Его дорогу надолго запомнил газетный киоск на углу, однако полчаса спустя машина стояла перед виллой Лабу.
4
- Что случилось? - спросил Железная Нога, когда Приватный Алекс зашел за своими дружками к «Трем червякам» и пригласил их на главную площадь, где была назначена встреча с Маэстро.
- Проклятый Горчев! - Алекс заскрежетал зубами. - Чума его разрази! Оставил гонщика в дураках и украл авто.
- Он и так был того, - удостоверил молчаливый Другич; только нечто из ряда вон выходящее могло побудить его раскрыть рот.
- Расскажи нам хотя бы, что это за машина такая. То она падает в воду, то ее похищают.
- В Генуе Маэстро погрузил на «Республику» точно такой же автомобиль, - разъяснил Приватный Алекс. - Машина, мол, автогонщика Гафироне. Покрыли ее брезентом. В грузовом трюме обе машины поставили рядом - там распоряжался свой человек. Перед выгрузкой брезент перенесли на автомобиль Лабу. Кто этого не знал, принял, конечно, открытый «альфа-ромео» за собственность Лабу. Когда цепь оборвалась и машина рухнула в воду, все решили, что это четырнадцатикаратовый «альфа-ромео».
- А откуда знали заранее, что цепь должна оборваться?
- Устроить этот фокус было проще всего. Во время плаванья складской сторож поместил под сиденья полтонны груза. И вес машины на триста килограммов превысил подъемную мощность крана. Ясно, цепь оборвалась.
- Великая мысль! И тут вклинился этот негодяй!
- Что он, титан всемогущий, этот Горчев?! - воскликнул Железная Нога. Компания тем временем оказалась на главной площади перед крепостью. В Оране, куда бы ни пошел, непременно попадешь на эту площадь. Туман рассеялся, дождик перестал.
Другич, кстати говоря, как и многие замкнутые, малообщительные люди, любил вкусно поесть: одинокая радость вкушения пищи отвечал" его натуре.
- Куда этот Червонец делся? - поинтересовался Рыбец.
- Может, снова подался в этот чертов легион? Тут возле них остановился огромный грузовик, напоминающий фургон для перевозки мебели.
- Слушайте меня внимательно, долго толковать некогда. Через час отъезжаем этим фургоном, только дождемся Лингстрема.
- Мы что, переквалифицируемся в транспортных рабочих?
- Заткнись! Золотой автомобиль в конце концов достанется нам. Этот фургон будет посерьезней нашего предыдущего плана… И Горчева туда засунем, помяните мое слово.
- Что это за фургон?
- Потом поймешь. А теперь нам нужна еще машина, потому что прибыли Лингстрем с Портнифом и метисом. Вы ждите здесь.
Маэстро спрыгнул с подножки грузовика, остановил свободное такси и укатил.
- Ты чего-нибудь понял? - спросил Железная Нога.
- Кумекать - это его специальность, - проворчал Приватный Алекс. - Ума у него на десятерых. Другич нюхал крупный ананас.
- Что это за фургон? - недоумевал Рыбец. Однако, прежде чем они пришли к удовлетворительному ответу, раздался удивленный возглас…
- Это он! Чума меня возьми, это он!
Горчев, после того как оставил «альфа-ромео» у виллы Лабу, поспешил обратно в крепость, взволнованно прикидывая всевозможные варианты положения господина Ванека, покинутого в средневековом подземелье. Вдруг он увидел, что его обступили со всех сторон. Приватный Алекс, Железная Нога, горбатый Рыбец и молчаливый, нюхающий ананас Другич.
- Эй, Червонец! Что это за новости?
Горчев нерешительно отступил на шаг. Господи ты боже мой, теперь они его не отпустят, а там, в подземелье легкомысленной султанши, сидит господин Ванек в неглиже.
- Ты что, сопляк, с ума спятил?
- Прошу, отпустите меня ради бога. Я…
Ради господина Ванека он даже готов был пустить в ход кулаки.
Молчаливый Другич отстранил тропический фрукт от своего носа и ударил Горчева по голове, дабы избежать дальнейшей дискуссии. Тот потерял сознание.
