждать себя – мама повезла отца в больницу... Но если так, почему она не включила автоответчик? И не оставили на нем для нее, Кэйт, хоть пару слов? Повесив трубку, она вышла из телефонной кабинки позади стойки кафе «У Джека» и направилась к Бобу, ожидавшему ее за столиком.
– До сих пор никого? – спросил Боб, кивнув в сторону телефонной кабинки.
Кэйт расстроенно сказала:
– Не знаю, что делать. Я бы поехала домой прямо сейчас, но мама велела сначала позвонить...
– Ты же и так звонишь уже полдня, – заметил Боб. – По-моему, нужно все-таки поехать, а если окажется, что они все еще скандалят, обратно свалим. Даже входить в дом, в общем, необязательно. Но я готов спорить – она твоего папашу уже отвезла. – Протянув руку, он успокаивающе сжал ладонь Кэйт. – Просто если он действительно был уже в таком состоянии – представляешь, как она вымоталась, пока дотащила его до машины, вернуться и включить ответчик у ее уже, наверное, просто сил не было.
Кэйт подумала, что, может быть, Боб и прав, но прежде в таких случаях мать всегда успевала наговорить пару слов на автоответчик, а если с отцом было совсем плохо, не везла его в больницу сама, а вызывала «скорую».
А в это утро ее отец был именно в таком состоянии. Но сидеть здесь просто так, неизвестно чего дожидаясь...
– Ладно, поехали, – наконец кивнула она.
Десять минут спустя Боб уже загонял свой «порше» во двор дома Льюисов. Первое, что они увидели, были распахнутые ворота гаража, в нем стояли обе машины. Боб выключил мотор, Кэйт прислушалась. В доме – ни звука.
– По крайней мере, не ссорятся, – заметила Кэйт, взявшись за ручку дверцы, однако она явно не торопилась ее открывать.
– Может, она вызвала «скорую» да и сама поехала с ними? – предположил Боб.
Кэйт покачала головой.
– Она бы тогда за ними поехала на машине, чтобы потом самой добраться до дому.
– Хочешь, подожди здесь, а я посмотрю, есть ли кто дома, – предложил Боб.
Подумав, Кэйт снова покачала головой. Чувствуя, как начинают дрожать руки, она открыла дверцу, вышла и направилась к дому, Боб решительным шагом пошел за ней.
Входная дверь оказалась незапертой – и Кэйт с облегчением вздохнула. В одном она была уверена – уходя, мать обязательно заперла бы дом. Толкнув дверь, она шагнула в прихожую.
– Ма? Я уже дома! – позвала она, но ответом была лишь странная тишина, и Кэйт почувствовала, как сердце учащенно забилось. Она с тревогой посмотрела на Боба.
– Тут что-то не так, – прошептала она. – Если дверь не заперта, мама должна быть дома...
– Может, она наверху? – сказал Боб, сопровождая слова движением головы в сторону лестницы. – Давай я поднимусь, посмотрю.
Кэйт молча кивнула, и Боб зашагал по ступенькам. Через минуту он спустился, разочарованный.
– Там тоже никого нет. Остается еще глянуть в кухне.
– Нет, – Кэйт уже не пыталась скрыть страх. – Нужно вызвать полицию.
– Полицию? – удивился Боб. – Ее-то зачем?
– Затем, что мне страшно, – голос Кэйт задрожал. – Говорю тебе, здесь что-то не так... и в кухню я не пойду ни за что на свете!
– Да ну брось ты, Кэйт, – Боб решительно направился к закрытой, кухонной двери. – Чего ты перепугалась – ума не приложу. Говорю тебе, она вызвала «скорую помощь» и... – толкнув кухонную дверь, он осекся. – О, Господи... – он замер на несколько секунд, затем, шагнув назад, прикрыл дверь кухни. Когда он повернулся, лицо его было белым как мел. – Кэйт... – сдавленно позвал он. – Кэйт, твоя мама здесь, но с ней что-то... похоже, что она мертва...
Кэйт смотрела на него, ничего не понимая; слова Боба эхом отдавались в ее мозгу, лишенные смысла. Затем она оттолкнула Боба и, распахнув прикрытую дверь, ворвалась в кухню... Она увидела ее сразу; колени Кэйт подогнулись, и девушка с рыданиями опустилась на пол возле тела матери.
