Верный человечек донес, что пистолета, из которого застрелили Линя, возле трупа не оказалось: "Прокуратура роет, куда ствол подевался". Вот те хрен! Баскаков четко помнил, что «ТТ» валялся возле резной ножки бильярдного стола. Его никто не трогал. Ствол был там, когда они покидали виллу…
- Пистолет ты подобрал? - Тяжелый взгляд Баскакова уперся в подбородок Гелашвили.
- Какой пистолет? Кто подобрал?
- Кто, кто - хрен в пальто!
- Я ничего не знаю про пистолет! - закричал Томаз. - Я вообще ничего не видел!
- Вот это хорошо, что не видел, - нарочито медленно произнес Баскаков.
От его голоса у Гелашвили мурашки поползли по телу.
- Ты здесь как - подлечился?
- Я не брал ствол, я его в глаза не видал! - трясся Томаз. - Отпустите меня, я уеду…
- Не ори, припадочный! - Роману Баскакову приятно было видеть чужой испуг. - Ладно, пора кончать тянуть эту волынку. Влип ты, парень, по-крупному. В чужую игру без спросу влез. Сам на себя хомут надел…
Баскаков уже знал, что надо делать с Томазом. Парень чужой - чего ему, Баскакову, чужака жалеть? Дело было за малым: осталось выколотить у того признание, куда «ТТ» подевал. Выходило, что племянничку попросту подфартило.
- Марат, - распорядился он, - поднимись в отделение, скажи: больной выписывается. Чтобы шум не поднимали.
- Как? - Гелашвили продолжало колотить.
- А так. Молча!
У Марата отлегло от сердца. Он быстро смекнул, что к чему. По глазам Баскакова понял, что срок ему уже не грозит.
Томаза привезли на какую-то квартиру. Он не сопротивлялся, понимал, что это бесполезно. Ему вкололи наркотик.
- Так что там у нас с пистолетом?
Гелашвили закрыл глаза. В голове все путалось. Почему они пристали к нему с каким-то пистолетом? Он не брал его, не брал…
- Эй! - услышал он.
Кто-то с силой встряхнул его.
- Парень, не будешь говорить, отправишься к праотцам. Прямо без пересадки.
Томаз с трудом разлепил глаза.
- Давай еще один укол, - скомандовал Баскаков.
- Выдержит?
- Ни хрена ему не сделается…
Из пелены выплыло лицо Марата. "Приперся, гад, сегодня в больницу. Сначала девчонка Линя там появилась, потом этот… - В голове Томаза что-то словно щелкнуло. - Стоп! Она была там, на вилле, значит…"
- Наташа! - заорал он. - Это она!
Баскаков посмотрел на Марата. Тот недоуменно пожал плечами: не понял.
- Крыша, видать, у парня поехала… - начал было Газеев. И тут оборвал фразу. Его глаза впились в лицо Томаза. - Что ты сказал? Повтори! Какая Наташа? - Он грубо тряхнул Гелашвили за плечо.
- Наташа, девчонка Линькова…
- Она была там?
У Томаза снова закрылись глаза. Ему было трудно говорить… Он обещал, что ничего не скажет про нее. Кому обещал? Николая нет. Зачем она взяла ствол, зачем?
- Ду-у-ра! - взвыл он. Девчонка его чуть под пулю не подвела. А он ее пожалел, эту красотку.
Роман Баскаков молча сидел на стуле. Перед ним стояли Марат и телохранитель Баскакова Назаров.
- Значит, пистолет у девчонки, - подвел итог главарь. Его голова работала прекрасно. Он уже решил для себя, что надо делать. - Где она живет, эта краля, знаешь?
Притихший, с трудом соображающий Томаз скорчился на диване. Ему становилось все хуже, но он старался не показывать виду.
- Помню, с Николаем к ней заезжали. Могу показать.
- А если она уже сдала его в ментовку? - вырвалось у Марата.
Баскаков цыкнул на него:
- Не лезь вперед старших!..
Раздумывал он недолго.
- Сдала не сдала - деваться сейчас некуда. Рискнем.
Бандиты вышли на кухню.
- А с этим фраером что делать? - спросил все это время молчавший Назаров.
- С этим-то?.. - Роман Баскаков забарабанил пальцами по подоконнику. Затем взглянул на племянника. - А ты как думаешь?
Тот замялся, боясь сказать что-нибудь невпопад.