Очнулся Горчев в мощном грузовом фургоне, который ехал с большой скоростью. Он лежал на спине, и кто-то чихал ему прямо в лицо: над ним склонился лев, настроенный, по-видимому, дружески. Поначалу Горчев не очень испугался, но ужас объял его, когда он увидел на львиной клетке деревянную табличку. На ней значилось: АЛАДАР ВЕНДРИНЕР АРТИСТ И ХИЩНЫЙ ЗВЕРЬ. КОРМИТЬ, СОВАТЬ В КЛЕТКУ РУКУ ИЛИ ПУГАТЬ ЛЬВА ЛЮБЫМ СПОСОБОМ СТРОГО ВОСПРЕЩАЕТСЯ!
Горчев закрыл глаза в надежде на пробуждение. Тогда зверь по имени Аладар Вендринер чихнул еще раз. Горчев попытался сесть. Посидеть ему удалось всего лишь секунду: от увиденного зрелища он тут же опрокинулся навзничь, как будто Другич, верный старой привычке, чем-то ошарашил его по голове.
5
Господин Ванек из-за своего короткого пребывания в подземелье султанши не предстал, однако, перед военным судом, а по-прежнему, в силу этого и других недоразумений, жил под арестом. Его будущее было так хорошо обеспечено, что он однажды сказал:
- Если бы арест передавался по наследству, мои правнуки долго бы еще отсиживали за мои грехи.
Господин Ванек, как все добропорядочные обыватели, утратившие привычный жизненный шаблон, сильно переменился в радикально измененной среде. Вскоре он, подобно одноглазому Мегару, опустился, зарос грязью и перестал за собой следить.
По поводу злосчастного замечания о погоде Мегар продолжал его иногда поколачивать, но господин Ванек к этому привык; равно как и ко многому другому, только не мог уловить связь этих загадочных явлений с ежедневным распорядком колониальной армии.
Впрочем, турок Мегар тоже постоянно сидел под арестом, потому как беспрерывно пил и прекращал это занятие, лишь когда сваливался без памяти.
Вот и в данный момент они снова были в отсидке, и господин Ванек уже готовился лечь спать на каменный пол, грязный и непотребный от дикого количества насекомых. После ужина Мегар поколотил его, и теперь они собирались на покой. Тут неожиданно объявился господин Вюрфли:
- Сегодня вечером с вами случится кое-что приятное, - шепнул он через дверь. - Я замолвил за вас словечко перед денщиком полковника. По-моему, мне удалось вам помочь.
- Послушайте, господин помешанный, - горько вздохнул господин Ванек. - Мало мне своих страданий, а теперь еще и ваша помощь!..
Загадочный учитель танцев исчез без долгих слов, и господин Ванек смежил наконец истомленные веки.
Через час он проснулся - его трясли за руку. Перед ним стоял начальник караула:
- Вставайте! Вас требуют к господину полковнику.
- Но простите. Что я такого натворил во сне? - защищался испуганный Ванек. - Я лежал по стойке «смирно» и спал сном праведника.
Отговорки не помогли. Его отвели на частную квартиру полковника, где в тот вечер собралось общество. Испуганный и поначалу ослепленный ярким светом Ванек, щурясь, разглядывал элегантно одетых гостей.
- Сегодня вечером мне нужен специалист. Моему денщику сказали, что вы справитесь, - дружески обратился к нему полковник.
Господин Ванек похолодел:
- Простите, я конечно очень польщен…
- Тогда все в порядке, - улыбнулся полковник. - Вы будете для нас музицировать.
Господин Ванек зашатался, словно его толкнули в грудь.
- Я знаю, что вы художник, и я, к вашему сведению, тоже причастен к искусству. Я поэт.
- Поздравляю, - пролепетал несчастный Ванек.
- И что вы скажете?
- Простите, я так устал от ареста и телесные упражнений турецкого гимнаста, что вряд ли смогу водить смычком.
- Вы и на скрипке играете?
Горькие слезы покатились по щекам господина Ванека, и он ответил: - Разумеется. Все что угодно. Могу играть на скрипке, рисовать, знаю названия зверей, вообще я очень разносторонний солдат.
Общество смущенно обозревало плачущего. Некий седой офицер решил, что не уронит своего достоинства, если предложит стул измученному, плачущему, на редкость неряшливому воину:
- Садитесь и успокоитесь, друг мои.
