Не взирая на сорокалетие, позавтракав, я уселся за рукопись. Десять страниц в день и ни на одну меньше — от этого не отступал, не позволял себе расслабиться. Подумаешь, праздник! Таким образом можно отмечать каждый Божий день: то первый дождик или первый снег, то дни рождения Президента и членов его команды, то об"явленное начало стабилизации рухнувшей экономики. Причина для бездельника всегда найдется.
Баба Феня появилась только после обеда. Без подарка и непременного подноса с очередным лакомством. В затрапезном халате и стоптанных тапках.
— Поздравляю, Игнатьич, — скорбно поджав сухие губы, прошептала она. Будто не к юбиляру пришла, а на его поминки. — Прости старую — горе у меня, не до целований.
Я поднялся из-за машинки, придвинул стул, усадил старуху. Достал из шкафчика, хранящиеся там специально для таких визитов, конфеты, пачку печенья, поставил на «подпольную» электроплитку чайник.
С Надин можно не церемониться — поймет, а старики обидчивы. Не грех приветить бабку по всем правилам. Тем более, такую добрячку.
— Не надо, Игнатьич, мне сейчас не до угощений.
— Что произошло?
— Верочка пропала…
Внучку соседки я знал и любил. Звонкий ее голосок не давал соседям скучать, незамысловатые песенки невольно вызывали улыбку. Девушка всегда была чем-то занята. То помогала на кухне, то мыла полы в коридоре и в туалете, то, подобрав ноги и положив головку на раскрытую ладонь, часами сидела рядом со мной. С детским любопытством следила за моими пальцами, выстукивающими на клавиатуре пишущей машинке замысловатые «мелодии».
И вот эта птаха пропала!
Говорила баба Феня довольно связно, иногда вытирала слезы и покашливала. Горькие слова застревали в горле, с трудом выбирались на свет Божий. Раздвигая предложения, вставляя между ними недосказанное, домысливая то, чего бабка не видела и не слышала, я нарисовал довольно правдоводобную картину случившегося несчастья. Сказалось умение обрабатывать возникшие сюжеты, начинять их новым содержимым…

2
Для того, чтобы хотя бы немного отвлечь нищенствующее население города от полуголодного существования и подбодрить местных бизнесменов по части уплаты налогов, городская администрация порешила провести конкурс красоты. По примеру Нью-Йорка, Парижа, Лондона, не говоря уже о родимой Москве. Вдруг женская красота утихомирит страсти, пристыдит бешено растущие цены?
Главный приз конкурса — городское признание, присвоение высокого звания мисс Дремов. Конечно, звучит не столь потрясающе, как мисс Америка или мисс Москва, но поскольку имя городу дали не большевики-коммунисты, его не изменить на более благозвучное. Дополнительно мэр презентовал денежную премию размером в десять килограммов ветчино-рубленной колбасы.
Необходимые средства для проведения конкурса охотно предоставили местные бизнесмены. Они, не менее отцов города, были обеспокоены нарастанием недовольства, угрожающего повторением семнадцатого года. Лучше поделиться малым, нежели потерять все — эта пословица не утратила своей актуальности и при пещерном капитализме.
Аграфена Николаевна отсидела в зале бывшего Дома политпросвещения всю неделю — болела за Верочку. Болела — не то слово: страдала, умирала и воскресала. Заброшена квартира, голодает дед Пахом, скучают продавщицы на рынке. Главное — Верочка.
Соперниц у внучки, как упрямо считала старуху, не было. Ни одна из девушек даже не приближалась к ее уровню. Ни по грациозности, ни по красоте, ни по умению держать себя. А уж когда Верочка исполнила песню из репертуара Пугачевой, баба Феня прослезилась от умиления. Слизывала с морщинистых щек слезинки, сморкалась в мятый носовой платочек. Господи, до чего же хотелось ей подняться и зааплодировать! Так, чтобы ее примеру последовали все зрители.
