Он сказал себе, что начнет потихоньку, поскольку уже не в той форме, как раньше. Приятно будет испытать боль в мышцах на следующий день, и на следующий, и еще через день. Уже через неделю появятся изменения в плечах и бицепсах. Грудь и живот потребуют времени побольше. Он решил особенно не обрастать мясом – только слегка набрать форму, немного подкачаться. Еще купит протеиновой добавки и будет добавлять ее в еду. Вот тебе и занятие, пока ищешь Кристину. Возможно, она найдет, что ты вполне привлекательный. Со стрижкой и в новых очках он выглядел даже очень неплохо. Рик Бокка, здесь и сейчас. Ботта-бинг, ботта-бум.
Пока он сидел в баре, час прошел незаметно. Разглядывал хорошо одетых женщин с прическами, в косметике, с сигаретами, в кожаных куртках и дорогой обуви. Рик разговорился с барменом и выпил три, четыре, пять стаканов горячительного. Черт его дернул за язык. Кажется, он обмолвился, что когда-то работал на Тони Вердуччи. Сдался ему этот бармен с бесстрастным лицом игрока в покер. Он и правда ляпнул ему что-то про Тони Вердуччи? Да, это имя он произнес. Сказал, кажется: «Мы работали на одного типа, который, возможно, обтяпывал дельце для Тони Вердуччи». Бармен отреагировал на его слова небрежным кивком головы, потом он налил Рику стакан рома «Маунт Гей».
– За счет заведения, – сказал он, выставив красивую бутылку с картой Барбадоса и этикеткой «Лучший в мире ром – с 1703 года» (по цвету он больше всего напоминал мочу).
Рик праздновал то, что Ронни не вышиб ему мозги из ружья, и еще то, что в гимнастическом зале он выжал штангу в двести сорок фунтов, чего от себя никак не ожидал. Видно, пошла впрок работа на этой хреновой лодке, где ему приходилось тянуть сети. Вдруг интуитивно он понял, что ему надо убираться из этого бара как можно скорее. Немедленно. Стоило упомянуть имя Тони Вердуччи, и на тебя уже смотрят как-то странно. Уходи отсюда немедленно, они тебя тогда не убьют. Ха-ха. Кстати, где бармен? Он налил ему бесплатно стаканчик и исчез. Наверное, звонить пошел. Ха-ха. Рик даже перегнулся через стойку, чтобы удостовериться, что под ней находится телефон По нему бармен, ясное дело, звонить не станет, нет, сэр. Он разговаривает в каком-нибудь укромном месте: «Тут у нас сидит один красавчик, говорит, что знает Тони Вердуччи». Ха-ха. А теперь уходи. Возвращайся к своему грузовичку. Раз уж так обделался.
– Не возражаете, если я присяду?
Чтоб я сдох, да она красавица, волосы цвета хны, груди как шары.
– Не возражаю, п'жалста.
Он старался на нее не смотреть, потому что не собирался крутить амуры.
– Простите, сигаретки не найдется?
Он нащупал в кармане пачку и протянул ей. Потом взглянул на женщину. Она была одета не по возрасту – шея уже не та. Но в целом очень даже ничего…
– Спасибо.
– Пустяки.
Она одарила его улыбкой.
– Хотите выпить?
Она кивнула.
– Отчего нет?
Бармен как раз вернулся.
– Слушаю вас.
Рик сделал жест в сторону женщины.
– Чего желаете?
– Что он пьет?
– «Маунт Гей».
– И мне того же. Мне ром нравится.
– Замечательно, – произнес Рик. – Все просто великолепно.
– Я сюда нечасто захожу, – сказала она.
Она врала; бармен подослал ее, чтобы вытянуть побольше информации. Рик решил ей подыграть.
– Я здесь впервые, собственно, – сказал он.
– Правда? Вы живете в городе?
– Более-менее.
– Как это, «более-менее»?
– Когда больше, когда меньше.
– О, – она, казалось, была озадачена. – Вы бизнесмен?
– Нет, просто уезжал из города по работе. Меня звать Рик.
Это был пустой треп, но отчего бы и нет? Она протянула мягкую ладонь.
– Конни.
– Замечательное имя. В этом имени скрыты удивительные вещи.
Женщина была польщена. Да он искусный обольститель!
– Какие же? – Она склонилась к нему поближе.
