Он не отрицал. Кто-то из коллег сказал ему: "Ты как тот голодный солдат,
что хочет сорокаграммовой ложкой зачерпнуть с одного раза котелок каши".
На это Желтовский со смехом ответил: "Почему бы нет, если каша вкусная. А
ежели она дерьмо, я и чайную ложку в руку не возьму". Нюх у него был, как
у собаки, особенно на скандальные истории. Вцепившись, не отпускал, как
бульдог; мог продать людей, дававших информацию на условиях анонимности.
Коллеги его об этом знали, но для телезрителей, читателей, радиослушателей
он был кумиром, обаятельным на экране, с приятным баритоном, располагавшим
внимать и верить ему. Что правда, у него никогда не случалось проколов, он
был терпелив, факты перепроверял тщательно, считал, что достоверность -
одно из условий игры, которая либо возвышала, либо уничтожала людей. Его
завидная интуиция подсказывала, как стянуть воедино разрозненные и
разбросанные во времени и пространстве факты, фактики, мелкие штрихи,
детальки, которые, сложившись в его голове, объясняли ему многое, на что
он искал ответы в своих репортерских поисках, расследованиях и погонях...
Многому Дмитрий Юрьевич Желтовский научился у своего французского коллеги
и приятеля Поля Берара. Давно, когда они только начинали сотрудничать и
готовили скандальный репортаж об одном адвокате, Желтовский усомнился:
"Слушай, а этот мужик из Нанта, нас не выпорет? - Берар ответил: "И не
только он, а другие накинутся. Но усвой одну истину, ее внушил мне отец:
кто бы тебя ни порол, все равно ногами сучить будешь..."
В этот раз Желтовский прилетел в Париж на три дня, чтоб снять сюжет
об авиасалоне в Бурже, один день просто поболтаться в Париже, обговорить с
Полем Бераром дельце, за которое они взялись давно.
Остановился Желтовский в небольшом трехзвездочном чистеньком отеле,
где на час-два проституткам и их торопливым клиентам номера не сдавали,
поскольку в этом недорогом отеле, почти постоянно меняясь, проживали
деловые люди и чиновники из Восточной Европы, в том числе из России...
Спустившись в холл, Желтовский направился было к киоску купить
газеты, когда услышал русскую речь. Трое стояли у колонны рядом с киоском
и беседовали. Один пожилой, очень сутулый, с крупной рыжеволосой головой,
другой помоложе в голубой сорочке с зеленым галстуком, третий худощавый,
болезненного вида, с запавшими сероватыми щеками. Желтовский любил
послушать разговоры не из праздного любопытства, а по привычке: а вдруг
что-нибудь интересное. Он подошел к киоску, стал спиной к разговаривавшим,
начал перелистывать журналы, словно выбирал, какой бы купить, и слушал.
- Когда он должен приехать? - спросил худощавый.
- Вот-вот, - ответил рыжеволосый, глянув на часы. - Ты выйди на
улицу, встречай, - сказал он "Зеленому галстуку" (так Желтовский окрестил
третьего). Тот подошел к огромной стеклянной двери, она отворилась,
повинуясь команде фотоэлемента. "Зеленый галстук" вышел из отеля. Сквозь
сдвинувшиеся опять створки Желтовский видел, как тот, стоя на тротуаре,
вертел головой вправо-влево.
- Даже, если получится, все равно не то, что хотелось бы, - сказал
худощавый печально. - Лицензия по трем фирмам всего на шесть штук.
- А ты придумай что-нибудь получше, - насмешливо ответил рыжеволосый,
- если ты такой умный.
В это время вбежал "Зеленый галстук".
- Выходим, подъехал!
Они заторопились к двери. Через минуту-другую за ними последовал
Желтовский. Он видел, как они уселись в серебристый новый "форд" с
дипломатическими номерами. Разглядеть, кто еще находился в машине,
Желтовскому не удалось - стекла были затемнены. Не успел отъехать "форд",
как подкатил Поль Берар, чтоб подхватить по дороге в Бурже Желтовского.
Желтовский вскочил в машину.
- Видишь серебристый "форд"? Гони за ним, - быстро сказал Желтовский.
- Они, что красотку у тебя из номера увели? Мы же должны в Бурже
ехать!..
