- Но ты только что сам говорил о том, что все вокруг сошли с ума. Им не будет никакого дела до того, что ты отлично знаешь свою работу и что у тебя абсолютный нюх!
Он долго смотрел на нее, а потом грустно сказал:
- Зачем я полюбил такую проницательную женщину? Я не смогу тебя успокоить даже ценой лжи. Ты слишком много знаешь обо мне и о ситуации Ты все видела своими глазами. И ты мне не поверишь, если я в очередной раз буду убеждать тебя, что мне совершенно ничего не угрожает..
- Конечно, не поверю, - вздрогнув, прошептала Маша. - Мне страшно, Волк!
* * *
Уже около двух недель полковник провел в Москве. У него был напряженный график работы, однако вопреки тревожным ожиданиям обстановка на Кавказе улучшалась, и решительные военные мероприятия, казалось, вынудили оппозицию искать компромисс. Велись предварительные трехсторонние переговоры. Военные остановились в районе предгорья и ждали, что их вот-вот сменят подразделения внутренних войск.
В квартире на Патриарших царила настоящая семейная идиллия, и Маша проникалась уверенностью, что в скором времени полковник сможет перебраться в Москву насовсем.
Дела требовали его присутствия в столице, и, когда он сообщал ей о том, что его отъезд откладывается, ей хотелось пойти и помолиться вместе с бабулей перед иконкой Николы Угодника.
Не было для Маши большего удовольствия, как, дождавшись, когда Волк вернется после работы домой, накормить его, а потом свернуться калачиком у него под боком и мирно дремать, пока он вел бесконечные телефонные консультации, касающиеся зарождавшегося переговорного процесса. У неё уже появился ранний токсикоз, и приступы тошноты досаждали ей по утрам и даже вечерами. Тогда она спешила в ванную, а Волк, отрываясь от важного разговора с помощником министра обороны или ещё с кем, кричал ей, чтобы она не запирала дверь на случай, если понадобится его помощь.
Несмотря на дурноту, Машу изрядно веселило то, что известия о её беременности дошли, пожалуй, до самого Совета Безопасности. Ополаскивая лицо холодной водой, она слышала через раскрытую дверь ванной, как полковник объяснял кому-то необходимость выделения военных и политических вопросов в отдельные блоки.
- Ну, как ты? - зажимая ладонью трубку, спрашивал он, когда Маша выходила из ванной и снова устраивалась около него.
- Это по твоей милости меня тошнит, - ворчала она.
- Что верно, то верно, - соглашался он и обеспокоено вздыхал. - Ты ужасно бледная.
- Ничего, как-нибудь справлюсь, - говорила она.
Он кивал и возвращался к разговору по телефону, а немного погодя снова обращался к ней.
- Ты знаешь, я нисколько не раскаиваюсь в том, что сделал с тобой.
- Еще бы! Ведь ты об этом только и мечтал, - улыбалась она.
Он наклонялся и целовал её в губы.
В такие моменты на Машу нисходила неведомая ранее благодать. Ей было даже странно, что ещё недавно она моталась по каким-то опасным командировкам да ещё всячески отстаивала перед Волком право на независимость. Теперь, когда они соединили свои судьбы, зависимость от любимого человека воспринималась как подтверждение их любви и придавала уверенности в нерушимости счастья. Она и сама не заметила, в какой момент его желания стали её желаниями.
- Я тоже ни в чем не раскаиваюсь, - говорила она. - Я мечтаю родить тебе ребенка... Надеюсь, наступит день, когда война закончится и тебе не нужно будет никуда уезжать. Тебя переведут в Москву, ты сядешь за министерский стол и с девяти до пяти будешь поставлять эксклюзивную информацию для моей новой программы.
- А после пяти?
- Смотреть меня по телевизору и нянчить наших детей.
- Я не против, - усмехался он. - При одном условии.
- При каком?
- Ночью мы не будем смотреть телевизор.
- Само собой! - шептала она.
Немного придя в себя после смерти мамы, Маша приступила к работе над новым телевизионным проектом. Работа ладилась как никогда, и Артем Назаров прочил ей громадный успех. Она ни в коем случае не остыла к телевидению. Просто в её жизни появилось нечто гораздо более существенное.
