— «Кролик» уверяет, что она сделает то, что он скажет. Знаешь, здесь, в России, мужчины любят командовать.
— С тобой этот номер не прошел бы, — заметил резидент.
И у него были основания так говорить.
— Эдди, я не русская женщина.
— Ну хорошо, что еще он сказал?
— Он не доверяет нашим линиям связи. По его подозрениям, часть наших шифров скомпрометирована.
— Господи! — Эд помолчал. — Какие еще хорошие новости?
— «Кролик» собирается сделать ноги отсюда потому, что КГБ хочет убить кого-то, кто, по его словам, не заслуживает смерти.
— Он уточнил, кого именно?
— Он сделает это тогда, когда глотнет полной грудью воздух свободы. Но есть и хорошие новости. Жена «кролика» очень любит классическую музыку. Нам нужно найти хорошего дирижера в Венгрии.
— В Венгрии?
— Я думала над этим всю ночь. Лучшее место, чтобы вытащить «упаковку» отсюда. Там ведь резидентом Джимми Шелл, да?
— Да.
Оба знали Шелла по совместной учебе на «Ферме», в подготовительном центре ЦРУ, находящемся в городке Тайдуотер, штат Вирджиния, неподалеку от федерального шоссе номер 64, в нескольких милях от Уильямсберга, музея эпохи английского колониального владычества.
— Я всегда считал, что Джимми заслуживает чего-нибудь большего. — Эд задумался на мгновение. — Итак, ты предлагаешь, из Венгрии через Югославию?
— Я никогда не сомневалась в твоем уме.
— Ну хорошо… — Сосредоточив взгляд на белой стене, Эд глубоко задумался. — Что ж, возможно, у нас что-нибудь получится.
— Твой сигнал — ярко-красный галстук в метро. Тогда «кролик» подбросит тебе записку с указанием места и времени следующей встречи. Мы с ним встречаемся, и «кролик» покидает город вместе с Крольчихой и Крольчонком — о, ты будешь в восторге, он называет свою дочурку «зайчиком»!
— Шалун, Кривляка и Пушистый хвостик? — попытался продемонстрировать свое чувство юмора Эд.
— Мне это нравится. Надо назвать операцию «Беатрикс», — предложила Мери Пат.
Оба читали в детстве «Питера Кролика» миссис Поттер. А кто не читал?
— Возникнут проблемы с получением одобрения от Лэнгли. Поскольку мы не можем воспользоваться обычными каналами связи, координация наших действий станет сплошной морокой.
— А на «Ферме» никто и не говорил, что наша работа будет легкой. Только помни то, чему нас учил Джон Кларк. Надо быть гибкими.
— Да, подобно макаронам спагетти. — Московский резидент тяжело вздохнул. — Поскольку мы оказались практически лишенными средств связи, получается, что всю операцию нам придется планировать и проводить отсюда, без помощи руководства.
— Эд, на самом деле так было бы в любом случае. Ведь в действительности Лэнгли только время от времени запрещает нам делать то, что мы хотим.
Впрочем, именно в этом и заключается основная функция руководства всех без исключения ведомств во всем мире.
— Каким шифрам мы можем доверять?
— «Кролик» говорит, англичане совсем недавно развернули новую систему, которую русские не успели вскрыть — по крайней мере, пока что. У нас остались одноразовые шифровальные блокноты?
Резидент покачал головой.
— Мне о них неизвестно. — Сняв трубку, Фоули набрал номер. — Майк? Ты на месте? Нет желания заглянуть ко мне? Спасибо.
Рассел вошел в кабинет через пару минут.
— Привет, Эд… О, здравствуй, Мери Пат. Что у вас случилось?
— Есть один вопрос.
— Валяй.
— У тебя остались одноразовые блокноты?
— С чего это ты спрашиваешь?
— Нам просто нужны дополнительные меры безопасности, — ответила Мери Пат. Однако ее деланно небрежный ответ не возымел должного действия.
— Вы хотите сказать, наши системы не являются безопасными? — не смог скрыть тревоги Рассел.
— Майк, есть основания считать, что кое-какие наши системы шифрования не являются полностью надежными, — сообщил заведующему связью Эд.