– О, Конни, в таком имени много живого, много энергии – в нем и губная помада,и «кадиллак-кабриолет-75», побережье Нью-Джерси и чудесная медленная музыка, как в шестидесятые. Могу говорить про это без умолку весь вечер. Конни – и на ум приходят всякие блистательные штуки, деньги, револьверы и все такое прочее.
Она рассмеялась.
– Ты пьян.
– Без сомнения.
– А ты, пожалуй, из разговорчивыхпьяниц.
– Да, болтаю без умолку, когда пьян. Слова вылетают изо рта со скоростью света.
– Что ж, мне это нравится.
Давай-давай, забрасывай свой крючок поглубже, сучка.
– Да полно, – сказал он. – Не слушай ты меня.
– Обычно мужчины, когда перебирают с выпивкой, злобными становятся.
– Только не я. Никогда не злюсь. Просто не умею этого делать.
– Правда?
– Клянусь. Я же пацифист. Весь покрыт перьями, как голубь мира.
– Стало быть, ты парень-душка, так? – Она повернулась к бармену и подала знак, чтоб налил еще.
Ага. Они смотрят друг на друга, как если бы были знакомы. Готовят подвох? Стоило ему упомянуть имя Тони Вердуччи, и тотчас за стойкой бара, как на подмостках, начал разыгрываться спектакль.
– Ты не в городе живешь?
– Точно.
– А где остановился?
– В «Хилтоне», в мид-тауне.
– Ты вроде не похож на парня, который останавливается в «Хилтоне».
– СоГлассн, не похож.
Она выпустила облако дыма.
– Ты что, скрываешься?
– Да.
– В самом деле?
– Нахожусь в глубоком подполье.
– От кого ж ты прячешься?
– От старых дружков-мафиози.
– Из настоящей мафии?
– Ну да, самой что ни есть настоящей.
Она рассмеялась.
– Здоров ты трепаться.
– Очень даже здоров, о чем предупреждал, да ты мне не поверила.
– Ну ладно тебе, давай выкладывай.
– Что?
– Расскажи про себя, мне интересно.
– Чего там, я самый заурядный мужик. Лучше о себе расскажи.
Она дотронулась до волос пальцами с красными ноготками.
– Я работаю в мид-тауне на одного крупного адвоката.
– На чем он специализируется?
– О, в основном на недвижимости.
– Можешь мне сказать, в чем разница между кооперативом и кондоминиумом?
– Ну, это почти одно и то же.
– Правда?
– Практически да.
– Мне всегда хотелось узнать, в чем разница.
– Не скажу – у нас другой профиль.
Рик кивнул. Ложь, сплошная ложь.
– А босс неплохой мужик?
– Ничего себе.
– Поди, растягивает тебя на письменном столе?
– Что?
– Я говорю, он тебя…
– Я слышала, что ты сказал.
Она опустила глаза и с особой внимательностью принялась разглядывать свою сигарету. Что и требовалось доказать. Любая нормальная женщина после таких слов поднялась бы и ушла, не забыв послать куда подальше. А эта осталась, потому что выполняла особое поручение. Не пропустить ли еще стаканчик? После четырех лет воздержания – не грех. И он напился до чертиков, но разума, кажется, не потерял. Итак, после звонка бармена своему боссу к нему подсадили эту женщину. Нарисовалась из служебного помещения или кладовки, где они обычно считают денежки. Сейчас попытается завлечь его в такое место, где можно будет прихлопнуть красавчика, как муху.
– Эй, – позвал он бармена. – Один для меня и другой для нее, если пожелает.
– Слушай, а я, пожалуй, понимаю, почему к тебе подсела, – промурлыкала она сквозь дым.
Ему нужно было поскорей найти способ выбраться отсюда.
– Ты ожидала, что я горазд на неприличные вопросы.
– Нет. Не поэтому. Из-за твоей бороды.
– Бороды?
– У тебя чудная борода. – Она потянулась к нему и коснулась щеки. – Такая густая, и ты ее подстригаешь.
– Ага.
– И очки у тебя как у супермена.
– Супермена с бородой.
Она оглянулась по сторонам.
– Тут становится слишком людно. Как насчет того, чтобы пойти в более спокойное местечко? Там и выпьем по последней. Рядом «Темпл и Фез», всего несколько кварталов вверх по улице.
Приоткрыв рот и томно прищурив глаза, она пристально уставилась на него.
Он выложил на стойку три двадцатки.
– На тебе был пиджак?
– Нет. – Получив сдачу, он отсчитал десятку. Ха-ха, предсмертные чаевые.
