Машина подпрыгнула, перескочив через бордюрный камень, отделявший проезжую часть двора от газона с беседкой и песочницей. В зеркало Жедь видел, как один из милиционеров в штатском припал на колено и, держа пистолет двумя руками, прицелился по колесам их «Москвича». Рывок баранки в сторону, вопль раненого Гришки, похожий на визг зверя… Выстрел - рывок баранки в обратную сторону. Не попали!
Разлетелись в щепки фанерные щиты с наляпанными на них плакатами и объявлениями, от удара лопнуло стекло левой фары, и машина переехала газон. Еще рывок баранки, поворот в тоннель подворотни… Черт бы побрал коммунальщиков, понаставят где не надо мусорных контейнеров - задели один, ободрав бок машины, но зато впереди чисто. Никто и подумать не мог, что они рванут этим путем - через газоны, контейнеры и щиты - к подворотне.
- Больно, - застонал Ворона.
- Терпи! - не оборачиваясь, бросил через плечо Лыков. Жедь вырулил на полосу встречного движения и погнал к перекрестку, заставляя редкие встречные машины испуганно шарахаться в стороны.
- Не бросайте, - прошептал Анашкин, от жуткой боли не имея сил, чтобы закричать во весь голос.
- Не бросим, не скули! - оборвал Аркадий раненого и, схватив Жедя за плечо, заорал: - Сворачивай! Менты!
Впереди, пересекая проезжую часть, выскочил канареечный «жигуленок» ГАИ, намереваясь загородить дорогу. Витек, закусив губы, крутанул руль. Машину занесло. Взвизгнув покрышками, она развернулась и, проскочив через разделительную полосу, прибавила скорость, уходя к лабиринту запутанных переулков.
- Давай! - кричал Олег.
И Витек давал - в зеркале он видел синий маячок машины ГАИ и готов был на все, чтобы этот огонек погас, растворился, исчез. «Москвич» свернул в переулок и юркнул в подворотню. Взлетели напуганные голуби, посыпались картонные ящики, выстроенные в пирамиды у задних дверей хозяйственного магазина, покатилась по асфальту сбитая жестяная урна, а машина уже выскочила в другой переулок. Колеса запрыгали на брусчатке трамвайных путей, за окнами мелькнули тревожно мигавшие желтым светом светофоры на перекрестке, а Жедь опять вертел баранку, на скорости сворачивая под знак, запрещавший проезд.
- А-у-у! - без остановки выл Ворона.
- Проскочим? - озабоченно спросил Лыков.
Жедь не ответил. Он хотел сейчас одного - чтобы не появился сзади синий огонек мигалки. Если милиционеры не выскочат следом в этот переулок еще в течение минуты-другой, то спасение близко. Надо только повернуть, проехать пару кварталов, снова свернуть и - знакомый двор, где их трудно будет прищучить.
- Проскочим?! - теперь уже орал Аркадий.
- Да! Да! - повернул к нему потное лицо Жедь. - Должны!
Вот и нужный двор. Синяя мигалка не появилась. Скорее развернуть «москвичок» и подать задом в подворотню - там стоит их «жигуленок». Надо успеть до него добежать. А там…
- У-у-у, - подвывал Гришка.
- Зажми ему рот! - зло велел Олегу Лыков.
Пятясь, машина вползла в колодец двора, где, казалось, негде повернуться и тем более разъехаться двум автомобилям. Но именно здесь, в глубине тупика, в узкой щели между глухими стенами двух домов, хитроумный частник устроил себе гараж.
Увидев, что их «жигуленок» на месте, Жедь облегченно выдохнул и вымученно усмехнулся:
- Здесь!..
Неожиданный звонок Александриди опять нарушил устоявшееся, вырвал из сонного покоя уютной Таниной квартирки.
- Чемоданчик собрали? - даже не поздоровавшись, спросил грек. - Если нет, то даю пятнадцать минут на сборы и жду внизу. Мы уезжаем на отдых.
- Раньше не могли позвонить? - огрызнулся недовольный Котенев. - Почему такая спешка?
- Потом объясню, - понизил голос Лука. - У вашего приятеля Хомчика серьезные неприятности. Ясно?
Положив трубку, Михаил Павлович в сердцах выругался и пошел в комнату.
Татьяна всполошилась, достала чемодан, начала аккуратно складывать рубашки, чтобы не помялись в дороге, но Котенев отстранил ее и, свалив одежду в кучу, надавил коленом на крышку чемодана.
