Пулемет — наверняка. Но ракету?
— Саймон, перед создателями «Стингера» стояла задача сделать новое оружие защищенным от того, кто его использует. Понимаешь, достаточно простым, чтобы можно было ни о чем не задумываться, находясь под пулями. Тут времени думать нет, поэтому все действия должны быть на автомате. Как я уже говорил, сам я «Стингерами» не пользовался, но мне довелось поиграться с противотанковыми ракетами, и обращаться с ними очень просто.
— Что ж, значит, все дело только за тем, чтобы ваше правительство приняло решение поставлять моджахедам переносные зенитные ракетные комплексы, а пока что оно не торопится это делать. И лично я бы не слишком радовался, если это все же произойдет. Да, афганские повстанцы убивают русских, и, наверное, для нас это неплохо, но по сути своей они все равно кровожадные дикари.
«И в свое время они перебили немало англичан, — напомнил себе Райан. — А уж у кого — у кого, а у англичан память длинная.»
Кроме того, существовала проблема захвата «Стингеров» русскими, что совсем не обрадует Военно-воздушные силы Соединенных Штатов. Впрочем, все эти вопросы выходят за рамки его компетенции. Однако в Конгрессе разговоры уже идут.
Устроившись поудобнее в кресле, Джек, попивая кофе, начал знакомиться с утренними сообщениями. Затем наступит черед вернуться к настоящему делу — продолжить анализ советской экономики. Это занятие равносильно составлению точного плана спагетти, наваленных в тарелку.
Работа, которой занимался в Лондоне Рэнди Сильвестри, ни для кого не являлась тайной. Он слишком много времени провел в разведке, и хотя в явном виде ни разу не «засветился», Восточный блок к концу его пребывания в Варшаве догадался, на какое правительственное ведомство он работает. В Варшаве Сильвестри управлял разветвленной агентурой и добыл немало первоклассной разведывательной информации политического плана. Назначение в Лондон должно было стать последней ступенью его карьеры в ЦРУ, что можно было сказать в отношении большинства сотрудников лондонского отделения. Сильвестри пользовался заслуженным уважением многих спецслужб дружественных государств, однако он остановил свой выбор на английской столице, где его задача должна была заключаться в основном в установлении контактов с британской Службой внешней разведкой. Вызвав посольский «Даймлер», Сильвестри отправился на противоположный берег реки.
Ему даже не пришлось проходить через охрану. Сэр Бейзил лично ждал его у входа в Сенчури-Хауз. Тепло пожав руки, разведчики поднялись наверх.
— В чем дело, Рэнди?
— У меня есть пакет для тебя и еще один для Райана, — объяснил Сильвестри.
— Вот как. Ну что, пригласить его?
Лондонский резидент ознакомился с сопроводительным письмом и знал, что находится в пакетах.
— Конечно, Бейзил, зови. Если хочешь, и Хардинга тоже.
Сняв трубку, Чарльстон вызвал к себе обоих аналитиков. Те вошли в кабинет меньше чем через две минуты. Все были знакомы между собой. Правда, Райан до сих пор лишь однажды встречался со своим коллегой из ЦРУ. Сэр Бейзил пригласил всех садиться. Он уже вскрыл конверт. Сильвестри протянул Райану письмо, которое предназначалось для него.
Со своей стороны Джек уже подумал: «Вот тебе чертовщина!» Начало было необычным, а он уже на собственном опыте научился относиться с опаской ко всему новому и непривычному в ЦРУ.
— А это действительно интересно, — заметил Чарльстон.
— Мне вскрывать свой конверт прямо сейчас? — спросил Райан.
Сильвестри кивнул, и Джек, достав швейцарский перочинный нож, разрезал плотную коричневую бумагу. Письмо ему всего на трех страницах было подписано лично адмиралом Гриром.
«Кролик». Терминология была Райану знакома. Кто-то хочет смыться из… Москвы… и ЦРУ идет навстречу, приглашая в помощники британскую разведку, поскольку будапештская резидентура оказалась временно не у дел…
— Рэнди, передай Артуру, что мы с радостью окажем все необходимое содействие. Насколько я понимаю, у нас будет возможность поговорить с вашим «кроликом» перед тем, как вы заберете его из Лондона?