Ее философия была проста: что бы ни случилось в этом мире, она должна родить - и точка...
XLVII
Когда господин Зорин собрал коллег на совещание и поинтересовался, как идет работа над новым проектом и как вообще обстоят дела, Рита взглянула на него поверх своих усеченных очков и с усмешкой ответила:
- Вообще-то все идет прекрасно. А у Маши есть для вас небольшая новость.
- Что такое? - рассеянно спросил господин Зорин. Рита подмигнула Маше.
- Дело в том, что я беременна, - сказала Маша.
- Ты - беременна? - покраснев, спросил Артем.
- И как это ты ухитрилась? - удивился господин Зорин. - Надеюсь, мы тут ни при чем?
- Абсолютно, - заверила Маша.
- Так-так... - продолжал бормотать Артем. - Что же это значит?..
- Это значит, что к весне один из вас ещё успеет заслужить честь стать крестным отцом ребенка, - сказала Рита.
- Нет, но как это ты ухитрилась, Маша?! - оторопело вскричал господин Зорин, словно до него теперь дошел смысл её сообщения.
- Должна вас заверить, господин Зорин, - проговорила Маша, морща нос, чтобы не рассмеяться, - что это не такое уж сложное дело. Но, боюсь, с моей стороны будет верхом неприличия, если я начну посвящать уважаемую публику в практические подробности этого мероприятия.
- Я не это имел в виду... - смешался господин Зорин.
- Что же касается остального, смею вас заверить, я в состоянии заниматься всем, чем занималась раньше. Разве что за исключением командировок по горячим точкам. Да и то в течение каких-нибудь нескольких месяцев... Тем более, что главное теперь для нас - новое шоу.
После оптимистических заверений Маши господин Зорин быстро пришел в себя и даже раскрыл ей свои объятия.
- Ну тогда - поздравляю! Это и в самом деле небольшая, но приятная новость.
Зато покрасневший Артемушка готов был вот-вот расплакаться.
- Надеюсь, ты тоже рад? - одернула его Рита.
- Ну конечно! - поспешно воскликнул он. - Поздравляю тебя, Маша.
- Спасибо, Артемушка, - откликнулась она.
- Но он хотя бы пообещал на тебе жениться? - собравшись с духом, поинтересовался Артем. - Или назревает новая драма?
- Какая ещё драма? - насторожился господин Зорин. - Этого нам только не хватало. Ты выходишь замуж, Маша, или нет? Нам не безразлична твоя судьба. Ты же нам не чужая.
- Не беспокойтесь вы так! - улыбнулась Маша, чувствуя, что как бы там ни было телевидение действительно было и остается для неё "домом родным". Скоро он разведется, и мы сразу поженимся.
- Вот и чудненько! - сказал господин Зорин, поблескивая своими стальными глазками. - Будем с нетерпением ждать этого знаменательного события. Правда, Артемушка?
- Естественно, - кисло ответил тот.
- А теперь, - продолжал господин Зорин, - почему бы нам не вернуться к нашим баранам, то бишь к новому шоу?... Непреодолимых проблем, насколько я понял, у нас нет. Единственное, нам немного придется отложить премьеру нашего шоу, пока Маша... пока она...
- Пока она снова не будет в форме, - с усмешкой договорила за него Рита. - До тех пор мы воздержимся от того, чтобы гонять её по командировкам.
- Хоть бы заранее предупредила! - проворчал Артем, который все ещё никак не мог прийти в себя.
- С каких это пор она обязана ставить тебя в известность о своей интимной жизни? - лукаво поинтересовалась Рита.
- А отец ребенка... - не унимался Артем. - Он будет жить с тобой? А, Маша?
- Это законный вопрос, - поддержал господин Зорин.
- Конечно, мы будем жить вместе, - уверенно ответила Маша, сделав вид, что не замечает саркастического взгляда Риты.
- Ты, наконец, удовлетворен? - осведомился господин Зорин у Артема.
- Мне-то что, - вздохнул тот. - Я могу лишь порадоваться за нее.
- Мы все за неё радуемся, - усмехнулся господин Зорин.
