«Вот так, - мысленно усмехнулся Котенев, - они уже думают о контактах с Западом!»
- Да, - заметив на губах Михаила Павловича тень улыбки, и не поняв ее истинного значения, - подтвердил Виктор Иванович.
- Системе становится тесно в рамках страны.
- Какой системе? - переспросил Котенев.
- Системе «теневого» перераспределения благ, - засмеялся Полозов. - Ведь все мы привыкли делить людей на «своих» и «чужих». Помните, как в детстве, когда враждуешь с ребятами из соседнего двора или микрорайона? Каждый мальчишка проходит через это. Там тоже «свои» и «чужие». Человек вообще очень быстро усваивает такие понятия и принимает условия круговой поруки. И вот теперь, когда мальчики и девочки подросли, обосновались в сфере торговли и материального производства, в сельском хозяйстве и научных учреждениях, вступили в творческие союзы и добились признания в искусстве, они тянутся к системе! Но войти в нее сможет только тот, от кого реально зависит нечто!
- Прекрасно, и что же дальше?
- А дальше действует известный принцип: от каждого по способностям, каждому по труду, - осклабился Виктор Иванович.
Глядя на него, подобострастно заулыбался Саттар. - Один способен достать, устроить, пробить и, в зависимости от того, как и что он делает, ему перепадает от системы, способной удовлетворить практически любые потребности: все пробить, достать, устроить, кого угодно и куда угодно. Система уже создала свое право и неукоснительно блюдет его, регламентируя даже контакты и родственные связи: дочь заместителя министра выходит замуж только за сына заместителя министра, сын министра женится па дочери другого. После смерти начальственная элита тоже не смешивается с простолюдинами, а отправляется на свой, начальственный, погост, как это предписано системой - великой и всемогущей, никого не отпускающей от себя! Если оступился или предал систему и входящих в нее, то против тебя пустят в ход все возможные средства - информационные, правовые, физического воздействия - и сомнут, уничтожат. Свое элитарное общество, своя мораль, своя среда общения и обитания. Ей, системе, тесно, поскольку в нее входит множество богатых и супербогатых людей. Деньги, друзья мои, деньги! Они хотят делать новые деньги и выходить с ними на мировой рынок, получая свободно конвертируемую валюту… Э, да что это вы зеваете, Михаил Павлович? Не выспались или неинтересно? Простите, увлекся.
- Я сделаю кофе, - докурив, поднялся Саттар. - Вы будете?
- Приноси, посмотрим, - небрежно отмахнулся Полозов и повернулся опять к Котеневу: - Хотите уехать?
- Конечно.
- Решим, как лучше это сделать. Здесь тоже страшные дела творились, - погрустнел Виктор Иванович, - сколько людей пропало, сколько светлых умов. Хорошо, что остались такие, как наш хозяин.
- Да, - опять зевнул Михаил Павлович.
Саттар принес поднос с кофейником и чашками, разлил по ним ароматный кофе. Котенев взял чашку, пригубил - по телу сразу пошла теплая волна, ко потом она подобралась к сердцу, которое вдруг стало биться редко и неровно, отказываясь гнать кровь по жилам, распространилась до головы, сделав ее пустой и странно легкой, а веки совсем тяжелыми.
- М-м-м, - с трудом открывая глаза, промычал Михаил Павлович.
- Что ты ему дал? - прикурив, спросил Полозов у Саттара.
- Клофелин, - буркнул тот. - Слушай, лошадиную дозу выпил, а никак не свалится.
Привстав, хозяин дома подполз по ковру на четвереньках ближе к гостю, заглянул ему в глаза.
Михаилу Павловичу показалось, что зрачки Саттара невообразимо расширяются и становятся похожими на темные тоннели, куда его влечет неведомая сила, которой нет возможности сопротивляться. И он, повинуясь, сделал шаг в один из тоннелей… Сразу стало легко и свободно, как будто с плеч упала неимоверная тяжесть, живительный свежий воздух проник в легкие. И где-то там, далеко, псе уменьшаясь в размерах, оставались у входа в тоннель Виктор Иванович и хозяин дома. Но тут Саттар - маленький, уже почти неразличимый из-за разделявшего их расстояния - взмахнул рукой и набросил на него темное покрывало. И сразу стало нечем дышать…
- Все, - закрывая веки Котенева, отполз назад Саттар. - Можно убирать?