— Это было бы совершенно справедливо, Бейзил, — подтвердил Сильвестри. — Насколько сложно, на твой взгляд, провернуть эту операцию?
— Вывезти «кролика» через Будапешт? — Чарльстон задумался. — Полагаю, особых проблем возникнуть не должно. Венгерская контрразведка — организация весьма мерзкая, однако в целом страну нельзя считать уверенно стоящей на рельсах марксизма-ленинизма… Ого, «кролик» говорит, что КГБ, возможно, проник в ваши шифры? Вот чем озабочено Лэнгли.
— В самую точку, Бейзил. Если у нас есть течь, мы должны как можно быстрее ее законопатить.
— Этот человек работает в русском «Меркурии»? — выдохнул Райан. — Боже милосердный!
— Тут ты совершенно прав, сынок, — согласился Сильвестри.
— Но какого черта будут делать в Будапеште я? — спросил Джек. — Я же не оперативный сотрудник.
— Нам нужно, чтобы за всем присматривал наш человек.
— Я все понимаю, — заметил Чарльстон, все еще погруженный в чтение письма. — И вы хотите послать того, кто неизвестен противнику?
— Ну, похоже на то.
— Но почему именно меня? — настаивал Райан.
— Джек, — ласково произнес сэр Бейзил, — ваша единственная задача будет состоять в том, чтобы следить за происходящим. Это чистая формальность.
— А как же насчет «крыши»?
— Мы снабдим вас дипломатическим паспортом, — ответил Чарльстон. — Вы будете в полной безопасности. Не забывайте про Венскую конвенцию.
— Но… но… он же будет липовым.
— Однако это никто не будет знать, мой мальчик.
— Ну а мой акцент?
Произношение Райана однозначно выдавало в нем американца.
— В Венгрии? — улыбнулся Сильвестри.
— Джек, у них у самих совершенно непонятный язык, и я сильно сомневаюсь, что они заметят разницу. К тому же, в любом случае с новыми документами ваша личность будет неприкосновенной.
— Успокойся, малыш. Все будет проще, чем выбрать твоей малышке нового плюшевого медвежонка, — заверил его Сильвестри. — Поверь мне.
— К тому же, вас постоянно будет сопровождать сотрудник службы безопасности, — добавил Чарльстон.
Райан глубоко вздохнул. Он не собирался выставлять себя трусливым неженкой, особенно перед этими людьми, особенно перед адмиралом Гриром.
— Ну хорошо, прошу меня простить. Все дело в том, что мне просто до сих пор никогда не приходилось заниматься оперативной работой. Для меня это нечто незнакомое. — Надо надеяться, ему удалось изящно прикрыть свое отступление. — Что именно мне предстоит сделать и как я этим займусь?
— Мы отправим вас в Будапешт самолетом из «Хитроу». Наши люди встретят вас в аэропорту и отвезут в посольство. Вы проведете там пару дней — не больше, полагаю, — и проследите за тем, как Энди вывезет вашего «кролика» из Страны большевиков. Рэнди, как ты думаешь, сколько на это потребуется времени?
— Для того, чтобы провернуть такую операцию? Думаю, все будет готово к концу этой недели, в крайнем случае — к началу следующей, — высказал свои мысли вслух Сильвестри. — «Кролик» прибудет в Будапешт самолетом или поездом, а ваш человек на месте решит, как переправить его через «забор».
— Положим на это еще два-три дня, — прикинул сэр Бейзил. — Излишняя спешка никому не нужна.
— Хорошо. То есть, я буду отсутствовать четыре дня. Какая у меня будет «легенда»?
— Для вашей жены? — спросил Чарльстон. — Скажете ей, что вам надо отправиться… ну, скажем, в Бонн, по делам НАТО. Относительно сроков выскажитесь неопределенно, — посоветовал он.
Его развеселило, что такие вещи надо объяснять «простакам за границей».
— Хорошо, я согласен, — уступил Райан.
Мысленно добавив: «Как будто у меня есть выбор, черт побери!»
