— Чой поднял свой стакан.
— М-м, — отозвался Мервин и спохватился, что успел отхлебнуть из своего стакана еще до того, как был произнесен тост.
Потрясающе скверные манеры, подумал Чой. Парень хорошо относится к китайцам и пьет, как лошадь. Но годится ли он для работы?
Чой был одет, как всегда, франтовато: джинсы, ярко-желтая рубашка, жилет темно-синего цвета с алой отделкой на четырех накладных карманах. На глазах у Лемнитцера он выудил из жилетного кармана желатиновую капсулу.
— Что это?
— Это? — Чой сделал глубокий вдох, его лицо расплылось в счастливом предвкушении. — Это рай, Мерв. Это бесконечный взлет по параболе. Это... — Он сунул капсулу в рот и запил виски. — Это МегаМАО.
Мервин моргнул.
— Храни меня Господь от такого рая.
Чой в жизни не принимал МегаМАО. В жилетном кармане у него лежали капсулы, наполненные сахарной пудрой. Из другого кармана он достал еще одну капсулу, на вид — такую же.
— Смотри. Рай приглашает тебя, мой друг-поденщик.
Он подбросил капсулу. Мервин, заинтригованный, поймал ее на лету и уставился на свою ладонь.
— С виски пойдет?
— Пойдет с чем угодно, — заверил его Чой, глядя, как он проглатывает капсулу и запивает остатком виски. — Ну что, еще по глотку вытяжки из шотландских зернышек?
— И не думай. Держи голову ясной. — Длинное, узкое лицо Мервина с полузакрытыми глазами качнулось от плеча к плечу, повторяя отказ. Потом движение изменилось — вверх-вниз.
— Почему нет?
Чой с удовольствием рассмеялся. Он знал, конечно, как действует МегаМАО, но ему никогда не надоедало наблюдать за этим чудесным превращением.
— А теперь, — сказал он, смешивая воду и скотч для своего гостя, — поговорим о подходящей работе для тебя. Ты никогда не пробовал силы в области промышленного шпионажа?
Мервин моргнул.
— Отличное название. Шп...ионаж, — выговорил он. Н-наравится.
— И, о Боже, как здорово за это платят!
* * *
Хотя ему всегда нравилось изображать Этну за полсекунды до извержения, Итало знал, что всему есть свое время — и драматическим эффектам, и тихим рассуждениям. В данный момент подходило скорее второе.
Что Шан — злейший враг, каким-то образом стакнувшийся с калабрийцами, было теперь совершенно ясно. Малейшие сомнения на этот счет можно было отбросить, потому что Чарли Ричардса освободили сразу же после похищения Никки.
Чарли предстоит провести порядочно времени в больнице. Итало Риччи знал, что его вздорный племянник будет нуждаться не только в физиотерапии: такое грубое насилие отражается на душе еще в большей степени, чем на теле. В особенности если речь идет об Эль Профессоре. То, что он задержится на больничной койке, наверняка отразится и на его отношениях с Эйприл Гарнет. Если б не эта баба, Чарли б в жизни не хватило духу так напакостить Риччи.
Никто лучше Итало не понимал слабую сторону Чарли — вирус сверхзащищенности. Любой, а в особенности толковый и симпатичный парнишка вроде Чарли, должен почувствовать сопротивление этого мира — для закалки костей. Но Чарли освободили от этого. Как бизнесмен, он с самого начала располагал такими средствами, что любой другой мог бы об этом только мечтать. Любые препятствия на его пути Чио Итало устранял, даже не дожидаясь просьбы, — забастовки, рекламации на сырье, выходки конкурентов, короче, все, что было чумой для других. Чарли избаловали, изнежили. Настоящий бизнесмен — в душе убийца и всегда готов преодолеть тот последний дюйм, от которого шарахается Чарли. Когти и зубы всегда были ему ни к чему. И единственный человек, кроме Итало, который об этом догадывается, — проклятая индейская скво. Чем трудней ей будет добраться до Чарли, тем лучше. У Итало уже было достаточно неприятностей из-за нее. Если б он не успел в последний момент вцепиться в неувязку с «Ричтроном», Чарли благополучно упорхнул бы от него.