Пора было убираться.
– Пойду навещу сортир.
Чертова пьянь, идти не можешь, ноги, как рыбины, вытянутые из воды, – трепыхаются, агонизируют. Рукой он держался за стену. Старайся выглядеть прилично, Рик, вроде как идешь себе помочиться. Где-то должна быть дверь – на случай пожара.
В сортире было двое мужчин, с виду безобидных. Из тех козлов-яппи, что делают по пол-лимона в год. Вряд ли они станут хватать его здесь – слишком непредсказуемо все может обернуться. А вдруг у него пушка? (Ее, конечно же, у Рика-пацифиста не могло быть.) Нет, они его попробуют снять наверняка. Без сцен. По-деловому.
Рик всласть помочился, раскачиваясь и лбом прижимаясь к белому кафелю. Ему необходимо было что-нибудь съесть, вроде буррито, чтобы нейтрализовать алкоголь, а еще попить воды. Это ж надо, всего три дня, что он в Нью-Йорке, а уже трепанул про Тони Вердуччи. И кому? Какому-то… Нет-нет! Пора выходить из сортира, иначе они пустятся на розыск. Он застегнул ширинку, капля-другая намочила штанину, подумаешь, большое дело, и вышел в коридор. Где здесь дверь? Дайте мне дверь! В глазах у него двоилось, ноги заплетались. Рик пробирался вдоль коридора, раскачивая плечами. Только не роняй сигарету. Отчего свет такой яркий? Приходится жмуриться, ничего не видно, нужно найти дверь хоть бы в кладовку, где какой-нибудь мексиканец сидит и чистит картошку. (В городе полно мексиканцев, и все они вкалывают с утра до вечера.) Ничего нет. Он вернулся в бар.
Конни сидела в глубине и улыбалась ему издали – большие свисающие груди под черным шелковистым свитером, большие соски, которые хотелось перебирать пальцами. Может, ему и впрямь удастся ее трахнуть, может, она захочет, коль скоро до этого дойдет? Она выглядела как женщина, у которой нет проблем с вагинальной смазкой, – как раз то, что ему нравилось, – мускусная скользь и мокрое хлюпанье, нет на свете ничего блаженнее. Рик оттер какого-то mojoс Уолл-стрит с дымящейся во рту сигарой… Казалось, что у того между зубами был зажат черный пенис. Мужчина как бы заявлял городу и миру, что денег у него куры не клюют и, стало быть, он может позволить себе сунуть в рот что угодно, оставаясь при этом самим собой – такова магия сигары. Рик удачно обогнул пару лошадинообразных женщин и каких-то парнюг с вызывающими стрижками. Он старался держаться поровнее. И задавал себе один и тот же вопрос: когда его попытаются сцапать? Как только он выйдет из бара?
– Слушай, – она крепко сжала его руку. – Я знаю, куда мы пойдем.
– А как мы туда доберемся?
– Да пешком. Это всего пара кварталов.
На улице стояла очередь из желающих попасть в бар. Мужчины в хорошо сшитых пиджаках, девушки, такие желанные в своих облегающих платьях и на высоких каблуках.
– Не могу, дорогуша, – сказал он заплетающимся языком.
– Почему?
– Идти не могу. Напоила ты меня, крошка. Надо мне чего-то поесть.
– Тогда возьмем такси.
– Хорошая идея, меня обдует ветерком.
Она щелкнула пальцами, и к ним подрулил кеб. Как подобает, он распахнул дверь и, пока она усаживалась и говорила шоферу, куда ехать, тяжело плюхнулся на сиденье. Она вытащила из ридикюля миниатюрный складной телефон, раскрыла его, потыкала пальцем в кнопки:
– Сэнди, это Конни. Знаю, знаю. Да, моя дорогая! Я только хотела тебя попросить, чтобы ты покормила Уорхола. Дай ему баночку говядины. Что? Нет, не очень поздно. – Она рассмеялась, улыбаясь посмотрела на Рика и положила руку ему на колено. – Думаю, сначала в «Темпл-бар», если попадем. Ну, где подают эту вкуснятину с лососем и икрой. Хорошо. Сэнди, спасибо. – Она окончила разговор и бросила телефон в сумочку. – Моя маленькая собачка должна покушать, – сказала женщина и многозначительно взглянула на него. – Тебе там понравится.
– Замечательно, – пробормотал Рик. – Очень хорошо.
