Рик не вступал в разговоры ни с кем. Только переходил от одного тренажера к другому с висевшим на шее полотенцем, не замечая куколок. Некоторые из них ухитрялись, не прекращая давить на педали велотренажеров, тыкать пальцами в подключенные к интернету сенсорные дисплеи. Наверху висело несчитанное число телевизионных экранов. Почти каждый день в гимнастическом зале происходили фото– или киносъемки. Никто на это внимания не обращал (в Нью-Йорке вообще всем на все наплевать). Разумеется, за исключением биржевого индекса Доу Джонса, мелькавшего на экранах.
А на дворе лето наконец-то уступило место осени. Он скучал по своему огороду, склонившимся к земле подсолнухам, роняющим семена, словно слезы. Но сейчас я здесь и накачиваюсь, думал Рик, в то время как его отражение в зеркале сгибало и разгибало руки со стофунтовой штангой. А я нахожусь здесь и готовлюсь. Я накачиваюсь.
Он упражнялся по три-четыре часа в день, возвращаясь в прежнюю форму. Окрепшие руки, раздавшиеся, выпирающая грудная клетка. Он поглощал протеин для мускульной массы, углеводы, чтобы было больше энергии.
Кристина не просто посещала «Джим-Джек», но и работала там. Последние два дня, покупая ланч в закусочной, торговавшей долларовыми хот-догами, он видел оттуда, что она обслуживает посетителей. Как же ему хотелось просто зайти в этот бар, дождаться, когда она к нему подойдет! Привет, малышка! Она отведет взгляд. Потом он просто утонет в ее глазах. Но эта была плохая идея. Поговорить им не удастся. Нужно найти способ и передать ей, что он поблизости, что он теперь другой. Может быть, пригласить на обед. Вот так, очень цивилизованно, на обед.
Вечерние улицы были заполнены людьми, они разглядывали меню на витринах и заходили внутрь, чтобы при свечах отведать искусственно разведенных лососей. Да, с обедом он придумал здорово, они смогут поговорить о том, что с ними случилось и как скверно все повернулось. Он возьмет на себя вину за все и попросит прощенья. Скажет, что поможет деньгами, в общем, поведет себя как тот хренов принц. Расскажет, как жил на Вест-энде, об океане, амбаре, огороде, о своем романтическом, обдуваемом ветрами коттедже.
Но еще не время. Сейчас он съест свой хот-дог и отвалит. Около часа он будет идти к своему грузовику, проверяя, не следит ли кто за ним. Это была еще одна причина, почему он не зашел в «Джим-Джек».
Если за ним и следили, то не постоянно и даже не регулярно. Разные люди. Кто-то шел за ним на квартал позади, приноравливаясь к его темпу. Ты оглядываешься, а они начинают пялиться в витрину. Вот мужчина уставился в окно аптеки. А какого хрена на него глазеть? Или видишь, как женщина роется в своей сумочке. Женщины на улицах Нью-Йорка не роются в сумочках. Или перекрашенное в зеленый цвет такси, проезжающее слишком медленно. Словом, он чувствовал чье-то присутствие. Беспокойство его не покидало. Однажды, пять лет назад, на Кросби-стрит чуть пониже Хаустон, его вдруг охватило скверное предчувствие. Рик дал задний ход и, проехав на микроавтобусе квартал против движения, выскочил на авеню. Затем бросил набитую CD-плеерами машину рядом со станцией метро «Гранд-стрит» и вскочил в поезд Д, идущий в сторону Бруклина. Затем на автобусе прямиком доехал до казино в Атлантик-сити. И выиграл кое-какие деньги, вот ведь.
Уходя, Рик закрывал гараж на замок и вставлял спички в дверные щели грузовика. Полицейские, конечно, смогут открыть любую машину, если потребуется, уж не говоря о старом грузовике. У Тони Вердуччи был один человек, он работал механиком и за хорошие деньги откроет любую машину в любое время. Вернувшись к грузовику, Рик обошел его, чтобы определить, на месте ли спички. Он пытался обезопасить себя, помня о словах Пола. Чего он ждал? Хороший вопрос. Он убивал время в надежде на добрые перемены.