* * *
Сержант Роско Финнерти кинул на Джексона вопросительный взгляд.
– Ты в порядке?
Том Джексон кивнул.
– Продержимся. – Он перевел взгляд на тело Марти Льюис. Нет, прошлой весной, глядя на искалеченное тело сына доктора Лонсдейла, он чувствовал себя совсем по-другому. А здесь... если бы не мертвенная бледность кожи и перекошенный рот, можно было подумать, что женщина уснула. Опустившись на колени, он дотронулся пальцем до шеи Марти.
Нет, она не уснула. Она мертва.
– Так что нам делать дальше? – осведомился он, поднимаясь.
– Пока ничего – я переговорю с ребятами. – Снаружи завыла сирена, и через несколько секунд к дому подкатила машина «скорой помощи». Двое медиков вошли в кухню.
– Да мы уже все сделали, вы ее лучше не трогайте, – посоветовал эскулапам сержант. – Просто убедитесь, что она мертва, и оставьте все, как есть, до приезда детективов. Том, ты дуй наружу и смотри, чтобы никакие зеваки сюда и носа сунуть не смели, а я пойду переговорю с ребятишками.
Выйдя из кухни, Финнерти направился в гостиную, где четверть часа назад оставил на софе безудержно рыдавшую Кэйт и пытающегося утешить девушку Боба. Когда он вошел, то отметил, что картина изменилась весьма незначительно.
– Что ж, – развел руками сержант, – призываю вас принять это... хм... мужественно. – Он слегка нахмурился, пытаясь припомнить имя юноши. – Тебя ведь, по-моему, звать Боб Кэри?
Боб молча кивнул, было заметно, что он слегка успокоился.
– Ты своим-то родителям хоть позвонил? Они знают, что тут случилось? – Боб отрицательно покачал головой. – Ну ладно. Я им сам позвоню и попрошу за тобой приехать. А пока мне хотелось бы поговорить с вами. О'кей?
– Мы, – наконец выдохнул Боб, – мы только вошли, увидели и... сразу вам позвонили.
Финнерти похлопал юношу по плечу.
– Ладно. Через какое-то время мы все проясним.
Рядом с телефоном на столе лежала телефонная книга, сержант открыл ее, отыскал нужный номер и следующие пять минут на все лады уверял Дэйва Кэри, что его сын жив и чувствует себя хорошо. Попрощавшись и повесив трубку, сержант вышел из комнаты. В кухню же он вернулся, лишь когда увидел в окно въезжавший во двор «вольво» Кэри.
Там уже работали два детектива, и Финнерти лишь следил, как они в поисках возможных улик методически исследовали буквально каждый сантиметр стен и пола.
– Ну, какие идеи? – спросил он, когда старший из детективов по имени Билл Райан поднял наконец голову и, увидев Финнерти, поздоровался.
– Пока особо никаких, – Райан пожал плечами, – но вообще мне кажется, что все было задумано заранее и исполнено дьявольски хладнокровно. Никаких следов взлома, борьбы или, скажем, насилия.
– Если ребята говорят правду – это дело рук ег мужа. Дочка ее утверждает, что он напился и, когда она утром уходила из дому, мать с отцом здорово ссорились. Собственно, потому она и ушла – отец начал ее доставать, мать, естественно, пыталась его одернуть. Вообще она думает, что мать собиралась сегодня отвезти своего супруга снова в лечебницу.
– А он ехать, естественно, не хотел.
– Конечно.
На пороге распахнувшейся двери черного хода возник Том Джексон, поддерживая на ходу высокого мужчину с полными ужаса глазами на испитом лице. Финнерти сразу же понял, кто перед ним, и шагнул к вошедшим.
– Мистер Льюис?
Алан Льюис молча кивнул, не отрывая взгляда от накрытого простыней тела.
– О, Боже, – выдохнул он.
– Ознакомьте его с правами, – кивнул Райан. – Было бы неплохо прямо сейчас получить признание.
* * *
– Нет, я все равно в это не верю, – произнесла упрямо Кэрол Кокрэн. – Не могу поверить в то, что Алан мог убить Марти – неважно, в каком состоянии он находился.
Было уже около девяти вечера – к Лонсдейлам же Джим и Кэрол приехали в половине седьмого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Но не в больнице – это точно, иначе бы они уже позвонили.
