Самолет Масаси, небольшой «ДС-9», уже приземлился. Два служащих в униформе подогнали к нему трап, а Удэ с боевиком проехали через служебные ворота на гудронированное шоссе.
Вдалеке виднелся гораздо более массивный «ДС-10», из которого выходили последние пассажиры. Не удивительно, что на летном поле было так многолюдно.
Тем временем один из служащих отошел от трапа и открыл грузовой отсек «ДС-9». В воротах ограды, затянутых колючей проволокой, и ведших к шоссе, сидел охранник в форме. Удэ внимательно оглядел толпу, подкатив к служебному въезду для грузового транспорта.
Первый служащий закрепил передвижной трап и пошел помочь своему товарищу, который отдраивал люк багажного отделения и вспомогательных служб. Почему они занимаются этим, а не помогают команде, поднявшись по трапу? Удэ машинально подался вперед, пытаясь разглядеть лицо одного из служащих. И увидел у него на носу повязку!
— Всемогущий Будда! — ахнул Удэ. Это же Майкл Досс!
— Загрузи этот ящик в самолет во что бы то ни стало! — приказал он боевику, а сам спрыгнул с тележки.
— Эй! — крикнул Удэ охраннику, во весь дух несясь к «ДС-9». — Эти люди не из наземной обслуги!
Охранник оставил свой пост и бросился к самолету Масаси, на бегу нащупывая висевшую на боку кобуру пистолета.
Майкл ринулся вперед по летному полю, не обращая внимания на протестующие крики Элиан. От выхлопных газов самолета воздух сделался грязно-синим, дышать стало невозможно. Майкл задыхался, чувствуя себя словно на чужой планете. Глаза его слезились, все вокруг утратило четкость очертаний... Струя горячего воздуха отбрасывала его назад, в ушах звучали крики охранников. Он поднырнул под крыло «ДС-9», ступил в лужу сверкавшего всеми цветами радуги бензина и, поскользнувшись, упал возле нижней ступеньки трапа.
Удэ вихрем налетел на него. Майкл отпрянул назад и поднял руки, пытаясь защититься от танто — японского кинжала, который мог бы исполосовать все его тело.
Увидев направленное ему в живот стальное лезвие, Майкл попробовал нанести ответный удар. Но Удэ отбил его рукояткой кинжала и перекатился слева направо, увлекая за собой Майкла.
Майкл вдруг осознал, насколько ему страшно. Он боялся за Одри. Мысль о том, что она улетит с этим чудовищем, была для него невыносимой. Майкл закусил губу, сдерживая переполнявшую его ярость.
«Пока жив страх, — учил Тсуйо, — победы не жди. Ненависть, гнев, смятение, страх... Все это — проявление одного чувства. Чувства боязни. Чем больше чувств проявляет воин, тем больше у него сдерживающих факторов. Ученику трудно это понять, ибо здесь он лишь поглощает знания. Но если ты будешь думать только о мести, эти мысли ослабят твое тело. Ты не сможешь воспользоваться предоставляющимися тебе возможностями и в конечном итоге не сумеешь применить никакой стратегии. Тебя полностью захлестнет жажда мести».
Но желание отомстить Удэ за то, что он сделал с Одри, сейчас переполняло Майкла. Недолго думая, он схватил левой рукой правое запястье Удэ и крутанул, норовя ударить его свободной рукой.
Однако Удэ был к этому готов и, сделав шаг в сторону, сумел отразить удар. Но наткнулся на трап.
Майкл подскочил к нему и, словно тисками, зажал ногами голени Удэ.
Тот рухнул на землю. Послышался вой сирен, Майкл обернулся и увидел, что боевик, сопровождавший Удэ, целится в него с колена. Майкл успел пригнуться, спрятавшись за трапом, и пуля, пролетев прямо у него "над ухом, вонзилась в обшивку самолета.
Майкл не мог пошевелиться, поскольку боевик якудзы держал его на мушке, а Удэ тем временем приготовился метнуть ему в грудь танто.
Но тут с другого борта «ДС-9» появилась Элиан. Она швырнула в боевика какой-то предмет. Тот угодил ему прямо в висок, и боевик упал, его оружие ударилось о шоссе.
Майкл повернулся и бросился бежать. В его сознании осталось слово муто.