По знаку полковника страдальцу подали тарелку съестного. Для страдальца господин Ванек ел с весьма недурным аппетитом. Гости - в основном старые жители колоний, свидетели массы африканских трагедий - хмуро и молча разглядывали загадочного легионера. Лаура Депирелли - итальянское сопрано Оранского оперного театра - окинула Ванека долгим, скорбным и сочувственным взглядом. Артистка отличалась корпулентностью и, как вообще склонные к полноте дамы, тягой к романтике:
- Скажите, друг мой, - почти пропела она солдату, который с горестной физиономией поедал ростбиф, - чего вам здесь более всего не хватает?
- Горчицы… или соленого огурца, - тяжело вздохнув, ответил солдат, и лицо его сразу просияло, когда он получил желаемое.
- Как вас зовут? - спросил полковник.
- Ван… Вам признаюсь: у меня одна фамилия настоящая, другая псевдоним, и я уже не могу вспомнить ни ту, ни другую.
Присутствующий майор открыл какую-то книгу на столе, посмотрел номер на куртке Ванека и удостоверил:
- Вас зовут Иван Горчев…
При этих словах из-за стола поднялся высокий белокурый капитан:
- Иван Горчев! Бог мой! Вы были в Ницце связаны с… Господин Ванек грустно кивнул:
- Точно. Я был в Ницце связан… вы угадали, господин полковой врач.
Пьер Бусье - именно так звали капитана - подошел к нему поближе, оглядел и повторил:
- Господи помилуй, Горчев!
Секретарь вздохнул. Яснее ясного - капитан потрясен его жутковатым видом.
- Выйдите на минутку в переднюю.
Господин Ванек пошел в переднюю и тотчас уснул, прислонясь к офицерской шинели. Владельцу шинели пришлось на следующий день спешно дезинфицировать себя самого, свое жилище и своих домочадцев. Однако понадобились месяцы, чтобы покончить с последствиями короткого и приятного сна господина Ванека.
В салоне тем временем капитан тихо сообщил:
- Господа, этого человека - Ивана Горчева - мне тепло рекомендовал генерал де Бертэн. Все вы знаете, кто такой Гюстав Лабу. Горчев - жених дочери господина Лабу. Молодая дама мне также доверенно писала. Непонятно, каким образом, несмотря на авторитет генерала, он попал в такое отчаянное положение. В принципе это несчастный, легкомысленный юноша из хорошей семьи. Доколе, - заключил капитан, - сержант Вердье будет позорить добрую славу колониальной армии своей подлой жестокостью?
Близ полуночи конвоир разбудил господина Ванека:
- Не желаете ли вернуться под арест?
Господин Ванек, оторванный от всех своих привычных жизненных ситуаций и близкий к помешательству, не заметил перемены интонации конвоира и молча последовал за ним через темный двор. Конвоир между тем сообщил ему следующее:
- Пока вы спали, расследование шло полным ходом.
Допрашивали всех - господ офицеров, сержанта и капрала. Всем за вас влетело.
- Из-за того, что они забыли меня расстрелять? - мрачно предположил господин Ванек.
- Совсем наоборот. Ну да скоро сами увидите. - Конвоир открыл дверь камеры. - Мы ведь, к несчастью, не знали, кто вы такой.
- А теперь знаете?
- Ну еще бы!
- Тогда, может, вы и мне расскажете? Думаю, мне не повредит узнать, кто я такой.
- Надейтесь! - таинственно возгласил конвоир. - В один прекрасный день правда выйдет наружу, появится генерал, и вы снова займете прежнее свое положение.
- Этого-то я и боюсь, - неслышно пробормотал господин Ванек и вошел в камеру.
…Ему приснилось, что стоял он за дирижерским пультом с двумя кисточками в руках и дирижировал оперным спектаклем. На сцене Лаура Депирелли, выводя рулады, эффектно дрессировала длинной палкой одноглазого турецкого негодяя. Вдруг в темном зрительном зале встал генерал и зычным голосом объявил: до прибытия полиции никто не имеет права покинуть зрительный зал, так как в антракте кто-то потерял очень ценного Горчева.
Затем картина сна изменилась: за господином Ванеком гнался Мегар, держа в руках по заряженной цикаде, впереди сумасшедшей фурией мчалась жена старшего лоцмана из Галаца - она-то и была зачинщицей всего. «Помогите!» - кричал господин Ванек; он знал: если его поймают, то вынудят играть на скрипке. Кто-то подставил ему ногу, и он растянулся во весь рост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
4
- Что случилось? - спросил Железная Нога, когда Приватный Алекс зашел за своими дружками к «Трем червякам» и пригласил их на главную площадь, где была назначена встреча с Маэстро.