Итало затягивал передачу «Ричтрона», потому что это было для него последней возможностью проучить Чарли. Если б его нипоти Чарли был нормальным Риччи, происшествия с пикапом или взрыва газа было бы достаточно, чтобы наставить его на ум. Кто-то должен постоянно наставлять его на ум, несмотря на то, что эта баба вцепилась в его яйца. Но теперь — довольно. Basta е basta!
Нет лучше места, чтобы обеспечить себе кусок пожирнее, чем Вашингтон, департамент коммерции, столица всего на свете, включая уличную преступность. Эти проститутки в конгрессе — пора заставить из отрабатывать свое содержание.
Итало сунул в свой компьютер диск с материалами Эдгара Дж. Гувера. Занесение архива в память почти завершено, теперь, сверяясь с датами, он уничтожал компромат на тех, кто уже умер. Время злодейски подтачивало его богатства. Итало, Скупой Рыцарь, с наслаждением просматривал досье на мониторе, пропускал золотые сквозь скрюченные артритом пальцы, побрякивал монетами. Он всегда начинал лучше соображать после этого развлечения.
Именно «Ричтрон» сорвал маску с истинного врага семьи Риччи. Но хотя удалось определить цели Шана, его стратегия оставалась туманной. Не важно. Последний поступок Чарли перед похищением — ночной звонок Керри — обеспечил «Ричтрону» безопасность от захвата со стороны. Молодец. Военным капо ему не быть, но в мирное время его инстинкт неоценим.
Итало лениво смотрел на запись: «Паркинсон Э. Ральф, сенатор США». Его пальцы коснулись клавиш компьютера. Приставания к малолетним. В настоящее время все вычеркнуто из полицейских архивов родного городка, сохранилось только досье Гувера. Времена меняются. Сейчас слабинку по части недозрелой плоти легко удовлетворить, повысив цену. В досье была фотография: Паркинсон, содомирующий девятилетнего мальчика. Ребенка удерживала в удобной позе мать. Итало вздохнул и снова посмотрел на экран: «Комитеты: финансовый, промышленный, иностранных дел».
Внезапно в оливковых, глубоко посаженных глазах Итало вспыхнул огонь. Позорные тайны Вашингтона у него в руках. Вашингтона и любого мало-мальски заметного на карте города Америки. Страны, которую захватчики вроде Шан Лао надеются купить или украсть. Слава Богу, что эта разрушительная информация находится в руках патриота-американца, а не той дикой орды, которая, щелкая зубами, ломится через границы Америки, чтобы разрушить величайшую демократию мира. Слава Богу, ключ к власти в руках Итало Риччи, а не какого-нибудь выскочки вроде Шан Лао.
Наступило время расправиться с захватчиками — раз и навсегда. Тонкая, изогнутая, как ятаган, улыбка, искривила углы рта Итало.
Шан Лао труп, хотя еще не догадывается об этом.
Глава 65
Про Винса можно было бы сказать так: после недели, проведенной в любой точке земли, ему хотелось оказаться где-нибудь еще. После двух недель в Манхэттене, когда он собирал воедино свою разрушенную, взорванную, разлетевшуюся на куски империю, Винс с удовольствием смотался бы на Сатурн. Он уже перестал извиняться перед Ленорой за то, что не возвращается домой каждую проклятую ночь. Но только он один мог разобраться в хаосе, оставленном Никки и Бакстером Моем, разобраться и на обломках построить новое.
— Децентрализация, — сказал Баз Эйлер, — вот как это называется, Винс.
— В общем, делаем двенадцать центров там, где их было пять. И пусть ублюдки придумают что-нибудь новенькое.
Чтобы сохранить разум в эти недели, он то и дело заглядывал к Базу в его клинику в Виллидже на Макдугал-стрит, перекусить и подремать, пока МегаМАО держит его на плаву.
Основным занятием База в это время было бесконечное выписывание рецептов. Он знал, что сейчас лучше не приставать к Винсу. Подмеченные им летаргические явления, возрастающая нервозность, вспышки бессмысленного страха — все укладывалось в картину, это был академический список побочных эффектов МегаМАО, химического привыкания — Баз, как и большинство медиков, предпочитал избегать термина «наркомания».
В штатном расписании Баз значился «медицинским директором». От случая к случаю он доставал старые бланки рецептов — сувенир из прошлого, грустное напоминание.
— Слушай, Винс, — произнес он однажды, отложив в сторону ручку, — я должен кое-что рассказать тебе.