Она внимательно отслеживала реакцию зала. Возмущалась, когда аплодировали толстушке, у которой — ни рожи, ни кожи. Морщилась при виде костлявой девчонки, которой не в конкурсе учавствовать — прятаться дома за занавеской. Тихо радовалась, слыша аплодисменты в адрес внучки.
Короче, болела. Как болеют любители того же футбола или — хоккея.
Сравнительно небольщой зал политпросвета, вместимостью не больше трехсот человек, забит до отказа. Поклонники женской красоты, которым не досталось официальных мест, сидят на подоконниках, радиаторах отопления, прямо на полу. Малолетки пристроились впереди, образовав еще один ряд.
Публика ведет себя активно. Криками и аплодисментами подбадривает любимиц, свистом и гвалтом понижает настроение у их соперниц. Так ведут себя любители конских бегов на ипподроме.
То в одном, то в другом конце зала неустойчивая тишина вдруг взрывается азартными криками, выбрасываются наспех намалеванные лозунги, гремят страстные призывы.
— Молоток, Зинка, двигай дальше! Грудь — вперед!
— Шевели бедрами, Клавка! Чай, не отвалятся, не бойся!
— Знай наших, Томка!
Подбодренные девицы сильней «шевелили бедрами», демонстрировали бюсты, кокетливо оглаживали себя по бокам, плавно передвигались по сцене.
Зал напоминал минное поле, с взрывающимися фугасами, хлопающимися противопехотными минами. Трудно сказать, заключались ли пари, фигурировали ли при этом значительные суммы, но азарт — на лицо. Кое-где подвыпившие мужики уже переходили на матерные выражения, а женщины — на ехидные сравнения. Вот-вот заварится потасовка. С криками, бабьим визгом и, обязательно, с кровью. Стенка на стенку. Поклонники и противники.
Возле дверей насторожились милиционеры, принялись метать по сторонам угрожающие взгляды, демонстрировать черные дубинки. Но их тоже не миновал привычный российскому обывателю спортивный азарт. Некоторые, начисто позабыв о необходимости блюсти общественный порядок, тоже кричали, подбадривая понравившихся претенденток. Спохватывались и смущенно прятались за спины более сдержанных товарищей.
Но не все зрители восторгались или негодовали, выбрасывали подбадривающие лозунги и размахивали руками. Некоторые читали газеты или равнодушно зевали. Будто удивлялись сами себе. Что заставило их прийти на это дурацкое шоу?
Баба Феня не принадлежала ни к азартным, ни к равнодушным. Болела она «внутренне», переживала как бы про себя. К тому же, эти переживания подкармливались уверенностью в непременной победе внучки. Потому что не было у ней достойных противников. Именно эта уверенность гасила в ней костер азарта.
Позади Аграфены Николаевны спокойно беседовали двое мужчин. Они разбирали по косточкам претенденток на высокое звание. Будто снимали с них бюстгалтеры и трусишки — единственную одежонку, оставленную девушкам устроителями шоу.
— Пожалуй, номер пять победит, — уверенно утверждал мужчина средних лет. Поскольку пятый номер красовался на спине Верочки, баба Феня стала прислушиваться к разговору знатоков. — Грудь у девчонки небольшая, зато, кажется, упругая, бедрышки не так, чтобы выпуклые, но хорошей лепки. Правда, задок малость подкачал, но через пару лет выправится. И держит себя королевой. Считай — местная королева. А потом — областной конкурс, может быть — столица.
— Что толку от упругости грудей, когда взяться не за что? — возражал собеседнику худой, юркий мужичонка. — Нам нужны не округлые бедрышки, а холмы, на которые можно опереться при скачке. Тонкая фигурка, едва припухшие грудки и полудетские бедрышки — все это сейчас не в цене. Сам знаешь. Ни один уважающий себя бизнесмен на подобное не клюнет.
— Не говори! Клюнут, еще как клюнут! Странно звучит, но невинность сейчас в моде. А от пятого номера так и веет младенчеством.
Юркий собеседник не сдавался.
— Внешний вид еще ни о чем не говорит. Завалить бы телку да проверить, что у нее между ножками.
— Сбрендил? Такой товар портить!