- Проклятый Горчев! - Алекс заскрежетал зубами. - Чума его разрази! Оставил гонщика в дураках и украл авто.
- Он и так был того, - удостоверил молчаливый Другич; только нечто из ряда вон выходящее могло побудить его раскрыть рот.
- Расскажи нам хотя бы, что это за машина такая. То она падает в воду, то ее похищают.
- В Генуе Маэстро погрузил на «Республику» точно такой же автомобиль, - разъяснил Приватный Алекс. - Машина, мол, автогонщика Гафироне. Покрыли ее брезентом. В грузовом трюме обе машины поставили рядом - там распоряжался свой человек. Перед выгрузкой брезент перенесли на автомобиль Лабу. Кто этого не знал, принял, конечно, открытый «альфа-ромео» за собственность Лабу. Когда цепь оборвалась и машина рухнула в воду, все решили, что это четырнадцатикаратовый «альфа-ромео».
- А откуда знали заранее, что цепь должна оборваться?
- Устроить этот фокус было проще всего. Во время плаванья складской сторож поместил под сиденья полтонны груза. И вес машины на триста килограммов превысил подъемную мощность крана. Ясно, цепь оборвалась.
- Великая мысль! И тут вклинился этот негодяй!
- Что он, титан всемогущий, этот Горчев?! - воскликнул Железная Нога. Компания тем временем оказалась на главной площади перед крепостью. В Оране, куда бы ни пошел, непременно попадешь на эту площадь. Туман рассеялся, дождик перестал.
Другич, кстати говоря, как и многие замкнутые, малообщительные люди, любил вкусно поесть: одинокая радость вкушения пищи отвечал" его натуре.
- Куда этот Червонец делся? - поинтересовался Рыбец.
- Может, снова подался в этот чертов легион? Тут возле них остановился огромный грузовик, напоминающий фургон для перевозки мебели.
- Слушайте меня внимательно, долго толковать некогда. Через час отъезжаем этим фургоном, только дождемся Лингстрема.
- Мы что, переквалифицируемся в транспортных рабочих?
- Заткнись! Золотой автомобиль в конце концов достанется нам. Этот фургон будет посерьезней нашего предыдущего плана… И Горчева туда засунем, помяните мое слово.
- Что это за фургон?
- Потом поймешь. А теперь нам нужна еще машина, потому что прибыли Лингстрем с Портнифом и метисом. Вы ждите здесь.
Маэстро спрыгнул с подножки грузовика, остановил свободное такси и укатил.
- Ты чего-нибудь понял? - спросил Железная Нога.
- Кумекать - это его специальность, - проворчал Приватный Алекс. - Ума у него на десятерых. Другич нюхал крупный ананас.
- Что это за фургон? - недоумевал Рыбец. Однако, прежде чем они пришли к удовлетворительному ответу, раздался удивленный возглас…
- Это он! Чума меня возьми, это он!
Горчев, после того как оставил «альфа-ромео» у виллы Лабу, поспешил обратно в крепость, взволнованно прикидывая всевозможные варианты положения господина Ванека, покинутого в средневековом подземелье. Вдруг он увидел, что его обступили со всех сторон. Приватный Алекс, Железная Нога, горбатый Рыбец и молчаливый, нюхающий ананас Другич.
- Эй, Червонец! Что это за новости?
Горчев нерешительно отступил на шаг. Господи ты боже мой, теперь они его не отпустят, а там, в подземелье легкомысленной султанши, сидит господин Ванек в неглиже.
- Ты что, сопляк, с ума спятил?
- Прошу, отпустите меня ради бога. Я…
Ради господина Ванека он даже готов был пустить в ход кулаки.
Молчаливый Другич отстранил тропический фрукт от своего носа и ударил Горчева по голове, дабы избежать дальнейшей дискуссии. Тот потерял сознание.
