— Вопрос о ценах с «Осака Сирэмикс» урегулирован, — сообщил Мисита секретарше, — проинформируйте, пожалуйста, отдел по заключению контрактов, Это уже шестнадцатая по счету выгодная сделка в текущем году.
Он довольно потер руки и, достав из ящика стола объемистую папку, протянул ее Хонно.
— Я решил закрыть нефтехимическое отделение нашей фирмы. Нам следует усилить позиции «Мисита Сэтком», чтобы обойти конкурентов. Государственные чиновники одобрят подобные действия, я почти уверен в этом. — Он подал секретарше другую папку. — Kara выразил желание работать с нами; его представители прибудут сюда к полудню, так что все бумаги для подписания контракта должны быть готовы. И еще. Пометьте у себя: днем я встречаюсь с Аоки в «Тандем Поликарбон». Разработанный нами метод окраски оказался сейчас очень кстати: вполне вероятно, что эта фирма купит его, так как на днях она запускает новую производственную линию.
— Хорошо. Благодарю вас, господин.
Мисита отдал ей еще несколько распоряжений, и Хонно вышла из кабинета шефа. Сев за свой рабочий стол, она разжала кулак, в котором до сих пор держала маленький ключ, полученный по почте, и стала его внимательно рассматривать. Ключ как ключ. Что же ей с ним делать? Хонно начала мысленно перечислять то, чего она достигла в жизни к настоящему моменту: во-первых, она жила в центре Токио, самом замечательном городе на свете; во-вторых, она работала личным секретарем крупнейшего в Японии бизнесмена. Ее социальное положение считалось достаточно высоким, и она пользовалась уважением среди своих друзей, знакомых и коллег. Плюс ко всему «Мисита Индастриз» в последний год значительно расширила сферы своего влияния, так что с работой Хонно, несомненно, крупно повезло. Она должна была бы только радоваться и верно служить своей фирме. Однако с ней случилась странная вещь. Сегодня утром она вошла в кабинет шефа, намереваясь отдать ему ключ Сакаты и попросить объяснить ей, почему он покончил жизнь самоубийством. Однако она этого не сделала. Не собиралась говорить о ключе и своему мужу Эйкиси, работавшему помощником инспектора Управления полицейского надзора Токио — Токузо. Инстинкт подсказывал Хонно, что в данном случае ей лучше не информировать органы официальной власти.
Эйкиси обожал свою работу и с истинным наслаждением разбирал разные случаи взяточничества, вымогательства, злоупотребления служебным положением, философия его была проста: порядок превыше всего. На редкость дисциплинированный и организованный, он привык трудиться, хотя высокий общественный статус и богатство семьи отнюдь не вынуждали его к этому, и со временем стал образцом во всем: получил великолепное образование, завел отличные связи и устроился на прекрасную работу — престижную, достойную настоящего мужчины, высокооплачиваемую и, естественно, вызывавшую зависть у знакомых. В детстве мать, разумеется, избаловала его, но, став старше и желая превзойти самые смелые ожидания отца, Эйкиси сумел избежать вредного влияния матери и приобрел замечательные качества — необыкновенное усердие и редкую трудоспособность. Университет он закончил, войдя в пятерку самых лучших и многообещающих студентов, и, фактически, с момента окончания учебы мог не беспокоиться о своем будущем, а также о средствах к существованию, имея мощную финансовую поддержку от деда. В жизни Эйкиси существовало два бога: деньги и власть, и этим его семья обладала в избытке; он, не задумываясь, принимал этот факт как нечто естественное и само собой разумеющееся.
Хонно познакомилась с Эйкиси через одного их общего знакомого и была покорена любовью своего будущего мужа к порядку и стабильности. В ее собственной семье никогда не было ни порядка, ни тем более стабильности, поэтому Хонно очень импонировала идея выйти замуж за человека в высшей степени организованного и положительного. После обручения ее жизнь резко изменилась, а потом через девять месяцев состоялась свадьба, и телефон в доме молодых звонил не умолкая, так что им пришлось купить автоответчик, который принял на себя шквал приглашений от друзей и знакомых, горевших желанием видеть у себя высокопоставленную молодую чету.
