Весело горело тряпье, облитое бензином, отполыхал маленький костерчик во дворе приемного пункта стеклотары, и на душе у Жедя стало немного легче. Золото, взятое у Котенева, он положил в стеклянную банку и зарыл - пусть лежит до поры. Он не выдаст места, где зарыта заветная баночка, даже если будут «гладить» утюгом.
- Не встретят, - уверенно ответил Аркадий. - Меитам Лушин не помощник, поскольку за себя боится и Котенева им не выдаст, а своих боевиков у них нет. Иначе уже ждали бы.
- Ну, не знаю, - отвернулся Жедь.
- Витек прав, - торопливо заговорил Кислов. - Надо переждать, затаиться. Кто знает, что происходит сейчас там, у Лушина? Не, я пока никуда ни ногой.
- Дурак! - захлопнув шкатулку, засмеялся Аркадий. - Знаешь, на сколько это тянет? - Он покачал резную коробочку на ладони, словно взвешивая. - Надо действовать, наступать, пока они не опомнились. Наступающий всегда побеждает, а вы зовете к обороне? Пропить добытое, купить шмотки, видео, стерео, балдеть и страдать, что не решился еще раз, не пошел к их казначею? Ведь есть у них казначей, есть! Наверняка это Рафаил! Григорий, ты машину новую присмотрел?
Анашкин кивнул. Машина действительно подобрана, стоит у одного дурачка в гараже. Ездит он редко, а замочек плевый, открыть - и ты опять на колесах. Интересно, чего сегодня решат: временно бросить дело или опять идти, но уже к третьему?
- Да пойми ты! Опасно бить без конца в одну точку, - не выдержал Олег. - Они повязаны друг с другом. Если это не так, то у Лушина не оказался бы тот бугай. Котенев ему все рассказал, предупредил. Могли предупредить и Рафаила, даже наверняка предупредили. Витя прав, нас там могут ждать!
- Ты лучше скажи, облигации на деньги поменял? - перебил его Аркадий. - Нет еще? Чего ждешь, меняй. И готовьтесь, будем брать Хомчика. Прямо в квартире, тепленького, но уже без выкрутасов. Жестко, напористо, быстро! А потом конец! Стволы - в речку, деньги делим и ведем жизнь советских обывателей.
В комнате повисла тишина. Кислов прислонился плечом к стене и вспоминал тот день, когда они с Аркадием потрошили здесь похмельного Гришку, рассказывавшего о подпольном миллионере. Кажется, так давно это было, а уже сколько наворочали.
Жедь разминал сигарету и прикидывал - сколько он еще положит в заветную баночку, если случится удача у Хомчика? Рафаил мужичок хлипкий, по внешности сразу видать, что трусоватый и» семейственный, а такие все отдадут, если детишкам к головенке приставить наган.
Ворона не думал ни о чем. Просто хотелось, чтобы скорее заканчивали говорильню и приступали к распитию - он заранее сбегал в магазин и купил водки. Чего лясы точить, тем более Лыков твердо обещает, что возьмут у этого Рафика куш и лягут в тину.
Вспомнился вдруг Свекольный, суетившийся в гаражах, сшибающий деньжата с автолюбителей. А за ним мысль привела к спившемуся старому знакомому с ипподрома. Нет, ни таким, как Мясо, ни таким, как Свекольный, становиться не хотелось.
- Готовьтесь, - вставая, приказал Лыков. - Скоро пойдем к Хомчику…
Глава 3
Выйдя из метро, Саша сразу увидел дом, где размещалось учреждение Котенева - современный небоскреб из стекла и бетона. Поднявшись на лифте, Бондарев прошел длинным коридором, неслышно ступая по ворсистым паласам, затягивавшим пол. Отыскав на дверях нужную табличку, поправил галстук и вошел в приемную.
Подложив под себя стопку книг, неумело печатала на машинке ярко накрашенная девица.
- Вы к Михаилу Павловичу? Нельзя без доклада.
- Вот как? - улыбнулся Саша. - Тогда скажите, что пришел Александр Алексеевич.
- Подождите, - секретарша исчезла за дверью.
Потоптавшись, Бондарев подошел к столику и взглянул на лист, вставленный в машинку, - девица перепечатывала сонник.
- Пройдите, - секретарша вышла из кабинета и предупредительно придержала дверь, пропуская посетителя.
