Не как профессиональные каталы, но играли… А вот шесть тысяч у Босого? Сомнительно…
Сашка Доктору с Кентом так и сказал: А мне сдается, братаны, рэкетнули вы какого-то кооператора, а?… Нет, — ответили братаны, ты же, Саша, нас знаешь… чего нам волну гнать?… Ну-ну, гуляйте пока.
На этом и разошлись. Доктор и Кент сели в ожидающую их шестерку (Зверев автоматически засек номер) и с ветерком укатили… А у Сашки в голове засела мысль: ну откуда у наркомана Босого шесть тысяч? Это, практически, стоимость автомобиля. Зверев закурил сигарету и взялся обдумывать эту ситуацию: Босой и проигрыш «Жигулей». Что-то здесь не так. А ведь был когда-то у Славы Бусыгина угон, был… так-так-так. А если снова? Возможно это? Вполне, вполне возможно. Вот только на угнанной тачке шесть тонн трудно заработать — они за полцены идут, а то и за треть, за четверть. Разве что «Волга». А ну-ка проверим, решил Зверев. Резко изменил курс и направился в отделение. Первым делом он позвонил в 8-ой отдел УУР, который занимался угонами, и выяснил у статистика, что угонов «Волг» в последнее время не было. А когда было? Да считай месяц назад, ответил гаишник.
Месяц назад… нет, это не подходит. У наркомана деньги долго не задерживаются. Теоретически нельзя исключить, что «Волгу», угнанную месяц назад, держали в отстое, ожидая покупателя. Но это маловероятно. Такие тачки, как правило, угоняют под заказ. И долго не держат — опасно.
Тогда что? — думал Зверев. — Тогда возможен кидок покупателя автомобиля. А машины продают только на Энергетиков, в Красном Селе и в Апрашке… Ну, давай посмотрим. Сашка спустился в дежурную часть и попросил у дежурного городскую сводку. Его интересовали два района: Красногвардейский и Красносельский за последние три-четыре дня. Апраксин двор можно не проверять — если бы там что-то произошло, он бы обязательно знал, земля-то своя…
Сашка быстро просматривал широкую, порезанную на куски формата А4 телетайпную ленту сводки. Кража, кража, кража… грабеж… бытовое убийство… кража… кража… задержан пэтэушник с гранатой… кража… мошенничество… смерть подростка в результате отравления парами клея «Момент»… кража, кража, кража… самоубийство… разбой в Калининском районе… Ага! Вот оно!
Красногвардейское РУВД.
05.09.88 г. около 14.30 в 107-е ОМ Красногвардейского РУВД обратился гр. Орлов Виктор Георгиевич, 1948 г.р., с заявлением о том, что 05.09.88 г. около 12.50 возле автомагазина Красносельский по адресу Кингисепское шоссе, д. 50, двое неизвестных совершили в отношении него мошеннические действия при покупке им нового а/м ВАЗ-2105.
Ущерб Орлова составил 6.600 рублей.
Приметы преступников: один на вид около 28-30 лет, рост приблизительно 180 см, худощавого телосложения, европейский тип лица, волосы средней длины, темные, с обильной сединой. Одет в темно-синий джинсовый костюм, черные кроссовки. Особых примет нет. Представлялся Игорем.
Второй — на вид около 40 лет, рост 170-175 см, плотный, тип лица — кавказский. Носит усы. Волосы средней длины, черного цвета. Одет в куртку из зеленой ткани типа плащевка, черные брюки. Особых примет не имеет. В разговоре представился Аликом.
По данному факту дежурным следователем СО Красносельского района следователем Рощиной О.Н. возбуждено уголовное дело по признакам ст. 147 ч. 3. На место происшествия выезжали следователь СО Рощина и ст. о/у ОУР Авдеев Г.С…
Относительно лица кавказской национальности Зверев сказать ничего не мог. А вот портрет худощавого мужчины с обильной сединой точно соответствовал описанию Босого — Вячеслава Павловича Бусыгина. Вот все и срослось! Ай да Босой!
После того как Зверев просто и изящно установил реального подозреваемого, все остальное стало, как говорится, делом техники. Зверев рассказал о своем чисто аналитическом раскрытии Галкину. Семен оценил, сказал:
— Молодец, толково… вот только зачем тебе это надо?
— Как зачем? Раскрыл дело-то!