- Ладно, - засмеялся Баскаков, - лишний грех на душу брать не будем. Девчонку покажет, и отпущу его с миром. Нахрена он, наркоман, мне сдался?
Назаров ухмыльнулся… Добрый сегодня главарь. С чего бы это?
- Нынче мужикам фарт идет, - прищурился на племянника Баскаков. - И тебе повезло, и этому грузинцу.
Марат облегченно вздохнул.
Глава 9
В Доме моды «Подмосковье» выдался тяжелый денек. Завтра планировался большой показ в новом торговом центре Ивана Сергеевича Горина, и Пономарева как с цепи сорвалась. Все Нине Ивановне казалось не так, все не по ее разумению.
- Что ты еле шевелишься, как неживая?! - орала она на Лизу.
- А ты куда пришла - работать? Вот и работай! - Это уже относилось к невозмутимой Лоре, которая бессмысленно таращила на Пономареву круглые глаза.
Зинка Кудрявцева носилась как конь, выполняя поручения Нины Ивановны.
- Фу, девки, умоталась сегодня… - Она, пользуясь свободной минутой, шлепнулась задницей на стул и вытянула полные ноги, обутые в удобные тапочки. - Ноги гудят!
Наташа Богданова тоже была здесь. Вчера, после посещения больницы, она поехала к себе домой.
- Может, лучше опять ко мне? - предложила Катя.
- Нет, домой хочу. Сколько можно у тебя торчать? Жизнь продолжается, надо привыкать к тому, что есть. На твоем диване ничего не высидишь.
Катю мучили сомнения: Томаза она видела в больнице или нет? И еще: говорить об этом Наташе или пока подождать?
Наташа сумрачное настроение подруги поняла по-своему.
- Завтра выхожу на работу. Послезавтра - большой показ, надо быть в форме. А затем сразу иду в прокуратуру.
Царева выдохнула:
- Ну, слава богу! Я так волнуюсь за тебя, Наташенька, ты даже не представляешь как…
- Спасибо, Катюш. Не переживай, все будет хорошо. Просто мне нужно время, чтобы свыкнуться с тем, что случилось. Посмотрела сегодня на Валю Поздееву… Э, да что говорить! Вот так живешь, не больно-то задумываясь, а рядом такая беда. Меня словно встряхнули… А вообще - надо жить, пока живется! Сколько кому отпущено. От судьбы не уйдешь.
- Ну, о чем заговорила. Ты эти настроения бросай.
- Уже бросила. После разговора с матерью Поздеевой я перестала бояться.
Нина Ивановна встретила Наташу с улыбкой:
- Поправилась? Вот и отлично. Катюшу без тебя наши девочки совсем затюкали.
- Да нет, - запротестовала Царева. - Все нормально.
- Нормально… - ухмыльнулась Пономарева. - А то я своих девок не знаю!
С появлением Богдановой главный художник-модельер успокоилась: у «Подмосковья» опять появилось "свое лицо". Так называла Наталью Богданову Элла Борисовна Хрусталева. Уж она знала, что говорит.
Главная редакторша "Магии моды" не отходила от Богдановой. Она, по ее словам, хотела сделать съемку Натальи для своего журнала…
- Почти на целую полосу - фотография, сбоку - небольшой текст с броским заголовком. Что-то типа: "Лучшая модель. Триумфальный показ…" Над этим я еще подумаю, «шапка» для текста должна быть броской.
- Может, после завтрашнего показа? - вяло возразила Пономарева.
- Нет-нет, после демонстрации она устанет, у нее и сегодня лицо утомленное. Впрочем, так оно даже лучше. Улыбки отошли в прошлое. Сейчас в моде грусть и отрешенность…
Элла со знанием дела рассматривала манекенщицу, поворачивая ее во все стороны.
- Придется поколдовать со светом. Зрительно я уже вижу, как можно подать материал. - Хрусталева преисполнилась воодушевлением и перла как танк. - Планирую этот номер выпустить пораньше. У нас каждый час на счету, а вы говорите: после показа. Задержка в два дня получится. Ни в коем случае! - Элла была непреклонна.
- Примета плохая, когда заранее… - негромко проговорила Кудрявцева, которая торчала поблизости.
Хрусталева так на нее зыркнула, что та мгновенно испарилась.