Винс, с фиолетовыми кругами под глазами, по-кошачьи потянулся и зевнул.
— Ты уже третий раз начинаешь что-то мямлить, когда я к тебе заскакиваю. Что тебя гложет?
Безвыходное положение. За последние две недели Баз много раз настраивал себя на выполнение безумного задания Эйлин. Но начать было трудно. Если б Винс произнес что-нибудь ободряющее, вроде: «Давай выкладывай», или хотя бы: «Я слушаю». Но, мыслями в другом месте, он вел счет фальстартам База.
— Это об-об-об... — Баз запнулся.
— Это все-все-все, ребята, — передразнил Винс. Он встал. — Ну, царапай. Увидимся в Атлантик-Сити.
— Об Эйлин! — отчаянно выпалил Баз.
Оба удивленно моргнули. Винс поморщился и сел, обескураженно глядя на испуганное лицо База.
— Валяй.
— Этот груз у меня давно на душе. Винс, — начал Баз отрепетированный с Эйлин монолог, — помнишь процесс из-за твоих шлюх? — Он выдавил игривую усмешку. — Ну, общество женщин против СПИДа?
— Хватит вилять. Говори.
— У них женщина-адвокат.
— Твои новости протухли. Эйлин Хигарти, чокнутая феминистка.
— Эйлин Хигарти — это Эйлин Эйлер. — Баз кое-как продолжал: — Она пользуется своей девичьей фамилией... — Он похолодел, пригвожденный к месту ужасающим взглядом Винса. — Винс, говорю тебе, это было камнем у меня на душе...
— С-сукин сын проклятый! — Винс вскочил. Он схватил База за белые лацканы и приподнял его над полом. — Ты хочешь сказать, что черненькая крошка, похожая на Ленору, как сестра, которую ты брал на Гроттерию, это Эйлин Хигарти?
— Да...
— Ах ты, е... сукин сын. — Он отшвырнул База в сторону и крутанулся на каблуках, словно в танцевальном па. — Это еще что? — Он резко повернулся в сторону.
— Винс?..
— Чего шепчешь? Говори громко, проклятый слизняк!
Баз во все глаза смотрел на него.
— К тебе кто-то обращался?
— Все время! — завопил Винс. Черные кудри яростно подпрыгивали. — Эти гладкие лощеные твари... Они шепчут. Шепчут! Это заговор против меня! — Он снова крутанулся на каблуках, и его пальцы сжали горло База.
— Чертов ублюдок! Брось ее! Твоя жена?..
— Винс, ты ме...
— Брось ее! Брось ее! Брось ее!
— Ко-ко-конфликт интересов, — выдавил Баз, — она считает, что я должен уйти из медицинского центра...
Дрожащий вопль ярости.
— А как насчет того, чтобы она предоставила полудохлым курвам помирать, как им хочется? Как насчет того, чтобы вести себя, как положено приличной бабе, и заботиться о своем муже? — Винс разжал руки и начал мерить комнату шагами. — Что? — резко повернулся он. — Заткнись! Как я могу думать?.. — Он снова подошел к Базу. — Вот дерьмо, что мне с тобой делать, Баз? Только подумай!
Баз смахнул свои рецепты в открытый ящик стола.
— Ты имеешь в виду, она права? Мне нужно уйти с этой работы?
— Тупой ублюдок, как я могу быть уверен, что ты не шпионишь за мной для нее?! — Винс изменил направление и подскочил к стене, на которой висел плакат, изображавший беременную женщину. Баз забрал его из своего старого кабинета — жалобное напоминание о прошедшей славе. Винс в бешенстве уставился на плакат. — Прекрати шептать! — завопил он. — Скажи! Скажи это громко!
— Что? — спросил Баз.
Винс с налитым кровью лицом повернулся к нему:
— У тебя был предшественник, тупица. Придурок по фамилии Баттипаглиа. Этот кретин, когда узнал, что шлюхи заразились СПИДом, пришел ко мне жаловаться. На что? На то, что они могут заразить его, когда он лазит к ним в брюхо.
— Ему нужно было просто надевать перчатки.
— К е... матери вас обоих, — прорычал Винс. — Я сказал ему: вычеркни их из списка выплат и проследи, чтоб они заткнулись. У Риччи не бывает заразных девок, ясно? Не бывает. В особенности когда они заразные. Он дал мне слово убедить их, что они чисты, как грудь кормилицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80