— Ну и что? Дело Красносельского РУВД, нам от этого раскрытия ни жарко ни холодно… плюнь — и забудь. Тебе что, из Красного Села яшик пива зашлют?
— Коли уж раскрыто — поможем ребятам, — пожал плечами Зверев. — При чем тут пиво?
— Ну давай — помогай. Что-то я не помню, чтобы красносельские приезжали наши кражи раскрывать, — ответил Галкин и снова углубился в бумаги. Сашка даже немного обиделся… Он понимал правоту Галкина, но не принимал ее. Зверев выкурил сигарету в своем кабинете, подмигнул коровам на сочном лугу и пошел к майору Давыдову. Зам по опере выслушал, точно так же, как и Галкин, похвалил:
— Молодец, Саша, толково… как, понимаешь, Шерлок Холмс. Только зачем тебе все это надо? Дело Красносельское, нам в зачет не идет. Ты лучше скажи: когда грабеж на улице Ракова раскроешь?
— Я работаю. Там, Михаил Иваныч, зацепиться-то не за что…
— Вот и работай. Красносельские-то наши дела пахать, чай, не приедут.
Раздосадованный Зверев вышел от Давыдова и позвонил в Красное Село. Сначала он просто решил шепнуть незнакомому оперу Авдееву про Босого. Но неожиданно дело приняло новый оборот. Терпила гр. Орлов Виктор Георгиевич, 1948 г.р. оказался заместителем начальника кадров ГУВД! Босой умудрился кинуть чиновничка из Большого Дома, полковника… ай да Слава! Зверев снова подмигнул корове. И решил, что Босого будет работать сам.
— А ты почему интересуешься? — спросил красносельский опер.
— Да так, — ответил Сашка. — Был тут у нас похожий случай… Думал, может у вас чего приключилось.
— Пока ничего, — сказал Авдеев.
— Ну, извини…
Сашка Зверев был азартен и дерзок по натуре. Именно эти черты характера привели его в розыск. Два года напряженной, жесткой и жестокой оперской работы этих качеств не убили. Напротив — добавили к ним опыт, умение просчитывать последствия своих действий. Сочетание дерзости и способности к холодному расчету давало прекрасные результаты. А сейчас именно это сочетание подталкивало Зверева к проведению самостоятельной операции… Сашка пробил адресок Босого, прихватил с собой стажера и направился в адрес.
Задержание гражданина Бусыгина прошло буднично, только что ждать его возвращения домой пришлось часа три. Ничего — дождались, взяли, и Зверев с ходу стал его колоть.
— Ты хоть знаешь, Слава, кого вы кинули? — начал Зверев.
— Ты что, Зверев? Какой кидок? Не надо… не надо этого.
Зверев засмеялся и сказал:
— Подельника твоего — хачика — уже повязали красносельские. Он уже показания на тебя дал, Босой… Тем более что долю ты ему не отдал. Так?
— Ни знаю ни хера, — ответил Бусыгин. Прозвучало неуверенно.
— Ну… твое дело, — сказал Зверев скучно. — А только влип ты круто. Кинули-то вы замначальника кадров ГУВД…
— Зверев, ты не вешай! Не знаю ни хачиков, ни начальников ваших ментовских.
— Смотри, Слава (Сашка вытащил из кармана служебный телефонный справочник, полистал и нашел нужную страницу)… Смотри — Орлов Виктор Георгиевич — заместитель начальника ОК ГУВД. Ну, вспоминай, как терпилу звали. Вы же знакомились, ты Игорем назвался.
Босой впился взглядом в страницу справочника. Над верхней губой выступили бисеринки пота. Он уже понял, что влип крепко, открещиваться от участия в деле бесполезно… А служебное положение терпилы сильно усугубляет произошедшее.
— Что же теперь делать-то, Александр Андреич? — спросил Босой через минуту. — Я же не знал, что лох-то ваш, ментовский.
— А что делать, Слава? Возместить ущерб… это во-первых…
— Да нету у меня бабок! — выкрикнул Босой. — Нету! В одну ночь все спустил! Доктор с Кентом все вынули.
— Бедный ты мой! — посочувствовал Зверев. — Это же надо: всю жизнь вкалывал у станка, не ел, не пил, на всем экономил. И вот беда-то — жулики все нажитое непосильным трудом вынули. Ай-я-яй…
Босой вскочил и нервно заходил по грязной, захламленной комнате. Стажер быстро переместился и встал у балконной двери. Навряд ли Босой попытался бы выпрыгнуть с четвертого этажа, но действия наркомана спрогнозировать весьма трудно, и Зверев показал глазами: правильно.
