Масаси ответил не сразу. В душе его бушевала ярость. Он был вне себя оттого, что Сийна разгадал часть его плана. Но еще больше он злился на Элиан. Какого черта она вмешивается?! Если сведения Сийны верны, то почему она убила Удэ?
Он кивнул и нехотя ответил:
— Хорошо. Я свяжусь с ней.
Люди внизу заканчивали распаковывать ящик.
— Взгляни. — Сийна указал вниз. — Это здесь. Наша мечта о могущественной Японии становится явью.
Они наблюдали, как заканчивается разгрузка ядерного устройства.
— Как вам удалось заполучить его? — спросил Масаси. Ему вдруг стало страшно.
— Дзибан имеет огромные связи. У нас немало друзей по всему миру, сочувствующих нашему делу.
— Оно такое маленькое.
Люди внизу вкатили устройство в подземную лабораторию.
— В этом и состоит его ценность, — сказал Сийна. — Нам необходимо именно небольшое устройство. Маленький котелок закипает быстрее. Это устройство способно уничтожить треть населения Пекина. Остальные жители погибнут в течение трех дней, а обитатели пригородов — через неделю.
— Но задолго до этого, — самодовольно продолжил Масаси, — остатки китайского правительства подчинятся нашим требованиям. Япония обретет пространство, которого достойна.
Масаси подумал о Хиросиме и Нагасаки. Он представил себе, как вздрогнет планета через несколько минут после того, как он, Масаси, запустит смертоносные ракеты. С этой минуты его имя навсегда останется в истории, его, а не Ватаро Таки!
* * *
Мальчишки закончили свою игру. Зеваки, собравшиеся поглазеть на них, постепенно разошлись. Лишь один из зрителей неспешно приблизился к скамейке, на которой расположилась Лилиан, и присел на противоположный край. Лилиан отметила, что он довольно симпатичен. Не взглянув на нее, он развернул свежую «Геральд Трибьюн».
Лилиан смотрела, как мальчишки с веселым смехом собирают свои вещи. От игры они раскраснелись, лица их блестели от пота. Они с криками гонялись друг за дружкой. Лилиан снова поразило, насколько родным ей кажется все вокруг. Вашингтон, аэропорт Даллас остались где-то в другой жизни. Она улыбнулась.
День мало-помалу клонился к вечеру. Воздух словно уплотнился, краски стали гуще и ярче. В эту минуту все вокруг казалось частью полотна пуантилиста. Задул свежий ветер. Лилиан поежилась. Вдали раздался последний взрыв детского смеха. Сумерки быстро надвигались.
Человек рядом с Лилиан зашелестел газетой, свернул ее и положил на скамейку. Докурив сигарету, он поднялся и не спеша двинулся в сторону улицы Риволи. Через несколько секунд Лилиан тоже встала и, прихватив оставленную «Геральд Трибьюн», возобновила свою прогулку по Парижу. Она решила еще раз пройтись по Елисейским Полям. Уличные торговцы сворачивали свои лотки. Многочисленные влюбленные парочки заполнили бульвар, наступал их час. В вечернем воздухе была разлита грусть. Сидя на тротуаре, длинноволосый юноша наигрывал на испанской гитаре. Сладкая музыка щемила сердце. Лилиан опустила в шляпу музыканта пять франков, получив в ответ ослепительную юную улыбку.
Вернувшись в свой отель, она решила, прежде чем подняться в свой номер, заглянуть в бар. Она заказала «лиллет со льдом» и расположилась на табурете у стойки бара. Лилиан вытянула свои стройные и все еще очень красивые ноги, чувствуя на себе оценивающие мужские взгляды. Не заботясь о том, что о ней подумают, она скинула туфли, наслаждаясь легкостью в босых ступнях. Бармен поставил перед ней коктейль, Лилиан медленно втянула через трубочку холодную бодрящую смесь. Ей вдруг пришло в голову, что можно было бы заказать столик в одном из лучших ресторанов, неспешно поужинать, а затем ночным рейсом вернуться в Вашингтон, домой, в Беллэйвен. Если только это место она могла сейчас называть своим домом. Да и было ли так хоть когда-нибудь? Лилиан пожала плечами — все зависит от того, что считать домом. Всего лишь мгновение она тешилась этой фантазией, которая исчезла так же быстро, как и появилась. На Лилиан опять нахлынуло чувство опустошения. Вернуться в чистилище? Нет. Она решительно отогнала от себя нелепые мысли.
