- Я оплачу зонт. Кроме того, купите брюки. За мой счет. Ваши купальные трусы никак не соответствуют новой должности, даже несмотря на махровое полотенце и соломенную шляпу. Итак, вперед, дружище!
- Моя фамилия Ванек, разрешите напомнить.
- Виноват. В путь, господин Ванек!
3
Гости отеля «Средиземный» уже успели забыть о визите буйного матроса, когда в зале очутился индивид, похожий на посыльного: он красовался в новеньких, схваченных под коленями пуговичными застежками бриджах цвета знаменитого зеленого порошка от насекомых. Изобретатель этих помпезных штанов вряд ли мог вообразить лучшего манекенщика, нежели господин Ванек с его худыми, покрытыми эффектной растительностью ногами. Господин Ванек хмуро и таинственно приблизился к метрдотелю и, словно возвещая о внезапном несчастье, отчеканил:
- Меня послал его сиятельство князь Червонец…
- Слушаю.
- Имею поручение доставить продукты. Сейчас перечислю.
- Что желает его сиятельство?
- Холодный ленч. Раки, форель, паштет из трюфелей, жареную курицу, ананас, две бутылки шампанского.
- Будет исполнено!
- Поторопитесь!
Господин Ванек вышел с пакетом из отеля и остановился перед скамьей недалеко от террасы. Откуда ни возьмись появился Горчев.
- Спасибо, приятель.
- Моя фамилия Ванек.
- Благодарю, господин Ванек.
Горчев вынул соблазнительную пачку тысячных банкнот, передал Ванеку две купюры, отпустил с какими-то поручениями и уселся на скамью точно напротив отеля.
Озабоченный господин Ванек исчез, а матрос разложил на скамье свой ленч - паштет, икру, курицу, шампанское и принялся за еду с недурным аппетитом. Отбил горлышко бутылки о край скамьи - снежно-белая пена вспыхнула фонтаном - и выпил залпом. Публика на террасе смеялась и кричала:
- На здоровье!
И девушка в красном платье смеялась. Горчев благодарно принял возгласы одобрения и задержал взгляд на красном платье: «Господи, она просто красавица!»
Появился господин Ванек и принес семьдесят роз «Ля Франс». К тому времени сотни любопытных собрались вокруг нобелевского лауреата.
- Больше не было, - сказал запыхавшийся господин Ванек, получил еще тысячу франков, добавил: - Оплата хорошая, но зато ведь и работать приходится, - и снова исчез.
Секретарь отеля трясся от возбуждения и шипел на пострадавшего кельнера, левый глаз коего почти закатился за фиолетовый наплыв.
- Идиот! Не может распознать туриста-инкогнито! Кельнер прежде всего должен иметь глаз!
- Чтобы его чуть не выбили? - застонал получатель затрещины. - Откуда мне знать, что посетитель не в своем уме?
- Пора бы, наконец, понять, что всемирно известным курортам на здравомыслящих людях не продержаться!
А вот полицейский, судя по всему, знал эту истину, так как обратился к Горчеву весьма учтиво - Даже честь отдал.
- Добрый день, месье.
- Рад знакомству. Хотите курицу?
- Нет, нет…
- Фрукты? Коньяк?
- Нет, благодарю…
- Тогда возьмите хотя бы несколько роз.
- Вы очень любезны, но по уставу запрещается патрулировать с розой вместо резиновой дубинки.
- Так-так. Красного вина вы, конечно, тоже не пьете, хотя почему-то вышли вон оттуда, из бистро…
- Я тоже хотел бы узнать, почему вы решили из своего роскошного ленча устроить публичное представление?
Горчев посмотрел на него с некоторым сомнением:
- Скажите, этот город все еще принадлежит французской республике?
- Да.
- Тогда все в порядке, - констатировал матрос и надкусил курицу. - Помнится, я слышал, что здесь во время одной революции провозгласили определенные человеческие права. - И заглотил половину куриной ножки. Полицейский чесал затылок. Ему вспомнилось, как два года назад шведский пробочный магнат, переодетый ковбоем, продавал конфеты на бульваре Англез. Полицейского, который его задержал с грубоватой профессиональной простотой, перевели тогда на маяк в рыбачьей гавани и навсегда отстранили от внутренней службы.
- Разве не удобнее там, в ресторане?