— Александр Андреич, — сказал Босой.
— Что?
— Я достану денег. Можно позвонить?
— Звони, — разрешил Сашка. — Но смотри!
— Что я — пацан? — Босой присел к телефону и начал названивать. Зверев сел рядом и стал запоминать телефоны. В результате полуторачасовых телефонных переговоров с десятком абонентов Босой договорился о получении денег в долг почти на четыре тысячи рублей. Стажер потом сказал Звереву:
— Я бы не смог собрать такой суммы.
— Наверно, и я бы не смог, — ответил Сашка. — А неработающий наркот Босой сумел!
— Четыре штуки будут, — сказал он. — Больше сейчас трудно. Потом… а, Александр Андреич?
— Смотри сам. Бабки не мои.
— Я достану… Только не закрывай.
— Ну, это, Слава, не я решаю. Хочешь — сделаем явку с повинной.
— Э-э, нет… В такие игры я не играю.
— Ну, тогда вали все на хачика. Некоторое время Босой колебался. Потом в конце концов махнул на все рукой и под диктовку Зверева написал показания, в которых фактически сдал своего подельника. Из показаний следовало, что бедолага Босой стал жертвой обстоятельств. Он, дескать, ведать не ведал, что злой хачик готовит коварный обман покупателя. Он, законопослушный гражданин Бусыгин, должен был только присутствовать при передаче денег во избежание обмана…
Позже, на очных ставках, преданный подельником, не заработавший на кидке ни рубля кавказец — в свою очередь — дал показания против Босого. Сели оба. Полковник-кадровик получил обратно четыре тысячи рублей. Все лучше, чем ничего. За это он Зверева отблагодарил по-царски.
— Ну, Саша, с меня приходится, — сказал кадровик.
— Да ерунда, Виктор Георгиевич. Одно дело делаем, — ответил Зверев. Иронии пострадавший полковник не заметил. Видимо, всерьез считал, что он, сидящий в теплом и безопасном кабинете, и опер, работающий на земле, делают одно дело.
— Нет, нет, Саша! Я заеду, преставлюсь. Это — святое!
Обещал — сделал. Действительно, позвонил спустя недели полторы и сказал: сегодня буду. Зверев, в свою очередь, оповестил о визите благодарного терпилы оперской коллектив. Сухоручко, предвкушая неслабую халяву, уже с обеда поблескивал глазками. Часам к шести вечера полковник приехал, долго тряс Звереву руку, благодарил. Опер Сухоручко косился на пухлый полковничий портфель, глаза блестели… Из портфеля на стол Зверева перекочевали 1 (количество прописью — одна) бутылка водки, 2 (две) бутылки пива и 1 (один) вяленый лещ.
Блеск в глазах ст. о/у Сухоручко погас. — Когда полковник, благородно отказавшись от выпивки, ушел, Сенька Галкин сказал:
— У тебя, Саша, фломастер желтого цвета есть?
— Есть, а что?
— Тогда рисуй шлепок.
— Это почему же? — удивился Зверев. — Раскрытие-то есть!
— А все равно получился шлепок коровий, — ответил Галкин. — Или полковничий… но запах тот же самый.
Зверев почесал в затылке, согласился и нарисовал шлепок раза в два больше обычного. Полковничий!
Страна менялась настолько стремительно, что за переменами не успевали сами прорабы перестройки. Растерявшаяся от динамики перемен партийная и советская номенклатура утратила благодушие и важность. Им на пятки наступали молодые, циничные доценты и завлабы. Разрешено все, что не запрещено. Этот неконкретный и некорректный лозунг, прозвучавший с самого верха — и, кстати, произнесенный юристом! — означал: обогащайтесь. В стране установилась истерическая атмосфера вседозволенности. Ошеломленный обыватель впервые в жизни держал в руках собственную визитку. Называлась она «Визитная карточка покупателя». Ах, как аристократично! Прийти в сельпо за куском хозяйственного мыла и представиться продавщице, предъявив визитку… Визитки были, а вот мыло не всегда. С прилавков государственных магазинов как-то быстро и незаметно исчезло все мыло, макароны, сигареты и даже «Килька в томатном соусе».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Сашка Доктору с Кентом так и сказал: А мне сдается, братаны, рэкетнули вы какого-то кооператора, а?… Нет, — ответили братаны, ты же, Саша, нас знаешь… чего нам волну гнать?… Ну-ну, гуляйте пока.