Вскоре в потоке других машин на пересечении улицы они потеряли из
виду "форд".
- Жалко, - вздохнул Желтовский.
- На кой тебе этот "форд"?
- Люблю погони, - засмеялся Желтовский. - На всякий случай запомни
номер, дипломатический, - Желтовский перечислил буквы и цифры...
Российская делегация была невелика, некоторых Желтовский знал только
в лицо, кое с кем был знаком поближе. Все смотрели на поле, где
выстроились самолеты и вертолеты. К своему удивлению, Желтовский заметил и
Перфильева. Они не виделись более двух лет, с момента, когда Перфильев
окончательно вернулся в Москву, Желтовский потерял его след, он ему был не
нужен.
- Привет, Павел Александрович! - подошел Желтовский. - Сколько лет,
сколько зим.
- Это несложно посчитать... На это шоу прибыли?
- Да... А вы?
- Я по другим делам. Сюда попал случайно, благодаря приятелю. Завтра
улетаю домой.
- Чем заняты в Москве? Там же, в "Экспорттехнохиме"?
- Нет, ушел в бизнес. Совместное частное французско-российское НПО, -
Перфильев протянул Желтовскому визитную карточку. Тот, прочитав, спросил:
- "Стиль-керамика". Что за стиль, что за керамика? Перфильев
объяснил.
- Дело с размахом? Успешно?
- Пожалуй.
- Быстро вы развернулись... Как-нибудь загляну, - положив визитку в
карман, Желтовский отошел.
Увидел он еще одно знакомое лицо: окруженный свитой профессионалов,
переговариваясь, возвышался седоглавый, с постоянно сведенными к переносью
густыми бровями знаменитый Артемий Тарасович Кононенко - генеральный
директор крупнейшего государственного НПО авиастроения. Желтовский счел
необходимым и с ним поздороваться, перекинуться словечком-другим, с такими
людьми нужно поддерживать знакомство.
- Что привезли, Артемий Тарасович? Чем будете побивать неуступчивый
Запад? - здороваясь, весело спросил Желтовский.
- Кое-что есть, - суховато ответил Кононенко и посмотрел на
видеокамеру Желтовского. - Я скажу, когда надо будет снимать наши изделия.
И тут, разглядывая людей, ища знакомых, Желтовский увидел тех из
гостиницы. Они вроде были и со всеми россиянами вместе, но держались
как-то отстраненно.
- А эти кто, Артемий Тарасович? - указал на них Желтовский.
- Черт их знает, - насупился Кононенко. - Нынче всякое налипает.
Прежде и духу их тут бы не было. Разве случалось, чтоб я да не знал, кто
тут есть кто среди соотечественников.
Троица, о которой Желтовский спросил Кононенко, направилась к другой
группе людей - чьей-то делегации, - но не смешиваясь с нею, остановилась.
Рыжеволосый, видимо, старший, что-то втолковывал внимавшим ему двоим,
резко рубя воздух ребром ладони. И тут из какой-то группы отделился
человек и подошел к ним. Он был в черном костюме, белой сорочке со стоячим
воротником, наглухо застегнутым, как на гимнастерке. Узкое смуглое лицо
обрамлено аккуратной небольшой бородой, сливавшейся с усами. Трое
заговорили с ним. По костюму его, по облику, Желтовский пытался
определить: иранец? пакистанец? Повинуясь профессиональному инстинкту, он
нацелил на них видеокамеру, нажал на пуск. Затем направился к Перфильеву,
и тут нос к носу столкнулся с Анатолием Ивановичем Фитой.
- Вот где теперь встречаемся! - заулыбался Фита. - Нет, чтоб в Москве
созвониться, съездить на рыбалку. В Париж надо слетать, чтоб повидаться!
Вы надолго тут?
- Три дня, - ответил Желтовский. С Фитой он был хорошо знаком еще с
поры, когда тот делал завидную карьеру: из кресла парторга
химико-технологического факультета - в МГК КПСС завсектором, оттуда - в
замначальники управления серьезного министерства, затем начальник
управления; когда министерство ликвидировали, Анатолия Ивановича Фиту
определили без потерь в замы председателя одного из Госкомитетов, имевшего
отношение к вооружению. Нынче, знал Желтовский, Фита возглавлял другой
Госкомитет. Желтовский делал о Фите видеорепортаж в предвыборную кампанию
- программа Фиты показалась ему умной, без демагогии и пустых обещаний. На
ней Фита и вплыл в Госдуму.
