Пусть Матейко не обижается.
– Нас заложат… – говорю я чеченцам. – Заложат вот эти военные…
– Откуда ты знаешь, что это военные? – спрашивает у меня Тимур.
– Это случайные знакомые. По-моему, как говорят бывалые люди, надо рвать когти…
– Не паникуй, – произносит Яраги. – Доллары найдут своего настоящего хозяина всегда…
Деньги в металлический ящик не попали. Яраги отсчитал пятьдесят тысяч долларов и попросил меня на эти деньги набрать команду головорезов. По дружбе. И за деньги. Хорошие деньги. Навербовать, где угодно: в Прибалтике, в Польше, в Минске. Чтобы воевать в Чечне. Человек десять. Но – специалистов.
– Нет, – сразу же говорю я.
– Ты забыл о трупе женщины. Ты забыл об Анастасии, – говорит Тимур. – Отпечатки пальцев давно сняты.
Я молчу. Мне ничего не идет в голову. Неужели это шантаж, и все подстроено: и убийство Анастасии, и приставания Лены… Кто они мне, зачем я с ними связался?
– Все, что останется от этой суммы – твое. Контракт заключай на месяц, но лучше на три. Все «обострения» решай через нас. Ты понял? – голос у Яраги несколько суховат. Он не смотрит на меня. Я не смотрю на него.
Наверное, такова моя участь. Я получил повышение. Раньше я нанимался воевать сам, теперь буду уговаривать воевать других.
Условия контракта, который я должен заключать с наемниками, должен придумать сам.
Вначале я чуть было не подался в Прибалтику, с целью выйти там на центр киллеров, чтобы снять с себя всю организационную работу. Но подумал, что возня с паспортами займет уйму времени. А в Чечне развязана настоящая война. Россияне бомбят города, и вся Чечня, со слов Яраги, становится под ружье. В город Грозный подъезжают все новые отряды, сооружаются завалы и баррикады, оборудуются огневые точки, минируются подходы и особо важные объекты. Спешно чинят (с привлечением пленных российских военнослужащих) танки. Слишком много времени… Для чеченцев был дорог каждый день. Пришлось разыскивать ребят здесь, в Минске.
Тем временем Гершенович предлагает мне переехать жить к нему на квартиру.
– Девка по тебе сохнет, – объявляет он. – А тебе-то что? Она хоть б…во бросит.
Я пока отказываюсь. Тогда они действуют более хитро: устраивают дома пирушку, пригласив меня, но получилось на самом деле что-то вроде свадьбы. Посаженные отцы – чеченцы – кричат «горько». Я вяло целую Леночку. Зачем она мне? Может, это только дополнительное условие негласного контракта, заключенного мной с чеченцами и Гершеновичем? Но, кажется, девушка искренна со мной. По крайней мере, ни один из чеченцев больше не приближается к ней. Да и они, кроме Тимура, по росту не подходят ей. Хотя, я подозреваю, она спала с ними со всеми. Черт побрал бы их всех! Мне хочется все бросить и исчезнуть, но очень уж большие суммы вращаются в этой компании. Если мне удастся продержаться, я обеспечу себя лет на десять. Тогда тихо и мирно устроюсь где-нибудь в лесной деревне. Боже мой, зачем так глупо мечтать?
И вот, всего за неделю я с помощью Тимура собрал бригаду. Особенно трудно было завербовать первого человека. Пришлось восстанавливать старые связи.
…Передо мной высокий, грузный не по годам, очень молодой человек.
– И придется убивать русских? – спрашивает парень. Он еще не дал согласия, значит, еще не наемник. Только кандидат.
– Думаю, да. Контракт пока заключаем с вами на месяц, а потом видно будет.
– А сумма контракта?
– Аванс – один миллион рублей, участие в операции – пять миллионов, удачное завершение операции – три миллиона. Естественно, по курсу в валюте.
Не заметив на лице кандидата в наемники особого удовольствия, я поспешно добавил:
– При непредвиденных осложнениях – доплата: уничтожение БТРа, танка, самоходной артиллерийской установки – по миллиону. Ну, а командиру, как обычно, двадцать пять процентов надбавка.
– Идет, – сказал наемник.
– Вылет через три дня. Завтра с утра – подготовка на нашем полигоне.
