Джейн стала еще красивее и заметно стройнее. Но в лице ее появилось нечто такое, чего я никогда не замечала раньше. Де Бек за моей спиной громко пререкался с Джоном, но я уже не обращала на них внимания. Кровь стучала в висках, я не видела вокруг ничего, кроме лица сестры. Когда Джейн замедлила шаг в центре огромного зала, я наконец сдвинулась с места и, спотыкаясь, словно сомнамбула, пошла ей навстречу. Потом побежала...
В памяти мелькнула давняя сцена. Высокий человек с фотоаппаратом на груди идет по берегу Миссисипи, а рядом с ним две девочки в одинаковых платьицах. Одна вцепилась в руку отца, другая беззаботно бежит впереди, пытаясь догнать горизонт. Высокого человека давно уже нет. А девочки целы и невредимы. Обе.
29
Вечерело. Дом на Сен-Шарль-авеню выглядел точно так же, как в то злополучное утро, когда Джейн вышла отсюда на утреннюю пробежку и не вернулась... Дом остался прежним, но его обитатели изменились. В окнах горел мягкий свет, создавая иллюзию семейного уюта, якобы царившего за коваными воротами и полированным крыльцом. Именно иллюзию. Говорят, что у многих домов есть душа. У этого она тоже когда-то имелась. Но тринадцать месяцев назад здесь поселилась гулкая пустота...
Мы с Джейн поднялись по ступенькам крыльца, держась за руки. После долгих споров мы наконец решили, что так будет лучше и удобнее для всех. Просто прийти вместе. Не предупреждая заранее телефонным звонком, ничего не объясняя и никого не готовя к встрече. Марк и дети и без того пережили немало. Пусть для них возвращение Джейн будет шоком, который быстро пройдет.
Джон ждал нас в машине, припаркованной у обочины. Не в моем «мустанге», а в комфортабельном седане, выделенном нам штаб-квартирой ФБР. Я оглянулась на него и уже подняла было руку, чтобы постучать, но Джейн порывисто перехватила ее.
– Что? – удивилась я. – Тебе плохо?
Она опять расплакалась.
– Никогда не думала, что мне удастся сюда вернуться... Поверить не могу, что за этой дверью... мои дети...
– Придется поверить.
Я это знала точно, поскольку агент ФБР, наблюдавший за домом весь вечер, предупредил нас с Джоном, что Марк с детьми вернулся с прогулки. Так что все сейчас в сборе. И Марк, и дети, и даже Аннабель. Я похлопала Джейн по руке.
– Хватит терзаться. Все позади. Теперь у тебя праздник.
Я хотела добавить еще что-то ободряющее, но удержалась. Сейчас лучше молчать и ни о чем не думать. Иначе мысли неизбежно вернутся к тем другим жертвам, в жизни которых больше не будет праздника. Ибо нет и самой жизни. И если Джейн сейчас вспомнит об этом, ей станет невыразимо горько – единственной, кому повезло. Так всегда бывает. Я знала по себе.
– Идем.
Я громко постучала и привлекла Джейн к себе. Через несколько секунд мы услышали шаги, стихшие у порога. Затем в замке повернулся ключ, и тяжелая дверь отворилась, явив нашим взорам Аннабель в ее неизменном черно-белом одеянии.
Негритянка открыла было рот для дежурного приветствия, но замерла. Глаза едва не выкатились у нее из орбит.
– Это... это... что же... это... – дрожащим голосом проговорила она.
– Это я, Аннабель, – тихо произнесла Джейн. Ее голос тоже дрожал.
– Боже всемилостивый...
На негнущихся ногах она попятилась от двери, пропуская нас в холл. Схватив Джейн за руки, словно пытаясь убедиться в ее материальности, она горячо зашептала:
– А мистер Лакур? Он уже знает?
– Нет. Мы подумали, что будет лучше, если нас просто увидят. Вместе. Тогда они сразу поверят.
Аннабель всплеснула руками.
– Я бы и сама ни за что не поверила, если бы не увидела своими глазами!
Джейн мягко освободилась от ее объятий.
– Где мои дети, Аннабель?
– На кухне. Ждут ужина.
– Как они?
Старуха хотела что-то сказать, но губы ее затряслись, а из глаз побежали слезы.
