Пластмассовый флакон.
Воробьев поднял взгляд на Рыжего:
—Дерьмо! Тряпка…
— Это сорочка Савона! Он уехал в ней в Бухару. И газета тоже бухарская!
— А тут?
В узком флаконе с жидкостью просвечивало что-то бледное, отдающее в синеву.
— Его ухо! В спирту. В свое время Савону в драке откусили верхушку!
— Верхний бордюр…
Воробьев, бывший начальник главка МВД, полковник, знал, что делать.
—Срочно звоните в милицию!
Старший смены удивился его наивности:
—Ты даешь, начальник! А что скажем ментам? «Приезжайте, ребята. У нас тут кусок уха и тряпка в говне!» — Ситуация в самом деле была тупиковая. — Знаешь, куда они пошлют! Только дерьмом им и заниматься…
Аркан согласился:
—И в какую милицию? Какого государства? России? Чтобы они потом переслали говно в Узбекистан? По месту совершения преступления? Или акта дефикации…
Воробьев еще не мог прийти в себя:
— Откуда это у вас?
— Сожительница Савона принесла… Ей сунули в ящик!
— Главное, все в дерьме! Будто искупали перед смертью… Где же его сподобило? — Воробьев недоумевал вслух. — И доставили быстро…
—Кто-то из своих и привез, кто летел…
Аркан взглянул на часы. Пора было ехать в Отрадное к Неерии и Рэмбо..,
Начальнику службы безопасности «Дромита» Воробьев позвонил еще с дороги.
— Аппарат этот защищен ?
— Да. Говори спокойно.
Бывший начальник главка сообщил про кусок сорочки и ухо Савона, присланные его сожительнице.
— Не знаю, что делать…
— Надо подумать…
Тем не менее к их приходу он так ничего и не решил. Это было ментовское: контора принципиально не участвовала в разборках бандитов между собой.
Рэмбо поставил точки над «i». Опыт общения с молодыми финансовыми гениями показывал, что это единственно правильно.
— Вот ксерокопия чека, который ты ищешь… «KAMAL HALIFA . tree million dollar USA».
— Да, кажется…
Неерия видел факсимиле чека впервые. Начальник службы безопасности улыбнулся — документ ему был знаком.
— Откуда, если не секрет?
— Не секрет… — Рэмбо тоже улыбнулся. — От верблюда…
От детской этой шутки вдруг полегчало. Неерия поднял брови:
— Давай, Аркан!
— Продали военные… — Рыжий подвинулся к столу. — До этого мы уже покупали у них чеки. Мы отдавали свой нал…
— На большие суммы?
— Миллион баксов.
— А чекодатель?
— Я не знаю, кто он. Может, арабский миллионер. По-видимому, нефть или оборот наркотиков…
— А если последует отмена чека?
— Был гарант… Нисан не называл его… — Рыжий добавил как разумеющееся: — Фонду необходимы чистые стираные деньги. Чек — всегда чистые. Нисан отдал за него грязными… Налом.
— Что с подлинником?
— В Фонде его нет.
— Он был?
— Я его сам видел… — Слово перешло к начальнику службы безопасности. — Я сидел в машине вместе со специалистом по еврочекам. Он дал заключение…
Воробьев рассказал о процедуре обмена грязных денег на площади у метро «Семеновская»…
— Как выглядели продавцы? Кроме вас и Ниндзи, никто их уже не обрисует…
— Трое в камуфляжах. Тот, что продал чек, плотный, лет тридцати пяти, генеральской внешности… То и дело отирал с лица пот…
Игумнов подал голос:
—Лицо землистое, пористое…
—Да.
Рэмбо показал фотографию Варнавы:
—Он?
—Да. Другие двое похожи на офицеров. Может, капитаны, майоры.
«Боевики Фонда психологической помощи…»
—Один с перебитым носом, симпатичный, умное лицо…
—Точно!
«Плата!.. Он догадался, что на втором этапе всех замешанных в операции и свидетелей уберут…»
Рэмбо кивнул Игумнову. Портмоне с двойным дном появилось на свет. В одном отделении лежал чек. В другом его искусно изготовленная копия. На экспертизу давали один документ, а в последнюю минуту вручили другой…
«Начальника главка кинули как фраера…»
— В «Дромите» многие знали про чек на UBS?