На этом и разошлись. Доктор и Кент сели в ожидающую их шестерку (Зверев автоматически засек номер) и с ветерком укатили… А у Сашки в голове засела мысль: ну откуда у наркомана Босого шесть тысяч? Это, практически, стоимость автомобиля. Зверев закурил сигарету и взялся обдумывать эту ситуацию: Босой и проигрыш «Жигулей». Что-то здесь не так. А ведь был когда-то у Славы Бусыгина угон, был… так-так-так. А если снова? Возможно это? Вполне, вполне возможно. Вот только на угнанной тачке шесть тонн трудно заработать — они за полцены идут, а то и за треть, за четверть. Разве что «Волга». А ну-ка проверим, решил Зверев. Резко изменил курс и направился в отделение. Первым делом он позвонил в 8-ой отдел УУР, который занимался угонами, и выяснил у статистика, что угонов «Волг» в последнее время не было. А когда было? Да считай месяц назад, ответил гаишник.
Месяц назад… нет, это не подходит. У наркомана деньги долго не задерживаются. Теоретически нельзя исключить, что «Волгу», угнанную месяц назад, держали в отстое, ожидая покупателя. Но это маловероятно. Такие тачки, как правило, угоняют под заказ. И долго не держат — опасно.
Тогда что? — думал Зверев. — Тогда возможен кидок покупателя автомобиля. А машины продают только на Энергетиков, в Красном Селе и в Апрашке… Ну, давай посмотрим. Сашка спустился в дежурную часть и попросил у дежурного городскую сводку. Его интересовали два района: Красногвардейский и Красносельский за последние три-четыре дня. Апраксин двор можно не проверять — если бы там что-то произошло, он бы обязательно знал, земля-то своя…
Сашка быстро просматривал широкую, порезанную на куски формата А4 телетайпную ленту сводки. Кража, кража, кража… грабеж… бытовое убийство… кража… кража… задержан пэтэушник с гранатой… кража… мошенничество… смерть подростка в результате отравления парами клея «Момент»… кража, кража, кража… самоубийство… разбой в Калининском районе… Ага! Вот оно!
Красногвардейское РУВД.
05.09.88 г. около 14.30 в 107-е ОМ Красногвардейского РУВД обратился гр. Орлов Виктор Георгиевич, 1948 г.р., с заявлением о том, что 05.09.88 г. около 12.50 возле автомагазина Красносельский по адресу Кингисепское шоссе, д. 50, двое неизвестных совершили в отношении него мошеннические действия при покупке им нового а/м ВАЗ-2105.
Ущерб Орлова составил 6.600 рублей.
Приметы преступников: один на вид около 28-30 лет, рост приблизительно 180 см, худощавого телосложения, европейский тип лица, волосы средней длины, темные, с обильной сединой. Одет в темно-синий джинсовый костюм, черные кроссовки. Особых примет нет. Представлялся Игорем.
Второй — на вид около 40 лет, рост 170-175 см, плотный, тип лица — кавказский. Носит усы. Волосы средней длины, черного цвета. Одет в куртку из зеленой ткани типа плащевка, черные брюки. Особых примет не имеет. В разговоре представился Аликом.
По данному факту дежурным следователем СО Красносельского района следователем Рощиной О.Н. возбуждено уголовное дело по признакам ст. 147 ч. 3. На место происшествия выезжали следователь СО Рощина и ст. о/у ОУР Авдеев Г.С…
Относительно лица кавказской национальности Зверев сказать ничего не мог. А вот портрет худощавого мужчины с обильной сединой точно соответствовал описанию Босого — Вячеслава Павловича Бусыгина. Вот все и срослось! Ай да Босой!
После того как Зверев просто и изящно установил реального подозреваемого, все остальное стало, как говорится, делом техники. Зверев рассказал о своем чисто аналитическом раскрытии Галкину. Семен оценил, сказал:
— Молодец, толково… вот только зачем тебе это надо?
— Как зачем? Раскрыл дело-то!