- Вы-то каким чудом здесь? - спросил Желтовский. - Вы же теперь ушли
в другую сферу?
- В командировке. По старой памяти решил заглянуть сюда, не удержался
от соблазна.
- Анатолий Иванович, кто эти трое, тот рыжий и двое справа, беседуют
с каким-то бородатым, - указал Желтовский.
- Понятия не имею, - проследив за его рукой, ответил Фита. - Вы
помните, что обещали?
- Помню, помню, виноват. Честное слово, на сей раз точно - честное
слово! Возвратимся в Москву, - сразу же занесу.
Однажды Желтовский был на даче у Фиты и отснял кассету о семействе
Фиты: хозяин, жена, сын с невесткой, внук и внучка. Пообещал завезти
кассету на работу Фите, но так и не удосужился, замотался, потом и вовсе
забыл...
Начались демонстрационные полеты. Однако внимание Перфильева
привлекли не рев двигателей и не взлетавшие красивые машины, а четыре
человека, стоявшие в стороне, вернее один, которого Перфильев знал: глава
фирмы "Улыбка" Евсей Николаевич Батров! "Он-то что тут делает?! Забавно,
забавно..." - думал Перфильев. Рядом с Батровым стоял сутулый рыжеволосый
и еще один - в зеленом галстуке. Они беседовали с бородатым (то, что
бородатый - пакистанец или иранец, опытный Перфильев определил по одежде:
черный костюм, белая, без галстука сорочка с высоким воротником-стойкой);
Батров молчал, говорил рыжеволосый, обращаясь к обладателю зеленого
галстука, потом тот поворачивал голову к бородатому, видимо переводил
слова рыжеволосого, после чего бородатый отвечал, а мужчина в зеленом
галстуке тут же снова обращался к рыжеволосому. "Надо будет рассказать
Лебяхину", - пронеслось в голове Перфильева.
- Павел Александрович, - окликнул его голос Желтовского.
- Да, - вскинул на него глаза Перфильев, не уловивший, когда
Желтовский оказался рядом.
- Вы не знаете, кто эта пара гнедых с рыжеволосым и чернобородым? -
спросил, кивнув головой, Желтовский.
- Почему они вас интересуют?
- Меня все интересует, - подмигнул Желтовский. - Даже вы.
"Избавь меня Бог от твоих интересов", - мысленно ответил Перфильев и
сказал:
- Я знаю одного из них, худощавого с болезненным лицом, если видите
отсюда его лицо. Это Евсей Николаевич Батров, глава фирмы "Улыбка".
- Что-то он не очень улыбчив. Чем промышляет эта фирма?
- Что-то, связанное со стоматологией. Кажется, заготовки к зубным
протезам. Так что на всякий случай заведите с ним знакомство.
- Пока обойдусь. Я еще могу проволоку перекусить... Удирать отсюда не
намерены? Вроде дождик собирается.
- Побуду еще немного. А вы?
- Мне-то до конца торчать...
Через час Перфильев попрощался с привезшим его сюда шефом бюро
"Экспорттехнохим", автобусом, шедшим из Бурже, через двадцать минут
добрался до метро "Майо", и вскоре входил в холл своей гостиницы...
Первый день авиасалона в Бурже закончился. По шоссе N_2 к Парижу
неслись машины. В одной из них ехали Поль Берар и Желтовский.
- Чего приуныл? - спросил Берар.
- Думаю.
- О чем?
- Каким образом ты узнаешь для меня, кто владелец того серебристого
"форда" с дипломатическими номерами.
- Тебе это очень нужно?
- Не очень. Но желательно... Пить хочется.
- В "бардачке" две банки пива. Одну оставь мне.
Желтовский содрал с банки скобу и стал пить.
- Хочу развлечь тебя, - сказал Берар. - Могу сообщить приятную
новость: есть такой небольшой банк - "Жюстен кредито-банк". На случай,
если я внезапно умру от инфаркта или погибну в автокатастрофе, в
наследство завещаю его тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38