Накинув халат, она спустилась в гостиную, прикидывая, не позвонить ли все же в участок. Нет, пожалуй, не стоит пока. Без машины Алан не опаснее полевого тушканчика.
Вылив в унитаз остатки вчерашнего кофе – за ночь все же успел остыть, – она принялась готовить новую порцию.
Когда Алан вернется – если вернется, вернее сказать, – кофе ему наверняка захочется.
Она уже всыпала первую ложку в фильтр, когда звук открывающихся ворот на заднем дворе заставил ее резко повернуть к окну голову. Вздох облегчения вырвался из ее груди.
Вернулся. Сам. Целый и невредимый.
Она досыпала порцию кофе в фильтр, уверенная в том, что она еще не успеет включить кофеварку, как откроется дверь и Алан еще с порога примется просить прощения за то, что он снова напился и вел себя с ней как свинья и что он никогда...
Но дверь не открылась.
Включив кофеварку, она направилась к двери черного хода. Что он там так долго возится...
Две минуты спустя бешено забившееся сердце подсказало ей, что с ней случится сейчас, и она поняла, что никак не сможет воспрепятствовать этому.
* * *
Открыв глаза, Алекс огляделся по сторонам. Он сидел на скамейке на краю Площади, глядя вслед удалявшейся фигуре Марии Торрес. Мария шла к кладбищу, где – неподалеку от него – находится ее дом.
Память выдала неожиданную ассоциацию: Она похожа на монахиню. На старую монахиню-испанку.
Внезапно он понял – кто-то машет ему со ступеней библиотеки, и хотя он не разобрал, кто именно, но поднял руку и помахал в ответ.
Но как он оказался снова на Площади?
Последнее, что он помнил – он стоял и смотрел на дуб, спрашивая себя, действительно ли приходилось ему играть здесь в детстве.
А сейчас он у здания миссии, в двух кварталах от дуба.
И он устал – как будто шагал в гору мили две, не меньше...
Алекс взглянул на часы. Четверть четвертого. Последний раз, когда он смотрел на них, они показывали половину второго.
Прошло почти два часа, но ничего происходящего за это время память не зафиксировала. Ноги сами вели его домой – мозг же был занят этим странным случаем. Два часа не могут исчезнуть просто так. Но если достаточно долго думать об этом, он наверняка найдет и причину того, почему исчез этот отрезок времени, и вспомнит, что он видел за эти два пропавших часа...
* * *
Дверь черного хода хлопнула, и Марш поднял голову, оторвавшись от чтения медицинского журнала. Из кухни появился Алекс.
– Привет! – Марш улыбнулся.
Алекс остановился, затем повернулся к отцу.
– Здравствуй, папа.
– Ну, где ты сегодня был?
– Нигде. – Алекс пожал плечами.
Марш снова улыбнулся.
– Представь себе, но именно там я тоже любил бывать, когда был в твоем возрасте.
Алекс не ответил, и улыбка постепенно исчезла с лица Марша. Не сказав более ни слова, Алекс проследовал по лестнице в свою комнату. Еще несколько месяцев назад, до аварии, Алекс, с искрящимися весельем глазами, принялся бы расспрашивать, где, собственно, находится это «нигде», а потом разговор завел бы их действительно невесть куда – и кончился бы, несомненно, общим дружным хохотом.
Но теперь глаза его были пустыми.
Для Марша именно глаза сына стали символом всех тех перемен, которые произошли с ним – да и с ними – после этой злополучной аварии.
Глаза прежнего Алекса были полны жизни – и настроение сына Марш угадывал по ним в одно мгновение.
Но теперь по его глазам ничего нельзя было угадать. Когда Марш всматривался в них, он видел лишь собственное отражение. При этом, однако, у него не было ощущения, что Алекс пытается от него что-то скрыть. Скорее наоборот – он показывал ему то, во что Марш все еще не отваживался поверить: Алекса как личности больше не существовало.
Глаза, вспомнил Марш, – зеркало души, так говорил кто-то из древних. И если так – значит, души у Алекса тоже больше нет. Нет, этого не может быть, Марш почувствовал, как на лбу выступили капли пота.
Может быть, в ту страшную ночь чувства не обманули Эллен. Может быть, Раймонд Торрес так и не сумел спасти Алекса.
Их сын был мертв. Так, по крайней мере, казалось Маршу.
Глава 14
Некоторое время Кэйт Льюис молча слушала гудки, раздававшиеся в телефонной трубке, хотя давно поняла – дома никого нет. В четвертый раз за последние полчаса она принялась убеждать себя – мама повезла отца в больницу... Но если так, почему она не включила автоответчик? И не оставили на нем для нее, Кэйт, хоть пару слов? Повесив трубку, она вышла из телефонной кабинки позади стойки кафе «У Джека» и направилась к Бобу, ожидавшему ее за столиком.
– До сих пор никого? – спросил Боб, кивнув в сторону телефонной кабинки.
Кэйт расстроенно сказала:
– Не знаю, что делать. Я бы поехала домой прямо сейчас, но мама велела сначала позвонить...
– Ты же и так звонишь уже полдня, – заметил Боб. – По-моему, нужно все-таки поехать, а если окажется, что они все еще скандалят, обратно свалим. Даже входить в дом, в общем, необязательно. Но я готов спорить – она твоего папашу уже отвезла. – Протянув руку, он успокаивающе сжал ладонь Кэйт. – Просто если он действительно был уже в таком состоянии – представляешь, как она вымоталась, пока дотащила его до машины, вернуться и включить ответчик у ее уже, наверное, просто сил не было.
Кэйт подумала, что, может быть, Боб и прав, но прежде в таких случаях мать всегда успевала наговорить пару слов на автоответчик, а если с отцом было совсем плохо, не везла его в больницу сама, а вызывала «скорую».
А в это утро ее отец был именно в таком состоянии. Но сидеть здесь просто так, неизвестно чего дожидаясь...
– Ладно, поехали, – наконец кивнула она.
Десять минут спустя Боб уже загонял свой «порше» во двор дома Льюисов. Первое, что они увидели, были распахнутые ворота гаража, в нем стояли обе машины. Боб выключил мотор, Кэйт прислушалась. В доме – ни звука.
– По крайней мере, не ссорятся, – заметила Кэйт, взявшись за ручку дверцы, однако она явно не торопилась ее открывать.
– Может, она вызвала «скорую» да и сама поехала с ними? – предположил Боб.
Кэйт покачала головой.
– Она бы тогда за ними поехала на машине, чтобы потом самой добраться до дому.
– Хочешь, подожди здесь, а я посмотрю, есть ли кто дома, – предложил Боб.
Подумав, Кэйт снова покачала головой. Чувствуя, как начинают дрожать руки, она открыла дверцу, вышла и направилась к дому, Боб решительным шагом пошел за ней.
Входная дверь оказалась незапертой – и Кэйт с облегчением вздохнула. В одном она была уверена – уходя, мать обязательно заперла бы дом. Толкнув дверь, она шагнула в прихожую.
– Ма? Я уже дома! – позвала она, но ответом была лишь странная тишина, и Кэйт почувствовала, как сердце учащенно забилось. Она с тревогой посмотрела на Боба.
– Тут что-то не так, – прошептала она. – Если дверь не заперта, мама должна быть дома...
– Может, она наверху? – сказал Боб, сопровождая слова движением головы в сторону лестницы. – Давай я поднимусь, посмотрю.
Кэйт молча кивнула, и Боб зашагал по ступенькам. Через минуту он спустился, разочарованный.
– Там тоже никого нет. Остается еще глянуть в кухне.
– Нет, – Кэйт уже не пыталась скрыть страх. – Нужно вызвать полицию.
– Полицию? – удивился Боб. – Ее-то зачем?
– Затем, что мне страшно, – голос Кэйт задрожал. – Говорю тебе, здесь что-то не так... и в кухню я не пойду ни за что на свете!
– Да ну брось ты, Кэйт, – Боб решительно направился к закрытой, кухонной двери. – Чего ты перепугалась – ума не приложу. Говорю тебе, она вызвала «скорую помощь» и... – толкнув кухонную дверь, он осекся. – О, Господи... – он замер на несколько секунд, затем, шагнув назад, прикрыл дверь кухни. Когда он повернулся, лицо его было белым как мел. – Кэйт... – сдавленно позвал он. – Кэйт, твоя мама здесь, но с ней что-то... похоже, что она мертва...
Кэйт смотрела на него, ничего не понимая; слова Боба эхом отдавались в ее мозгу, лишенные смысла. Затем она оттолкнула Боба и, распахнув прикрытую дверь, ворвалась в кухню... Она увидела ее сразу; колени Кэйт подогнулись, и девушка с рыданиями опустилась на пол возле тела матери.