Было тепло и так ветрено, что из переполненных бродвейских урн разлетались рекламки. Он увидел, как Кристина вышла из «Джим-Джека». На ней были солнечные очки и бейсболка. Находясь на другой стороне улицы, по которой сновали машины, он чувствовал ее настроение. О, дорогая, убей меня, прикончи меня, и дело с концом! Кристина редко одаривала кого-либо улыбкой, но когда это случалось и она смотрела тебе в глаза, в них читалось предложение всевозможных утех. Ее глаза говорили: «Потерпи немножко, мальчик, а до этого почему бы тебе не вытащить руку из штанов?»
Она несла бумажный пакет одной из крупных сетей книжных магазинов. В джинсах и ботинках на толстых каблуках. Девушка пересекла улицу на светофоре и прошла мимо него. Неужели она всегда так двигала ягодицами? Он заметил, что другие мужчины заглядываются на нее. Кажется, она не хочет, чтобы ее беспокоили. Еще бы – много часов провела на ногах, выпила много кофе и выкурила много сигарет. Наверное, только и хочет, что добраться до своих книжек. Рик медленно двинулся по улице, следуя за ней. Сейчас как раз то самое время, говорил он себе, – сейчас.
Она шла быстро, повернув на север, прошла два квартала по Бауэри, а затем по Восточной Четвертой улице. Он следовал в полуквартале, шея и подмышки взмокли. То нырял в тень под козырьки магазинов, то выныривал на солнце, шагал то вверх, то вниз, сворачивая за углы. Пара пьянчуг пыталась всучить ему украденный медный кабель в магазинной тележке. Молодцы ребята – с ходу угадали в Рике преступные наклонности. Он с досадой отмахнулся от них. Да, шикарный район она выбрала. Половина зданий выглядели так, будто вот-вот рухнут. Рик оглянулся. Вроде бы за ним никто не следовал. Ни единой машины, ни одного человека, идущего за ним, ни с той, ни с другой стороны улицы. Он продолжал идти за ней. Можно сопровождать ее дальше. В какой-то момент Рику захотелось подбежать. Кристина, это я, Рик.Он бы сделал это, но ее мысли были так далеко и явно не о нем. Она думала о чем-то приятном. Только посмотри, как она позволяет горячему ветру развевать ее волосы. Возможно, жена Пола права, Кристина уже встретила парня, который обеспечивает ее гормональными инъекциями. Не сходи с ума по этому поводу, говорил Рик себе, не теряй самообладания. Она остановилась и порылась в пакете. Зашла в подъезд голубого многоквартирного дома. Кристина в порядке, подумал он. Ей есть где жить. Рик медленно перешел на другую сторону. Только бы она не заметила его из окна.
Рик проверил почтовые ящики. Поднялся по ступенькам и козырьком приложил ладонь к стеклу входной двери: длинный, выложенный кафелем коридор, полутемный, замусоренный бесплатными газетами и меню ресторанов с доставкой на дом. На табличках фамилия Кристины не значилась, но пять табличек были пустыми. Либо она жила под другим именем, либо ее квартира попала в число этих пяти: ЗА, 4В, 5С, 6В и 6С. Он опять перешел улицу и осмотрел здание. Шесть этажей, четыре окна на каждом. Судя по разным занавескам и цветам на подоконниках, в каждой из двух квартир по два окна. Обычно две квартиры выходили окнами на улицу и две – во двор. Первые считались востребованнее, Кристина вряд ли жила там. И то, что на домофоне отсутствовали таблички с именами жильцов, подтверждало его соображения: в квартирах похуже жильцы меняются чаще, бывает, что они пустуют или заселены недавно – люди не успели еще вывесить свои имена на домофон, наконец, что тоже весьма вероятно, там жили те, кто предпочитал не заявлять о своем присутствии. Вполне возможно.
Он выждал, пока она доберется до последнего этажа, коль скоро жила там. Ни к одному из окон никто не подошел. Подождал еще. Угол, под которым падал солнечный свет, изменился. Он отметил, что в квартирах были разные модели кондиционеров. Хреновы кондиционеры, именно из-за них Кристина отправилась в тюрьму на четыре года. И все по моей вине, сказал он себе.