- Какие приметы с такой красавицей! - возмущалась Элла. - Еще накаркает неприятности…
Нина Ивановна промолчала, но тоже ругнула про себя Зинку… Лезет не в свое дело! Можно подумать, что главные редакторы журналов мод табунами толпятся в «Подмосковье» и наперегонки бегут за главным художником-модельером, предлагая свои услуги. Черта с два, дождешься от них! Она в свое время попробовала сунуться в одно издание, так там такую цену заломили, что в обморок упасть можно. Кровопийцы, а не издатели!
Главная редакторша, невзирая на бурно проведенную ночку, была полна сил и энтузиазма. Даже наоборот - в нее будто влили свежую кровь…
Утром, проводив Иду, она поехала на работу.
- Откуда у тебя силы берутся? - говорила ей, прощаясь, Садчикова, когда садилась в машину. - Мне бы только до дому добраться. Кажется, вот-вот рухну - и буду спать два дня.
Элла же гоняла подчиненных в редакции так, что они только переглядывались, не смея возразить. Именно тогда у нее и возникла новая идея - дать полосный снимок с Богдановой.
Ни один уважающий себя Дом моды не позволит сфотографировать свои модели до показа. Хрусталева была прекрасно об этом информирована. Но, рассуждала она, мы, слава богу, живем не в Париже… Это вообще была одна из ее любимых поговорок.
Элла Борисовна отлично приспособилась к местным условиям, что позволяло не только выживать, но и процветать ее бизнесу. Любой западный издатель с ума бы сошел от наших порядков - и вмиг бы разорился. Элла ориентировалась в сложившихся обстоятельствах как рыба в воде. Она научилась умело и без особого риска обходить законы. (А как же? Иначе нельзя!) Правда, и крутиться иногда приходилось как белке в колесе. Это Садчикова Ида могла себе позволить дрыхнуть двое суток. Хрусталевой никто наследства не оставил, добиваться всего приходилось самой.
Пономарева помнила о просчетах в ходе предыдущего показа. Ее задели за живое слова одного из гостей: о низком уровне организации… Она решила пригласить стилиста по прическам.
- Поищи кого-нибудь через салон, - поручила она Зинаиде.
- Зачем тебе договор с салоном заключать? Дорого! - возразила Зинка. - С частным лицом дешевле.
- Дело не в дешевизне, а в результате.
Нина Ивановна с немалым трудом, но приучала-таки себя к мысли, что экономия уместна не всегда и не во всем.
Зинаида по ее заданию отыскала стилиста - молодого парня, которого и привела сегодня в Дом моды "Подмосковье".
- Посмотрим, что он умеет, - остудила Зинкин исполнительский пыл Нина Ивановна.
- Он все умеет! - Кудрявцева показала глазами на невысокого белобрысого аккуратно одетого паренька: он скромно стоял в сторонке и впечатления «мэтра» не производил.
- Слава, иди сюда, - позвала Зинаида.
Пономарева скептически посмотрела на мастера по прическам.
- Я человек консервативный! - сплеча рубанула она. И после небольшой паузы добавила:
- Но дело даже не во мне. Наша коллекция предназначена для людей обеспеченных и среднего достатка. Прическа должна соответствовать одежде, дополнять ее и ни в коем случае не выбиваться из общего стиля…
Слава невозмутимо слушал разглагольствования Нины Ивановны. На его лице не дрогнул ни один мускул.
- Чего-то кричащего, ультрамодного мне не надо. А то посмотришь иной раз, и оторопь берет: намажут, скажем, голову кремом, вотрут его в короткие волосенки, потом зачешут их кверху да еще покроют лаком. Нам такой волос дыбом не нужен. Извини, как раньше говорили, за большевистскую прямоту. Хочу, чтобы сразу все было ясно. Эти ваши стили диско с акцентом на челку здесь не приживутся…
Слава спокойно выслушал все, так и не проронив ни слова.
Зинка уважительно посмотрела на Нину Ивановну: всегда ведь умеет четко и ясно высказаться!
- Понял, - выждав пару минут, просто сказал стилист. - Давайте начнем работать.
Хрусталева окончательно захватила в плен Богданову. Элла Борисовна крутилась возле фотохудожника, помогая (а скорее всего мешая) ему советами.
Тот в конце концов не выдержал:
- Элла Борисовна, давайте сначала снимем, а уж потом вы будете критиковать результат!