Вернувшись в американское посольство, Эд Фоули поднялся в кабинет Майка Барнса. Барнс, атташе под вопросам культуры, слыл в посольстве главным специалистом по всяким там искусствам. В Москве эта должность считалась очень ответственной. Культурная жизнь в Советском Союзе была достаточно богатая. Правда, значительная часть культурного наследия восходила еще к царским временам, однако это, похоже, нисколько не смущало нынешний коммунистический режим — вероятно, решил Фоули, потому, что великороссы стремились показать себя людьми «интеллигентными», сознающими свое превосходство над жителями Западного мира и в особенности американцами, чья так называемая «культура» была значительно моложе и примитивнее, чем великое прошлое родины Бородина и Римского-Корсакова. Барнс, выпускник Джульярдской музыкальной школы и Корнеллского университета, с особым восхищением относился к русской классической музыке.
— Привет, Майк, — поздоровался Фоули.
— Ну как, вам удается справляться с нашими писаками? — спросил Барнс.
— Как обычно. А у меня к вам один вопрос.
— Валяйте.
— Мы с Мери Пат подумываем о том, чтобы съездить куда-нибудь прогуляться, скорее всего, в Восточную Европу. Прага и все такое. Там можно будет послушать где-нибудь приличную музыку?
— Пражский симфонический оркестр еще не открыл новый сезон. Однако Йозеф Роса в настоящее время находится в Берлине и собирается оттуда отправиться в Будапешт.
— Это еще кто такой? Фамилия мне совершенно не знакома, — сказал Фоули, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет у него из груди.
— По происхождению венгр, двоюродный брат Миклоша Росы. Это американский композитор, пишет для Голливуда — лауреат «Оскара» за музыку к фильму «Бен Гур». Можно сказать, музыкальное семейство. Йозеф Роса считается великолепным дирижером. Хотите верьте, хотите нет, Венгерские государственные железные дороги имеют четыре симфонических оркестра, и Йозеф Роса будет дирижировать главным. В Будапешт можно добраться поездом или самолетом — все зависит от того, сколько времени у вас есть в распоряжении.
— Очень любопытно, — задумчиво произнес вслух Фоули. «Просто очаровательно,» — добавил он про себя.
— Знаете, в начале следующего месяца Московский государственный симфонический оркестр открывает новый сезон. У него новый дирижер, некий Анатолий Шеймов. Я его еще не слышал, но, как говорят, он очень неплохо знает свое дело. Если хотите, я без труда смогу достать вам билеты. Русский Иван очень любит пускать пыль в глаза нам, иностранцам, а музыка у них действительно мирового класса.
— Спасибо, Майк, я обязательно подумаю над вашим предложением. До встречи.
Фоули вышел. Всю дорогу до своего кабинета он не переставал улыбаться.
— Боже всемилостивейший! — заметил сэр Бейзил, читая самую последнюю телеграмму из Москвы. — И какому же гению, черт возьми, пришла в голову эта мысль? — спросил он, обращаясь к пустоте.
Ах да, вот тут все написано. Сотруднику американской разведки Эдварду Фоули. «И каким же образом, черт бы его побрал, этот Фоули собирается провернуть такое?» — подумал директор Службы внешней разведки.
Он уже приготовился отправиться на противоположный берег реки, на обед в Вестминстерский дворец. Это мероприятие отменить нельзя. Что ж, зато будет над чем поломать голову за ростбифом и йоркширским пудингом.
— Вот уж действительно свалилось мне на голову счастье, — заметил Райан, вернувшись в кабинет.
— Джек, это будет не опаснее, как перейти через улицу.
Что, подумал Райан, вспоминая прошлый год, может стать весьма животрепещущим событием в самом центре Лондона.
— Саймон, я смогу позаботиться о себе сам, — напомнил коллеге он. — Однако если я допущу прокол, отдуваться придется кому-то другому.
— Джек, ты ни за что не отвечаешь. Тебе предстоит лишь наблюдать со стороны. С Энди Хадсоном я лично не знаком, однако у него безупречная профессиональная репутация.
