— Я уже научил их этому, — буркнул Модаев.
— Наслышаны уже. Молчи, убийца.
— Связь нужна. Потеряете людей из-за отсутствия связи.
— Слово Пророка им нужно, — не выдержал мулла. — Они уже все умеют прекрасно воевать. Только слово им и надо!
— Они в бою вместо того, чтобы воевать, будут призывать Аллаха, а тот будет направлять пули в тела противника. Так что ли? — я специально «заводил» муллу. Ничего, хрен старый придёт время, отыграюсь я на твоих костях, как ты радовался, когда нас палками лупили! Козёл очкастый!
— Ладно, завтра приедет Сурет, что он скажет делать, то и будем делать, — пробубнил комбат.
— Как завтра? — Модаев был удивлён.
— Завтра приедет. Все скажет. Сказал, что везёт нам сюрприз. Ещё сказал, что будем дезертиров ловить, и своих и чужих.
— А какой сюрприз? Может звания привезёт? — Серёга возбудился.
— Ага, полковника он тебе привезёт. А может и генерала… — начал Виктор.
— Посмертно, — добавил я.
— Я посмотрю, что скажет командующий, когда узнает, что вы пытались меня убить. Он, может, и приказал вас переодеть в новую форму, чтобы расстрелять.
— А тебя из-за формы жаба душит, Серёга?
— Да пошли вы…
— И тебе того же и туда же. Все, мы больше не нужны?
— Нет. Завтра Сурет приедет, все скажет, — тупо повторил Нуриев.
Мы поняли, что его «развозит», и что он становится все более пьяным.
— Ладно, прощевайте, а мы пошли.
В приёмной забрали оружие, проверили патроны, а то эти архаровцы все тянут, что плохо лежит.
Потом бездельничали. Гуляли по городку. Охрана нас уже не сопровождала. Оружие психологически грело душу, хотя мы прекрасно понимали, что если захотят нас убить, то никакой пистолет не поможет отбиться. Сегодня точно никто не будет нас убивать. Завтра приезжает Гусейнов, для них он — царь и бог. А вот потом это может произойти.
Но скоро на фронт. Скоро на фронт! Там возможна свобода, а возможна и смерть. Как от армян, так и от азербайджанцев. Какой-нибудь фанат — хоть тот же Али-мясник — всадит в нас по полмагазина. Адресами мы с Виктором уже давно обменялись. Договорились, что если не дай бог с кем-то из нас что-то случится, то уцелевший свяжется с родными и сообщит что к чему. Но сегодня об этом думать не хотелось. Душа пела. Оружие оттягивало портупею, грело ногу. Светило солнце, впереди была надежда на свободу.
— 41 -
Ужин дружески настроенная охрана принесла нам в комнату, не забыли и бутылку коньяка. От совместной трапезы они отказались. Пока шло все очень даже неплохо. В то же время все это очень настораживало.
Часов в десять приехал Гусейнов. Мы сидели на скамейке и курили сигареты с фильтром, их где-то добыл и принёс нам Вели. Ну, прямо товарищ и брат.
— Слышал, слышал о ваших подвигах, — раздался сзади голос Гусейнова.
— О каких подвигах? — мы встали и обернулись.
— О том, как вы Модаева чуть не убили. И как вас потом пороли.
— Мог бы и спасти от избиения.
— Не думал, что вы способны на такое. Ну да ладно, теперь вас уже никто не посмеет пальцем тронуть.
— Такие ценные кадры?
— Ценные, — подтвердил Гусейнов. — Поэтому вас и переодели, и оружие дали. Людей многому научили, много хорошего о вас слышал. Поэтому и ценю. Ну, давайте присядем, поговорим. Скоро у вашего батальона отправка.
— Не у нашего, а у вашего батальона, — поправил его Виктор.
— Так как вы тоже едете воевать, то получается, что это и ваш батальон. Так что нужно?
— Много что надо.
— Говори.
— Связь нужна. Выстрелы к РПГ. Шлемы металлические нужны.
— Это что такое?
— Каски.
— Каски? Нет, этого не смогу. Да и не будут их носить.
— Будут, как только пули свистеть над головой начнут, сразу наденут.
— Не будет их. А что вы по поводу бронетехники не спрашиваете?
— А что про неё спрашивать? Если её нет. Возьми в ближайшем колхозе пару тракторов и обшей листами металла, миномёт сверху воткни, или пару гранатомётчиков. Вот и будет тебе бронетехника. Правда, от первого выстрела танковой пушки она на куски разлетится, но пехоту испугает.
— М-да, — Гусейнов задумчиво потёр подбородок. — А это мысль.
— Продаю дёшево.
— Я подумаю. Но, тем не менее, я привёз для вас четыре БМП.
— Хорошо, что привёз, но мы в них как свинья в апельсинах. Ничегошеньки не понимаем. Видели, катались как пассажиры на полигонах. А как управлять ей — не знаем. Можешь увозить назад. Ты бы лучше врачей привёз сюда. Будут раненые, а кроме как повязку наложить никто больше ничего не знает и не умеет.
— Все будет у вас, и инструктор по вождению и доктор. Сегодня будет.
— Неплохо. Загадками не говори. