А может быть, в «Пьере». Рядом ни души. Запах сигарет. Музыка. Саксофон. На диване сидела женщина. Шелковистая, почти прозрачная вуаль прикрывала ее лицо и пышную грудь. На нем был его лучший костюм. Он приблизился к женщине с легкостью танцора. Раньше он никогда не встречал эту женщину, но почему-то они хорошо знали друг друга. Ее глаза излучали тепло, рот под вуалью казался чувственным. Приблизившись, он почувствовал резкий запах духов, и это ему понравилось. Она немного приспустила вуаль, потом еще… Она играла вуалью, не отрывая от него глаз. Неожиданно вуаль спадает, и он видит, что женщина прекрасна. Саксофон замер на высокой ноте. Он позвал ее взглядом, она приблизилась, почти касаясь его. Плечи и руки женщины были округлыми, груди напоминали спелые дыни, соски – большие и выпуклые. Он легонько провел по ним ладонями и услышал собственный стон. Он должен ею обладать, он должен…
… как бы не промахнуться мимо колбы. Этого не случилось, он открыл глаза как раз в тот момент, когда семя брызнуло в сосуд и белая субстанция заскользила по стеклянной стенке. Он выдавил последнюю каплю спермы. Эрекция сходила на нет, он возвращался в состояние удовлетворенного равнодушия. Из нагрудного кармана достал пробку. Осмотрел ее внимательно – не в пыли ли – и заткнул стеклянное горло колбы. Немного погодя, выйдя из ванной, Чарли обнаружил медсестру – довольную собой толстушку с волосами, выкрашенными в цвет тигровых лилий.
– Готово? – спросила она радостно, словно обращалась к маленькому ребенку.
– Угу.
– Тогда давайте. – Она заглянула в колбу, взболтнув содержимое. Было видно, что результат ее не привел в восторг.
– Старался, как мог, – извинился Чарли.
Во всей этой процедуре было мало приятного. Что из того, что я руковожу компанией, которая стоит полмиллиарда, подумал он. Здесь интересуются только тем, сколько ты можешь из себя выдавить.
– Я еще для чего-нибудь нужен?
– Не-а, – ответила сестра. Она приклеила этикетку с кодом на образец. – От вас больше ничего не требуется.


Стейтен-Айленд, Нью-Йорк Харбор

14 сентября 1999 года
Он понял, что, подобно рыбацкому судну, нуждается в заботе. Поэтому Рик решил, что отныне будет снова поддерживать гигиену тела и духа. Он вернулся к своему грузовичку, закупив все, что нужно для цивилизованного существования – свежее белье, настольный календарь, «Дейли ньюз», новую зубную щетку, два фунта смеси креатина моногидрата, пептида глютамина и белковой сыворотки – этим он приправлял теперь свою пищу.
Рик собирался нарастить мясо и накачать мускулы с помощью регулярных тренировок. Хватит набивать брюхо в дешевых забегаловках, таких, как «Джим-Джек». Он побывал там уже трижды, разыскивая Кристину, – пока безуспешно. Да, он намеревался открыть счет в банке и, возможно, подыскать для ночлега место поприличнее. Церковь,сказал себе Рик, возвращаясь в гараж. При таких переменах в жизни я скоро и в церковь начну ходить.
Из полуденного зноя он вошел в затененную прохладу покатого гаража. Заметил, что одышливого Хорэса не было в будке и что кто-то пользовался лифтом. Это означало, что Хорэс парковал в подвале, где стоял Риков грузовик, чью-то машину.
Рик теперь всегда ходил по пожарной лестнице, поскольку грохочущий лифт, работающий на гидравлике, а не на противовесах, был слишком медленным. Он шел со своими пакетами, вытаскивая на ходу ключи, и вдруг заметил, что Хорэс оставил машину, белую «Краун Викторию», припаркованной в неположенном месте, прямо за углом своей будки. А Хорэс, хоть и доходяга, дышавший с присвистом, без устали следил за порядком в своем гараже. Стоявшая криво «Краун Виктория» не только нарушала Хорэсовы незыблемые правила, но свидетельствовала также о том, что он вовсе не парковал машину в гараже. Да, Рики, осел ты хренов, белая «Краун Виктория» чаще всего бывает полицейской машиной без опознавательных знаков.