— Замечательно, — сказал Райан. — Пора прерваться на обед, Саймон, и у меня очень сильное желание выпить кружечку пива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
— Саймон, перед создателями «Стингера» стояла задача сделать новое оружие защищенным от того, кто его использует. Понимаешь, достаточно простым, чтобы можно было ни о чем не задумываться, находясь под пулями. Тут времени думать нет, поэтому все действия должны быть на автомате. Как я уже говорил, сам я «Стингерами» не пользовался, но мне довелось поиграться с противотанковыми ракетами, и обращаться с ними очень просто.
— Что ж, значит, все дело только за тем, чтобы ваше правительство приняло решение поставлять моджахедам переносные зенитные ракетные комплексы, а пока что оно не торопится это делать. И лично я бы не слишком радовался, если это все же произойдет. Да, афганские повстанцы убивают русских, и, наверное, для нас это неплохо, но по сути своей они все равно кровожадные дикари.
«И в свое время они перебили немало англичан, — напомнил себе Райан. — А уж у кого — у кого, а у англичан память длинная.»
Кроме того, существовала проблема захвата «Стингеров» русскими, что совсем не обрадует Военно-воздушные силы Соединенных Штатов. Впрочем, все эти вопросы выходят за рамки его компетенции. Однако в Конгрессе разговоры уже идут.
Устроившись поудобнее в кресле, Джек, попивая кофе, начал знакомиться с утренними сообщениями. Затем наступит черед вернуться к настоящему делу — продолжить анализ советской экономики. Это занятие равносильно составлению точного плана спагетти, наваленных в тарелку.
Работа, которой занимался в Лондоне Рэнди Сильвестри, ни для кого не являлась тайной. Он слишком много времени провел в разведке, и хотя в явном виде ни разу не «засветился», Восточный блок к концу его пребывания в Варшаве догадался, на какое правительственное ведомство он работает. В Варшаве Сильвестри управлял разветвленной агентурой и добыл немало первоклассной разведывательной информации политического плана. Назначение в Лондон должно было стать последней ступенью его карьеры в ЦРУ, что можно было сказать в отношении большинства сотрудников лондонского отделения. Сильвестри пользовался заслуженным уважением многих спецслужб дружественных государств, однако он остановил свой выбор на английской столице, где его задача должна была заключаться в основном в установлении контактов с британской Службой внешней разведкой. Вызвав посольский «Даймлер», Сильвестри отправился на противоположный берег реки.
Ему даже не пришлось проходить через охрану. Сэр Бейзил лично ждал его у входа в Сенчури-Хауз. Тепло пожав руки, разведчики поднялись наверх.
— В чем дело, Рэнди?
— У меня есть пакет для тебя и еще один для Райана, — объяснил Сильвестри.
— Вот как. Ну что, пригласить его?
Лондонский резидент ознакомился с сопроводительным письмом и знал, что находится в пакетах.
— Конечно, Бейзил, зови. Если хочешь, и Хардинга тоже.
Сняв трубку, Чарльстон вызвал к себе обоих аналитиков. Те вошли в кабинет меньше чем через две минуты. Все были знакомы между собой. Правда, Райан до сих пор лишь однажды встречался со своим коллегой из ЦРУ. Сэр Бейзил пригласил всех садиться. Он уже вскрыл конверт. Сильвестри протянул Райану письмо, которое предназначалось для него.
Со своей стороны Джек уже подумал: «Вот тебе чертовщина!» Начало было необычным, а он уже на собственном опыте научился относиться с опаской ко всему новому и непривычному в ЦРУ.
— А это действительно интересно, — заметил Чарльстон.
— Мне вскрывать свой конверт прямо сейчас? — спросил Райан.
Сильвестри кивнул, и Джек, достав швейцарский перочинный нож, разрезал плотную коричневую бумагу. Письмо ему всего на трех страницах было подписано лично адмиралом Гриром.
«Кролик». Терминология была Райану знакома. Кто-то хочет смыться из… Москвы… и ЦРУ идет навстречу, приглашая в помощники британскую разведку, поскольку будапештская резидентура оказалась временно не у дел…
— Рэнди, передай Артуру, что мы с радостью окажем все необходимое содействие. Насколько я понимаю, у нас будет возможность поговорить с вашим «кроликом» перед тем, как вы заберете его из Лондона?