Он вновь стал наблюдать за зданием. Различие в марках кондиционеров означало, что их покупал не хозяин дома, а жильцы. Значит, в каждой квартире был собственный электросчетчик, поскольку ни один домовладелец, пребывающий в своем уме, не потерпит, чтобы энергия расходовалась без учета. Крупный кондиционер съедает больше, чем стиральная машина. В обеих квартирах третьего этажа с окнами на улицу кондиционеры были дорогие. Следовательно, Кристина не проживала в 3А, единственной безымянной квартире на этом этаже. Стало быть, оставались только четыре квартиры без табличек на последних трех этажах. Он может в них позвонить – посмотрим, кто ответит. Что он и сделал: в 4В не ответили; из 5С раздался голос маленькой девочки: «Мама, папа тоже хочет сигарет», 6В разразилась чудовищным приступом кашля, в 6С тоже никто не ответил.
Рик перешел улицу, беспокойство вернулось к нему. Если кто-то следит за ним, его действия покажутся странными. Еще три минуты, и заканчиваю поиск, сказал он себе. Окно в 5А или 5В было нараспашку, на кромке висело полотенце, и что-то розовое виднелось сбоку. Сохнет на солнце. Розовое, возможно, нижнее белье. Похоже на Кристину. Уж она не станет тратить свои чаевые на сушилки в прачечной. Но это была квартира с окнами на улицу, что противоречило его умозаключениям.
Он опять перешел улицу и проверил имя на 5А. М. Вильямс. На 5Д – X. Рамирес. Рик отступил к улице. Окно с нижним бельем все еще открыто. Высунулась женская левая нога и помахала в воздухе. Сушит лак на ногтях. Кристина? Нога исчезла. Если он хорошо ее знал, тогда другая нога появится вскоре – а вот и она! Да! Машет, пальцы вытянуты! Ее чудесная маленькая нога восьмого размера; он потратил не одну тысячу баксов на ее обувь. Она красит ногти. Ее квартира 5А или 5В? Он нажал кнопку 5В. Никто не ответил. Нажал опять. Ничего. Он выскочил из ниши и посмотрел вверх. Ноги все еще были на месте. Возвратился к домофону и позвонил в 5А. Снова посмотрел вверх. Ноги в окне исчезли.
– Да? – послышался раздраженный голос из динамика.
Рик взглянул на почтовый ящик.
– Мистер Рамирес?
– В пять В, – сказала Кристина.
– О'кей.
– Читать научись, – добавила она.
Узнаю твою прежнюю сволочную натуру, дорогуша. Но ты мне нравишься. Рик ликовал. Теперь он притаился в нише у домофона на случай, если она выглянет из окна. Наконец Рик решился и вышел из укрытия. Ножки снова медленно «гуляли» на воздухе. Давай, Рик, уходи, ты узнал, что хотел. Он поспешил по улице, прошел квартал, второй, пот пропитывал рубашку, потом он замедлил шаг. Его план работал: у него были деньги, он привел себя в порядок, нашел ее. Но как к ней подступиться? Какой жизнью она теперь живет? Рик стоял и думал, рука в кармане, поигрывает членом. Хватит думать о сексе, Рик. А что бы сказал Пол? Наверное: действуй на свежую голову, брат. Не проси ни прощения, ни любви. Она сразу поймет, что ты печешься о себе, а не о ней, и скажет, чтобы ты отправлялся к чертовой матери. Если у тебя далеко идущие планы, не торопись. Итак, ему нужно все обдумать и подготовиться к встрече с Кристи.
Часом позже он стоял у многоквартирного дома на Восточной Пятьдесят второй улице, недалеко от здания ООН, уставившись в глазок камеры слежения и называя свое имя.
– У вас назначена встреча? – услышал хриплый женский голос в домофоне.
– Да, я только что звонил.
– Один момент.
Он просто позвонил по одному из объявлений по телефону-автомату. Ему велели подойти на определенный угол к другому телефону и позвонить оттуда, чтобы получить дальнейшие инструкции.
– Еще раз назовите ваше имя. – Рик.
Прозвучал зуммер, дверь открылась, он поднялся по лестнице на три пролета. Еще одна дверь, еще один зуммер, и он вступил в приемную. Сидевший на софе вышибала оглядел его. Ему не понравилась внушительная комплекция Рика, он встал.