– Да ведь как... Сами понимаете... Но теперь все будет хорошо! Все будет замечательно, слава Спасителю! Что мне сейчас... Куда мне сейчас...
– А где Марк?
– В кабинете.
– Пойдемте сначала на кухню.
Аннабель снова взяла Джейн за руку и повела по коридору будто слепую. Точно такой коридор был в том доме, который находился всего в нескольких кварталах отсюда и где я едва не рассталась с жизнью... Меня передернуло от этих воспоминаний, и я заспешила вслед за Аннабель и сестрой.
У двери на кухню мы задержались. Аннабель что-то шепнула на ухо Джейн и вошла первой. Мы услышали, как Генри спросил, кто приходил.
– А ну-ка закройте глаза! – ликующим голосом приказала Аннабель.
– А что? Что?
– Ваша тетушка Джордан приготовила вам необыкновенный подарок!
– Тетя Джордан пришла?! – радостно воскликнула Лин.
У меня защемило сердце.
– Закройте глаза оба! И не подглядывайте! – строго приказала Аннабель. – Другого такого подарка не будет у вас никогда в жизни!
– Мы зажмурились, зажмурились!
Джейн взяла меня за руку дрожащей рукой. Мы переглянулись, ободряюще кивнули друг другу и переступили порог кухни. Генри и Лин стояли рядышком, закрывая ладошками лица.
– Тетя Джордан? – спросила Лин.
– Теперь можете открыть глаза, – сказала я.
Дети разом отдернули руки и... едва не грохнулись на пол от неожиданности. Рты их были раскрыты, они переводили взгляды с меня на Джейн и обратно и, казалось, не верили своим глазам. Таких лиц мне отродясь не доводилось видеть. Никогда и нигде.
– Мама! – пораженно и недоверчиво прошептала Лин, не спуская глазенок с Джейн.
Сестра упала на колени и раскрыла детям свои объятия. Генри и Лин с воплем бросились к ней. Она крепко прижала их к груди и в который уже раз за последние сутки заплакала. Дети гораздо быстрее своей матери оправились от шока и уже через минуту обрушили на Джейн целый шквал вопросов, но та лишь молча качала головой, гладя их по головам.
– Что происходит? – услышали мы из коридора строгий мужской голос. – Аннабель? Что за крики?..
Марк Лакур, облаченный в дорогой полосатый костюм, застыл на пороге кухни, переводя непонимающий взгляд с меня на женщину, прижимавшую к себе детей. Он не видел лица Джейн, но это не помешало ему узнать жену. Он вцепился в дверной косяк и молча ждал, пока Джейн обернется. Наконец она поднялась с пола и повернулась.
Марк потрясенно отшатнулся.
– Это я, – сказала Джейн. – Я вернулась.
Марк сделал шаг ей навстречу, потом другой и, наконец, ворвался в кухню словно вихрь и стиснул Джейн в своих объятиях так, что она задохнулась.
– Боже, Боже, Боже... – шептал он. – Боже, это чудо...
– Да, Марк, это чудо, – отстранилась сестра.
Я подошла к ней, погладила по плечу и быстро направилась к выходу.
– Ты куда, Джордан?
– Мне надо кое с кем поговорить.
– Подожди!
Я замерла на пороге. Джейн долго смотрела на меня, потом губы ее беззвучно шевельнулись, и я поняла, что она сказала спасибо...
На протяжении многих месяцев Джейн будто и не жила вовсе, окруженная заботами человека, который спас ей жизнь, но заключил в золоченую клетку. Все это время я пыталась забыться, но ежедневно и еженощно терзалась сознанием своей вины и болью понесенной утраты. Я словно двигалась в темном туннеле со своей вездесущей камерой на шее, одинокая и мрачная, бесстрастно фиксируя на пленку видения, являвшиеся мне из вечной тьмы. Собственно, я жила так всю свою сознательную жизнь – сколько себя помнила. Но сегодня...
Сегодня я наконец выйду на свет.
Джон ждал меня у машины. Едва я показалась на крыльце, он обратил на меня пристальный взгляд, пытаясь понять, как нас встретили в доме Лакуров. Я молча подошла к нему, взяла за руки и, приподнявшись на цыпочки, коснулась губ легким поцелуем.
– Пришла за подмогой? – спросил он.
– Нет, им сейчас не стоит мешать.
– Тогда куда мы отправимся?