— Это было бы совершенно справедливо, Бейзил, — подтвердил Сильвестри. — Насколько сложно, на твой взгляд, провернуть эту операцию?
— Вывезти «кролика» через Будапешт? — Чарльстон задумался. — Полагаю, особых проблем возникнуть не должно. Венгерская контрразведка — организация весьма мерзкая, однако в целом страну нельзя считать уверенно стоящей на рельсах марксизма-ленинизма… Ого, «кролик» говорит, что КГБ, возможно, проник в ваши шифры? Вот чем озабочено Лэнгли.
— В самую точку, Бейзил. Если у нас есть течь, мы должны как можно быстрее ее законопатить.
— Этот человек работает в русском «Меркурии»? — выдохнул Райан. — Боже милосердный!
— Тут ты совершенно прав, сынок, — согласился Сильвестри.
— Но какого черта будут делать в Будапеште я? — спросил Джек. — Я же не оперативный сотрудник.
— Нам нужно, чтобы за всем присматривал наш человек.
— Я все понимаю, — заметил Чарльстон, все еще погруженный в чтение письма. — И вы хотите послать того, кто неизвестен противнику?
— Ну, похоже на то.
— Но почему именно меня? — настаивал Райан.
— Джек, — ласково произнес сэр Бейзил, — ваша единственная задача будет состоять в том, чтобы следить за происходящим. Это чистая формальность.
— А как же насчет «крыши»?
— Мы снабдим вас дипломатическим паспортом, — ответил Чарльстон. — Вы будете в полной безопасности. Не забывайте про Венскую конвенцию.
— Но… но… он же будет липовым.
— Однако это никто не будет знать, мой мальчик.
— Ну а мой акцент?
Произношение Райана однозначно выдавало в нем американца.
— В Венгрии? — улыбнулся Сильвестри.
— Джек, у них у самих совершенно непонятный язык, и я сильно сомневаюсь, что они заметят разницу. К тому же, в любом случае с новыми документами ваша личность будет неприкосновенной.
— Успокойся, малыш. Все будет проще, чем выбрать твоей малышке нового плюшевого медвежонка, — заверил его Сильвестри. — Поверь мне.
— К тому же, вас постоянно будет сопровождать сотрудник службы безопасности, — добавил Чарльстон.
Райан глубоко вздохнул. Он не собирался выставлять себя трусливым неженкой, особенно перед этими людьми, особенно перед адмиралом Гриром.
— Ну хорошо, прошу меня простить. Все дело в том, что мне просто до сих пор никогда не приходилось заниматься оперативной работой. Для меня это нечто незнакомое. — Надо надеяться, ему удалось изящно прикрыть свое отступление. — Что именно мне предстоит сделать и как я этим займусь?
— Мы отправим вас в Будапешт самолетом из «Хитроу». Наши люди встретят вас в аэропорту и отвезут в посольство. Вы проведете там пару дней — не больше, полагаю, — и проследите за тем, как Энди вывезет вашего «кролика» из Страны большевиков. Рэнди, как ты думаешь, сколько на это потребуется времени?
— Для того, чтобы провернуть такую операцию? Думаю, все будет готово к концу этой недели, в крайнем случае — к началу следующей, — высказал свои мысли вслух Сильвестри. — «Кролик» прибудет в Будапешт самолетом или поездом, а ваш человек на месте решит, как переправить его через «забор».
— Положим на это еще два-три дня, — прикинул сэр Бейзил. — Излишняя спешка никому не нужна.
— Хорошо. То есть, я буду отсутствовать четыре дня. Какая у меня будет «легенда»?
— Для вашей жены? — спросил Чарльстон. — Скажете ей, что вам надо отправиться… ну, скажем, в Бонн, по делам НАТО. Относительно сроков выскажитесь неопределенно, — посоветовал он.
Его развеселило, что такие вещи надо объяснять «простакам за границей».
— Хорошо, я согласен, — уступил Райан.
Мысленно добавив: «Как будто у меня есть выбор, черт побери!»