Такси, рванув с места, набрало скорость, – шофер с чалмой на голове был похож на арабского террориста, видать, не всех их перебили во время «Бури в пустыне». Рик уронил руку на бедро Конни, и она нежно за нее ухватилась, он же продолжал воображать, как ее мускус увлажняет его ноги и живот, сверху донизу (окропи меня благоухающим своим дождем).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Пока он сидел в баре, час прошел незаметно. Разглядывал хорошо одетых женщин с прическами, в косметике, с сигаретами, в кожаных куртках и дорогой обуви. Рик разговорился с барменом и выпил три, четыре, пять стаканов горячительного. Черт его дернул за язык. Кажется, он обмолвился, что когда-то работал на Тони Вердуччи. Сдался ему этот бармен с бесстрастным лицом игрока в покер. Он и правда ляпнул ему что-то про Тони Вердуччи? Да, это имя он произнес. Сказал, кажется: «Мы работали на одного типа, который, возможно, обтяпывал дельце для Тони Вердуччи». Бармен отреагировал на его слова небрежным кивком головы, потом он налил Рику стакан рома «Маунт Гей».
– За счет заведения, – сказал он, выставив красивую бутылку с картой Барбадоса и этикеткой «Лучший в мире ром – с 1703 года» (по цвету он больше всего напоминал мочу).
Рик праздновал то, что Ронни не вышиб ему мозги из ружья, и еще то, что в гимнастическом зале он выжал штангу в двести сорок фунтов, чего от себя никак не ожидал. Видно, пошла впрок работа на этой хреновой лодке, где ему приходилось тянуть сети. Вдруг интуитивно он понял, что ему надо убираться из этого бара как можно скорее. Немедленно. Стоило упомянуть имя Тони Вердуччи, и на тебя уже смотрят как-то странно. Уходи отсюда немедленно, они тебя тогда не убьют. Ха-ха. Кстати, где бармен? Он налил ему бесплатно стаканчик и исчез. Наверное, звонить пошел. Ха-ха. Рик даже перегнулся через стойку, чтобы удостовериться, что под ней находится телефон По нему бармен, ясное дело, звонить не станет, нет, сэр. Он разговаривает в каком-нибудь укромном месте: «Тут у нас сидит один красавчик, говорит, что знает Тони Вердуччи». Ха-ха. А теперь уходи. Возвращайся к своему грузовичку. Раз уж так обделался.
– Не возражаете, если я присяду?
Чтоб я сдох, да она красавица, волосы цвета хны, груди как шары.
– Не возражаю, п'жалста.
Он старался на нее не смотреть, потому что не собирался крутить амуры.
– Простите, сигаретки не найдется?
Он нащупал в кармане пачку и протянул ей. Потом взглянул на женщину. Она была одета не по возрасту – шея уже не та. Но в целом очень даже ничего…
– Спасибо.
– Пустяки.
Она одарила его улыбкой.
– Хотите выпить?
Она кивнула.
– Отчего нет?
Бармен как раз вернулся.
– Слушаю вас.
Рик сделал жест в сторону женщины.
– Чего желаете?
– Что он пьет?
– «Маунт Гей».
– И мне того же. Мне ром нравится.
– Замечательно, – произнес Рик. – Все просто великолепно.
– Я сюда нечасто захожу, – сказала она.
Она врала; бармен подослал ее, чтобы вытянуть побольше информации. Рик решил ей подыграть.
– Я здесь впервые, собственно, – сказал он.
– Правда? Вы живете в городе?
– Более-менее.
– Как это, «более-менее»?
– Когда больше, когда меньше.
– О, – она, казалось, была озадачена. – Вы бизнесмен?
– Нет, просто уезжал из города по работе. Меня звать Рик.
Это был пустой треп, но отчего бы и нет? Она протянула мягкую ладонь.
– Конни.
– Замечательное имя. В этом имени скрыты удивительные вещи.
Женщина была польщена. Да он искусный обольститель!
– Какие же? – Она склонилась к нему поближе.
– О, Конни, в таком имени много живого, много энергии – в нем и губная помада,и «кадиллак-кабриолет-75», побережье Нью-Джерси и чудесная медленная музыка, как в шестидесятые. Могу говорить про это без умолку весь вечер. Конни – и на ум приходят всякие блистательные штуки, деньги, револьверы и все такое прочее.
Она рассмеялась.
– Ты пьян.
– Без сомнения.
– А ты, пожалуй, из разговорчивыхпьяниц.