- Он что?.. Э-э… - испуганно выпучил глаза Полозов.
- Без сознания, - усмехнулся хозяин.
Он хлопнул в ладоши, и в комнату вошли прислужники, подняли бесчувственного Котенева и потащили к выходу. Глухо стукнул какой-то предмет, упав на застланный коврами пол. Саттар шустро подполз и поднял маленький браунинг.
- Не надо, - брезгливо поморщился Виктор Иванович. - Зачем это?
Хозяин быстро догнал выходивших мужчин и сунул одному из них браунинг. Тот, взяв ноги Котенева под мышку, спрятал оружие в карман брюк.
Полозов подошел к окну. Через пару минут через двор пронесли спеленутый в старые простыни длинный тюк, и мужчины-носильщики скрылись со своей страшной ношей в дверях сарая. Сейчас там поставят на кошлы очередной ящик, уложат в него тело и зальют раствором, а завтра новый блок появится среди таких же бетонных блоков, сваленных в углу двора.
- Тебе не страшно жить, имея во дворе собственное кладбище? - не оборачиваясь, спросил Виктор Иванович…
- Все в руках Аллаха, - проводя ладонями по подбородку, - ответил Саттар, - человек приходит на свет голым и голым уходит. Его встречают и провожают руки других людей, за них и надо молиться.
- Где его вещи? - отходя от окна, поинтересовался Полозов.
- Все наверху. Принести?
- Не надо, пойдем посмотрим. Ключи от чемоданов у тебя?
- Вот, - хозяин дома показал связку ключей на тонкой цепочке, которую он успел вытянуть из кармана Котенева.
Поднялись наверх, вошли в комнату, еще хранившую запахи ушедшего навсегда Михаила Павловича. Саттар нагнулся и вытащил из-под дивана «дипломат», подал его консультанту, предварительно обтерев несуществующую пыль рукавом светлого пиджака. И этот жест как-то умилил Виктора Ивановича и заставил на минутку пожалеть старика.
Взяв ключи, он начал возиться с замком «дипломата», но хитрый цифровой набор не поддавался. Обозлившись, Полозов плюнул и приказал:
- Кислоту давай, в замок капнем.
- Не надо, не надо, - замахал на него сухими ладошками хозяин. - Я инструмент принесу, откроем.
Он ушел и вернулся с ящичком инструментов, скинул пиджак и начал колдовать с замком. Полозов, напряженно сопя, курил у него за спиной, заглядывая через плечо. Наконец, крышка «дипломата» откинулась. Увидев содержимое, Виктор Иванович быстро опустил ее:
- Получишь свой процент, - буркнул он Саттару, собиравшему инструменты…
Вечером, отдыхая в своей комнате, Полозов раздумывал. Доллары, золото, камни - все собирал покойный Котеиев. Виктор Иванович зябко передернул плечами, представив себе, как еще живого, но находящегося без сознания Михаила Павловича замуровали в бетонный раствор.
Наследником покойного стали Куров и его команда. Хомчик ничего о них не сможет рассказать, впрочем, как и Лушин, - все проверено, и осечки не произойдет. Оставшихся после провала дела Котенева предпринимателей возьмет под свою руку Сергей Владимирович. Конечно, милиционеры там порезвятся, разломают отлаженный механизм бизнеса, разорвут связи предпринимателей с поставщиками и сбытчиками, многих посадят на скамью подсудимых. А все из-за чего - из-за глупости, из-за вшивого придурка, сколотившего банду и решившего взять свой банчок в игре сильных. Как же он не к месту вылез со своими инициативами, уголовник проклятый! Спутал карты, поломал планы, а как было бы славно оставить дело в руках Мишки и постоянно сосать с него деньги, вкладывая новые средства и имея приличные девиденды.
Теперь фирма Михаила больше не существует - уцелевшие обломки поглотят другие, а ценности пойдут в кассу сильного. Таковы правила игры - переспи ночь с бедой и встречай новый день!
Сняв трубку телефона, Виктор Иванович набрал местный номер.
- Джума Юнусович? Это я, привет.
- Салам, - ответил ему знакомый гортанный голос.
- Хочу завтра улететь, дела закопчены. Осталось не многое. Поможешь?
- Обязательно, - заверил Джума. - Как тебе у нас?