— Нисан, Неерия, Савон, мы.
— Ковач?
— И Шайба тоже. Еще Ниндзя.
В живых из этого списка осталась точно половина… «Заказ на убийство Неерии принят. От него не отступят, пока не исполнят…»
— Может, тебе не гнать сейчас в Иерусалим, Неерия? Отсидеться? За неделю-другую мы сняли бы напряжение…
— Если я не прилечу, мне точно конец! Могут обвинить в том, что мы прокручиваем воровской общак…
Нисан, видимо, тоже узнал, что чек исчез. И не отменил поездку.
— Ты считаешь…
— Нисан кому-то звонил ночью, нервничал. Умри рассказала мне в Бухаре…
Тихий шорох донесся откуда-то из угла. Старая крыса была из долгожительниц. Рэмбо ощутил забытое чувство тревоги, возникавшее при виде семенящего бесшумно по своим делам серого хвостатого уродца. Поздними ночами, в одиночку, без оружия, идя навстречу подозрительной компании, он хладнокровно взвешивал, как следует поступить, и действовал соответственно. Появление крысы, напротив, повергало в панику…
Потом это исчезло.
Зрелище большой серой крысы, шелушащегося голого хвоста и бесшумных деятельных лапок помогло осознать надвигающуюся опасность.
Принимать меры безопасности следовало уже сегодня.
—У нас нет времени. Будет лучше, Неерия, если ты исчезнешь прямо отсюда. Сейчас.
Неерия покачал головой:
—Приезжает израильский лидер. Первый визит в Россию. Я приглашен. Встреча днем в центральной синагоге.
Рэмбо моментально догнал :
—Лидер! Это меняет дело…
Охрану политических деятелей такого уровня обеспечивала Федеральная служба безопасности.
— Может, и израильский Шабак… В самой синагоге ничего не случится. Мы сможем пройти с тобой?
— С пригласительными проблем не будет.
— Это — крайний срок. — Рэмбо был серьезен. — Дальше я не смогу гарантировать результат.
Неерия попытался улыбнуться. Спокойствие банкира было чисто внешним. Он спросил у Рэмбо, как о постороннем:
— Кто стоит за всем этим? Сметана, Серый?
— Нет…
Московские авторитеты сдали Нисана, но непосредственно в убийстве не участвовали. Рэмбо знал это. Рэкетир, захвативший заложником Рахмона-бобо, честно расплатился с ним за возможность сегодня же ночью свободно свалить за бугор… Рэмбо проверил. В Информационном центре «Лайнса» оказался состав учредителей «Рыбацкого банка».
«Одна крыш а !»
—Это — «Рассветбанк»! Генерал Гореватых…
Рыжий уехал первым. Мысленно Красноглазый был в казино. Это накатило на него сразу после известия о гибели Нисана. Похороны, поиски чека могли только отодвинуть приступ. Днем, когда он встретился с проституткой, в нем это уже жило. Зароки, клятвы, божба — все сразу улетучилось вместе с памятью о том, как спускал за столом все, унижался, рисковал головой, молил об отсрочке на сутки, на час. Как ночью звонил Нисану, Неерии, Савону — всем, кого удавалось разыскать. Умри — молодая жена Нисана — спасала: присылала в катран Ниндзю с деньгами, с приказом ни в коем случае не давать Аркану ни копейки на руки, надеть наручники. Возвращался всегда жалкий, униженный, маялся, прикованный к радиатору центрального отопления, вставал на колени, целовал руки Умри:
—Никогда больше!
Его била дрожь. Из красных глаз текли слезы. Но наступала минута — и неведомая сила гнала его в казино. Так лемминги — маленькие зверьки — по неясной причине вдруг начинали предпринимать свои далекие бессмысленные миграции… Рэмбо почувствовал беду, вышел следом — советник садился в машину.
— Послать с вами?
— Все в порядке. Без оружия я тихий…
Было ясно: он все равно сделает по-своему. Рыжий больше не принадлежал себе. Он уже отъезжал. Катран находился в Марьиной Роще. Хозяйкой считалась путана, открывшая дело вместе с главарем местной группировки. В окнах было абсолютно темно. Игра шла за спущенными шторами. Вокруг в киосках всю ночь шла торговля. Отсвечивали бутылки экзотических форм, ярчайших наклеек. Тут можно было купить и травку. На стоянку подъезжали иномарки. Секьюрити брали под охрану. Цепь разноцветных фонариков тянулась вдоль безлюдного тротуара. Крутые молчаливые парни обеспечивали порядок. В объяснения не входили. Все легко прочитывалось на лицах. От игроков требовались стерильная честность, следование правилам. Малейшее отклонение равносильно было самоубийству. Аркан обычно не рисковал тут появляться. Привкус опасности придавал катрану особый шик.