Баба Феня резко повернулась, окинула бесстыдников негодующим взглядом. Как только не стыдно мужикам! Ведь люди же они, человеки, а не быки-производители! Разве можно так оценивать даренную Богом красоту?
К тоиу же больно кольнула старуху мерзкая фраза: нам нужны не округлости, а холмы, на которые можно опереться. Кому это — нам? И что означает: «не в цене» или «в моде»? И кто такие бизнесмены, которые «не клюнут»? Будто девушки на сцене — товар, выставленный на продажу.
Однажды довелось старой прочитать в газете небольшую заметку о торговцах «женским телом». Уж не к этой ли банде относятся сидящие позади сквернословы?
— Ты, бабка, не сердись, — миролюбиво оправдался Верочкин поклонник. — Ничего плохого мы не говорим, никого не обижаем. Женская краса сама по себе не существует, она для чего-то предназначена…
— Для более приятного продолжения жизни на нашей планете, — похотливо улыбнулся Верочкин противник. — Или забыла, бабка, свою молодость?
Старуха презрительно отвернулась. Затевать свару, портить праздник ей не хотелось. Ограничилась гневным взглядом. Странно, но и это подействовало: мужики исчезли. Или пересели на другие места, или вообще покинули политпросветительский зал.
Баба Феня тут же забыла о бесстыдниках, снова все ее внимание приковано к сцене. Члены жюри о чем-то спорят, в чем-то соглашаются, что-то отвергают. Девочки стоят молча. Будто решается самый главный вопрос их жизни.
Звание «мисс Дремов» присвоили Верочке.
Господи, как же она радовалась! Всю ночь не спала, ходила по коридору и кухне, потихоньку напевала любимые песни.
Не спала и Аграфена Николаевна. Мучили ее недобрые предчувствия. Будто удалось бабке заглянуть за черный полог времени и увидеть за ним нечто ужасное. Что именно — непонятно, но то, что мерещилось «ужасное» — точно.
Неправильно воспитывала она девочку, каялась баба Феня. Точно так же, как каются миллионы бабушек и мамаш. Слишком она доверчивая и наивная. Будто не на Земле живет, а в ангельских высотах летает. Надо бы предупредить об осторожности — сейчас никому нельзя верить, только себе и бабке с дедкой!
Как бы мужики-злыдни не опалили ребенку крылышки, не попользовались ее наивностью. Такое уж приспело времячко — повсюду рынок, все покупается и продается, в том числе людские души.
Сразу на память пришли сидящие в зале позади нее охальники…
Верочка готовилась к выступлениям на областном конкурсе красоты. Вместе с местным модельером изобретала новые наряды, под руководством вокалиста-общественника разучивала современные песни.
Для безопасности новой звезды, опять же за счет местных бизнесменов, к ней приставили двух телохранителей — накачанных парней, закончивших специальную школу. Видимо, проникнувшись важностью и ответственностью задания, или надеясь на увеличение обещанного гонорара, они ходили вслед за девушкой едва не наступая ей на пятки. Всех, без исключения, провожали или встречали настороженными взглядами.
А что? Все правильно! К примеру, полунищим обитателям коммуналки охрана ни к чему, бандиты всех степеней и рангов не позарятся на рублевые достатки или одежду, купленную годков двадцать тому назад. Они нацелятся на богатых бизнесменов или прибарахлившихся политиков. А вот только-что взошедшей над серостью Дремова звезде прихоидится беречься.
Сбылись страшные предчувствия соседки — с неделю тому назад поехала Верочка вместе с телохранителями в областную столицу и… не вернулась.
На следующий же день оттуда позвонили и спросили: где претендентка, почему не приехала, что случилось? Голос — женский, не соответствующий тревожным вопросам — спокойный, выдержанный. Отрекомендовалась дама председателем областного жюри.
Баба Феня с возможной для ее возраста скоростью помчалась в уголовный розыск. А куда прикажете обратится за помощью? К уполномоченному по правам человека? Так его самого в прошлом месяце избили до полусмерти — лежит в областной больничке под охраной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49