Она причесывалась, как Николь, высоко поднимая волосы и закалывая их сзади шпильками. Она носила такие же длинные узкие юбки с разрезом, сшитые для нее Николь. Она говорила мягко, мелодично, приглушенным голосом. И так же, как Николь, обращалась со своими «мужчинами» — Ником, Лео и Лао — как с инопланетянами. Их встречали, обслуживали и забавляли — проворно и молчаливо, отвечая веселым щебетом на редкие обращения или вопросы.
Только Никки огорчала эта перемена. Лео и Лао воспринимали все как должное. Как естественное право — быть постоянным объектом хлопот и забот. Возможно, Лео и имел такое право на ближайшие несколько лет, что же касается отца — Никки никогда раньше не обращал внимания на то, как подчиненно ведет себя Николь по отношению к Шану, пока Банни не начала подражать ей.
Он стоял на берегу и смотрел на приближающуюся лодку с заглушенным мотором. На борту красовалась картинка из старого мультика и надпись «Леди-дракон». Лодка, почти не производя шума, остановилась у причала. Молодой человек с сигарой во рту протянул руку Никки и помог подняться на борт. Снова приглушенно забулькал мотор.
— Бакстер Чой, — представился молодой человек с круглым, лунообразным лицом.
— Артур Дюмон.
— Господь милосердный... — Чой засмеялся, поглядывая на Никки. Он был на полголовы ниже, с красновато-бронзовой кожей, как у американских индейцев. У Никки цвет кожи был скорее оливковый. — Господь милосердный, — повторил Чой с ирландским акцентом. — А мне сказали, ты вылитый француз!
— По-твоему, не похож?
Чой рассмеялся. Сигара, прилепившаяся к губе, подпрыгивала.
— Не особенно. Впрочем, на пару китайцев мы тоже не похожи, верно?
Он повел Никки в камбуз мимо молодого матроса-китайца.
— Молоко к кофе? Сахар?
Лодка шла так плавно, что Никки почти не ощущал продвижения.
— Ты представляешь себе, какую ценность имеют в Нью-Йорке такие физиономии, как у нас с тобой! — очень серьезно произнес Чой, отбросив свой ирландский говор.
— Именно таких, как мы, постоянно цепляют копы.
— Я не про копов, — отмахнулся Чой. — С копами всегда можно договориться. Я про пуэрториканцев, доминиканцев, гаитян, кубинцев, мексиканцев, короче — про тех, чьи предки прибыли сюда на рабовладельческих кораблях. Они бросают на меня единственный взгляд — и принимают как родного брата. Примут и тебя, если ты избавишься от акцента лягушатников.
Никки сделал глоток кофе.
— Акцент обычно не чувствуется, если я не устал и не волнуюсь.
— Левее на пять градусов, — скомандовал матросу Бак-стер Чой, выглянув наружу. Он обернулся к Никки. — Твой отец взял меня на службу, потому что я закончил колледж. За его деньги. Так что с распределением ролей все должно быть ясно: ты — начальник, я подчиненный.
Никки ухмыльнулся.
— Каждый обязан что-то изображать. Какой университет?
— Миссионерский колледж в Гонконге, колледж Святых отцов. — Чой выпустил огромный клуб сигарного дыма и осторожно отогнал его в сторону. — Шан Лао купил меня, когда мне было шесть лет. Иезуиты сказали ему, что я подаю надежды. Он хорошо платил все годы, чтобы у меня было достаточно одежды, еды, книг. Знаешь, как говорят иезуиты? Дайте мне дитя, которому нет пяти, — и уже не важно, чье оно было до этого.
Никки рассматривал своего помощника. Бакстер Чой был похож на боксера-средневеса, под одеждой угадывались крепкие бицепсы и развитые плечи. На его губах постоянно играла издевательски угодливая усмешка: «Чего изволите, сэр?» Никки подумал, что Чой совершенно прав насчет своего лица. Его можно было принять за кого угодно — от эскимоса до перса. Достаточно добавить пару национальных черточек в одежде, и Басктер Чой справится с любой ролью.
— Ты занимаешься бегом? — спросил Никки. — Я стараюсь делать не меньше двух миль в день.
— Ты про джоггинг? Я предпочитаю качать вес.
— Придется попробовать бег, — задумчиво произнес Никки. — Это очень бодрит, верно?