Понимая, что разговор на этом окончен, наемник встал и начал топтаться на месте, не в силах решить, как быть: подписывать контракт прямо сейчас или еще оттянуть до вечера, до завтрашнего дня. Но я, заметив замешательство на лице парня, сам быстро протянул ему бумагу и ручку.
– Чего ты так волнуешься? – говорю я. – Аж рука вспотела! В первый раз, что ли?
– В первый, – говорит парень.
– И, пожалуйста, списочек родных, знакомых, близких…
– А это еще зачем?
– На всякий случай. Для страховки…
Лицо у парня вытягивается. Я уверен, что к вечеру он будет пьян, как сапожник.
…Через неделю дни начинаются занятиями с командой на базе одного спортивного клуба.
Ребята как на подбор: молодые, высокие, широкоплечие. Все в спортивной форме. Большинство из них я не знал, с остальными не надо было знакомиться. Впрочем, называть их новичками было бы не совсем верно. За спиной у некоторых был Афганистан, у других – контрактная работа в Боснии, в Приднестровье.
Я выстроил своих подчиненных в шеренгу, подошел к одному из незнакомых парней и, ткнув пальцем ему в грудь, спросил:
– Фамилия?
– Петрович, – бодро ответил тот.
– С такой фамилией тебя там на первом столбу повесят, если поймают, – сказал я. – Кстати, все знают, куда мы направляемся?
– Так точно, – послышалось неуверенно.
– Это хорошо, что знаете, – сказал я. – В таком случае, вы должны помнить, что надо быть всегда готовыми к чему?
Парни молчали. Я резко повернулся и нанес несильный удар ногой в живот одному из новичков. Тот упал на землю, но тут же вскочил.
– Вы должны быть всегда готовы отразить нападение противника, то есть – к любым неожиданностям, – заключил я.
Несколько шагов взад-вперед я сделал молча, потом неожиданно крикнул: – Снайпер!
Большинство членов команды упали на землю, но некоторые остались стоять на месте.
– Смертники мне не нужны, – как можно более мрачно сказал я. – Надо тренироваться. А времени у нас мало. Так что если кто думает, что едет на курорт, предлагаю, пока не поздно, бежать обратно домой.
– Слушай, командир, – не выдержал один из новичков, – да мы пороха нанюхались не меньше твоего, когда в Афгане были. Что ты нам лекции читаешь?
Я не спеша подошел к говорящему и пристально посмотрел ему в глаза.
– То, что ты пороха понюхал немного, – спокойно сказал я, – это хорошо. А вот то, что отвечаешь за остальных, плохо. То, что тебе не нравятся мои лекции, мне, собственно, наплевать, но то, что ты вслух возмущаешься этим, мне не нравится. Возмущаться будешь перед своей мамой, когда вернешься. Если, конечно, вернешься. А это будет не так-то просто, если ты не попридержишь свой язык. Я понятно говорю?
Парень молчал.
– Значит, понятно.
Потом мы выехали на спортивное стрельбище и стреляли до темноты из мелкокалиберных винтовок.
– Остальное вспомним на месте, – было мое последнее напутствие.
…Тимур спросил меня:
– Ты хоть раз был в Чечне?
– Несколько лет тому назад мне приходилось бывать в Чечне. Правда, всего несколько дней.
– Вот и прекрасно. «Кавказского пленника» Льва Толстого, надеюсь, тоже читал?
– Читал. И «Кавказскую пленницу» смотрел.
– Ну, так значит, что такое Кавказ, тебе рассказывать не надо.
Я пожал плечами.
– В общих чертах ситуация такая. Если раньше на территории этой республики ежегодно добывалось до десяти миллионов тонн нефти, то во времена правления Дудаева данный показатель упал до двух миллионов тонн. Основная часть полученной валютной выручки уходит на закупку оружия и обогащения узкой коррумпированной правящей прослойки. Плюс – на развитие наркобизнеса. Поэтому мы имеем право на часть доходов от наркотиков, поскольку это нефтяные деньги, – озабоченно сказал Тимур. – Наркотики надо доставить оттуда, из нашей республики…
– Это сложно, – сказал я. – Это опасно. Видишь ведь, что сейчас там творится…
– Я понимаю, – пробормотал Тимур, – но нужна постоянная денежная подпитка тех, кто там воюет…
– Сколько будет стоить?