Очнулся Горчев в мощном грузовом фургоне, который ехал с большой скоростью. Он лежал на спине, и кто-то чихал ему прямо в лицо: над ним склонился лев, настроенный, по-видимому, дружески. Поначалу Горчев не очень испугался, но ужас объял его, когда он увидел на львиной клетке деревянную табличку. На ней значилось: АЛАДАР ВЕНДРИНЕР АРТИСТ И ХИЩНЫЙ ЗВЕРЬ. КОРМИТЬ, СОВАТЬ В КЛЕТКУ РУКУ ИЛИ ПУГАТЬ ЛЬВА ЛЮБЫМ СПОСОБОМ СТРОГО ВОСПРЕЩАЕТСЯ!
Горчев закрыл глаза в надежде на пробуждение. Тогда зверь по имени Аладар Вендринер чихнул еще раз. Горчев попытался сесть. Посидеть ему удалось всего лишь секунду: от увиденного зрелища он тут же опрокинулся навзничь, как будто Другич, верный старой привычке, чем-то ошарашил его по голове.
5
Господин Ванек из-за своего короткого пребывания в подземелье султанши не предстал, однако, перед военным судом, а по-прежнему, в силу этого и других недоразумений, жил под арестом. Его будущее было так хорошо обеспечено, что он однажды сказал:
- Если бы арест передавался по наследству, мои правнуки долго бы еще отсиживали за мои грехи.
Господин Ванек, как все добропорядочные обыватели, утратившие привычный жизненный шаблон, сильно переменился в радикально измененной среде. Вскоре он, подобно одноглазому Мегару, опустился, зарос грязью и перестал за собой следить.
По поводу злосчастного замечания о погоде Мегар продолжал его иногда поколачивать, но господин Ванек к этому привык; равно как и ко многому другому, только не мог уловить связь этих загадочных явлений с ежедневным распорядком колониальной армии.
Впрочем, турок Мегар тоже постоянно сидел под арестом, потому как беспрерывно пил и прекращал это занятие, лишь когда сваливался без памяти.
Вот и в данный момент они снова были в отсидке, и господин Ванек уже готовился лечь спать на каменный пол, грязный и непотребный от дикого количества насекомых. После ужина Мегар поколотил его, и теперь они собирались на покой. Тут неожиданно объявился господин Вюрфли:
- Сегодня вечером с вами случится кое-что приятное, - шепнул он через дверь. - Я замолвил за вас словечко перед денщиком полковника. По-моему, мне удалось вам помочь.
- Послушайте, господин помешанный, - горько вздохнул господин Ванек. - Мало мне своих страданий, а теперь еще и ваша помощь!..
Загадочный учитель танцев исчез без долгих слов, и господин Ванек смежил наконец истомленные веки.
Через час он проснулся - его трясли за руку. Перед ним стоял начальник караула:
- Вставайте! Вас требуют к господину полковнику.
- Но простите. Что я такого натворил во сне? - защищался испуганный Ванек. - Я лежал по стойке «смирно» и спал сном праведника.
Отговорки не помогли. Его отвели на частную квартиру полковника, где в тот вечер собралось общество. Испуганный и поначалу ослепленный ярким светом Ванек, щурясь, разглядывал элегантно одетых гостей.
- Сегодня вечером мне нужен специалист. Моему денщику сказали, что вы справитесь, - дружески обратился к нему полковник.
Господин Ванек похолодел:
- Простите, я конечно очень польщен…
- Тогда все в порядке, - улыбнулся полковник. - Вы будете для нас музицировать.
Господин Ванек зашатался, словно его толкнули в грудь.
- Я знаю, что вы художник, и я, к вашему сведению, тоже причастен к искусству. Я поэт.
- Поздравляю, - пролепетал несчастный Ванек.
- И что вы скажете?
- Простите, я так устал от ареста и телесные упражнений турецкого гимнаста, что вряд ли смогу водить смычком.
- Вы и на скрипке играете?
Горькие слезы покатились по щекам господина Ванека, и он ответил: - Разумеется. Все что угодно. Могу играть на скрипке, рисовать, знаю названия зверей, вообще я очень разносторонний солдат.
Общество смущенно обозревало плачущего. Некий седой офицер решил, что не уронит своего достоинства, если предложит стул измученному, плачущему, на редкость неряшливому воину:
- Садитесь и успокоитесь, друг мои.