Вернувшись в американское посольство, Эд Фоули поднялся в кабинет Майка Барнса. Барнс, атташе под вопросам культуры, слыл в посольстве главным специалистом по всяким там искусствам. В Москве эта должность считалась очень ответственной. Культурная жизнь в Советском Союзе была достаточно богатая. Правда, значительная часть культурного наследия восходила еще к царским временам, однако это, похоже, нисколько не смущало нынешний коммунистический режим — вероятно, решил Фоули, потому, что великороссы стремились показать себя людьми «интеллигентными», сознающими свое превосходство над жителями Западного мира и в особенности американцами, чья так называемая «культура» была значительно моложе и примитивнее, чем великое прошлое родины Бородина и Римского-Корсакова. Барнс, выпускник Джульярдской музыкальной школы и Корнеллского университета, с особым восхищением относился к русской классической музыке.
— Привет, Майк, — поздоровался Фоули.
— Ну как, вам удается справляться с нашими писаками? — спросил Барнс.
— Как обычно. А у меня к вам один вопрос.
— Валяйте.
— Мы с Мери Пат подумываем о том, чтобы съездить куда-нибудь прогуляться, скорее всего, в Восточную Европу. Прага и все такое. Там можно будет послушать где-нибудь приличную музыку?
— Пражский симфонический оркестр еще не открыл новый сезон. Однако Йозеф Роса в настоящее время находится в Берлине и собирается оттуда отправиться в Будапешт.
— Это еще кто такой? Фамилия мне совершенно не знакома, — сказал Фоули, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет у него из груди.
— По происхождению венгр, двоюродный брат Миклоша Росы. Это американский композитор, пишет для Голливуда — лауреат «Оскара» за музыку к фильму «Бен Гур». Можно сказать, музыкальное семейство. Йозеф Роса считается великолепным дирижером. Хотите верьте, хотите нет, Венгерские государственные железные дороги имеют четыре симфонических оркестра, и Йозеф Роса будет дирижировать главным. В Будапешт можно добраться поездом или самолетом — все зависит от того, сколько времени у вас есть в распоряжении.
— Очень любопытно, — задумчиво произнес вслух Фоули. «Просто очаровательно,» — добавил он про себя.
— Знаете, в начале следующего месяца Московский государственный симфонический оркестр открывает новый сезон. У него новый дирижер, некий Анатолий Шеймов. Я его еще не слышал, но, как говорят, он очень неплохо знает свое дело. Если хотите, я без труда смогу достать вам билеты. Русский Иван очень любит пускать пыль в глаза нам, иностранцам, а музыка у них действительно мирового класса.
— Спасибо, Майк, я обязательно подумаю над вашим предложением. До встречи.
Фоули вышел. Всю дорогу до своего кабинета он не переставал улыбаться.
— Боже всемилостивейший! — заметил сэр Бейзил, читая самую последнюю телеграмму из Москвы. — И какому же гению, черт возьми, пришла в голову эта мысль? — спросил он, обращаясь к пустоте.
Ах да, вот тут все написано. Сотруднику американской разведки Эдварду Фоули. «И каким же образом, черт бы его побрал, этот Фоули собирается провернуть такое?» — подумал директор Службы внешней разведки.
Он уже приготовился отправиться на противоположный берег реки, на обед в Вестминстерский дворец. Это мероприятие отменить нельзя. Что ж, зато будет над чем поломать голову за ростбифом и йоркширским пудингом.
— Вот уж действительно свалилось мне на голову счастье, — заметил Райан, вернувшись в кабинет.
— Джек, это будет не опаснее, как перейти через улицу.
Что, подумал Райан, вспоминая прошлый год, может стать весьма животрепещущим событием в самом центре Лондона.
— Саймон, я смогу позаботиться о себе сам, — напомнил коллеге он. — Однако если я допущу прокол, отдуваться придется кому-то другому.
— Джек, ты ни за что не отвечаешь. Тебе предстоит лишь наблюдать со стороны. С Энди Хадсоном я лично не знаком, однако у него безупречная профессиональная репутация.
— Замечательно, — сказал Райан. — Пора прерваться на обед, Саймон, и у меня очень сильное желание выпить кружечку пива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129