Лилиан развернула прихваченную «Геральд Трибьюн». Ее не покидало чувство, что все вокруг охвачено каким-то нетерпением, словно весь мир чего-то напряженно ждет. Ощущение, сходное с ездой на лошади, когда та переходит на быстрый галоп. Лилиан не хотела бы вылететь из седла. Потягивая коктейль, она пробегала глазами газетные заголовки, пока не наткнулась на сообщение, предназначенное только ей.
* * *
— Здравствуйте, — произнес Стик Харума, открыв дверь. Он поклонился, потом протянул руку. Элиан удивленно пожала ее. — Входите же, на улице льет как из ведра.
Стик был в голубых джинсах, белых теннисных туфлях на босу ногу и широком свитере с надписью во всю грудь «Конские каштаны штата Огайо». Внешность Стика можно было бы назвать невыразительной, не исходи от него огромной внутренней энергии. Его жизнерадостность заражала Элиан.
— Эй, Майк! — крикнул Стик, отступая с широкой улыбкой, которая исчезла, как только он увидел бинты и ссадины. — Кто это так постарался?
— Долгая история, — ответил Майкл. — Господи, Стик, — он хлопнул Харуму по плечу, — мы не виделись больше пяти лет. — Майкл представил худого и высокого японца Элиан. — Мы познакомились со Стиком много лет назад, еще студентами, когда вместе изучали боевое искусство додзё.
— Да, в те дни нам изрядно доставалось, — сказал с улыбкой Стик. — Проходите, прошу. Mi casa es su casa, как говорят в Америке.
Планировка квартиры Стика напоминала букву "Г". В квартире имелся чердак, служивший хозяину спальней. Помимо жилой комнаты здесь были кухня, ванная и фотостудия. Все помещения — крошечные по американским меркам, но по японским — весьма просторные.
— Когда ты позвонил мне из аэропорта, я был очень рад услышать твой голос, Майк. Но, честно говоря, ты мог бы объявляться и чаще. — Стик ничего не сказал по поводу их вида и отсутствия багажа. Он никогда и ничему не удивлялся. — Что я могу для вас сделать? Вы голодны? Может, выпьете чего-нибудь?
Майкл рассмеялся, увидев выражение лица Элиан.
— Привыкай. Стик большую часть времени проводит с американцами в Синдзуку.
— Я люблю все американское, — простодушно откликнулся Стик. — Моя мечта — приобрести «корвет» 1961 года. Белый, с красными кожаными сиденьями. Я бы проехался по Гинзе, уплетая «биг мак» и запивая кока-колой.
Элиан недоверчиво улыбнулась и взглянула на Майкла.
— Он работает переводчиком в американском посольстве, — сказал тот.
— Грязная работа, — заметил Стик, — но кто-то ведь должен ее выполнять. К тому же, им нравится, что у меня всегда наготове свежие идиомы.
Он провел их в комнату.
— Так что будем пить? Пиво, кока-колу? Майк, ты ужасно выглядишь. Должно быть, болит нещадно? Тебе просто необходимо выпить виски, станет легче.
— Отличная мысль, — откликнулся Майкл. — Не возражаешь, если я позвоню по межгороду?
— Телефон наверху. — Стик кивнул в сторону чердака. Майкл поднялся по деревянной лестнице, уселся на край футона Стика, набрал номер Джоунаса. Он осторожно потрогал скулу и сморщился от боли.
— Алло?
— Джоунас дома?
— Кто говорит?
— Майкл Досс. Я могу поговорить со своим дядей? Я звоню из Токио.
— Майкл, это твой дедушка Сэм. — Генерал Хэдли сидел за столом в кабинете Джоунаса. Он приехал сюда, когда в конторе МЭТБ появились следственные бригады. К тому времени «скорая помощь» уже сделала все возможное, чтобы вернуть Джоунаса к жизни, но безрезультатно. — Извини за дурные вести, Майкл. Джоунас мертв. Час назад у него случился сердечный приступ. Я пытаюсь разобраться в его бумагах.
Майкл закрыл глаза и стиснул зубы. Что же я теперь буду делать без дяди Сэмми?! Слезы закапали из-под смеженных век, потекли по разбитому лицу.
— Майк? Ты слушаешь?
— Да.