Эйкиси оказался не только образцовым работником, но и мужем. Он был сдержан и спокоен, как и положено хорошему супругу; в семье молодоженов налицо были все признаки взаимопонимания — иттай, что означает полное единение душ супругов. Он никогда не позволял себе, например, похвалить свою жену — это было все равно что похвалить самого себя и считалось дурным тоном. Его сдержанность и даже холодность по отношению к Хонно не означали равнодушия, просто такое поведение мужа предписывалось обычаями. Как и все ее замужние подруги одного с ней возраста, Хонно никогда не называла Эйкиси по имени — только Ото-сан, то есть отец. Этого требовали от японских жен древние традиции. По правде говоря, Хонно было трудно выразить обычными словами чувства к мужу, определить характер их семейных отношений. Единственное верное и точное слово, какое она могла найти, было слово «иттай».
Так же как на работе, так и в семье Эйкиси требовал абсолютного порядка. Завтраки, обеды и ужины подавались в строго определенные часы, причем Хонно была обязана всегда помнить о его любимых кушаньях и готовить их каждый день. В тех случаях, когда супруги выходили в свет, Хонно скромно слушала речи мужа, не переча ему ни в чем, только во время деловых бесед ей удавалось иногда вставить словечко. Если у нее и было собственное мнение по каким-то вопросам (как-никак она работала в огромной фирме личным секретарем директора), то ей все равно чаще приходилось помалкивать, чем говорить. Раз в месяц, по строго определенным дням, они принимали у себя дома друзей и деловых знакомых. Хонно, подготовив стол, удалялась, подобно гейше, оставляя мужчин наедине с их разговорами.
Думая о своей семье, Хонно все сидела и седела за столом, не переставая смотреть на ключ. Она твердо решила не посвящать мужа в это дело, тем более что он и не подозревал о ее дружбе с Какуэем Сакатой; странно, но она не могла себе объяснить, почему никогда не говорила об этом Эйкиси.
Простой кусок металла приобрел вдруг необыкновенное значение. Саката как бы обращался к ней из могилы, доверив ей не раскрытую пока тайну, взвалив на хрупкие плечи Хонно огромную ответственность. Почему его выбор пал именно на нее? Возможно, она узнает об этом, но только после того, как догадается, к чему подходит этот ключ.
Саката был человеком не совсем обычным, понимающим тонкости женской души, о чем Хонно судила по его высказываниям, сделанным во время частых совместных бесед. Он выгодно отличался от большинства мужчин тем, что не рассуждал как типичный самурай, который ставит женщину на самую низкую ступеньку общественной лестницы и не желает признавать ее роли в жизни общества. Как-то раз Саката сказал Хонно:
— Времена изменились. Раньше женщину считали существом нечистым. Например, мой отец — а он занимался приготовлением сакэ — мог месяцами не видеть собственную жену, не подпускал ее близко ни к себе, ни к помещениям, где готовился напиток, искренне веря в то, что ее присутствие испортит процесс брожения и качество продукта. Понимаешь, самурай стремится жить идеалами прошлого, но не всегда верно судит об этом прошлом через призму времени.
Саката не имел привычки хранить высокомерное молчание в обществе женщин, как делали это большинство представителей мужского пола. Он беседовал с Хонно часто и подолгу и получал от подобных бесед удовольствие. Она внимательно слушала его, отвечала на вопросы и иногда рассказывала о себе, поощряемая его вниманием и интересом. Оба наслаждались таким времяпрепровождением, хотя Хонно трудно было объяснить, почему им так приятно общество друг друга. Она не переставала удивляться тому, что мужчина разговаривает с ней на равных, интересуется ее мнением.