- Нормально. Проследи, чтобы завтра не задержались с отправкой.
- Хоп! - и короткие гудки в трубке…
Ближе к полудню следующего дня в ворота усадьбы Саттара втиснулся грузовик с краном. Сам хозяин, стоя во дворе, отсчитал водителю деньги и попросил:
- Сбрось, дорогой, где-нибудь эти блоки, - сухая рука Саттара показала на громоздившиеся в углу бетонные параллелепипеды.
- Одни расходы, слушай! Хотел строиться, да не пригодились, а теперь мешают. Лучше отвези туда, где дорожная стройка. Пусть пригодятся людям. Неудобно, понимаешь, - понизив голос, он взял водителя под руку и заглянул ему в глаза, - я старый человек, за деньги их мне достали, а если все увидят, скажут Саттар совести лишился и ума, то покупает, то выбрасывает…
- Сделаем, - успокоил его водитель и, забравшись в кабину, развернул стрелу крана.
Двое мужчин в грязных тренировочных костюмах помогли зацепить крюк крана за толстую стальную скобу, вмурованную в бетон, и первый блок, покачиваясь в воздухе, поплыл к кузову. За ним последовал второй, третий, четвертый… Теперь уже никто не мог бы с точностью сказать - даже сам хозяин и его верные слуги, - в каком из блоков лежит Лука, а в каком Котенев.
- Спасибо тебе, спасибо, - провожая выезжавшую со двора машину, кланялся и благодарил Саттар.
Водитель вырулил на дорогу и погнал к окраине. Через полчаса пути машина притормозила у заброшенной стройки. Надев рукавицы, водитель развернул стрелу крана и зацепил крюк за скобу первого блока. Заскрипели тросы лебедки, блок закачался в воздухе и рухнул в бурьян. За ним последовали остальные.
Здесь, никому не видимые под слоем бетона, нашли свой последний приют Михаил Котенев и Лука Александриди, бывшие еще совсем недавно частичками воспетой Полозовым системы, но отторгнутые ею за ненадобностью и уничтоженные, чтобы сохранить самое себя…
- Скоро придет машина, - укладывая вещи, сказал Саттару собравшийся уезжать Виктор Иванович.
- Добрый путь, - поклонился хозяин, открывая перед гостем дверь. - Не надо беспокоиться, чемодан отнесут.
- Ты всем доволен? - спускаясь по лестнице, приостановился Полозов. - Может быть, что-нибудь не так? Ты скажи, мы все-таки старые друзья.
- Все хорошо, все, - заулыбался Саттар.
- Тогда по рюмочке на прощание, - вытянул из заднего кармана брюк плоскую фляжку Виктор Иванович. - Так сказать, посошок на дорожку, по нашему обычаю.
- Я сейчас принесу приборы, - сделал движение хозяин, но гость удержал его:
- Не надо, выпьем из колпачка, по-походному. Ну!
Налив в колпачок фляжки коньяк, он протянул его Саттару. Тот принял и выпил, полез за сигаретами. Виктор Иванович запрокинул горлышко фляжки над широко открытым ртом. Обтерев губы ладонью, усмехнулся:
- Прости, иногда хочется нервы успокоить.
Хозяин понимающе кивнул и щелкнул зажигалкой, прикуривая сигарету. Спустились во двор, где уже ждала белая «Волга». Один из неразговорчивых мужчин уложил чемодан Полозова в багажник. Шофер открыл дверцу.
- Прощай, Саттар, - прижал старика к груди Виктор Иванович.
- Счастливого пути.
Усевшись на заднее сиденье и положив на колени «дипломат» Котенева, Полозов помахал рукой, и машина выехала за ворота.
Вернувшись к себе, Саттар достал новую сигарету, вставил ее в мундштук, и, прикурив, открыл окно. Когда он повернулся, чтобы направиться к сундуку и еще раз полюбоваться полученными от гостя ценностями - так и манил жемчуг, стояли перед глазами желто-красноватые кругляши золотых монет царской чеканки, - желудок вдруг пронзила острая боль. Старик согнулся, выронив мундштук и прижав ладони к животу. Боль не проходила, внутри словно жгло каленым железом.
- Шакал! - просипел Саттар, падая на колени. «Вот почему он пил из горлышка», - мелькнуло в туманящемся сознании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48