- Меня оттуда выгнали.
Со всех сторон гудели автомобильные сирены, ибо зевак собралось чуть не тысяча.
Однако посыльному удалось протиснуться. Он принес грибовидный желтый солнечный зонт и весьма удачно прикрепил его к скамье.
- Очень тяжелый зонт, - проговорил, задыхаясь, господин Ванек.
- Очень признателен, господин Ванек, - ответил чудаковатый матрос, протягивая очередную тысячную банкноту.
- Я это заслужил, будьте уверены. Таскать тяжести по такой жаре… - И, поскольку солнце ярко светило, раскрыл господин Ванек зонт пошире и стал выглядеть не комически, а прямо устрашающе.
- Позвольте отрекомендоваться: Марвьё секретарь отеля, - послышалось вблизи.
- Не ко мне, - Горчев вставил монокль, представлявший собой, впрочем, только пустой ободок. - Я, как видите, завтракаю.
Секретарь обратился к господину Ванеку, который в данный момент выплюнул зубочистку:
- Доложите обо мне, пожалуйста.
- Как вас зовут и по какому делу желаете подойти к скамье? - спросил Ванек сугубо официальным тоном. Горчев продолжал завтракать и глазеть по сторонам.
- Доложите, что я Марвьё секретарь.
- Ошибаетесь. Секретарь здесь я. Ладно, хотя вы и не одеты для аудиенции, попытаюсь вас представить. Господин генеральный директор строг насчет этикета.
Ванек положил руку на плечо Горчева:
- Послушайте, здесь некий Марвьё.
- Пусть подойдет.
Толпа меж тем перевалила за тысячу, и полицейский выстраивал ряды, чтобы пропустить автотранспорт.
- Что вы хотите, любезный Марвьё?
- Приношу извинения от имени фирмы и покорно прошу занять место среди гостей нашего отеля.
- Согласен, - Горчев поднялся. - Господин Ванек, вы пройдете со мной.
- Слушаюсь, - Ванек обреченно махнул рукой, словно принося тяжелую жертву, и гордо выступил вперед во всем великолепии своего разноперого одеяния, высоко подняв зонт - точь-в-точь разгневанная негритянская повелительница. Секретарь отеля несколько смутился.
- Господин Ванек мой личный секретарь и родственник, - объявил Горчев. - Вы имеете что-нибудь против?
- О нет, нет.
Праздничный кортеж проследовал к отелю «Средиземный». Горчев улыбнулся и кивнул даме в красном. Она отвернулась. Новые посетители уселись за самый большой стол.
Подошел кельнер.
- Что с вашим глазом, - спросил господин Ванек; Горчев тоже сочувственно обернулся, но, увидев результат своих трудов, гордо распорядился:
- Мне принесите пива. А вам, господин Ванек?
- Я бы занялся едой эту неделю, если уж у меня пять тысяч франков.
И с полного согласия патрона заказал изобилие съестного.
Пиво немедленно доставили. Пока Горчев пил, Ванеку подкатили ужасающее количество блюд. Приватный секретарь и новый родственник прежде всего по доброму буржуазному обычаю повязал на шею салфетку так, что концы растопырились словно эрзац-уши, а потом взглядом полководца окинул поле битвы.
- По какому случаю вы в Ницце? - осведомился Горчев.
- Понятия не имею.
- Вот и со мной та же история. Признаюсь, вы мне нравитесь. Несмотря на бедность, вы сохранили гражданское достоинство.
- Месье, - провозгласил Ванек, грустно оглядывая шикарную публику, - вы определенно не представляете, почему я так опустился.
- К сожалению, не могу вас поместить в более фешенебельном отеле.
Господин Ванек не ответил. Он съел несколько жареных гусей, два торта и потерял сознание.
- Персонал! - закричал Горчев. Подлетел кельнер, за ним секретарь отеля:
- Да? В чем дело?
- Имеются у вас так называемые «княжеские апартаменты»?
- Разумеется. Номер из двенадцати комнат.
- Прошу разместить господина Ванека в двенадцати комнатах. Когда он придет в себя, пусть следует за мной.
- Куда?
- Не имеет значения. - И Горчев удалился.