Он хотел знать, что происходило там, внизу. Может быть, обыскивают его грузовик. Успеет ли добежать до подвального этажа, опередив лифт? Перепрыгивая через ступени, Рик рванул вниз и, заглянув за угол, увидел, как из шахты выплывает пол лифта. Показались три пары ног, и Рик что есть мочи помчался вдоль темной задней стены гаража. Проскользив по полу, замер под новехоньким «лексусом», за двадцать машин от своего грузовика. Им его не найти, если только не начнут прочесывать весь гараж.
Лифт без дверей остановился, и оттуда кто-то вышел. Рик прижался ухом к замасленному цементному полу. Ему видны были только их ноги.
– Я ищу, только дайте мне вспомнить, – послышался сиплый голос Хорэса.
Они прошли к грузовику. Пара баскетбольных кед на мягкой подошве, за ней две пары грубых мужских башмаков.
– Здесь, дружище. Вот этот пикап.
– Давай сюда ключи. А теперь стань вон там и подожди.
Полиция? Люди Тони Вердуччи?
– Его нет. Ушел на ланч или что-то в этом роде.
– Ты посмотри на это.
– Как животное.
– Определенно здесь же и спит.
– У него тут бейсбольная бита.
– Закон этого не воспрещает.
– Нет. Хорэс?
– Да, браток?
– Когда ты его в последний раз видел?
– Вчера.
– А тот парень, что дежурит ночью?
– Он не помнит.
– Ты уверен?
– Уверен.
– Ты и бейсбол не смотрел, и его не видел?
– Я ведь не говорил, что знаю, где он ошивается.
– А ночной дежурный дрыхнет по ночам?
– Так же, как и я. Я по ночам всегда сплю.
И голос потише:
– Значит, наш приятель появляется и исчезает? – Громче: – Оставь нас на пару минут, Хорэс.
– Хорошо.
– Я имею в виду, что ты должен отойти,Хорэс. Так что отвали на пятьдесят шагов.
– Нет проблем.
Рик услышал шарканье кед.
– Козлина продажная.
– Похоже, половина этих хреновых черномазых больны СПИДом.
Деньги, подумал Рик, хоть бы они не нашли деньги.
– Не понимаю, почему белые мужики СПИД не подхватывают.
– Ты имеешь в виду нормальных мужиков, не пидоров?
– Ну да.
Мне знаком этот голос, подумал Рик. Трудно сказать наверняка, лежа на цементном полу. Детектив Пек? Если не полезет в мотор, то денег ему не найти.
– Я слыхал, что СПИДом не заразишься, если трахаешь женщину.
– Проститутку или обычную женщину?
– Самую обычную – с нормальной работой, с квартирой и так далее. Которые не колются наркотиками. Посмотри на статистику и увидишь, что мужики, с которыми такие женщины спят, не заражаются.
Рик услышал звук открываемого капота. Деньги были спрятаны в большом пластиковом мешке, который он обмотал проволокой и засунул в широкое отверстие антифризного бачка.
– А врачи просто не хотят, чтобы народ об этом знал.
– Еще бы, конечно нет.
– Тогда бы все стали трахаться как кролики, если ничего не грозит.
Нашли ли деньги? Рик рискнул высунуться из-за колеса «лексуса», но ничего не увидел.
– А ты от своей благоверной гуляешь?
Капот захлопнулся.
– Эта информация разглашению не подлежит.
– А ты себе на уме.
– Угу. Я встречаюсь с одной девушкой. Приятная, очень респектабельная. Работает кем-то в магазине «Мейсис», в отделе кадров. Квартира у нее аж на Первой авеню. Обычно после этого, сам понимаешь – чего, она любит меня кормить. На этот раз приносит пирог с черникой, с такой корочкой и сладким заварным кремом. Пирог просто замечательный, да и все гораздо вкусней того, что готовит моя жена. То есть даже близко не стоит. Жена кормит меня гребаными макаронами, которые она дает детям. Собачья еда. И вот я ем черничный пирог с заварным кремом, кайф. Лучше, чем подают в ресторанах. Вдруг она садится на пол, расстегивает мне штаны и начинает ублажать.
– Врешь!
– Да рассказываю все, как есть. Я даже не думал, что у меня может встать, мы же трахались всего час назад. А я уж не первой молодости. Но она, видно, возбудилась лишь оттого, что я ем ее пирог.Я перестаю есть и пытаюсь ей соответствовать. А девушка говорит: «Нет, продолжай есть пирог, не останавливайся». Представляешь – во рту у меня кусок пирога, я сижу и смотрю вниз, как мой член входит и выходит. Такого в моей жизни не было. А уж видывал я всякое, поверь. Видно, все дело, думаю, в пироге.