Хрусталева, не обратив ни малейшего внимания на его слова, продолжала донимать Наталью…
Богданова оделась в длинное шикарное платье из тяжелого шелка с "адскими окнами". Так назывались прорези, выполненные в форме овалов. Сквозь них Наташины бедра, грудь, спина, плечи белели обнаженной кожей на фоне темного шелка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
- Пистолет ты подобрал? - Тяжелый взгляд Баскакова уперся в подбородок Гелашвили.
- Какой пистолет? Кто подобрал?
- Кто, кто - хрен в пальто!
- Я ничего не знаю про пистолет! - закричал Томаз. - Я вообще ничего не видел!
- Вот это хорошо, что не видел, - нарочито медленно произнес Баскаков.
От его голоса у Гелашвили мурашки поползли по телу.
- Ты здесь как - подлечился?
- Я не брал ствол, я его в глаза не видал! - трясся Томаз. - Отпустите меня, я уеду…
- Не ори, припадочный! - Роману Баскакову приятно было видеть чужой испуг. - Ладно, пора кончать тянуть эту волынку. Влип ты, парень, по-крупному. В чужую игру без спросу влез. Сам на себя хомут надел…
Баскаков уже знал, что надо делать с Томазом. Парень чужой - чего ему, Баскакову, чужака жалеть? Дело было за малым: осталось выколотить у того признание, куда «ТТ» подевал. Выходило, что племянничку попросту подфартило.
- Марат, - распорядился он, - поднимись в отделение, скажи: больной выписывается. Чтобы шум не поднимали.
- Как? - Гелашвили продолжало колотить.
- А так. Молча!
У Марата отлегло от сердца. Он быстро смекнул, что к чему. По глазам Баскакова понял, что срок ему уже не грозит.
Томаза привезли на какую-то квартиру. Он не сопротивлялся, понимал, что это бесполезно. Ему вкололи наркотик.
- Так что там у нас с пистолетом?
Гелашвили закрыл глаза. В голове все путалось. Почему они пристали к нему с каким-то пистолетом? Он не брал его, не брал…
- Эй! - услышал он.
Кто-то с силой встряхнул его.
- Парень, не будешь говорить, отправишься к праотцам. Прямо без пересадки.
Томаз с трудом разлепил глаза.
- Давай еще один укол, - скомандовал Баскаков.
- Выдержит?
- Ни хрена ему не сделается…
Из пелены выплыло лицо Марата. "Приперся, гад, сегодня в больницу. Сначала девчонка Линя там появилась, потом этот… - В голове Томаза что-то словно щелкнуло. - Стоп! Она была там, на вилле, значит…"
- Наташа! - заорал он. - Это она!
Баскаков посмотрел на Марата. Тот недоуменно пожал плечами: не понял.
- Крыша, видать, у парня поехала… - начал было Газеев. И тут оборвал фразу. Его глаза впились в лицо Томаза. - Что ты сказал? Повтори! Какая Наташа? - Он грубо тряхнул Гелашвили за плечо.
- Наташа, девчонка Линькова…
- Она была там?
У Томаза снова закрылись глаза. Ему было трудно говорить… Он обещал, что ничего не скажет про нее. Кому обещал? Николая нет. Зачем она взяла ствол, зачем?
- Ду-у-ра! - взвыл он. Девчонка его чуть под пулю не подвела. А он ее пожалел, эту красотку.
Роман Баскаков молча сидел на стуле. Перед ним стояли Марат и телохранитель Баскакова Назаров.
- Значит, пистолет у девчонки, - подвел итог главарь. Его голова работала прекрасно. Он уже решил для себя, что надо делать. - Где она живет, эта краля, знаешь?
Притихший, с трудом соображающий Томаз скорчился на диване. Ему становилось все хуже, но он старался не показывать виду.
- Помню, с Николаем к ней заезжали. Могу показать.
- А если она уже сдала его в ментовку? - вырвалось у Марата.
Баскаков цыкнул на него:
- Не лезь вперед старших!..
Раздумывал он недолго.
- Сдала не сдала - деваться сейчас некуда. Рискнем.
Бандиты вышли на кухню.
- А с этим фраером что делать? - спросил все это время молчавший Назаров.
- С этим-то?.. - Роман Баскаков забарабанил пальцами по подоконнику. Затем взглянул на племянника. - А ты как думаешь?
Тот замялся, боясь сказать что-нибудь невпопад.
- Ладно, - засмеялся Баскаков, - лишний грех на душу брать не будем. Девчонку покажет, и отпущу его с миром. Нахрена он, наркоман, мне сдался?