— С тобой все в порядке? — осторожно спросил генерал. — Ты так долго молчишь. Удар оказался слишком сильным?
— Я думаю. Просто думаю.
— О Джоунасе. Я понимаю. — Генерал откашлялся. — Майк, здесь слишком много работы. Все, что ты хотел сказать Джоунасу, можешь сказать мне.
Майкл вспомнил, что Джоунас говорил ему о закрытии МЭТБ. Но какое это имеет значение теперь, когда он мертв.
— Майк, если ты хочешь сообщить что-то особенное, то самое время это сделать.
Майкл взял себя в руки и рассказал деду обо всем случившемся, упомянув и о документе Катей. Когда он закончил, наступило долгое молчание.
Наконец Хэдли заговорил, голос его звучал встревоженно.
— Что с Одри? Ты уже нашел ее?
— Нет, — ответил Майкл. — Но я последовал за ней в Японию. Я не успокоюсь, пока не найду ее. Я верну Одри, Сэм, не тревожьтесь.
— Я уверен, ты сделаешь все, что в твоих силах, — сказал Хэдли. — Я уже просмотрел заметки Джоунаса, касающиеся твоего поручения. — Он снова откашлялся. — Я хочу знать, будешь ли ты продолжать? Я понимаю, что ты не профессиональный разведчик, и, будучи твоим дедом, я не могу просить тебя продолжать подвергать себя смертельной опасности. Но твоего отца нет в живых, а теперь нет и Джоунаса. Ты наша единственная надежда, только ты можешь найти документ Катей. Это жизненно необходимо. Если все обстоит так, как ты говоришь, то, имея в своих руках документ Катей, мы сможем остановить их.
— Остановить? Что вы имеете в виду?
— Японцев. Наконец-то у нас будет документ, который нанесет удар по их авторитету. Он даст нам крупные козыри в игре с ними. Заставит их сесть за стол переговоров и прийти к соглашению с нами в этой крайне опасной торговой войне. К этому стремился Джоунас, к этому стремлюсь и я. Майк, у нас очень мало времени. Я просматриваю отчеты МЭТБ. Имела место систематическая утечка к Советам важных разведданных. Все указывает на то, что внутри МЭТБ действует хорошо законспирированный русский агент. Это одна из причин, по которой я решил прикрыть лавочку.
Сейчас, разбирая бумаги Джоунаса, я ясно вижу, что он продвинулся дальше нас. Доклад, подготовленный по моему поручению, указывает на то, что утечка инфомации началась около шести лет назад. Но из того, что выяснил Джоунас незадолго до смерти, следует, что утечка пошла гораздо раньше. Думаю, что Джоунас вышел на ее источник, но теперь его нет. Жаль.
— Если Джоунас напал на след, то, может быть, вам тоже удастся. Вы же не собираетесь так оставить это дело?
— Я не уверен, что дальнейшее расследование имеет смысл, — сказал Хэдли. — По крайней мере, в том виде, в каком оно велось. Видишь ли, этому человеку удалось раздобыть важнейшие и секретные данные — всю информацию о нашей агентурной сети в Советском Союзе, включая сведения о ныне действующих агентах, осведомителях, «подснежниках». Необходимо создавать новую сеть — это важнейшая задача. Кроме того, боюсь, что советский агент уже выполнил свою задачу и исчез.
— Вы считаете, что на этом можно успокоиться? — недоверчиво спросил Майкл.
— А что мне еще остается делать, сынок? — устало спросил Хэдли. — Вызывать войска? Иногда необходимо сжать зубы и извлечь уроки из ошибок, занявшись чем-то другим. По-видимому, сейчас наступил именно такой момент. Поэтому я и говорю тебе, что наша единственная надежда — документ Катей. Ты добудешь его для нас. Я не могу тебе рассказать, как много он значит. Скажу лишь, что документ Катей может спасти нас всех.
* * *
Причал Такасиба. Яркие снопы света, в котором мельтешили пепельные мотыльки, освещали бухту. Свет отражался от воды, и она казалась совсем черной, твердой и неподвижной, как вулканическое стекло.
Белые клочья тумана стелились по земле, скрывая цементные плиты, испещренные черными масляными пятнами. Вблизи пирса, как и во всех остальных частях города, улицы были запружены грузовиками и трейлерами. Могло сложиться впечатление, что город срочно эвакуируется. Но все объяснялось очень просто:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81