– Эй, – сказал Рик. – Все нормально.
– Можно узнать ваше имя? – спросила женщина за окошком.
– Рик.
– Нам нужно ваше полное имя и кредитка – «Виза», «Мастер-кард»…
Он вручил карточку «Американ экспресс», которую дал ему Пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
А на дворе лето наконец-то уступило место осени. Он скучал по своему огороду, склонившимся к земле подсолнухам, роняющим семена, словно слезы. Но сейчас я здесь и накачиваюсь, думал Рик, в то время как его отражение в зеркале сгибало и разгибало руки со стофунтовой штангой. А я нахожусь здесь и готовлюсь. Я накачиваюсь.
Он упражнялся по три-четыре часа в день, возвращаясь в прежнюю форму. Окрепшие руки, раздавшиеся, выпирающая грудная клетка. Он поглощал протеин для мускульной массы, углеводы, чтобы было больше энергии.
Кристина не просто посещала «Джим-Джек», но и работала там. Последние два дня, покупая ланч в закусочной, торговавшей долларовыми хот-догами, он видел оттуда, что она обслуживает посетителей. Как же ему хотелось просто зайти в этот бар, дождаться, когда она к нему подойдет! Привет, малышка! Она отведет взгляд. Потом он просто утонет в ее глазах. Но эта была плохая идея. Поговорить им не удастся. Нужно найти способ и передать ей, что он поблизости, что он теперь другой. Может быть, пригласить на обед. Вот так, очень цивилизованно, на обед.
Вечерние улицы были заполнены людьми, они разглядывали меню на витринах и заходили внутрь, чтобы при свечах отведать искусственно разведенных лососей. Да, с обедом он придумал здорово, они смогут поговорить о том, что с ними случилось и как скверно все повернулось. Он возьмет на себя вину за все и попросит прощенья. Скажет, что поможет деньгами, в общем, поведет себя как тот хренов принц. Расскажет, как жил на Вест-энде, об океане, амбаре, огороде, о своем романтическом, обдуваемом ветрами коттедже.
Но еще не время. Сейчас он съест свой хот-дог и отвалит. Около часа он будет идти к своему грузовику, проверяя, не следит ли кто за ним. Это была еще одна причина, почему он не зашел в «Джим-Джек».
Если за ним и следили, то не постоянно и даже не регулярно. Разные люди. Кто-то шел за ним на квартал позади, приноравливаясь к его темпу. Ты оглядываешься, а они начинают пялиться в витрину. Вот мужчина уставился в окно аптеки. А какого хрена на него глазеть? Или видишь, как женщина роется в своей сумочке. Женщины на улицах Нью-Йорка не роются в сумочках. Или перекрашенное в зеленый цвет такси, проезжающее слишком медленно. Словом, он чувствовал чье-то присутствие. Беспокойство его не покидало. Однажды, пять лет назад, на Кросби-стрит чуть пониже Хаустон, его вдруг охватило скверное предчувствие. Рик дал задний ход и, проехав на микроавтобусе квартал против движения, выскочил на авеню. Затем бросил набитую CD-плеерами машину рядом со станцией метро «Гранд-стрит» и вскочил в поезд Д, идущий в сторону Бруклина. Затем на автобусе прямиком доехал до казино в Атлантик-сити. И выиграл кое-какие деньги, вот ведь.
Уходя, Рик закрывал гараж на замок и вставлял спички в дверные щели грузовика. Полицейские, конечно, смогут открыть любую машину, если потребуется, уж не говоря о старом грузовике. У Тони Вердуччи был один человек, он работал механиком и за хорошие деньги откроет любую машину в любое время. Вернувшись к грузовику, Рик обошел его, чтобы определить, на месте ли спички. Он пытался обезопасить себя, помня о словах Пола. Чего он ждал? Хороший вопрос. Он убивал время в надежде на добрые перемены.
Было тепло и так ветрено, что из переполненных бродвейских урн разлетались рекламки. Он увидел, как Кристина вышла из «Джим-Джека». На ней были солнечные очки и бейсболка. Находясь на другой стороне улицы, по которой сновали машины, он чувствовал ее настроение. О, дорогая, убей меня, прикончи меня, и дело с концом! Кристина редко одаривала кого-либо улыбкой, но когда это случалось и она смотрела тебе в глаза, в них читалось предложение всевозможных утех. Ее глаза говорили: «Потерпи немножко, мальчик, а до этого почему бы тебе не вытащить руку из штанов?»