Назаров ухмыльнулся… Добрый сегодня главарь. С чего бы это?
- Нынче мужикам фарт идет, - прищурился на племянника Баскаков. - И тебе повезло, и этому грузинцу.
Марат облегченно вздохнул.
Глава 9
В Доме моды «Подмосковье» выдался тяжелый денек. Завтра планировался большой показ в новом торговом центре Ивана Сергеевича Горина, и Пономарева как с цепи сорвалась. Все Нине Ивановне казалось не так, все не по ее разумению.
- Что ты еле шевелишься, как неживая?! - орала она на Лизу.
- А ты куда пришла - работать? Вот и работай! - Это уже относилось к невозмутимой Лоре, которая бессмысленно таращила на Пономареву круглые глаза.
Зинка Кудрявцева носилась как конь, выполняя поручения Нины Ивановны.
- Фу, девки, умоталась сегодня… - Она, пользуясь свободной минутой, шлепнулась задницей на стул и вытянула полные ноги, обутые в удобные тапочки. - Ноги гудят!
Наташа Богданова тоже была здесь. Вчера, после посещения больницы, она поехала к себе домой.
- Может, лучше опять ко мне? - предложила Катя.
- Нет, домой хочу. Сколько можно у тебя торчать? Жизнь продолжается, надо привыкать к тому, что есть. На твоем диване ничего не высидишь.
Катю мучили сомнения: Томаза она видела в больнице или нет? И еще: говорить об этом Наташе или пока подождать?
Наташа сумрачное настроение подруги поняла по-своему.
- Завтра выхожу на работу. Послезавтра - большой показ, надо быть в форме. А затем сразу иду в прокуратуру.
Царева выдохнула:
- Ну, слава богу! Я так волнуюсь за тебя, Наташенька, ты даже не представляешь как…
- Спасибо, Катюш. Не переживай, все будет хорошо. Просто мне нужно время, чтобы свыкнуться с тем, что случилось. Посмотрела сегодня на Валю Поздееву… Э, да что говорить! Вот так живешь, не больно-то задумываясь, а рядом такая беда. Меня словно встряхнули… А вообще - надо жить, пока живется! Сколько кому отпущено. От судьбы не уйдешь.
- Ну, о чем заговорила. Ты эти настроения бросай.
- Уже бросила. После разговора с матерью Поздеевой я перестала бояться.
Нина Ивановна встретила Наташу с улыбкой:
- Поправилась? Вот и отлично. Катюшу без тебя наши девочки совсем затюкали.
- Да нет, - запротестовала Царева. - Все нормально.
- Нормально… - ухмыльнулась Пономарева. - А то я своих девок не знаю!
С появлением Богдановой главный художник-модельер успокоилась: у «Подмосковья» опять появилось "свое лицо". Так называла Наталью Богданову Элла Борисовна Хрусталева. Уж она знала, что говорит.
Главная редакторша "Магии моды" не отходила от Богдановой. Она, по ее словам, хотела сделать съемку Натальи для своего журнала…
- Почти на целую полосу - фотография, сбоку - небольшой текст с броским заголовком. Что-то типа: "Лучшая модель. Триумфальный показ…" Над этим я еще подумаю, «шапка» для текста должна быть броской.
- Может, после завтрашнего показа? - вяло возразила Пономарева.
- Нет-нет, после демонстрации она устанет, у нее и сегодня лицо утомленное. Впрочем, так оно даже лучше. Улыбки отошли в прошлое. Сейчас в моде грусть и отрешенность…
Элла со знанием дела рассматривала манекенщицу, поворачивая ее во все стороны.
- Придется поколдовать со светом. Зрительно я уже вижу, как можно подать материал. - Хрусталева преисполнилась воодушевлением и перла как танк. - Планирую этот номер выпустить пораньше. У нас каждый час на счету, а вы говорите: после показа. Задержка в два дня получится. Ни в коем случае! - Элла была непреклонна.
- Примета плохая, когда заранее… - негромко проговорила Кудрявцева, которая торчала поблизости.
Хрусталева так на нее зыркнула, что та мгновенно испарилась.
- Какие приметы с такой красавицей! - возмущалась Элла. - Еще накаркает неприятности…
Нина Ивановна промолчала, но тоже ругнула про себя Зинку… Лезет не в свое дело! Можно подумать, что главные редакторы журналов мод табунами толпятся в «Подмосковье» и наперегонки бегут за главным художником-модельером, предлагая свои услуги. Черта с два, дождешься от них! Она в свое время попробовала сунуться в одно издание, так там такую цену заломили, что в обморок упасть можно. Кровопийцы, а не издатели!