— К вашим услугам.
— В качестве телохранителя, э?
Когда Чой становился серьезным и исчезала умильная, слащавая гримаска, его лицо становилось убийственно жестким.
— В какой-то степени. Но вообще, если ты в форме, главное — не позволяй застать себя врасплох.
Он сунул палец в лужицу кофе на столе и вывел: Н = У. Какое-то время оба серьезно разглядывали это уравнение как магический знак.
— Неожиданность равна Успеху, — объяснил Чой. — Неожиданность — тайное оружие, доступное каждому. Если не сумеешь им воспользоваться — проиграешь.
— Отличный девиз, — Никки беспомощно покачал головой, — но почему не нашлось лучшего места, чем Нью-Йорк, для нашей операции?
Чой рассмеялся:
— Смелее в бой, Бакстер Чой с тобой! Я получил приказ — вывести тебя на старт. Стратегия классическая: каждый, кто окопался, лишается свободы маневра и потому уязвим. Атакующий, действующий неожиданно, разнесет его на куски. Вспомни пращу Давида. Ремарка: в ходе операции нам хотелось бы остаться в живых. Принято?
— Это было бы мило.
Чой внимательно всматривался в хмурое лицо Никки.
— Развеселись! Мы хотим сделать нечто неслыханное: побить Риччи на их собственном поле.
* * *
Чарли старался никогда не приезжать в Вашингтон заранее, задолго до назначенной встречи в министерстве торговли. Когда им с Керри случалось оказаться в городе раньше установленного времени, то в любых ресторанах — элитных, ограниченно доступных или просто безумно дорогих — он все равно сталкивался с публикой, которой обычно избегал: соучениками по Гарварду, конкурентами-промышленниками, стервятниками-лоббистами и самыми шикарными шлюхами к востоку от Калифорнии.
Прихватывая с собой «тинкмэн» Керри, запрограммированный на выявление подслушивающих устройств, он обнаруживал «жучка» едва ли не на каждом телефоне, под каждым столом и за половиной украшающих стены картин. Чарли не страдал паранойей. И не считал себя мучеником, обреченным на исключительно тяжелые условия выживания. Но сама мысль, что кто-то невидимый из ФБР постоянно следует за ним по пятам, могла сильно омрачить настроение.
И самое неприятное, этой поездки могло бы не быть. Проклятому старику удалось каким-то образом повернуть ситуацию с «Ричтроном» так, что японская компания пиявкой прилепилась к Чарли. И требовала внимания и времени. Ужасно неудачно!
Чарли щелкнул переключателем телевизора, чтобы поймать программу новостей. Перед огромными окнами его номера на фоне темно-синего, как индиго, неба выделялся залитый ослепительным светом прожекторов фаллический Вашингтонский обелиск. Дверной звонок ожил и разразился трелью из трех тонов.
— Да? — отозвался Чарли.
Приглушенное тяжелой дубовой дверью бормотание. Чарли открыл дверь. Перед ним стояла девушка, почти такая же высокая, как его дочери, и примерно того же возраста, белокурая, с заброшенной назад гривкой длинных волос.
— Чарли Брэвермэн?
— Чарли, но другой.
У нее были небольшие, но красивые глаза, смотревшие на него странно-рассеянным взглядом. Девушка была одета в парчовое платье с низким вырезом, снежно-белое с вплетением блестящей нити. Одно плечо прикрывала соболья накидка.
— Мне не помешал бы Экскалибур, — задумчиво произнес вслух Чарли.
— Мистер Брэвермэн? — Ее взгляд мимо него скользнул в глубь номера в поисках другого Чарли.
— Сожалею, это ошибка. — Он начал закрывать дверь. — Спокойной ночи.
— Чарли Брэвермэн, из «Топп-электроник»?
— Обратитесь к портье. — Он закрыл дверь.
И тут же вспомнил, кто такой Чарли Брэвермэн. Это был руководитель среднего ранга в «Ричтроне», уволившийся пару лет назад. По слухам, он уехал на Дальний Восток и нашел себе отличное место с прекрасным окладом — в два раза больше, чем платил ему Чарли. Значит, он устроился в «Топп-электроник», подумал Чарли. Интересное совпадение. «Топп» в Сеуле была главным конкурентом «Ричтрона», эта фирма копировала каждый новый прибор «Ричтрона», сбивая цену и переманивая покупателей. Порочная практика, подумал Чарли, и сулящая неприятности в будущем, хотя лидером гонки по-прежнему является «Крэй».