— Твою мать! — выдохнул тот, и, тотчас же спохватившись, смущенно посмотрел на Мери Пат. — Ой, прости, вырвалось случайно.
Молодая женщина улыбнулась.
— Ничего страшного, Майк. Я не знаю, что означает это выражение, но мне уже приходилось его слышать.
Однако Рассел пропустил шутку мимо ушей. Заявление, которое только что сделал Фоули, было настолько шокирующим, что заведующий связью никак не мог обрести чувство юмора.
— Вы можете сказать какие-нибудь подробности?
— Никаких, Майк, — ответил резидент.
— Но вы полагаете, этому сигналу можно верить?
— К сожалению, да.
— Хорошо, у меня в сейфе сохранилось несколько старых одноразовых блокнотов, восьми— или девятилетней давности. Все никак не мог собраться избавиться от них — мало ли что может случиться?
— Майкл, ты отличный парень, — одобрительно кивнул Эд.
— Их хватит где-нибудь на десять сообщений длиной примерно по сто слов каждое — если только, конечно, в Форт-Миде сохранились такие же, но ребята, с которыми я держу связь, ничего не выбрасывают. Правда, полагаю, им придется порыться в своих шкафах, чтобы их найти.
— Одноразовыми блокнотами пользоваться сложно?
— Я их просто ненавижу, и вы сами поймете, почему. Проклятие, ребята, нашему новому шифратору «Страйп» нет еще и года. А новая английская система является лишь его модификацией. Я лично знаком с ребятами из отдела Зет, которые разрабатывали «Страйп». Подумайте сами: долговременный ключ длиной сто двадцать бит, плюс разовый ключ, уникальный для данного аппарата, который меняется перед каждым сеансом связи. Вскрыть такой шифр просто невозможно!
— Если только в Форт-Миде нет внедренного агента, Майк, — напомнил Эд.
— В таком случае дайте его мне в руки, и я с живого сдеру с долбанного ублюдка кожу. — От одной этой мысли у Рассела учащенно забилось сердце, и он на этот раз забыл извиниться перед присутствующей дамой за нецензурные выражения. На своем веку Майку довелось убить и освежевать не одного оленя, но он по-прежнему лелеял мечту превратить в ковер дикого медведя, и здоровенный бурый русский медведь подошел бы ему как нельзя кстати. — Ладно, в Форт-Мид я могу сообщить об этом?
— Только не через «Страйп», — предостерег Фоули.
— Что ж, когда услышите громкий, сердитый крик, донесшийся с Запада, вам не надо будет объяснять, что это такое.
— Майк, знаешь, лучше сейчас никому ни о чем не говорить, — задумчиво произнесла Мери Пат. — В Форт-Миде достаточно скоро узнают обо всем через другие каналы.
Из этих слов Рассел заключил, что «кролик», о котором он сообщал на днях, это человек, которого необходимо срочно переправить на Запад. И теперь он, кажется, понял, чем обусловлена подобная спешка. Этот «кролик» — специалист по связи, и, черт побери, если такой попадает в руки, его надо вывозить из страны Советов ко всем чертям первым же поездом. В данном случае «достаточно скоро» означает прямо сейчас, или так быстро, как только это осуществимо.
— Ну хорошо, готовьте сообщение. Я зашифрую его с помощью одноразового блокнота, после чего пропущу через «Страйп». Если русские и читают наш шифратор, — ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вздрогнуть от отвращения, — скажет ли это им что-нибудь?
— Это уж тебе решать, — ответил Эд Фоули.
Подумав немного, Рассел покачал головой.
— Нет, не должно. Даже если русским действительно удалось расколоть наш шифр, больше трети всего потока информации им все равно не удастся читать. Просто системы слишком сложные — если только, конечно, на противоположном конце не сидит русский агент, который читает открытый текст. Но против этого никакой защиты нет, по крайней мере, с моей стороны.
При одной этой мысли всех троих мороз по коже пробрал. В конце концов, именно эту игру вели они сами, именно этих результатов постоянно стремились добиться. Внедрить агента в самую глубь, чтобы он передавал самую сокровенную информацию. Подобно тому, чем занимался Кардинал — имя, которое они никогда не произносили вслух. Они сами выбрали для себя эту профессию, и, хотя противник и был достаточно силен, они твердо верили, что они лучше. Это и был лейтмотив всей их работы.