- По приезде разберу. Бритва там? А зубная щетка? Ну, пожалуй, все. Полно, полно, не на век расстаемся!
Он привлек Татьяну к себе, погладил по вздрагивающей спине, немного отстранив от себя, заглянул в глаза:
- Будешь ждать? Обещаешь? Я думаю, это ненадолго.
- Как знать? - Она поморгала, скрывая набежавшие вдруг слезы, и прижалась щекой к его плечу. - Тревожно мне что-то.
- Глупости, - вынося в прихожую чемодан, отрезал Котенев. - Вот устроюсь на отдыхе, обживусь немного, и приедешь ко мне. Я позвоню по междугородному, жди.
- Хорошо. Ты все взял? Деньги, документы?
- Все. - Он бросил взгляд на чемодан и стоявший рядом с ним заветный «дипломат», в котором был стальной ящичек, вырытый в подвале деревенского дома. - Давай здесь и попрощаемся. Не надо меня провожать. - Чмокнув ее в щеку, он подхватил вещи и двинулся к двери. Татьяна помахала ему рукой:
- Позвони!
Котенев кивнул и вошел в лифт. Заперев дверь, Ставич побрела к окну, приложив руку к тревожно бьющемуся сердцу. Отодвинув занавеску, она глядела в окно - вот Миша вышел из подъезда, подошел к машине. Из нее вылез пожилой мужчина и открыл багажник, помогая поставить в него чемодан, а «дипломат» Михаил оставил при себе. Неужели ее любимый не поглядит наверх, не пошлет ей прощального привета?
Нет, смотрит на окна, улыбается, машет рукой. Она тоже помахала в ответ и, будучи не в силах сдержать внезапно подступившие рыдания, отбежала от окна. Он уехал, уехал!
Вечером Сергей Владимирович Куров сам заехал к Полозову. Дверь открыла экономка, проводила в кабинет. Хозяин сидел в мягком глубоком кресле перед телевизором и смотрел новый видеофильм на религиозные темы, одновременно со смаком поедая спелый, источавший аромат арбуз, нарезанный тонкими ломтями. Обернувшись на звук открывшейся двери, он приветственно кивнул Курову и предложил:
- Арбузика хочешь?
- Какой арбуз? - зло буркнул Сергей Владимирович, приглушая звук телевизора и усаживаясь в свободное кресло рядом с консультантом фирмы.
- Астраханский, - хмыкнул Полозов, выплевывая косточки, - спелый. Погоди, сейчас будет очень любопытный момент. - Он ткнул ножом в сторону экрана.
- Момент!.. - фыркнул Куров. - Я тебе просто удивляюсь. В сложившейся обстановке ты способен тратить золотое время на какие-то пустые развлечения. - Он подошел к телевизору и выключил его, снова сел в кресло и, закурив, поглядел на Полозова:
- Ну?
- Чего «ну»? - продолжая спокойно заниматься арбузом, усмехнулся тот. - Не нервничай, ничего страшного не произошло. Постреляли, разъехались, наши все целы и здоровы, никто не пострадал, и обстановка, кстати, прояснилась.
- Вот как? - с сарказмом спросил Сергей Владимирович. - Прояснилась? Ты, случаем, не отравился нитратами?
- Перестань, - поморщился Виктор Иванович, - не надо паниковать. Котенева уже отправили из города, и никто его не отыщет, далее милиция. И вообще, надо рубить концы, кончать с ним возиться. Принимаем дело в наследство, на его бывших хозяевах ставим крест, а залетные бандюги теперь без нашей помощи сломают себе голову.
Куров сгорбился в кресле и, опустив между колен руки с набухшими венами, глухо спросил:
- Ты готов поставить точку?
- Информация в милицию запущена, - вытирая руки, откликнулся Полозов. - Залетные после открытого столкновения с милицией обречены. Котенева сопровождает Лука, а попозже я выдам нужный звонок. Только и делов. Больше волнуют наследственные вопросы.
- Их полностью беру на себя, - немедленно отреагировал Куров. - Кроме тех, которые связаны с отъездом Котенева. Помнишь его прогулку за город?
- А как же, - хищно оскалился Виктор Иванович. - Некоторые потери все равно неизбежны, да что ж поделать? Езжай спокойно домой и отдыхай. Надо беречь нервную систему. Выбрось из головы Хомчика, Лушина и уехавшего Котенева.
- Их будут тягать, - откинув голову на спинку кресла, заметил Сергей Владимирович, - и дело посыпется, как карточный домик. Что мы тогда унаследуем, разбитое корыто?