– Да, болтаю без умолку, когда пьян. Слова вылетают изо рта со скоростью света.
– Что ж, мне это нравится.
Давай-давай, забрасывай свой крючок поглубже, сучка.
– Да полно, – сказал он. – Не слушай ты меня.
– Обычно мужчины, когда перебирают с выпивкой, злобными становятся.
– Только не я. Никогда не злюсь. Просто не умею этого делать.
– Правда?
– Клянусь. Я же пацифист. Весь покрыт перьями, как голубь мира.
– Стало быть, ты парень-душка, так? – Она повернулась к бармену и подала знак, чтоб налил еще.
Ага. Они смотрят друг на друга, как если бы были знакомы. Готовят подвох? Стоило ему упомянуть имя Тони Вердуччи, и тотчас за стойкой бара, как на подмостках, начал разыгрываться спектакль.
– Ты не в городе живешь?
– Точно.
– А где остановился?
– В «Хилтоне», в мид-тауне.
– Ты вроде не похож на парня, который останавливается в «Хилтоне».
– СоГлассн, не похож.
Она выпустила облако дыма.
– Ты что, скрываешься?
– Да.
– В самом деле?
– Нахожусь в глубоком подполье.
– От кого ж ты прячешься?
– От старых дружков-мафиози.
– Из настоящей мафии?
– Ну да, самой что ни есть настоящей.
Она рассмеялась.
– Здоров ты трепаться.
– Очень даже здоров, о чем предупреждал, да ты мне не поверила.
– Ну ладно тебе, давай выкладывай.
– Что?
– Расскажи про себя, мне интересно.
– Чего там, я самый заурядный мужик. Лучше о себе расскажи.
Она дотронулась до волос пальцами с красными ноготками.
– Я работаю в мид-тауне на одного крупного адвоката.
– На чем он специализируется?
– О, в основном на недвижимости.
– Можешь мне сказать, в чем разница между кооперативом и кондоминиумом?
– Ну, это почти одно и то же.
– Правда?
– Практически да.
– Мне всегда хотелось узнать, в чем разница.
– Не скажу – у нас другой профиль.
Рик кивнул. Ложь, сплошная ложь.
– А босс неплохой мужик?
– Ничего себе.
– Поди, растягивает тебя на письменном столе?
– Что?
– Я говорю, он тебя…
– Я слышала, что ты сказал.
Она опустила глаза и с особой внимательностью принялась разглядывать свою сигарету. Что и требовалось доказать. Любая нормальная женщина после таких слов поднялась бы и ушла, не забыв послать куда подальше. А эта осталась, потому что выполняла особое поручение. Не пропустить ли еще стаканчик? После четырех лет воздержания – не грех. И он напился до чертиков, но разума, кажется, не потерял. Итак, после звонка бармена своему боссу к нему подсадили эту женщину. Нарисовалась из служебного помещения или кладовки, где они обычно считают денежки. Сейчас попытается завлечь его в такое место, где можно будет прихлопнуть красавчика, как муху.
– Эй, – позвал он бармена. – Один для меня и другой для нее, если пожелает.
– Слушай, а я, пожалуй, понимаю, почему к тебе подсела, – промурлыкала она сквозь дым.
Ему нужно было поскорей найти способ выбраться отсюда.
– Ты ожидала, что я горазд на неприличные вопросы.
– Нет. Не поэтому. Из-за твоей бороды.
– Бороды?
– У тебя чудная борода. – Она потянулась к нему и коснулась щеки. – Такая густая, и ты ее подстригаешь.
– Ага.
– И очки у тебя как у супермена.
– Супермена с бородой.
Она оглянулась по сторонам.
– Тут становится слишком людно. Как насчет того, чтобы пойти в более спокойное местечко? Там и выпьем по последней. Рядом «Темпл и Фез», всего несколько кварталов вверх по улице.
Приоткрыв рот и томно прищурив глаза, она пристально уставилась на него.
Он выложил на стойку три двадцатки.
– На тебе был пиджак?
– Нет. – Получив сдачу, он отсчитал десятку. Ха-ха, предсмертные чаевые.
Пора было убираться.
– Пойду навещу сортир.
Чертова пьянь, идти не можешь, ноги, как рыбины, вытянутые из воды, – трепыхаются, агонизируют. Рукой он держался за стену. Старайся выглядеть прилично, Рик, вроде как идешь себе помочиться. Где-то должна быть дверь – на случай пожара.