– Куда-нибудь, где нам тоже никто не помешает.
Он улыбнулся и крепко меня обнял.
– Все позади, Джон, пора возвращаться к жизни!
– Знаешь, – отозвался он. – Я с тобой совершенно согласен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
В памяти мелькнула давняя сцена. Высокий человек с фотоаппаратом на груди идет по берегу Миссисипи, а рядом с ним две девочки в одинаковых платьицах. Одна вцепилась в руку отца, другая беззаботно бежит впереди, пытаясь догнать горизонт. Высокого человека давно уже нет. А девочки целы и невредимы. Обе.
29
Вечерело. Дом на Сен-Шарль-авеню выглядел точно так же, как в то злополучное утро, когда Джейн вышла отсюда на утреннюю пробежку и не вернулась... Дом остался прежним, но его обитатели изменились. В окнах горел мягкий свет, создавая иллюзию семейного уюта, якобы царившего за коваными воротами и полированным крыльцом. Именно иллюзию. Говорят, что у многих домов есть душа. У этого она тоже когда-то имелась. Но тринадцать месяцев назад здесь поселилась гулкая пустота...
Мы с Джейн поднялись по ступенькам крыльца, держась за руки. После долгих споров мы наконец решили, что так будет лучше и удобнее для всех. Просто прийти вместе. Не предупреждая заранее телефонным звонком, ничего не объясняя и никого не готовя к встрече. Марк и дети и без того пережили немало. Пусть для них возвращение Джейн будет шоком, который быстро пройдет.
Джон ждал нас в машине, припаркованной у обочины. Не в моем «мустанге», а в комфортабельном седане, выделенном нам штаб-квартирой ФБР. Я оглянулась на него и уже подняла было руку, чтобы постучать, но Джейн порывисто перехватила ее.
– Что? – удивилась я. – Тебе плохо?
Она опять расплакалась.
– Никогда не думала, что мне удастся сюда вернуться... Поверить не могу, что за этой дверью... мои дети...
– Придется поверить.
Я это знала точно, поскольку агент ФБР, наблюдавший за домом весь вечер, предупредил нас с Джоном, что Марк с детьми вернулся с прогулки. Так что все сейчас в сборе. И Марк, и дети, и даже Аннабель. Я похлопала Джейн по руке.
– Хватит терзаться. Все позади. Теперь у тебя праздник.
Я хотела добавить еще что-то ободряющее, но удержалась. Сейчас лучше молчать и ни о чем не думать. Иначе мысли неизбежно вернутся к тем другим жертвам, в жизни которых больше не будет праздника. Ибо нет и самой жизни. И если Джейн сейчас вспомнит об этом, ей станет невыразимо горько – единственной, кому повезло. Так всегда бывает. Я знала по себе.
– Идем.
Я громко постучала и привлекла Джейн к себе. Через несколько секунд мы услышали шаги, стихшие у порога. Затем в замке повернулся ключ, и тяжелая дверь отворилась, явив нашим взорам Аннабель в ее неизменном черно-белом одеянии.
Негритянка открыла было рот для дежурного приветствия, но замерла. Глаза едва не выкатились у нее из орбит.
– Это... это... что же... это... – дрожащим голосом проговорила она.
– Это я, Аннабель, – тихо произнесла Джейн. Ее голос тоже дрожал.
– Боже всемилостивый...
На негнущихся ногах она попятилась от двери, пропуская нас в холл. Схватив Джейн за руки, словно пытаясь убедиться в ее материальности, она горячо зашептала:
– А мистер Лакур? Он уже знает?
– Нет. Мы подумали, что будет лучше, если нас просто увидят. Вместе. Тогда они сразу поверят.
Аннабель всплеснула руками.
– Я бы и сама ни за что не поверила, если бы не увидела своими глазами!
Джейн мягко освободилась от ее объятий.
– Где мои дети, Аннабель?
– На кухне. Ждут ужина.
– Как они?
Старуха хотела что-то сказать, но губы ее затряслись, а из глаз побежали слезы.
– Да ведь как... Сами понимаете... Но теперь все будет хорошо! Все будет замечательно, слава Спасителю! Что мне сейчас... Куда мне сейчас...
– А где Марк?
– В кабинете.
– Пойдемте сначала на кухню.
