— И Райан очень умен, Алан. Сейчас он занимается аналитическими исследованиями и выдает неплохие результаты.
— Как скажете, сэр. Для того, чтобы раздобыть три трупа, мне придется обратиться за помощью к специальному отделу полиции, а затем долго стоять на коленях, моля бога о том, чтобы произошло что-нибудь ужасное.
— Что ты надумал?
Кингшот поделился с начальником общими наметками зарождающегося плана. На самом деле, это была единственная возможность провернуть нечто подобное. И, как правильно заметил сэр Бейзил, вся эта затея была жуткой, словно вскрытие.
— Какова вероятность такого события? — спросил сэр Бейзил.
— Для того, чтобы получить ответ, мне надо будет переговорить с полицией.
— С кем ты поддерживаешь связь?
— Со старшим суперинтендантом Патриком Ноланом. Вы с ним знакомы.
Чарльстон на мгновение прикрыл глаза.
— Здоровенный тип, чтобы поддержать форму, играет в регби?
— Он самый. Коллеги прозвали его Крошкой. Полагаю, Нолан за завтраком съедает вместе с овсянкой пару гантель. Я могу обсудить с ним детали операции «Беатрикс»?
— Только в том плане, что нам от него нужно, Алан.
— Хорошо, сэр, — сказал Кингшот, выходя из кабинета.
— Что тебе нужно? — переспросил Нолан, потягивая пиво в пабе, расположенном в квартале от нового здания Скотленд-Ярда.
Времени было четыре часа дня.
— Крошка, ты не ослышался, — сказал Кингшот, закуривая сигарету, чтобы не выделяться среди остальных посетителей заведения.
— Ну, знаешь, должен сказать, за время работы в Скотленд-Ярде мне довелось наслушаться много всяких странностей, но ни с чем подобным я еще не сталкивался.
Шести футов четырех дюймов росту, Нолан весил двести тридцать фунтов, из которых на жир не приходилось почти ничего. Три раза в неделю он проводил по крайней мере час в спортивном зале Скотленд-Ярда. На службе Нолан практически никогда не носил с собой пистолет. Как правило, одного взгляда на него оказывалось достаточно для того, чтобы преступник сознавал всю безнадежность сопротивления.
— Ты не мог бы объяснить, для чего вам это понадобилось? — спросил он.
— Извини, не имею права. Могу только сказать, что речь идет о деле большой важности.
Нолан отпил большой глоток пива.
— Ну, ты знаешь, что мы не храним такие вещи в морозилке, даже в «Черном музее».
— Я думал об автокатастрофе. Люди ведь гибнут на дорогах, правда?
— Да, Алан, гибнут, но только не целыми семействами из трех человек.
— Ну хорошо, а насколько часто происходят такие трагедии? — спросил Кингшот.
— В среднем где-то около двадцати за целый год, причем случается это совершенно нерегулярно. Нельзя загадывать, что это обязательно произойдет в течение какой-то конкретной недели.
— Что ж, в таком случае, нам придется только надеяться на везение, а если этого не произойдет, значит, этого не произойдет, и только.
Конечно, это станет существенным неудобством. Возможно, было бы лучше заручиться помощью американцев. В конце концов, они ежегодно губят на дорогах страны по пятьдесят тысяч своих сограждан. Кингшот решил завтра утром предложить это сэру Бейзилу.
— На везение? — заметил Нолан. — Знаешь, Алан, я бы так не говорил.
— Ты прекрасно понял, что я хотел сказать, Крошка. Я могу только повторить, что все это очень важно.
— Ну, положим, автокатастрофа все же произойдет, и что дальше?
— Мы заберем тела…
— А родственники погибших? — прервал его Нолан.
— Мы положим в гробы мешки с песком. Тела ведь будут в таком состоянии, что хоронить их придется в закрытых гробах, разве не так?
— Да, тут ты прав. И что дальше?
— А дальше телами займутся наши люди. И, честное слово, тебе лучше не знать подробностей.
Внешняя разведка поддерживала близкие дружеские отношения с полицией, и все же существовали пределы откровенности.
Нолан допил пиво.
— Ладно, Алан, все кошмары я оставлю вам. — Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поежиться. — Итак, я должен буду с завтрашнего же дня быть начеку, так?