* * *
Сержант Роско Финнерти кинул на Джексона вопросительный взгляд.
– Ты в порядке?
Том Джексон кивнул.
– Продержимся. – Он перевел взгляд на тело Марти Льюис. Нет, прошлой весной, глядя на искалеченное тело сына доктора Лонсдейла, он чувствовал себя совсем по-другому. А здесь... если бы не мертвенная бледность кожи и перекошенный рот, можно было подумать, что женщина уснула. Опустившись на колени, он дотронулся пальцем до шеи Марти.
Нет, она не уснула. Она мертва.
– Так что нам делать дальше? – осведомился он, поднимаясь.
– Пока ничего – я переговорю с ребятами. – Снаружи завыла сирена, и через несколько секунд к дому подкатила машина «скорой помощи». Двое медиков вошли в кухню.
– Да мы уже все сделали, вы ее лучше не трогайте, – посоветовал эскулапам сержант. – Просто убедитесь, что она мертва, и оставьте все, как есть, до приезда детективов. Том, ты дуй наружу и смотри, чтобы никакие зеваки сюда и носа сунуть не смели, а я пойду переговорю с ребятишками.
Выйдя из кухни, Финнерти направился в гостиную, где четверть часа назад оставил на софе безудержно рыдавшую Кэйт и пытающегося утешить девушку Боба. Когда он вошел, то отметил, что картина изменилась весьма незначительно.
– Что ж, – развел руками сержант, – призываю вас принять это... хм... мужественно. – Он слегка нахмурился, пытаясь припомнить имя юноши. – Тебя ведь, по-моему, звать Боб Кэри?
Боб молча кивнул, было заметно, что он слегка успокоился.
– Ты своим-то родителям хоть позвонил? Они знают, что тут случилось? – Боб отрицательно покачал головой. – Ну ладно. Я им сам позвоню и попрошу за тобой приехать. А пока мне хотелось бы поговорить с вами. О'кей?
– Мы, – наконец выдохнул Боб, – мы только вошли, увидели и... сразу вам позвонили.
Финнерти похлопал юношу по плечу.
– Ладно. Через какое-то время мы все проясним.
Рядом с телефоном на столе лежала телефонная книга, сержант открыл ее, отыскал нужный номер и следующие пять минут на все лады уверял Дэйва Кэри, что его сын жив и чувствует себя хорошо. Попрощавшись и повесив трубку, сержант вышел из комнаты. В кухню же он вернулся, лишь когда увидел в окно въезжавший во двор «вольво» Кэри.
Там уже работали два детектива, и Финнерти лишь следил, как они в поисках возможных улик методически исследовали буквально каждый сантиметр стен и пола.
– Ну, какие идеи? – спросил он, когда старший из детективов по имени Билл Райан поднял наконец голову и, увидев Финнерти, поздоровался.
– Пока особо никаких, – Райан пожал плечами, – но вообще мне кажется, что все было задумано заранее и исполнено дьявольски хладнокровно. Никаких следов взлома, борьбы или, скажем, насилия.
– Если ребята говорят правду – это дело рук ег мужа. Дочка ее утверждает, что он напился и, когда она утром уходила из дому, мать с отцом здорово ссорились. Собственно, потому она и ушла – отец начал ее доставать, мать, естественно, пыталась его одернуть. Вообще она думает, что мать собиралась сегодня отвезти своего супруга снова в лечебницу.
– А он ехать, естественно, не хотел.
– Конечно.
На пороге распахнувшейся двери черного хода возник Том Джексон, поддерживая на ходу высокого мужчину с полными ужаса глазами на испитом лице. Финнерти сразу же понял, кто перед ним, и шагнул к вошедшим.
– Мистер Льюис?
Алан Льюис молча кивнул, не отрывая взгляда от накрытого простыней тела.
– О, Боже, – выдохнул он.
– Ознакомьте его с правами, – кивнул Райан. – Было бы неплохо прямо сейчас получить признание.
* * *
– Нет, я все равно в это не верю, – произнесла упрямо Кэрол Кокрэн. – Не могу поверить в то, что Алан мог убить Марти – неважно, в каком состоянии он находился.
Было уже около девяти вечера – к Лонсдейлам же Джим и Кэрол приехали в половине седьмого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50