- Видите, - поучительно заметил секретарь кельнеру с подбитым глазом, - такие гости краса и гордость всемирно известного курорта, конечно, пока не вмешается какой-нибудь высокопоставленный дядя. Лучших клиентов, как правило, дядюшки помещают в дом для умалишенных.
Горчев, довольно насвистывая, шагал к бульвару Виктуар. На углу ввязался в потасовку с несколькими шоферами. У парикмахера вздремнул в процессе бритья, потом послал официантке ближайшего бистро несколько коробок конфет.
Что с него взять: человек без царя в голове - это и слепому видно. Он зашел в универмаг «Лафайет», дабы приобрести предметы первой необходимости: кучу Микки Маусов, несколько теннисных мячей, несколько дюжин самопишущих ручек и четыре плитки шоколада. Оделся с головы до ног: смокинг, крахмальная сорочка с перламутровыми пуговицами, шелковый носовой платок, белая гвоздика в петлице на манер старых репортеров и оперных завсегдатаев. Флакон духов, соломенная шляпа, перчатки, колоритом напоминающие лица китайских кули, умерших от желтой лихорадки. Сунул под мышку бамбуковую тросточку, вставил в глаз потрясающий черный монокль без стеклышка, лихо сбил набекрень соломенную шляпу и с довольным видом уставился в зеркало. Вокруг столпились продавцы и покупатели, а когда молодой щеголь поймал губами высоко подкинутую сигарету, раздались аплодисменты.
Горчев, смеясь, поклонился, подарил новым почитателям несколько самопишущих ручек и теннисных мячей и вышел. Через пять минут вернулся и доверительно сообщил одному из служащих универмага:
- Видите ли, все мои деньги остались в старом костюме.
- Секундочку. Подождите, пожалуйста.
Служащий, белый как мел, с трясущимися коленями принес внушительную связку банкнот.
- Я так и думал. Куда они денутся. Деньги ведь только по копейке теряются, большой охапке потеряться трудно, - усмехнулся Горчев и протянул служащему тысячный билет. Распихал деньги по карманам нового костюма, последнюю, перетянутую резинкой, пачку устроил в соломенной шляпе и удалился окончательно.
Прыгнул на подножку проезжающего мимо универмага такси:
- Не тормозите, давайте в какой-нибудь банк. Открыл дверцу, уселся, достал смятые ассигнации, протянул шоферу.
- Разменяйте на сотенные, дружище, здесь, наверное, тысяч восемь. Может больше, может меньше.
Голова у водителя пошла кругом, такси покатило зигзагами. Наконец остановились у какого-то банка.
(Если бы Горчеву не вздумалось менять деньги, он поехал бы куда-нибудь дальше и случилось бы что-нибудь другое. Но Горчев поехал в банк и таким образом вскочил в скорый поезд своей судьбы и полетел с быстротой ракеты навстречу удивительным и невероятным приключениям.)
- Жду в машине. Поторопитесь.
Шофер вошел в банк и у кассы пересчитал: двадцать восемь тысяч! Пассажир пьяный или сумасшедший? Может, и то и другое? Шофер ступил на тротуар и… остановился: неизвестный исчез вместе с машиной. И остался осиротевший водитель с чужими деньгами. А только и случилось, что Горчев увидел за рулем спортивной машины смешливую девушку в красном платье. Она улыбнулась, проезжая мимо него в направлении гавани, и пропала в легком кружении пыли.
- Эх-хо! - раздался боевой клич нашего героя. Горчев нажал стартер и помчался на охоту за спортивной машиной…

Глава вторая
1
На шоссе к Монте-Карло только особая милость судьбы хранила в этот день транспорт и пешеходов от явно взбесившегося такси. Горчев летел со смертоносной скоростью этак тысяч пятьдесят километров в час; очевидно, некоторые рождаются под особой звездой, что позволяет им выбираться невредимыми из всяких передряг.
К таковым принадлежал легкомысленный, стремительный герой нашего повествования.
Девушка, между прочим, обернулась и заметила такси, которое, трясясь, чихая, громыхая, болтаясь из стороны в сторону, неслось за ней. Она дала полный газ, и черная спортивная машина резко рванулась. Мотор взвыл разъяренным слоном, машину дико крутануло на повороте, подняло дыбом, и перед такси издевательски заклубилось огромное серое бензиновое облако на том месте, где только что виднелся автомобиль незнакомки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27