— Ну и что? Дело Красносельского РУВД, нам от этого раскрытия ни жарко ни холодно… плюнь — и забудь. Тебе что, из Красного Села яшик пива зашлют?
— Коли уж раскрыто — поможем ребятам, — пожал плечами Зверев. — При чем тут пиво?
— Ну давай — помогай. Что-то я не помню, чтобы красносельские приезжали наши кражи раскрывать, — ответил Галкин и снова углубился в бумаги. Сашка даже немного обиделся… Он понимал правоту Галкина, но не принимал ее. Зверев выкурил сигарету в своем кабинете, подмигнул коровам на сочном лугу и пошел к майору Давыдову. Зам по опере выслушал, точно так же, как и Галкин, похвалил:
— Молодец, Саша, толково… как, понимаешь, Шерлок Холмс. Только зачем тебе все это надо? Дело Красносельское, нам в зачет не идет. Ты лучше скажи: когда грабеж на улице Ракова раскроешь?
— Я работаю. Там, Михаил Иваныч, зацепиться-то не за что…
— Вот и работай. Красносельские-то наши дела пахать, чай, не приедут.
Раздосадованный Зверев вышел от Давыдова и позвонил в Красное Село. Сначала он просто решил шепнуть незнакомому оперу Авдееву про Босого. Но неожиданно дело приняло новый оборот. Терпила гр. Орлов Виктор Георгиевич, 1948 г.р. оказался заместителем начальника кадров ГУВД! Босой умудрился кинуть чиновничка из Большого Дома, полковника… ай да Слава! Зверев снова подмигнул корове. И решил, что Босого будет работать сам.
— А ты почему интересуешься? — спросил красносельский опер.
— Да так, — ответил Сашка. — Был тут у нас похожий случай… Думал, может у вас чего приключилось.
— Пока ничего, — сказал Авдеев.
— Ну, извини…
Сашка Зверев был азартен и дерзок по натуре. Именно эти черты характера привели его в розыск. Два года напряженной, жесткой и жестокой оперской работы этих качеств не убили. Напротив — добавили к ним опыт, умение просчитывать последствия своих действий. Сочетание дерзости и способности к холодному расчету давало прекрасные результаты. А сейчас именно это сочетание подталкивало Зверева к проведению самостоятельной операции… Сашка пробил адресок Босого, прихватил с собой стажера и направился в адрес.
Задержание гражданина Бусыгина прошло буднично, только что ждать его возвращения домой пришлось часа три. Ничего — дождались, взяли, и Зверев с ходу стал его колоть.
— Ты хоть знаешь, Слава, кого вы кинули? — начал Зверев.
— Ты что, Зверев? Какой кидок? Не надо… не надо этого.
Зверев засмеялся и сказал:
— Подельника твоего — хачика — уже повязали красносельские. Он уже показания на тебя дал, Босой… Тем более что долю ты ему не отдал. Так?
— Ни знаю ни хера, — ответил Бусыгин. Прозвучало неуверенно.
— Ну… твое дело, — сказал Зверев скучно. — А только влип ты круто. Кинули-то вы замначальника кадров ГУВД…
— Зверев, ты не вешай! Не знаю ни хачиков, ни начальников ваших ментовских.
— Смотри, Слава (Сашка вытащил из кармана служебный телефонный справочник, полистал и нашел нужную страницу)… Смотри — Орлов Виктор Георгиевич — заместитель начальника ОК ГУВД. Ну, вспоминай, как терпилу звали. Вы же знакомились, ты Игорем назвался.
Босой впился взглядом в страницу справочника. Над верхней губой выступили бисеринки пота. Он уже понял, что влип крепко, открещиваться от участия в деле бесполезно… А служебное положение терпилы сильно усугубляет произошедшее.
— Что же теперь делать-то, Александр Андреич? — спросил Босой через минуту. — Я же не знал, что лох-то ваш, ментовский.
— А что делать, Слава? Возместить ущерб… это во-первых…
— Да нету у меня бабок! — выкрикнул Босой. — Нету! В одну ночь все спустил! Доктор с Кентом все вынули.
— Бедный ты мой! — посочувствовал Зверев. — Это же надо: всю жизнь вкалывал у станка, не ел, не пил, на всем экономил. И вот беда-то — жулики все нажитое непосильным трудом вынули. Ай-я-яй…
Босой вскочил и нервно заходил по грязной, захламленной комнате. Стажер быстро переместился и встал у балконной двери. Навряд ли Босой попытался бы выпрыгнуть с четвертого этажа, но действия наркомана спрогнозировать весьма трудно, и Зверев показал глазами: правильно.