– Оно и понятно.
Баскетбольные кеды возвращались обратно.
– Я знаю, что ты, возможно, подумаешь…
– Да нет, я понимаю, я… Эй, Хорэс! Эй, мудозвон! Ты, Хорэс.
– Что? – послышался голос.
– Это по-ли-цей-ское расследование. Не подходи, пока я тебя не позову.
Кеды зашаркали прочь.
– Такие вещи могут тебя до ручки довести, – сказал второй голос. – А я с трудом уже со своей женой трахаюсь. Смешно, конечно, но однажды она подо мной заснула.
– Не может быть!
– Клянусь. Мы оба пришли с работы, отпахали на полную катушку. Она говорит: «Давай, милый». Начинаю ее трахать и вдруг слышу – храпит.
– Понятно, у тебя вся охота пропала.
– Я отвалился, она даже не заметила.
Хлопнула дверца кабины.
– Сколько ты платишь Хорэсу за услуги?
– Тридцать в неделю, плюс двадцать всякий раз, когда он поставляет стоящую информацию.
– А он знал, что этот парень темная лошадка?
– Раз хотел спрятать свой грузовик… А Хорэс и мать родную продаст. Бокка приходит и уходит примерно раз в день. Он сам не знает, что делает, – произнес Пек с отвращением. Вторая дверца захлопнулась. – Ошивается в городе и, похоже, скоро разыщет эту девку, вступает в контакт с людьми Вердуччи, выводит их из себя. Он все больше впутывается в то, что мне нужно. Опять мне позвонит, опять будет жаловаться, что не знает, где она. Но рано или поздно разыщет свою красотку.
– Думаешь, те догадываются, где она?
– Не уверен. Впрочем, они еще не очень-то мне доверяют. Моя работа – просто присматривать за этим парнем. А людям Вердуччи оба нужны.
– Хотят от них чего-то…
После того как они ушли, он пролежал на замасленном полу еще минут десять. Теперь придется позвонить Полу. Он не хотел этого делать, но выбора не было. Пол во всем разберется. Рик поднялся и двинулся в тени гаража к грузовику, двери которого Пек оставил незапертыми. Вроде бы ничего не исчезло, включая деньги в резервуаре для антифриза, и мотор завелся с пол-оборота. Чего хотел Пек? Убирайся из города, Рик. Он вызвал лифт, открыл ворота и въехал в него задним ходом. Выходит, Хорэс продал его за тридцать долларов, в то время как Рик платил ему семьдесят пять в неделю. Ты поступил немудро, браток. Рик почувствовал, что дыхание его учащается, а руки начинают чесаться, совсем как в школе в ожидании чего-нибудь скверного. Минутой позже грузовик стоял рядом с цементной будкой. Увидев его сквозь стекло, Хорэс выключил телевизор.
– Добрый день, братишка. А я и не видел, как ты появился.
Рик припарковался и вылез, держа в руке бейсбольную биту.
– А ты сука, браток. Притворяться было бессмысленно.
– Они… знают, где я живу, парень.
Рик взмахнул битой и вдребезги разбил стекло будки. Вторым ударом разломал дверь. Хорэс прыгнул под стол, хватаясь за телефон. Провод выходил прямо из цементной панели. Рик ударил битой по разъему и вырвал телефонные провода из стены.
– Йо, мужик! – закричал Хорэс, хрипя. – Не делай этого, на хер.
Касса в будке была полна, но если он туда полезет, полиция заведет дело. А пока – обычная разборка, не представляющая для нее интереса.
– Не ломай телевизор!
Рик вмазал битой по экрану. Вдребезги. Но он все еще не был удовлетворен.
– Ведь ты меня, гад, продал!
– У меня не было выбора!
– Поднимайся!
– Ты меня убьешь? – просипел Хорэс.
– Поднимайся!
Подумай, сказал себе Рик. Не натвори глупостей. Один дурацкий просчет ты уже допустил. Он увидел ящик с ключами на стене и распахнул его. Ключи висели ряд за рядом, каждый на своем крючке. Нижние три ряда из десяти – под вывеской «ПАДВАЛ», они были от «лексусов» и «мерседесов».
– Где мой ключ?
Хорэс хватал ртом воздух.
– Внизу слева.
Рик достал ключ, а потом заграбастал восемь других ключей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72