Вскоре они стали друзьями, и после гибели Сакаты Хонно не могла обмануть его доверие. Ей стало страшно при мысли о том, что ее ждет, если в действительности разразится буря, о которой говорил ее друг. Что будет с ней, если Саката — настоящий самурай — не выдержал? Но и отступать было нельзя, она просто обязана узнать, почему ее друг решился на самоубийство. А что ей делать с ключом? Одной здесь не справиться. Хонно видела для себя только один выход — и до смерти боялась того, что решила сделать.
* * *
Марс Петрович Волков и Валерий Бондаренко... Один был русским, другой украинцем. Марс был настоящий москвич, умный, обаятельный, он умел не только говорить, но и слушать собеседника, и это привлекало к нему людей, несмотря на присущее ему высокомерие. Он, как и Валерий Бондаренко, занимался сложным национальным вопросом, и по этому вопросу мнения обоих политиков резко расходились. В последнее время влияние Волкова в правительстве росло, однако Ирина была уверена, что выиграет Валерий. И в этом ему поможет она.
Волков внешне был очень интересным мужчиной — прямо кинозвезда: роста выше среднего, стройный, со светлыми серыми глазами и иссиня-черными волосами. Тонкие губы, волевой подбородок. Единственным изъяном в его внешности были, пожалуй, чересчур маленькие, прижатые к голове уши, но они никак не портили общего впечатления, которое Марс неизменно производил на окружающих.
Бесспорное обаяние и красота Марса несколько скрасили неприятное задание, которое дал Ирине Валерий. Кроме того, ей даже понравилось играть роль умной соблазнительницы и шпионки. Ирине довольно легко удалось завлечь Марса в свои сети, и успех опьянил ее: она сразу почувствовала себя сильной и независимой. Единственная мысль беспокоила женщину — как далеко заведет ее путь предательства и обмана? Став любовницей Валерия Бондаренко, а затем согласившись помогать ему в борьбе против его врагов, она как бы ощутила себя другим человеком — не просто сотрудницей министерства, занятой скучной, рутинной работой, а человеком, выделившимся из толпы. Кто она, Ирина Пономарева? Дочь своих родителей, а раньше, до того как в аварии погиб муж, была женой. Словом, заурядная женщина. Но в тот день, когда она заставила Марса выбрать ее среди других, влюбила его в себя, перед ней открылся новый, огромный и увлекательный мир, она выросла в собственных глазах. Конечно, сделан был только первый шаг, но тем лучше: значит, много еще удивительных открытий ждало ее на выбранном пути.
Однажды за ужином Марс сказал Ирине:
— Знаешь, я постоянно нахожусь в состоянии борьбы. Трачу массу сил и труда, а на что? Все равно когда-нибудь Бондаренко одержит надо мной верх, и все мои героические усилия пропадут даром. Говорят, в подземных ходах, вырытых много лет назад под Кремлем, валяются белые человеческие кости — останки многочисленных врагов Бондаренко. Шутка.
— Что с тобой сегодня. Марс? Ты готов сдаться, но ведь это же малодушие, — сказала Ирина.
— Это не малодушие, просто я реально оцениваю обстановку. Я никак не могу взять верх над этим человеком.
— Сейчас — нет, а завтра...
— А завтра все изменится, да? Что ж, может, ты и права.
Ирина подошла к нему, села рядом, взяла его руки в свои.
— У тебя неприятности? Скажи мне, не бойся.
— А-а, ерунда. Устал немного. Тяжелый день и все такое. Давай лучше куда-нибудь пойдем, поужинаем, водки выпьем.
Так они и сделали. Ирина почти весь вечер молчала и слушала Марса, которому хотелось выговориться, рассказать о себе и своих проблемах. Ей это было интересно, и она внимательно ловила каждое его слово. Марс рассказал Ирине о своих пожилых родителях, к которым он ездил каждое воскресенье и отвозил всякие гостинцы вроде икры, баночной селедки и прочих деликатесов, недоступных старикам. О своем брате, которого уже давно не было в живых, и о замужней сестре, растившей троих детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87