По знаку полковника страдальцу подали тарелку съестного. Для страдальца господин Ванек ел с весьма недурным аппетитом. Гости - в основном старые жители колоний, свидетели массы африканских трагедий - хмуро и молча разглядывали загадочного легионера. Лаура Депирелли - итальянское сопрано Оранского оперного театра - окинула Ванека долгим, скорбным и сочувственным взглядом. Артистка отличалась корпулентностью и, как вообще склонные к полноте дамы, тягой к романтике:
- Скажите, друг мой, - почти пропела она солдату, который с горестной физиономией поедал ростбиф, - чего вам здесь более всего не хватает?
- Горчицы… или соленого огурца, - тяжело вздохнув, ответил солдат, и лицо его сразу просияло, когда он получил желаемое.
- Как вас зовут? - спросил полковник.
- Ван… Вам признаюсь: у меня одна фамилия настоящая, другая псевдоним, и я уже не могу вспомнить ни ту, ни другую.
Присутствующий майор открыл какую-то книгу на столе, посмотрел номер на куртке Ванека и удостоверил:
- Вас зовут Иван Горчев…
При этих словах из-за стола поднялся высокий белокурый капитан:
- Иван Горчев! Бог мой! Вы были в Ницце связаны с… Господин Ванек грустно кивнул:
- Точно. Я был в Ницце связан… вы угадали, господин полковой врач.
Пьер Бусье - именно так звали капитана - подошел к нему поближе, оглядел и повторил:
- Господи помилуй, Горчев!
Секретарь вздохнул. Яснее ясного - капитан потрясен его жутковатым видом.
- Выйдите на минутку в переднюю.
Господин Ванек пошел в переднюю и тотчас уснул, прислонясь к офицерской шинели. Владельцу шинели пришлось на следующий день спешно дезинфицировать себя самого, свое жилище и своих домочадцев. Однако понадобились месяцы, чтобы покончить с последствиями короткого и приятного сна господина Ванека.
В салоне тем временем капитан тихо сообщил:
- Господа, этого человека - Ивана Горчева - мне тепло рекомендовал генерал де Бертэн. Все вы знаете, кто такой Гюстав Лабу. Горчев - жених дочери господина Лабу. Молодая дама мне также доверенно писала. Непонятно, каким образом, несмотря на авторитет генерала, он попал в такое отчаянное положение. В принципе это несчастный, легкомысленный юноша из хорошей семьи. Доколе, - заключил капитан, - сержант Вердье будет позорить добрую славу колониальной армии своей подлой жестокостью?
Близ полуночи конвоир разбудил господина Ванека:
- Не желаете ли вернуться под арест?
Господин Ванек, оторванный от всех своих привычных жизненных ситуаций и близкий к помешательству, не заметил перемены интонации конвоира и молча последовал за ним через темный двор. Конвоир между тем сообщил ему следующее:
- Пока вы спали, расследование шло полным ходом.
Допрашивали всех - господ офицеров, сержанта и капрала. Всем за вас влетело.
- Из-за того, что они забыли меня расстрелять? - мрачно предположил господин Ванек.
- Совсем наоборот. Ну да скоро сами увидите. - Конвоир открыл дверь камеры. - Мы ведь, к несчастью, не знали, кто вы такой.
- А теперь знаете?
- Ну еще бы!
- Тогда, может, вы и мне расскажете? Думаю, мне не повредит узнать, кто я такой.
- Надейтесь! - таинственно возгласил конвоир. - В один прекрасный день правда выйдет наружу, появится генерал, и вы снова займете прежнее свое положение.
- Этого-то я и боюсь, - неслышно пробормотал господин Ванек и вошел в камеру.
…Ему приснилось, что стоял он за дирижерским пультом с двумя кисточками в руках и дирижировал оперным спектаклем. На сцене Лаура Депирелли, выводя рулады, эффектно дрессировала длинной палкой одноглазого турецкого негодяя. Вдруг в темном зрительном зале встал генерал и зычным голосом объявил: до прибытия полиции никто не имеет права покинуть зрительный зал, так как в антракте кто-то потерял очень ценного Горчева.
Затем картина сна изменилась: за господином Ванеком гнался Мегар, держа в руках по заряженной цикаде, впереди сумасшедшей фурией мчалась жена старшего лоцмана из Галаца - она-то и была зачинщицей всего. «Помогите!» - кричал господин Ванек; он знал: если его поймают, то вынудят играть на скрипке. Кто-то подставил ему ногу, и он растянулся во весь рост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27