«Муто, — учил Тсуйо, — означает „без меча“. Если ты умеешь драться только с оружием в руках, то очень часто будешь попадать в невыгодное положение. Современный воин должен применять все виды оружия и уметь сражаться без него, если он хочет одержать победу в бою».
Вот что означало муто.
Элиан применила этот принцип на практике. И благодаря ей Майкл остался в живых.
Одри! — подумал он на бегу. — Где ты?
За его спиной Удэ, пошатываясь, поднялся на ноги и кинулся в погоню. Элиан вынырнула из-под крыла «ДС-9» и помчалась наперерез. Сейчас она была сбоку от японца.
У них был всего один путь к спасению — только что прилетевший «ДС-10», который стоял по другую сторону взлетно-посадочной полосы. Они взбежали по трапу. Майкл схватил стоявшую наверху стюардессу и втолкнул ее в самолет.
— Закройте дверь! — закричал он двум стюардессам, смотревшим на него, выпучив глаза. При этом Майкл держал в поле зрения командира корабля и второго пилота, которые привстали со своих мест.
Майкл увидел, как Удэ взбирается по трапу, прижимая к груди маленького мальчика, которого использовал в качестве живого щита. За ним бежала молодая мать и, рыдая, умоляла отдать ей ребенка.
Майкл закричал членам экипажа:
— Ради Бога, делайте, как я говорю! Но их сковал ужас. Майкла спасла только Элиан. Она влетела в самолет и захлопнула за собой дверь.
Послышался лязг тяжелого засова, щелкнул замок.
— Уф-ф! Спасены!
* * *
Джоунас сидел в доме и проглядывал сводки МЭТБ. Сперва он отделил те, что включали в себя сведения за последние шесть лет — именно тогда, по данным генерала Хэдли, началась утечка информации из МЭТБ. Но потом в его памяти всплыла еще более ранняя сводка, она поступила на год раньше срока, указанного генералом. И он начал разматывать клубок.
Теперь, когда перед ним открылась весьма плачевная картина, Джоунасу стало понятно, что он уже по крайней мере пятнадцать лет подряд проигрывает Советам. Конечно, не сплошь и рядом, но сегодня — здесь, завтра — там... Правда, и ему удавалось кое в чем ущемить русских! Это было нормально, обычная цепочка взаимных уступок... Однако, внимательно изучив лежавшие перед ним сводки, Джоунас убедился, что их можно назвать чем угодно, но только не нормой.
За кипой бумаг стояли в ряд бумажные стаканчики с остывшим кофе. Джоунас так долго сидел за столом, что уже позабыл, когда он последний раз ел. Не говоря уже о сне. Он потер глаза и, порывшись в ящике, выудил пузырек с таблетками гелусила. Проглотил несколько таблеток.
Затем снова подытожил свои открытия. Судя по тому, что он тут раскопал, Хэдли располагал неверными сведениями. Утечка информации к Советам продолжалась не шесть лет, а гораздо дольше. И дело не только в этом. За последний год ее темпы стремительно возросли. Примерно в той же пропорции, в какой усилилось внедрение японцев в чужую экономику.
— Странно, что эти два явления взаимосвязаны, — устало подумал Джоунас.
Красный телефон у него на столе зазвонил, и Джоунас тотчас схватил трубку. Было ровно два часа ночи — в такое время сообщают только плохие новости.
— Срочно приезжайте, — сказал дежурный офицер из МЭТБ. — Я уже связался с генералом Хэдли. Поступил сигнал «синяя метка».
Это означало «чрезвычайно важно».
Джоунас добрался до конторы за четырнадцать минут. Это был рекорд. Однажды по пути стрелка спидометра перевалила за сто миль.
Из машины он позвонил своим помощникам, и они тоже выехали. Джоунас прошел через пропускной пункт и очутился на территории МЭТБ. В здании было спокойно, но работа кипела. Дежурный ждал Джоунаса в вестибюле. Повсюду были сотрудники службы безопасности.
— Никого не пускайте и не выпускайте, — приказал дежурный офицер, — пока все не выяснится.
Джоунас сообщил сотрудникам имена своих помощников, чтобы тех пропустили в здание, когда они приедут.
Поднявшись на восьмой этаж, Джоунас услышал негромкие слова: это действовали круглосуточные радиостанции, работавшие на Азию и Восточную Европу. МЭТБ никогда не закрывалось. Ведь в какой-нибудь стране сейчас обязательно день.