— С сегодняшнего.
— И не следует исключать возможность собрать жертвы нескольких катастроф?
— Разумеется, — кивнул Кингшот. — Еще по кружке?
— Отличная мысль, Алан, — подхватил Нолан. Когда Кингшот махнул рукой, подзывая официанта, он добавил: — Знаешь, мне бы очень хотелось когда-нибудь послушать о том, в каких целях ты меня использовал.
— Увы, Патрик, тебе придется подождать до тех пор, когда мы оба не выйдем на пенсию. Тогда ты очень обрадуешься, узнав, чем нам помог. Это я тебе обещаю, старина.
— Это еще что за чертовщина? — пробормотал судья Мур, прочитав последнее сообщение из Москвы.
Он протянул лист бумаги Гриру; тот, пробежав взглядом, передал его Майку Бостоку.
— Майк, у этого вашего мальчика Фоули очень богатое воображение, — заметил адмирал.
— Скорее, за этим стоит Мери Пат. Из них двоих именно она является бесстрашным и изобретательным ковбоем. Ковбоем женского рода. Да, ребята, это действительно весьма оригинально.
— Оригинально — не то слово, — согласился директор ЦРУ, закатывая глаза. — Ну хорошо, Майк, это осуществимо?
— Теоретически — да. И если честно, задумка операции мне по душе. Заполучить перебежчика, оставив Ивана в неведении относительно этого. Да, джентльмены, в этом есть какое-то изящество, — с восхищением произнес Босток. — Неприятная сторона заключается в том, что нам потребуется три трупа, из них один — детский.
При этой мысли трое руководителей разведки с трудом сдержали дрожь.
Как это ни странно, проще всего это далось судье Муру, который обагрил свои руки кровью еще тридцать лет назад. Однако тогда шла война, и правила были значительно более терпимыми. И все же не настолько терпимыми, чтобы Мур сейчас не испытывал сожалений. Вот почему он посвятил свою жизнь служению закону. Не в силах исправить собственные ошибки, он постарался сделать так, чтобы они больше не повторялись впредь.
— Но почему автокатастрофа? — спросил Мур. — Почему не пожар в жилом доме? Разве это не лучше подходит для наших задач?
— Хорошее замечание, — тотчас же согласился Босток. — Значительно менее серьезные травмы, которые пришлось бы объяснять.
— Я тотчас же переправлю наше предложение Бейзилу.
Судья Мур уже давно понял, что даже самые блестящие головы порой начинают мыслить ограниченно. Что ж, именно поэтому он постоянно повторяет своим подчиненным, чтобы они ни в коем случае не стискивали себя никакими рамками. И время от времени кому-нибудь удавалось сделать прорыв. Жаль, это происходило не слишком часто.
— Знаете, — подумав, сказал Босток, — а если нам удастся провернуть такую операцию, это будет что-то.
— «Если» — это очень существенное замечание, Майк, — осторожно напомнил адмирал Грир.
— Ну, в худшем случае стакан останется полным наполовину, — предположил помощник заместителя директора по оперативной работе. — Замечательно. Главная задача состоит в том, чтобы вытащить «кролика», и все же жареный гусь по-настоящему вкусный тогда, когда к нему подают хороший соус.
— Гм, — с сомнением произнес Грир.
— Хорошо, я свяжусь с Эмилом Джекобсом и выясню, что думает по этому поводу Бюро, — сказал Мур. — Скорее, это будет его епархия, а не наша.
— Ну а если в дело сунет нос какой-нибудь пронырливый адвокат, что тогда, Артур?
— Джеймс, на каждого пронырливого адвоката можно найти свою управу.
«Очень часто полезным оказывается пистолет,» — не стал высказывать вслух Грир. Он кивнул, выражая свое согласие. Пересекать за один раз по одному мосту — это очень хорошее правило, особенно в таком сумасшедшем ремесле.
— Как у тебя дела сегодня, дорогой? — спросила Мери Пат.
— О, как обычно, — последовала фраза для микрофонов, установленных в стенах.