Она несла бумажный пакет одной из крупных сетей книжных магазинов. В джинсах и ботинках на толстых каблуках. Девушка пересекла улицу на светофоре и прошла мимо него. Неужели она всегда так двигала ягодицами? Он заметил, что другие мужчины заглядываются на нее. Кажется, она не хочет, чтобы ее беспокоили. Еще бы – много часов провела на ногах, выпила много кофе и выкурила много сигарет. Наверное, только и хочет, что добраться до своих книжек. Рик медленно двинулся по улице, следуя за ней. Сейчас как раз то самое время, говорил он себе, – сейчас.
Она шла быстро, повернув на север, прошла два квартала по Бауэри, а затем по Восточной Четвертой улице. Он следовал в полуквартале, шея и подмышки взмокли. То нырял в тень под козырьки магазинов, то выныривал на солнце, шагал то вверх, то вниз, сворачивая за углы. Пара пьянчуг пыталась всучить ему украденный медный кабель в магазинной тележке. Молодцы ребята – с ходу угадали в Рике преступные наклонности. Он с досадой отмахнулся от них. Да, шикарный район она выбрала. Половина зданий выглядели так, будто вот-вот рухнут. Рик оглянулся. Вроде бы за ним никто не следовал. Ни единой машины, ни одного человека, идущего за ним, ни с той, ни с другой стороны улицы. Он продолжал идти за ней. Можно сопровождать ее дальше. В какой-то момент Рику захотелось подбежать. Кристина, это я, Рик.Он бы сделал это, но ее мысли были так далеко и явно не о нем. Она думала о чем-то приятном. Только посмотри, как она позволяет горячему ветру развевать ее волосы. Возможно, жена Пола права, Кристина уже встретила парня, который обеспечивает ее гормональными инъекциями. Не сходи с ума по этому поводу, говорил Рик себе, не теряй самообладания. Она остановилась и порылась в пакете. Зашла в подъезд голубого многоквартирного дома. Кристина в порядке, подумал он. Ей есть где жить. Рик медленно перешел на другую сторону. Только бы она не заметила его из окна.
Рик проверил почтовые ящики. Поднялся по ступенькам и козырьком приложил ладонь к стеклу входной двери: длинный, выложенный кафелем коридор, полутемный, замусоренный бесплатными газетами и меню ресторанов с доставкой на дом. На табличках фамилия Кристины не значилась, но пять табличек были пустыми. Либо она жила под другим именем, либо ее квартира попала в число этих пяти: ЗА, 4В, 5С, 6В и 6С. Он опять перешел улицу и осмотрел здание. Шесть этажей, четыре окна на каждом. Судя по разным занавескам и цветам на подоконниках, в каждой из двух квартир по два окна. Обычно две квартиры выходили окнами на улицу и две – во двор. Первые считались востребованнее, Кристина вряд ли жила там. И то, что на домофоне отсутствовали таблички с именами жильцов, подтверждало его соображения: в квартирах похуже жильцы меняются чаще, бывает, что они пустуют или заселены недавно – люди не успели еще вывесить свои имена на домофон, наконец, что тоже весьма вероятно, там жили те, кто предпочитал не заявлять о своем присутствии. Вполне возможно.
Он выждал, пока она доберется до последнего этажа, коль скоро жила там. Ни к одному из окон никто не подошел. Подождал еще. Угол, под которым падал солнечный свет, изменился. Он отметил, что в квартирах были разные модели кондиционеров. Хреновы кондиционеры, именно из-за них Кристина отправилась в тюрьму на четыре года. И все по моей вине, сказал он себе.