Дежурный офицер провел Джоунаса в холл. Когда они вошли в кабинет Джоунаса, дежурный включил компьютер и затребовал главный файл. Немедленно появилась надпись в оранжевой рамочке: «Данные стерты». Экран замигал.
Джоунас уселся за свой стол и начал нажимать на кнопки, все глубже проникая в память компьютера.
— О Господи! — воскликнул он и провел рукой по лицу. У него заболела голова и стало трудно дышать. Затем он снова вернулся к клавиатуре, еще раз проделал те же самые операции. Результат оказался тот же.
Приехали помощники Джоунаса. Он поднял на них глаза.
— Здесь были данные о русских агентах. Кто-то запросил всю информацию о них: имена, основные сведения, фамилии связных, явки — все. А потом убрал это из главной памяти.
— У нас нет копий твердых дисков, — сказал один из его помощников. — И вообще никаких запасных копий нет. Если этих данных не окажется в оперативной памяти, значит, мы потеряли всю информацию о советской агентурной сети.
В этот миг зазвонил внутренний телефон, стоявший на столе Джоунаса.
— Да? — Джоунас нажал на кнопку переговорного устройства.
— Тут к вам пришли. — Джоунас узнал голос одного из сотрудников службы безопасности, дежурившего в вестибюле.
— Кто?
— Генерал Хэдли, сэр.
Джоунас, у которого душа ушла в пятки, сказал:
— Пропустите его, пусть поднимется ко мне.
Он послал дежурного офицера к лифту встречать Хэдли и попросил всех остальных покинуть комнату.
Боже мой! — подумал Джоунас. Он ведь должен был вернуться только через два дня!
Дежурный впустил Хэдли в кабинет и вышел, закрыв за собой дверь.
— Ну, как дела, Джоунас? — поинтересовался Хэдли. — Давненько мы не виделись.
Хотя Сэму Хэдли было уже за восемьдесят, он по-прежнему оставался красавцем-мужчиной. Волосы его побелели, глубокие морщины избороздили лицо, а на руках выступили пигментные пятна. Однако энергия по-прежнему била в нем ключом, а в глазах светился острый ум.
Хэдли сел в кресло.
— Сколько уже мы с тобой друг друга знаем, Джоунас? — спросил он.
— Долго, — откликнулся Джоунас.
— Значит, надо вернуться к самым истокам, да? Вернуться в Токио, в то время, когда МЭТБ еще даже не родилось, — Хэдли покачал головой и вздохнул. — Что здесь творится, Джоунас?
— Сегодня вечером?
— Нет, не только сегодня вечером, — сказал Хэдли. — Сегодняшняя беда, увы, подготавливалась целых шесть лет. О Господи! — подумал Джоунас. Он видел сводку!
— И насколько плохо обстоят ваши дела? — спросил Хэдли.
Джоунас рассказал ему все, что ему было известно.
— Боже милостивый! — ахнул Хэдли. — Если русские действительно заполучили эту информацию, наша разведка отброшена назад на... да лет на десять, а может, и больше! — Он покачал головой. — Даже явки раскрыты? Кошмар!
Он встал и начал мерить шагами комнату.
— Но кто нас продал, Джоунас? Это может быть только кто-то из нашей организации, причем тот, кто знает секретные шифры, имеет доступ к главной памяти и может потом уничтожить данные.
— Таких людей совсем немного, — задумчиво протянул Джоунас. — Даже большинство начальников не знает стирающих программ.
Хэдли нахмурился.
— Но зачем вообще уничтожать данные? Почему бы просто не украсть их? Компьютер этого даже не засек бы, как он засек уничтожение информации. То есть благодаря этому быстрее напали на след.
— Но, может быть, — предположил Джоунас, — именно в этом и состоит весь замысел. Может быть, неизвестный — кто бы он ни был — хотел, чтобы мы догадались о его поступке. Если так, значит его можно засечь. Надо попытаться прямо сейчас что-нибудь сделать! Это крайне важно!
Джоунас потянулся к телефону, но Хэдли взмахнул рукой, останавливая его.
— Не нужно.
— Но в чем дело?
— Мы с тобой старые соратники, — сказал Хэдли. — Больше того, мы старые друзья. Так что, наверное, тебе будет легче услышать это от меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81