Котенев оказался моложавым мужчиной приятной наружности. Он вышел из-за стола и подал крепкую руку:
- Александр Алексеевич? - Не смущаясь, сверил имя-отчество по заранее приготовленной бумажке. - Очень приятно…
Он подвел Бондарева к стоявшим около журнального столика креслам, отодвинул одно из них, ухаживая за гостем. Лицо Котенева сохраняло радушно-равнодушное выражение, и Саша подумал, что разговаривать с этим человеком будет непросто.
- Чем могу? - возвращаясь к своему столу и собирая разложенные на нем бумаги, поинтересовался Михаил Павлович.
- Не хотелось вас приглашать к себе, - негромко начал Саша. - Я полагаю, мы вполне свободно можем поговорить здесь?
- Несомненно, - тут же согласился Котенев и, нажав клавишу селектора, наклонился к нему: - Люся! Меня нет на месте, ни с кем не соединяй и… Чай, кофе? - Он вопросительно поглядел на Бондарева, но тот в ответ лишь пожал плечами. - … И два кофе, - закончил Котенев.
- У вас хороший кабинет, - не желая начинать серьезный разговор до того, как секретарша подаст кофе, заметил Саша.
- Министерство! - многозначительно поднял палец Михаил Павлович. - Что ни говорите, а министерства сыграли свою положительную роль, особенно в годы индустриализации, войны и при восстановлении народного хозяйства. Думаю, и сейчас они сумеют обеспечить слаженную работу отраслей, стимулиррвать рост и качество продукции, чтобы выйти на мировой рынок.
«Чешет, как по писанному, - наблюдая за ним, отметил Бондарев. - Поднаторел, видно, на докладах. Скользкий тип».
Открылась дверь. Секретарша внесла поднос с кофейником, маленькими чашечками и вазочкой печенья. Ко-тенев достал коньяк.
- Вы знакомы с Александром Петровичем Лушиным? - задал вопрос Саша. Рука Михаила Павловича, державшая чашечку с кофе, не дрогнула.
- Не только с ним, но и с его семьей, - отпив из чашки, спокойно ответил Котенев. - Вы, наверное, пришли в связи с постигшим их несчастьем? Кошмарный случай.
- Когда вы узнали о том, что у них произошло?
- Трудно сказать, - Котенев, раздумывая над ответом, кусал нижнюю губу. Затем легко поднялся и подошел к столу. Наклонившись, перелистал настольный календарь. - Кажется, через день или два? А от кого, право, не припомню.
Михаил Павлович вернулся к журнальному столику и опустился в кресло. Пригубил рюмочку с коньяком и закурил сигарету. Бондарев тоже достал свои сигареты. У него возникло ощущение, что Котенев опутывает его словами, как паук муху в паутине.
- Боюсь, дорогой Александр Алексеевич, мало чем смогу быть вам полезным, - развел руками Михаил Павлович.
- У нас есть данные, что подобная история произошла и с вами, - поглядел ему в глаза Саша.
- Что? Фантасмагория! - засмеялся Котенев. - Вас просто мистифицируют или умышленно вводят в заблуждение. Что вы?!
- А все-таки? - решил не отставать Саша.
- Серьезно, я даже не представляю, кто вам мог подобное сморозить, чтобы не сказать более резко, - откинулся на спинку кресла Котенев, всем своим видом показывая, как он возмущен. - Впрочем, когда имеешь много знакомых и волей-неволей обсуждаешь с каждым случившееся у Лушиных, может, и скажешь что-нибудь такое, что превратно истолкуют.
- Значит, ничего ни с вами лично, ни с членами вашей семьи, не случалось? - поднялся Бондарев. Застегивая пиджак, он подумал, что в следующий раз, если конечно он будет, с этим человеком надо говорить по другому.
- Что вы! - вскочил Михаил Павлович. - Просто вы поневоле стали жертвой слухов. Впрочем, первая жертва я сам.
- Всего доброго, - пожав на прощание руку хозяину, откланялся гость, а Михаил Павлович любезно проводил его до дверей…
Внизу в вестибюле, Бондарев увидел телефон-автомат.