XLVIII
Между тем дела потребовали присутствия полковника на Кавказе. Он улетел, и Маша, оставшись одна с дряхлой бабулей, почувствовала, как вдруг ужасно опустела без него квартира на Патриарших, к которой она уже не могла относиться иначе как к их общему дому.
Последние дни, работая с Артемом Назаровым над концепцией будущего шоу, Маша почти не следила за новостями. Обстановка на Кавказе, казалось, была под контролем, и единичные обстрелы блок-постов не меняли общей картины.
Но вот однажды, когда Маша и Рита сидели с Артемом в его кабинете, внезапно вбежали Петюня и Гоша. Петюня махал руками, призывая их немедленно отправиться в отдел новостей, а Гоша лишь возбужденно повторял:
- Я же говорил! Я же говорил!..
В отделе они включили все мониторы. Петюня подхватил один из факсов и, почесываясь, сообщил:
- Идет экстренная информация с Кавказа!
- Эй, кто-нибудь! - крикнул Артем техникам, когда на мониторах появилась картинка. - Включите звук!
В помещении сразу установилась полная тишина. Специальный корреспондент передавал из Грозного. Маша обмерла при первом взгляде на него. За его спиной виднелись дымящиеся руины. Не нужно было быть большим специалистом, чтобы понять, что здесь недавно прогремели взрывы. Корреспондент держал микрофон перед самыми губами и раздельно выговаривал слова, однако прошло несколько секунд, прежде чем Маша смогла вникнуть в смысл его слов.
- Я нахожусь на одном из блок-постов почти в самом центре города, говорил он. - На рассвете он был обстрелян боевиками из гранатометов и автоматов и практически полностью уничтожен. Количество убитых среди военнослужащих уточняется, однако известно, что оно значительно. Прежде чем соседние блок-посты успели отреагировать на случившееся, боевики успели рассеяться и скрыться. Все говорит о том, что это была хорошо спланированная акция... Есть сведения, что нападения на военнослужащих произошли также и в других районах Чечни. В пригороде Грозного был обстрелян автобус с рабочими. Также имеются жертвы...
Рита бросила быстрый взгляд на Машу.
- Что происходит? Разве нас не убеждали, что ситуация под контролем?
- Какой, к черту, контроль! - воскликнул Артем. - Разве там можно что-то контролировать?
* * *
Все продолжали неотрывно следить за мониторами.
- Появились дополнительные сведения, - сказал корреспондент, которому передали листок бумаги. - Число погибших в автобусе - не менее двадцати человек. Несколько военнослужащих, которые находились в этом автобусе, исчезли. Вероятно, убиты или захвачены в плен.
- Но ведь шли консультации о начале переговоров! - воскликнула Рита, сжав Маше руку.
- Наверное, забыли проконсультироваться с самими боевиками, проворчал Артем.
Через полчаса Маша, Рита и Артем сидели в кабинете у господина Зорина.
- Что это? - задумчиво проговорил господин Зорин, ни к кому конкретно не обращаясь. - Эскалация конфликта или заключительный аккорд? Мы должны знать обо всем, что может пролить свет на развитие ситуации...
- У нас там собственный корреспондент, - сказал Артем.
- Боюсь, что теперь, - вздохнул господин Зорин и многозначительно посмотрел на Машу, - мы будем узнавать обо всем последними.
- У меня есть надежные источники в службе безопасности, - сказала Рита и, видя, что Маша беспокойно заерзала и была готова вот-вот раскрыть рот, поспешно добавила:
- Если бы Маша и оказалась сейчас там, вряд ли мы узнали больше того, что уже узнали.
- Ну конечно, - вяло кивнул господин Зорин, - мы могли бы послать её туда, когда все закончится. Я думаю, что теперь военные утроят бдительность.
- Может быть, больше вообще ничего не произойдет, - сказала Рита.
- Запускай этот материал в эфир, - сказал Артему господин Зорин, - а потом, если в этом будет необходимость, мы сделаем специальный репортаж...
На самом деле Рита зря волновалась. Маша заерзала совсем по другой причине. Она была погружена в свои мысли. Она поражалась тому, с какой легкостью человек способен внушить себе то, что кажется ему желанным. Несмотря на то, что она отлично знала обстановку на Кавказе, ей так хотелось верить, что война действительно затухает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63