— Александр Андреич, — сказал Босой.
— Что?
— Я достану денег. Можно позвонить?
— Звони, — разрешил Сашка. — Но смотри!
— Что я — пацан? — Босой присел к телефону и начал названивать. Зверев сел рядом и стал запоминать телефоны. В результате полуторачасовых телефонных переговоров с десятком абонентов Босой договорился о получении денег в долг почти на четыре тысячи рублей. Стажер потом сказал Звереву:
— Я бы не смог собрать такой суммы.
— Наверно, и я бы не смог, — ответил Сашка. — А неработающий наркот Босой сумел!
— Четыре штуки будут, — сказал он. — Больше сейчас трудно. Потом… а, Александр Андреич?
— Смотри сам. Бабки не мои.
— Я достану… Только не закрывай.
— Ну, это, Слава, не я решаю. Хочешь — сделаем явку с повинной.
— Э-э, нет… В такие игры я не играю.
— Ну, тогда вали все на хачика. Некоторое время Босой колебался. Потом в конце концов махнул на все рукой и под диктовку Зверева написал показания, в которых фактически сдал своего подельника. Из показаний следовало, что бедолага Босой стал жертвой обстоятельств. Он, дескать, ведать не ведал, что злой хачик готовит коварный обман покупателя. Он, законопослушный гражданин Бусыгин, должен был только присутствовать при передаче денег во избежание обмана…
Позже, на очных ставках, преданный подельником, не заработавший на кидке ни рубля кавказец — в свою очередь — дал показания против Босого. Сели оба. Полковник-кадровик получил обратно четыре тысячи рублей. Все лучше, чем ничего. За это он Зверева отблагодарил по-царски.
— Ну, Саша, с меня приходится, — сказал кадровик.
— Да ерунда, Виктор Георгиевич. Одно дело делаем, — ответил Зверев. Иронии пострадавший полковник не заметил. Видимо, всерьез считал, что он, сидящий в теплом и безопасном кабинете, и опер, работающий на земле, делают одно дело.
— Нет, нет, Саша! Я заеду, преставлюсь. Это — святое!
Обещал — сделал. Действительно, позвонил спустя недели полторы и сказал: сегодня буду. Зверев, в свою очередь, оповестил о визите благодарного терпилы оперской коллектив. Сухоручко, предвкушая неслабую халяву, уже с обеда поблескивал глазками. Часам к шести вечера полковник приехал, долго тряс Звереву руку, благодарил. Опер Сухоручко косился на пухлый полковничий портфель, глаза блестели… Из портфеля на стол Зверева перекочевали 1 (количество прописью — одна) бутылка водки, 2 (две) бутылки пива и 1 (один) вяленый лещ.
Блеск в глазах ст. о/у Сухоручко погас. — Когда полковник, благородно отказавшись от выпивки, ушел, Сенька Галкин сказал:
— У тебя, Саша, фломастер желтого цвета есть?
— Есть, а что?
— Тогда рисуй шлепок.
— Это почему же? — удивился Зверев. — Раскрытие-то есть!
— А все равно получился шлепок коровий, — ответил Галкин. — Или полковничий… но запах тот же самый.
Зверев почесал в затылке, согласился и нарисовал шлепок раза в два больше обычного. Полковничий!
Страна менялась настолько стремительно, что за переменами не успевали сами прорабы перестройки. Растерявшаяся от динамики перемен партийная и советская номенклатура утратила благодушие и важность. Им на пятки наступали молодые, циничные доценты и завлабы. Разрешено все, что не запрещено. Этот неконкретный и некорректный лозунг, прозвучавший с самого верха — и, кстати, произнесенный юристом! — означал: обогащайтесь. В стране установилась истерическая атмосфера вседозволенности. Ошеломленный обыватель впервые в жизни держал в руках собственную визитку. Называлась она «Визитная карточка покупателя». Ах, как аристократично! Прийти в сельпо за куском хозяйственного мыла и представиться продавщице, предъявив визитку… Визитки были, а вот мыло не всегда. С прилавков государственных магазинов как-то быстро и незаметно исчезло все мыло, макароны, сигареты и даже «Килька в томатном соусе».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56