- Иван? Это я… Котенев молчит. Говорлив, но не по делу. Понял? По моему, редкий хитрован. Я сейчас в местное отделение, а потом в контору…
Проводив визитера с Петровки, Котенев вернулся за свой стол и, выдвинув ящик, достал диктофон. Выключив его, поглядел на счетчик: прилично наболтали. Разговор с сыщиком напугал и обеспокоил - если они и вцепятся, добра не жди. Ладно бы, если только по поводу Лушина, но прямо задает вопросы о нем самом. Кто им мог сболтнуть, не сам же Сашка Лушин? Сняв трубку телефона, он набрал номер Александриди. Дождавшись ответа, негромко сказал:
- Есть новости. Хотелось бы повидаться…
Купцов шел на работу к жене Котенева. Нырнув в тень подворотни, он прошел мимо сладко посапывающей над вязанием бабки-вахтерши и поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж. Отыскав десятый кабинет, Иван постучал и, не услышав ответа, вошел. Сидевшая за столом женщина средних лет - крашеная блондинка, одетая подчеркнуто модно и ярко, - сделала жест рукой, показав ему на свободные стулья.
- Я, как увидела, обомлела, - кричала она в телефонную трубку, одновременно разглядывая вошедшего. - Где, говорю, брала? Такая вещь в валютном не меньше шестисот тянула. Да, «Березки» вырубили, зато «Калинки» выросли…
Иван присел к свободному столу и осмотрелся - стеллажи с канцелярскими папками, пять столов.
- Осуждаете? - Дама положила трубку и повернулась к Ивану.
- Разве можно осуждать женщину? - улыбнулся он в ответ.
- Конечно. - Блондинка встала и, не спрашивая согласия Ивана, поставила перед ним стакан с чаем, - Пейте, - предложила она. - Вам кто нужен?
- Лида Котенева, - не стал скрывать Иван.
- А-а… - многозначительно усмехнулась дама, прищурив подкрашенные глаза. - Лидочка скоро придет. Подождете?
- Обязательно, - заверил Купцов и решил перевести разговор на более интересовавшую его тему: - Вы вместе работаете?
- Скорее отсиживаем. Разве это работа? И постоянно треплют нервы обещаниями сократить, слить, упразднить. Хотя Лидке что, ее муж всегда обеспечит, а вот нам грешным как?
- Такой состоятельный? - живо заинтересовался Иван.
- Ну, я чужих денег не считала, но все у нее есть. Даже то, чего в магазинах никогда нет. Одних шапок!… Из ондатры, пыжика, норки, песца. Машина, стерео да видео, а уж про сапоги, дубленки, кофты, юбки и золотые побрякушки и говорить нечего.
- Бог мой, да разве в этом счастье? - стряхивая пепел в щербатое блюдечко, примирительно заметил Купцов.
- Вы тысячу раз правы. Не в этом. К тому же детей нет. - Она закатила глаза. - Вот у меня двое. А Лида бесится: все у нее есть, а детей нет. Брата своего холила и лелеяла, а тот взял да и сел.
- А за что?
- За что? Лидку послушать, так он, бедняжка, ни в чем не виноват. Уж так распишет, что слезами умоешься над несчастненьким, - ехидно усмехнулась блондинка, - а на самом деле он валютой торговал.
Это было нечто новенькое - родной братец жены Котенева находился в заключении?
- И давно это было? Когда посадили ее брата?
- Да года два, наверное. Я здесь тогда еще не работала, мне девочки рассказывали. А что вы ею интересуетесь?
- Скоро она придет? - Иван сделал вид, что не слышал вопроса. - У вас что, обеденный перерыв?
- Вон она, - блондинка кивнула за окно, и Купцов, привстав, выглянул во двор. Там, сгибаясь под тяжестью огромной хозяйственной сумки, шла знакомая ему по фотографии жена Михаила Павловича Котенева - Лида.
- И что ей столько внимания? - пожала плечами дама. - Даже интересные мужчины заходят. - Она игриво улыбнулась Ивану и, обернувшись к открытой двери, почти пропела: - Лидочка, вас тут кавалер дожидается.
- Здрасьте… - Котенева поставила сумку на пол и вопросительно взглянула на Купцова. - Вы ко мне?
- Да. Поговорить нам надо.
- Говорите, - направляясь к двери, милостиво разрешила дама. - Я пока схожу в другой отдел.
В коридоре дама преобразилась - старательно простучав каблуками к лестнице, ведущей на первый этаж, она приостановилась и внимательно прислушалась - никого, обеденный перерыв, все ушли в столовую или по магазинам. Скинув туфли, дама неслышно прокралась обратно к двери кабинета и застыла, вслушиваясь в разговор незнакомца с Лидой Котеневой, - ведь интересно, к тому же будет о чем посудачить.
Разговор оказался безумно занимательным. Правда, слышно не очень хорошо, но главное было ясно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48