Чарли провел сегодня целый день, убалтывая пожилых полковников и генералов Пентагона, обремененных детьми, образование которых обходится так дорого в наше время. Он до хрипоты втолковывал военным, что модель «Ричтрон-030» вовсе не угроза для «Крэй» и никогда не вытеснит любимые монстры Пентагона. Неприятная работа. Еще более неприятная оттого, что втравил его в это Чио Итало. Наконец удалось достичь предварительной договоренности.
И в этот момент на сцену выходит «Топп-электроник». Значит, сегодняшний день потерян. Чарли Брэвермэн из «Топп» предложит аналог «Ричтрона-030» за треть цены, что открывает простор для солидных взяток. Чарли повернулся и открыл дверь. Девушка стояла неподалеку от его номера, потупив глаза, с немного сконфуженным видом.
— Войдите.
— Мистер Брэвермэн?
Чарли подумал, что красавица не отличается сообразительностью.
— Почему бы вам не обратиться к портье и не спросить, в каком номере он остановился?
— Спасибо, — так же хмуро, без улыбки произнесла она. — Если он не у вас, значит, в номере у мистера Сеонга.
— Мистера Сеонга из «Топп-электроник»?
Она покачала белокурой головкой, и легкие волосы ореолом разлетелись вокруг ее головы.
— Мистера Сеонга из «Шан Лао, Лтд».
Глава 59
— Для меня так непривычно быть без Бенджи, — сказала Эйлин.
Они с Ленорой прогуливались пешком по улицам Атлантик-Сити, заглядывая в витрины дешевых сувенирных лавок и обмениваясь возгласами притворного ужаса.
Хмурый февральский день подчеркивал неприглядность улиц, грязных и захламленных, с комками голубой жевательной резинки, прилепленных повсюду, цветными обертками от конфет, коричневыми гнилыми банановыми шкурками, упаковками биг-мака и банками от пепси-колы, разбросанными где попало. У них на глазах бродяга выудил из трещины в тротуаре пакетик от кукурузных хлопьев и запустил руку внутрь — не остались ли крошки?
— Бенджи, пожалуй, не стоило бы на это смотреть.
Ленора еще раз напомнила себе, насколько важно, чтобы в ближайшее время мальчики не оказались рядом. Утром она сделала несколько звонков, выслеживая База — он мог оказаться в любом из новых казино Винса. Но Баз был все еще в Атлантик-Сити. Они с Эйлин обулись в спортивные туфли без каблука и сели в автобус, идущий из Манхэттена в Атлантик-Сити, любимый рейс заядлых игроков. В шикарном центре Риччи База не оказалось. Тогда они заглянули в соседнее казино, рангом пониже, — как сказала Ленора, «блэкджек» — он везде «блэкджек».
Это был удачный ход. Через пару минут они стояли за спиной у База, только что с двух рук спустившего четыреста долларов. Дилер, развязная индианка, засекла Эйлин и Ленору, как только они вошли.
— Это ваши ангелы-хранители? — поинтересовалась она у База.
Он оглянулся и едва не свалился с табурета. Эйлин и Ленора рядом — это не просто две маленькие изящные брюнетки, похожие, как сестры, это удвоенный призрак вины, две бомбы с часовым заводом, представшие перед ним одновременно мамаши двух его малышей. Бледный щеки База, и без того нездорового цвета, стали серыми.
— Доктор Эйлер, если я не ошибаюсь, — сказала Ленора. — В этой крысиной норе найдется укромное местечко, чтобы мы могли поговорить?
Он переводил глаза с одной на другую, потеряв голос от испуга. Наконец Баз пошарил в кармане и выудил оттуда ключ — с таким торжеством, будто нашел волшебную палочку. Он размахивал ключом, пока Эйлин не выхватила его из рук.
— Мы оторвем драгоценные пять минут от «блэкджека», — сказала она, — после чего ты сможешь вернуться сюда.
— Ты... — Он нервно сглотнул слюну. — Что?..
Он умоляюще покосился на Ленору, которая, как ему казалось, имела особую власть над ним. Все, что от нее требуется, — это сказать пару слов, и тогда Винс или Эйлин прикончат его голыми руками, смотря кто добежит первый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80