Настоящий ответ содержался в двух торжествующе поднятых больших пальцах, за чем последовала записка, извлеченная из кармана плаща. В ней были указаны время и место следующей встречи. Этим займется Мери Пат. Прочитав записку, она кивнула. Им с маленьким Эдди предстоит еще раз прогуляться, чтобы встретиться со Светланой, «зайчиком». Затем останется только вывезти «кролика» из Москвы, но поскольку он работает в КГБ, с этим никаких особых сложностей возникнуть не должно. Вот одно из преимуществ того, что Зайцев работает в центральном управлении на площади Дзержинского. Фактически, им придется иметь дело с мелким дворянином, а не с простым мужиком с какого-то завода.
Эд отметил, что жена приготовила бифштекс — обычно такое блюдо предназначалось для праздничного ужина. Мери Пат не терпелось поскорее переправить «кролика» из Советского Союза. Если операция «Беатрикс» закончится успешно, это укрепит репутацию четы Фоули — что не помешает им обоим.
Райан возвращался в Чатэм тем же поездом, что и обычно. Он снова не смог встретиться с женой, но на сегодня у Кэти не было намечено никаких операций, поэтому она ушла домой рано, как и врачи-бюджетники, с которыми она работала. У Джека мелькнуло опасение, не сохранится ли эта дурная привычка, когда они вернутся домой в Перегрин-Клифф. Впрочем, скорее всего, нет. Берни Кацу нравится держать свой письменный стол чистым, а очередь пациентов, дожидающихся операции, нулевой. А вот местные нравы толкают Кэти Райан на дорожку алкоголизма. Хорошего в этом только то, что поскольку на этой неделе не запланировано никаких ответственных операций, они с женой могут каждый вечер за ужином побаловать себя вином.
Райан гадал, сколько времени ему придется провести в отъезде. Он не привык надолго отлучаться из дома. Одно из преимуществ работы в аналитическом отделе заключается в том, что все дела делаются на рабочем месте, после чего можно с чистой совестью возвращаться домой. С тех самых пор, как они с Кэти поженились, Джек провел вдали от жены считанное количество ночей: в их браке это правило соблюдалось строжайшим образом. Ему очень нравилось, проснувшись в три часа ночи, перекатиться в кровати и в полудреме поцеловать жену, увидев, как она улыбнутся во сне. Женитьба на Кэти стала своеобразным якорем в его жизни, центром его вселенной. Но сейчас долг требует, чтобы он на несколько дней разлучился с ней — чего ему совсем не хотелось. Больше того, Джек был совсем не в восторге от перспективы снова лететь на проклятом самолете в одну из стран коммунистического блока, имея фальшивые документы, чтобы следить за проведением тайной операции — он в этом ни черта не смыслит, кроме того, что узнал из случайных разговоров с оперативниками в Лэнгли… а также из своего собственного опыта здесь, в Лондоне, и дома, на берегу Чесапикского залива, когда к нему в гости нагрянул Шон Миллер со своими вооруженными до зубов террористами. Хотя это ему как раз хотелось поскорее забыть. Возможно, все сложилось бы по-другому, если бы он остался служить в морской пехоте, когда рядом постоянно находились бы боевые товарищи. В этом случае можно было бы купаться в их уважении, с гордостью вспоминать свои подвиги, когда он с оружием в руках сделал то, что нужно было сделать, рассказывать о своих деяниях тем, кто слушал бы его с интересом, передавать тактические навыки, постигнутые собственными потом и кровью на поле боя, за кружкой пива в офицерской столовой, и даже улыбаться над тем, над чем обычно не улыбаются. Однако ему пришлось оставить службу в морской пехоте из-за травмированной спины, и в бой с террористами он вступил простым гражданским человеком, перепуганным до смерти. Впрочем, давным-давно он услышал, что мужество — это когда ты единственный, кому известно, насколько ты перепуган. Да, наверное, в нужный момент он проявил это качество. А теперь его задача в Венгрии будет состоять только в том, чтобы наблюдать со стороны, а затем, что самое важное, присутствовать во время бесед ребят сэра Бейзила с «кроликом» на какой-нибудь конспиративной квартире в Лондоне перед тем, как военные летчики на специально выделенном для этого задания транспортном КС-135 перебросит их с авиабазы Королевских ВВС в Бетуотерсе прямиком в Вашингтон, снабдив обильным количеством еды и выпивки, чтобы скрасить долгий перелет через Атлантику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129