- Все не рассыплется! - возразил Полозов. - И у нас есть голова на плечах. Все их связи приберем к рукам, но не сразу. Сначала поглядим, как будет дело поворачиваться. Давай, Сережа, поезжай, я хочу фильм досмотреть. Не переживай, я тебе обещаю полный хэппи-энд.
- Звони, - поднялся Куров.
- Обязательно. Не забудь включить мне телевизор, будь так любезен, - ядовито напомнил Полозов. Сергей Владимирович послушно двинулся к телевизору.
- Зря ты не смотришь такие фильмы, - в спину Курову сказал хозяин, - история имеет свойство повторяться.
Досмотрев фильм, Полозов взял телефон и набрал по автоматической междугородной связи номер знакомого человека, которого он за образ жизни и занимаемое положение частенько любил именовать «пришельцем из будущего».
- Слушаю, - наконец ответили на том конце провода. Голос снявшего трубку был низким, гортанным, с заметным восточным акцентом.
- Привет, - не обращаясь по имени, поздоровался Виктор Иванович, будучи уверен, что его должны сразу узнать. Так и получилось.
- Рад слышать, уважаемый, - не замедлил откликнуться обладатель гортанного голоса. - Салам!
- Встретили? Разместили?
- Да, не беспокойся, пожалуйста.
- Я не хочу тебя торопить, но приготовь все, что может потребоваться в случае моего неожиданного визита. Договорились?
- Конечно, уважаемый. Только одна просьба: позвони, когда вылетишь, - ласково попросил гортанный голос. - А то я должен ненадолго отлучиться.
- Обещаю, - заверил Виктор Иванович и повесил трубку.
Глава 4
Сумка была страшно тяжелой и неудобной, поэтому Ленчик постоянно перебрасывал ее из одной руки в другую, заставляя сынишку метаться рядом с ним то туда, то сюда, чтобы сумка не стучала ему по голым ногам, обутым в стоптанные сандалеты. И чего только Аня напихала в сумки? Весь дом, что ли решила тащить с собой на дачу?
Приостановившись, Ленчик поставил сумку и, сняв очки, вытер мокрый лоб платком - жарко, день только-только начинается, а солнце уже немилосердно печет, духота. Запаришься, пока доберешься, а на даче придется срочно открывать окна и двери, поскольку их курятник наверняка так прокалило солнцем, что не продохнуть. Кстати, где Анна? Ага, вон, тянется, тащит в обеих руках по набитой сумке, за ручки которых держатся дочери Света и Оля - трехлетние близняшки, одетые в одинаковые китайские платьица.
- Пап, а пап! Мы сегодня на речку пойдем? - дернул за руку Ленчика сынишка, от нетерпения приплясывавший на месте.
- Пойдем, пойдем, - рассеянно ответил отец и строго напомнил: - Не болтай бидон, молоко расплескаешь!
Подхватив сумку, он подождал, пока жена подойдет поближе, и спросил:
- Кастрюльку не забыла?
- Нет, - сдувая со лба прилипшую мокрую прядь волос, ответила она. - Света! Оля! Перестаньте баловаться! Наказание какое-то!
- Пап, а пап! Картошку вечером печь будем? - не унимался сынишка.
- Пойдем и картошку печь, - со вздохом согласился Ленчик, прикидывая, сколько раз ему еще придется поменять руку, пока он дотащит эту проклятую сумку до гаража, где стоит машина. Слава богу, уже недалеко, а там станет легче, когда все запихнешь в багажник и, рассадив детей, выедешь со двора. С гаражами ох как нелегко, и просто счастье, что ему удалось втихаря выстроить себе гараж-конуру недалеко от дома. Утром он хотел один отправиться за машиной, но Аня воспротивилась - не чего, мол, терять время, пойдем все вместе.
Правильно сказал какой-то восточный мудрец - выслушай совет женщины и поступи наоборот. Последовал бы он совету мудреца, не тащил бы сейчас по этакому пеклу тяжеленную сумку.
- А удочки? - напомнил сын, ковыряя носком сандалии трещину в асфальте.
- Не ковыряй! - немедленно отреагировала Аня, а девчонки прыснули, одинаково сморщив веснушчатые носики.
Ленчик подбросил висевший на спине рюкзак, как норовистая лошадь подбрасывает неумелого седока, и, не ответив сынишке, заторопился к гаражу - скорее бы дотащить эти тяжелые сумки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48