Главная редакторша, невзирая на бурно проведенную ночку, была полна сил и энтузиазма. Даже наоборот - в нее будто влили свежую кровь…
Утром, проводив Иду, она поехала на работу.
- Откуда у тебя силы берутся? - говорила ей, прощаясь, Садчикова, когда садилась в машину. - Мне бы только до дому добраться. Кажется, вот-вот рухну - и буду спать два дня.
Элла же гоняла подчиненных в редакции так, что они только переглядывались, не смея возразить. Именно тогда у нее и возникла новая идея - дать полосный снимок с Богдановой.
Ни один уважающий себя Дом моды не позволит сфотографировать свои модели до показа. Хрусталева была прекрасно об этом информирована. Но, рассуждала она, мы, слава богу, живем не в Париже… Это вообще была одна из ее любимых поговорок.
Элла Борисовна отлично приспособилась к местным условиям, что позволяло не только выживать, но и процветать ее бизнесу. Любой западный издатель с ума бы сошел от наших порядков - и вмиг бы разорился. Элла ориентировалась в сложившихся обстоятельствах как рыба в воде. Она научилась умело и без особого риска обходить законы. (А как же? Иначе нельзя!) Правда, и крутиться иногда приходилось как белке в колесе. Это Садчикова Ида могла себе позволить дрыхнуть двое суток. Хрусталевой никто наследства не оставил, добиваться всего приходилось самой.
Пономарева помнила о просчетах в ходе предыдущего показа. Ее задели за живое слова одного из гостей: о низком уровне организации… Она решила пригласить стилиста по прическам.
- Поищи кого-нибудь через салон, - поручила она Зинаиде.
- Зачем тебе договор с салоном заключать? Дорого! - возразила Зинка. - С частным лицом дешевле.
- Дело не в дешевизне, а в результате.
Нина Ивановна с немалым трудом, но приучала-таки себя к мысли, что экономия уместна не всегда и не во всем.
Зинаида по ее заданию отыскала стилиста - молодого парня, которого и привела сегодня в Дом моды "Подмосковье".
- Посмотрим, что он умеет, - остудила Зинкин исполнительский пыл Нина Ивановна.
- Он все умеет! - Кудрявцева показала глазами на невысокого белобрысого аккуратно одетого паренька: он скромно стоял в сторонке и впечатления «мэтра» не производил.
- Слава, иди сюда, - позвала Зинаида.
Пономарева скептически посмотрела на мастера по прическам.
- Я человек консервативный! - сплеча рубанула она. И после небольшой паузы добавила:
- Но дело даже не во мне. Наша коллекция предназначена для людей обеспеченных и среднего достатка. Прическа должна соответствовать одежде, дополнять ее и ни в коем случае не выбиваться из общего стиля…
Слава невозмутимо слушал разглагольствования Нины Ивановны. На его лице не дрогнул ни один мускул.
- Чего-то кричащего, ультрамодного мне не надо. А то посмотришь иной раз, и оторопь берет: намажут, скажем, голову кремом, вотрут его в короткие волосенки, потом зачешут их кверху да еще покроют лаком. Нам такой волос дыбом не нужен. Извини, как раньше говорили, за большевистскую прямоту. Хочу, чтобы сразу все было ясно. Эти ваши стили диско с акцентом на челку здесь не приживутся…
Слава спокойно выслушал все, так и не проронив ни слова.
Зинка уважительно посмотрела на Нину Ивановну: всегда ведь умеет четко и ясно высказаться!
- Понял, - выждав пару минут, просто сказал стилист. - Давайте начнем работать.
Хрусталева окончательно захватила в плен Богданову. Элла Борисовна крутилась возле фотохудожника, помогая (а скорее всего мешая) ему советами.
Тот в конце концов не выдержал:
- Элла Борисовна, давайте сначала снимем, а уж потом вы будете критиковать результат!
Хрусталева, не обратив ни малейшего внимания на его слова, продолжала донимать Наталью…
Богданова оделась в длинное шикарное платье из тяжелого шелка с "адскими окнами". Так назывались прорези, выполненные в форме овалов. Сквозь них Наташины бедра, грудь, спина, плечи белели обнаженной кожей на фоне темного шелка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46