В сортире было двое мужчин, с виду безобидных. Из тех козлов-яппи, что делают по пол-лимона в год. Вряд ли они станут хватать его здесь – слишком непредсказуемо все может обернуться. А вдруг у него пушка? (Ее, конечно же, у Рика-пацифиста не могло быть.) Нет, они его попробуют снять наверняка. Без сцен. По-деловому.
Рик всласть помочился, раскачиваясь и лбом прижимаясь к белому кафелю. Ему необходимо было что-нибудь съесть, вроде буррито, чтобы нейтрализовать алкоголь, а еще попить воды. Это ж надо, всего три дня, что он в Нью-Йорке, а уже трепанул про Тони Вердуччи. И кому? Какому-то… Нет-нет! Пора выходить из сортира, иначе они пустятся на розыск. Он застегнул ширинку, капля-другая намочила штанину, подумаешь, большое дело, и вышел в коридор. Где здесь дверь? Дайте мне дверь! В глазах у него двоилось, ноги заплетались. Рик пробирался вдоль коридора, раскачивая плечами. Только не роняй сигарету. Отчего свет такой яркий? Приходится жмуриться, ничего не видно, нужно найти дверь хоть бы в кладовку, где какой-нибудь мексиканец сидит и чистит картошку. (В городе полно мексиканцев, и все они вкалывают с утра до вечера.) Ничего нет. Он вернулся в бар.
Конни сидела в глубине и улыбалась ему издали – большие свисающие груди под черным шелковистым свитером, большие соски, которые хотелось перебирать пальцами. Может, ему и впрямь удастся ее трахнуть, может, она захочет, коль скоро до этого дойдет? Она выглядела как женщина, у которой нет проблем с вагинальной смазкой, – как раз то, что ему нравилось, – мускусная скользь и мокрое хлюпанье, нет на свете ничего блаженнее. Рик оттер какого-то mojoс Уолл-стрит с дымящейся во рту сигарой… Казалось, что у того между зубами был зажат черный пенис. Мужчина как бы заявлял городу и миру, что денег у него куры не клюют и, стало быть, он может позволить себе сунуть в рот что угодно, оставаясь при этом самим собой – такова магия сигары. Рик удачно обогнул пару лошадинообразных женщин и каких-то парнюг с вызывающими стрижками. Он старался держаться поровнее. И задавал себе один и тот же вопрос: когда его попытаются сцапать? Как только он выйдет из бара?
– Слушай, – она крепко сжала его руку. – Я знаю, куда мы пойдем.
– А как мы туда доберемся?
– Да пешком. Это всего пара кварталов.
На улице стояла очередь из желающих попасть в бар. Мужчины в хорошо сшитых пиджаках, девушки, такие желанные в своих облегающих платьях и на высоких каблуках.
– Не могу, дорогуша, – сказал он заплетающимся языком.
– Почему?
– Идти не могу. Напоила ты меня, крошка. Надо мне чего-то поесть.
– Тогда возьмем такси.
– Хорошая идея, меня обдует ветерком.
Она щелкнула пальцами, и к ним подрулил кеб. Как подобает, он распахнул дверь и, пока она усаживалась и говорила шоферу, куда ехать, тяжело плюхнулся на сиденье. Она вытащила из ридикюля миниатюрный складной телефон, раскрыла его, потыкала пальцем в кнопки:
– Сэнди, это Конни. Знаю, знаю. Да, моя дорогая! Я только хотела тебя попросить, чтобы ты покормила Уорхола. Дай ему баночку говядины. Что? Нет, не очень поздно. – Она рассмеялась, улыбаясь посмотрела на Рика и положила руку ему на колено. – Думаю, сначала в «Темпл-бар», если попадем. Ну, где подают эту вкуснятину с лососем и икрой. Хорошо. Сэнди, спасибо. – Она окончила разговор и бросила телефон в сумочку. – Моя маленькая собачка должна покушать, – сказала женщина и многозначительно взглянула на него. – Тебе там понравится.
– Замечательно, – пробормотал Рик. – Очень хорошо.
Такси, рванув с места, набрало скорость, – шофер с чалмой на голове был похож на арабского террориста, видать, не всех их перебили во время «Бури в пустыне». Рик уронил руку на бедро Конни, и она нежно за нее ухватилась, он же продолжал воображать, как ее мускус увлажняет его ноги и живот, сверху донизу (окропи меня благоухающим своим дождем).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72