Он вновь стал наблюдать за зданием. Различие в марках кондиционеров означало, что их покупал не хозяин дома, а жильцы. Значит, в каждой квартире был собственный электросчетчик, поскольку ни один домовладелец, пребывающий в своем уме, не потерпит, чтобы энергия расходовалась без учета. Крупный кондиционер съедает больше, чем стиральная машина. В обеих квартирах третьего этажа с окнами на улицу кондиционеры были дорогие. Следовательно, Кристина не проживала в 3А, единственной безымянной квартире на этом этаже. Стало быть, оставались только четыре квартиры без табличек на последних трех этажах. Он может в них позвонить – посмотрим, кто ответит. Что он и сделал: в 4В не ответили; из 5С раздался голос маленькой девочки: «Мама, папа тоже хочет сигарет», 6В разразилась чудовищным приступом кашля, в 6С тоже никто не ответил.
Рик перешел улицу, беспокойство вернулось к нему. Если кто-то следит за ним, его действия покажутся странными. Еще три минуты, и заканчиваю поиск, сказал он себе. Окно в 5А или 5В было нараспашку, на кромке висело полотенце, и что-то розовое виднелось сбоку. Сохнет на солнце. Розовое, возможно, нижнее белье. Похоже на Кристину. Уж она не станет тратить свои чаевые на сушилки в прачечной. Но это была квартира с окнами на улицу, что противоречило его умозаключениям.
Он опять перешел улицу и проверил имя на 5А. М. Вильямс. На 5Д – X. Рамирес. Рик отступил к улице. Окно с нижним бельем все еще открыто. Высунулась женская левая нога и помахала в воздухе. Сушит лак на ногтях. Кристина? Нога исчезла. Если он хорошо ее знал, тогда другая нога появится вскоре – а вот и она! Да! Машет, пальцы вытянуты! Ее чудесная маленькая нога восьмого размера; он потратил не одну тысячу баксов на ее обувь. Она красит ногти. Ее квартира 5А или 5В? Он нажал кнопку 5В. Никто не ответил. Нажал опять. Ничего. Он выскочил из ниши и посмотрел вверх. Ноги все еще были на месте. Возвратился к домофону и позвонил в 5А. Снова посмотрел вверх. Ноги в окне исчезли.
– Да? – послышался раздраженный голос из динамика.
Рик взглянул на почтовый ящик.
– Мистер Рамирес?
– В пять В, – сказала Кристина.
– О'кей.
– Читать научись, – добавила она.
Узнаю твою прежнюю сволочную натуру, дорогуша. Но ты мне нравишься. Рик ликовал. Теперь он притаился в нише у домофона на случай, если она выглянет из окна. Наконец Рик решился и вышел из укрытия. Ножки снова медленно «гуляли» на воздухе. Давай, Рик, уходи, ты узнал, что хотел. Он поспешил по улице, прошел квартал, второй, пот пропитывал рубашку, потом он замедлил шаг. Его план работал: у него были деньги, он привел себя в порядок, нашел ее. Но как к ней подступиться? Какой жизнью она теперь живет? Рик стоял и думал, рука в кармане, поигрывает членом. Хватит думать о сексе, Рик. А что бы сказал Пол? Наверное: действуй на свежую голову, брат. Не проси ни прощения, ни любви. Она сразу поймет, что ты печешься о себе, а не о ней, и скажет, чтобы ты отправлялся к чертовой матери. Если у тебя далеко идущие планы, не торопись. Итак, ему нужно все обдумать и подготовиться к встрече с Кристи.
Часом позже он стоял у многоквартирного дома на Восточной Пятьдесят второй улице, недалеко от здания ООН, уставившись в глазок камеры слежения и называя свое имя.
– У вас назначена встреча? – услышал хриплый женский голос в домофоне.
– Да, я только что звонил.
– Один момент.
Он просто позвонил по одному из объявлений по телефону-автомату. Ему велели подойти на определенный угол к другому телефону и позвонить оттуда, чтобы получить дальнейшие инструкции.
– Еще раз назовите ваше имя. – Рик.
Прозвучал зуммер, дверь открылась, он поднялся по лестнице на три пролета. Еще одна дверь, еще один зуммер, и он вступил в приемную. Сидевший на софе вышибала оглядел его. Ему не понравилась внушительная комплекция Рика, он встал.
– Эй, – сказал Рик. – Все нормально.
– Можно узнать ваше имя? – спросила женщина за окошком.
– Рик.
– Нам нужно ваше полное имя и кредитка – «Виза», «Мастер-кард»…
Он вручил карточку «Американ экспресс», которую дал ему Пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72