– Тебе – десять процентов… А потом – потом видно будет, – улыбнулся Тимур.
– Но в чем моя задача?
– Доставить кейс с деньгами в Нальчик. Даже не заезжая в Чечню. Понял?
– Понял, а команда?
– Надо управиться за двое-трое суток… Мы пока организуем автотранспорт и прикрытие для группы наемников…
…Последний день в Беларуси, в Минске. Кажется, я уже вообще забыл об Анастасии, я все меньше думаю о ней и все чаще о Лене. Я уеду, а чем будет заниматься она? Сколько оставить ей денег? Или вообще не оставлять? Если деньги дать деду Матейко, он сойдет с ума и сдаст их в Красный Крест.
И вот наступил момент прощания с Леночкой.
У тротуара плотным рядом стояли машины, и такси, медленно проехав несколько десятков метров в поисках свободного места, наконец, остановилось просто посреди проезжей части. Водитель с тревогой начал оглядываться по сторонам, но мне и Лене, казалось, до этого не было никакого дела.
Мы сидели, обнявшись, застыв в бесконечном поцелуе.
– Приехали, – нетерпеливо напомнил водитель. Но в его голосе не было злости. Мы ему чем-то очень понравились, и шоферу хотелось расстаться с нами по-хорошему. Ему приглянулась Лена, моя рыжеватая красавица. Таксист, наверное, сходил с ума от красивых женщин и даже незнакомкам, казалось, готов был простить все на свете.
– Приехали, – снова тактично напомнил он, но я и Лена и на этот раз никак не отреагировали на его замечание.
– Молодые люди, – жалобно взмолился таксист, – меня же оштрафуют!
И, словно в подтверждение его слов, позади засигналил автобус, который не мог объехать машину.
– Ну вот… – я и Лена, наконец, оторвались друг от друга.
– Извини, старик, – я быстро полез в карман, достал оттуда бумажник и протянул водителю несколько крупных купюр.
– Я и говорю: чего сигналить? Куда торопиться? – улыбнулся таксист, с готовностью принимая деньги. – Что за народ пошел!
– Будь осторожен, – ласково сказала Лена, сжимая руку. – Не выпади за борт самолета, не кушай испорченных продуктов.
– Я учту это.
– Слушай, как быстро пролетело время!
– Да, быстро.
– Ты будешь вспоминать меня?
– Каждый день.
– Врешь!
– Почему?
– Все мужчины врут.
– Логично.
– Только посмей не вспоминать!
– А ты?
– И я буду.
– Все женщины так говорят.
Лена засмеялась и нежно поцеловала меня в щеку.
– Я – не все.
– Надеюсь.
– А, может, все-таки я провожу тебя до аэропорта?
– Нет, не надо.
– Ну, как знаешь. Ты мне обязательно звони.
– При каждом удобном случае.
– Смотри мне!
Позади уже образовался длинный воющий хвост машин. Водитель опять нетерпеливо заерзал.
– Ну, все, – сказала Лена. Мы еще раз поцеловались на прощанье, и она выскочила из такси. Машина тут же резко рванула с места.
До вылета самолета оставалось еще около часа. Я прошел в зал ожидания и выбрал себе свободное место. Я уже начал жалеть, что приехал сюда так рано, что не захотел, чтобы Лена прощалась со мной здесь, в аэропорту. Но тут же убедил себя в правильности своего решения. Кажется, у меня с ней зашло очень далеко, и это плохо. По крайней мере, для меня может окончиться плохо.
Я интуитивно чувствовал, что эта девушка таит для меня какую-то опасность, но в чем она заключается, никак не мог понять. Смешно! Я, профессиональный разведчик, наемник, проведя с ней не одну ночь в постели, почти ничего не знаю о ней! Даже побывав столько раз у нее дома!.. Я не знаю, где она работает. И работает ли вообще. Кто она? Откуда у нее связи с этими чеченцами? И случайно ли она появилась в моей жизни?
А, может, это проверка? Но зачем? А что, если сейчас у меня отберут этот кейс с деньгами? Я оглянулся. Ничего подозрительного. Наоборот, за мной присматривает Беслан. Сулейман – на улице. Но их только двое.
Мне было о чем подумать.
– Может, он глухонемой?
– И слепой, к тому же.
До меня только теперь дошло, что меня о чем-то спрашивают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88