— Ну хорошо, Майк. Наш «кролик» свято верит в одноразовые блокноты. Надеюсь, его вера имеет под собой основания.
— Да, он прав, однако Иван, наверное, сходит с ума от необходимости возиться с каждым сообщением, перебирая его по одной букве.
— Тебе когда-нибудь приходилось работать в дешифровальной службе? — спросил Эд Фоули.
Рассел тотчас же покачал головой.
— Умом не вышел. Что и к лучшему. Многие из этих ребят кончают в комнатах с мягкой обивкой на стенах, где они вырезают из бумаги человечков ножницами с тупыми концами. Я знаком со многими ребятами из отделения Зет. Их босс недавно отказался от профессорской мантии на кафедре математики в Калифорнийском технологическом институте. У него ума палата, это точно, — заметил Рассел. — У меня столько никогда не будет. Отец Эда Попадополуса — так зовут этого человека, он по национальности грек, — держал ресторан в Бостоне. Как вы думаете, согласился бы я занять его место?
— Не согласился бы, да?
— Даже если бы мне в довесок предложили Пэт Кливленд.
Эд Фоули тоже считал ее очень красивой женщиной. Черт побери, Майку Расселу действительно пора снова найти себе спутницу жизни…
— Хорошо, я принесу тебе текст где-нибудь через час. Договорились?
— Лады.
Рассел вышел из кабинета.
— Что ж, полагаю, мы здорово его напугали, — задумчиво произнесла Мери Пат.
— Адмирал Беннет в Форт-Миде тоже не очень-то обрадуется. А сейчас я должен подготовить текст.
— Хорошо, я схожу проведаю, что там сотворил с волшебными карандашами наш Эдди.
С этими словами Мери Патрисия Камински Фоули также покинула кабинет.
Утренние доклады, которые ежедневно выслушивал судья Мур, обычно начинались в половине восьмого, однако по воскресеньям он позволял себе поспать подольше, поэтому этот доклад начался в девять утра. Жена Мура впустила в особняк в Грейт-Фолз дежурного офицера Центрального разведывательного управления, который каждое утро доставлял самую свежую разведывательную информацию. Она проводила его в личный кабинет мужа, который раз в неделю тщательнейшим образом проверяли лучшие специалисты Управления по подслушивающей технике.
Предыдущий день прошел относительно тихо — заняв свою должность, судья Мур вскоре выяснил, что даже коммунисты предпочитают по выходным отдыхать.
— Что-нибудь еще, Томми? — спросил директор ЦРУ, выслушав доклад.
— Плохие известия из Будапешта. Наш резидент в Венгрии Джеймс Шелл был взят с поличным, когда изымал из тайника донесение агента. Подробности пока что неизвестны, но венгерское правительство объявило Шелла персоной нон грата. Его первый заместитель Роберт Тейлор в настоящий момент покинул страну по личным причинам. Так что наше венгерское отделение на время выведено из игры.
— Насколько это серьезно? — подумал судья Мур и сам же мысленно ответил себе: «Особой трагедии в этом нет.»
— Ну, ничего страшного не случилось. В Венгрии полная тишина. Венгерская армия играет в Варшавском договоре второстепенную роль, а внешняя политика Венгрии за исключением отношений с ближайшими соседями является зеркальным отражением внешней политики Москвы. Через резидентуру в Будапеште мы получали определенное количество информации военного характера, однако Пентагон она не слишком интересовала. Венгерская армия ни для кого не представляет угрозы, поскольку ее боевая подготовка оставляет желать лучшего; к тому же, Советы рассматривают Венгрию, как ненадежного союзника, — заключил дежурный офицер.
— Этот Шелл — он что, ротозей? — спросил директор ЦРУ, вспоминая, что один раз встречался с резидентом в Венгрии на общем собрании.
— На самом деле Джимми пользуется очень хорошей репутацией. Как я уже говорил, сэр, пока что у нас нет никаких подробностей. Вероятно, к концу следующей недели Шелл уже будет дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129