Аннабель снова взяла Джейн за руку и повела по коридору будто слепую. Точно такой коридор был в том доме, который находился всего в нескольких кварталах отсюда и где я едва не рассталась с жизнью... Меня передернуло от этих воспоминаний, и я заспешила вслед за Аннабель и сестрой.
У двери на кухню мы задержались. Аннабель что-то шепнула на ухо Джейн и вошла первой. Мы услышали, как Генри спросил, кто приходил.
– А ну-ка закройте глаза! – ликующим голосом приказала Аннабель.
– А что? Что?
– Ваша тетушка Джордан приготовила вам необыкновенный подарок!
– Тетя Джордан пришла?! – радостно воскликнула Лин.
У меня защемило сердце.
– Закройте глаза оба! И не подглядывайте! – строго приказала Аннабель. – Другого такого подарка не будет у вас никогда в жизни!
– Мы зажмурились, зажмурились!
Джейн взяла меня за руку дрожащей рукой. Мы переглянулись, ободряюще кивнули друг другу и переступили порог кухни. Генри и Лин стояли рядышком, закрывая ладошками лица.
– Тетя Джордан? – спросила Лин.
– Теперь можете открыть глаза, – сказала я.
Дети разом отдернули руки и... едва не грохнулись на пол от неожиданности. Рты их были раскрыты, они переводили взгляды с меня на Джейн и обратно и, казалось, не верили своим глазам. Таких лиц мне отродясь не доводилось видеть. Никогда и нигде.
– Мама! – пораженно и недоверчиво прошептала Лин, не спуская глазенок с Джейн.
Сестра упала на колени и раскрыла детям свои объятия. Генри и Лин с воплем бросились к ней. Она крепко прижала их к груди и в который уже раз за последние сутки заплакала. Дети гораздо быстрее своей матери оправились от шока и уже через минуту обрушили на Джейн целый шквал вопросов, но та лишь молча качала головой, гладя их по головам.
– Что происходит? – услышали мы из коридора строгий мужской голос. – Аннабель? Что за крики?..
Марк Лакур, облаченный в дорогой полосатый костюм, застыл на пороге кухни, переводя непонимающий взгляд с меня на женщину, прижимавшую к себе детей. Он не видел лица Джейн, но это не помешало ему узнать жену. Он вцепился в дверной косяк и молча ждал, пока Джейн обернется. Наконец она поднялась с пола и повернулась.
Марк потрясенно отшатнулся.
– Это я, – сказала Джейн. – Я вернулась.
Марк сделал шаг ей навстречу, потом другой и, наконец, ворвался в кухню словно вихрь и стиснул Джейн в своих объятиях так, что она задохнулась.
– Боже, Боже, Боже... – шептал он. – Боже, это чудо...
– Да, Марк, это чудо, – отстранилась сестра.
Я подошла к ней, погладила по плечу и быстро направилась к выходу.
– Ты куда, Джордан?
– Мне надо кое с кем поговорить.
– Подожди!
Я замерла на пороге. Джейн долго смотрела на меня, потом губы ее беззвучно шевельнулись, и я поняла, что она сказала спасибо...
На протяжении многих месяцев Джейн будто и не жила вовсе, окруженная заботами человека, который спас ей жизнь, но заключил в золоченую клетку. Все это время я пыталась забыться, но ежедневно и еженощно терзалась сознанием своей вины и болью понесенной утраты. Я словно двигалась в темном туннеле со своей вездесущей камерой на шее, одинокая и мрачная, бесстрастно фиксируя на пленку видения, являвшиеся мне из вечной тьмы. Собственно, я жила так всю свою сознательную жизнь – сколько себя помнила. Но сегодня...
Сегодня я наконец выйду на свет.
Джон ждал меня у машины. Едва я показалась на крыльце, он обратил на меня пристальный взгляд, пытаясь понять, как нас встретили в доме Лакуров. Я молча подошла к нему, взяла за руки и, приподнявшись на цыпочки, коснулась губ легким поцелуем.
– Пришла за подмогой? – спросил он.
– Нет, им сейчас не стоит мешать.
– Тогда куда мы отправимся?
– Куда-нибудь, где нам тоже никто не помешает.
Он улыбнулся и крепко меня обнял.
– Все позади, Джон, пора возвращаться к жизни!
– Знаешь, – отозвался он. – Я с тобой совершенно согласен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76