Для начала Рыжий прошел в бар. Ничего необычного. Стойка в форме подковы. Круглые столики, уходящие во мрак. Тяжелые кресла. Несколько новых русских, какими их рисуют газеты, вместе с проститутками чинно пили колу за столиками. Аркан заказал рюмку ледяного «Абсолюта». И тут же повторил. Он почувствовал себя свободнее. Еще немного — и можно было идти к столу. Красноглазый привычно присмотрелся к женщинам. Тут представлен был высокий класс. Еще две пары проследовали от двери. С ними был телохранитель. Молодые высокие мужики и стройные телки. Они сели за ближайший столик, против Аркана. До Красноглазого докатился аромат знакомых духов. Телки напротив были давешние гостьи. Обе сделали вид, что впервые видят его. Не поздоровались. Таковы были правила. «Шлюхи и есть шлюхи!»
Настроение внезапно изменилось. Аркан заказал еще «Абсолют».
Разговор за столиком велся на английском. Его постоянная партнерша знакомо имитировала сексуальный зов. Красивое лицо ее вызывало теперь у Аркана раздражение.
«Впалые щеки, вытянутая радостно физиономия… Да это же реклама улучшения эрекции! „После этой ночи мне будет наконец о чем рассказать подругам!“ Она! Только там она без очков!»
Он едва слышно свистнул. Бармен был занят с посетителем, ничего не заметил. Свист оказался громче, чем он хотел. За столиком обратили внимание. Только та, которой он предназначался, сделала вид, что не слышит. Он вынужден был окликнуть. Она словно только увидела его. Взглянула доверчиво. Снова сама женственность и обаяние.
—Ой, Арканчик, я тебя и не узнала. Привет! Богатым будешь…
Тут же сразу забыла о его существовании.
Однако Аркана уже понесло:
—А как же Израиль? Ты вроде собиралась со мной на этой неделе…
Один из мужиков за столиком был завсегдатаем. Он принимал гостя из Таиланда, у них завязались серьезные контакты. Прием гостя должен был пройти по высшему разряду — с посещением казино, с приглашением знакомых университетских девочек, знающих английский, не обремененных строгими принципами. Отнюдь не путан. Поступок Аркана ударил по этой программе. Мужик оглянулся. Приставать к чужой компании было тут не принято. Бармен все понял. Два появившихся за спиной у Аркана словно из-под земли джигита в момент закрыли его от сидевших… В это время таиландский гость поднялся. В руке у него был туго набитый бумажник. Джигиты-вышибалы мгновенно исчезли. Гость поцеловал руку даме, улыбнулся, показал Аркану на игорный стол… Он предлагал сыграть на проститутку. Жест был понятен. Краснавяазый поднял брошенную перчатку.
—Плиз…
К ночи двор «Дромита» выглядел так же, как все московские дворы: тусклый рассеянный свет, неясные шорохи. Серые спины крыс. Наезд начался внезапно. Громкий звук возник за окнами.
—Что это?
Начальник службы безопасности Воробьев внезапно насторожился, послал дежурного:
—Иди взгляни!
Прилегающий к Фонду участок тротуара и смежный участок улицы находились в состоянии хронической реконструкции со всеми ее атрибутами: взломанным еще весной асфальтом, вывороченными кирпичами, застрявшим навечно катком. Поодаль виднелся еще и экскаватор. Подозревалось, полностью проржавевший.
«Дромит» размещался в одном из особнячков Замоскворечья, тщательно реконструированном, чистеньком, с старинными эркерами и черепичной крышей. Вход в него вел из вестибюля, казавшегося выше, чем он был, из-за застекленных перекрытий надэтажья, увенчанных модным продвинутым козырьком.
Наружной охраной «Дромит» не обзавелся, только внутренние посты. Из соседних домов до поздней ночи за задернутыми шторами на этажах были видны серебристые экраны работающих компьютеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54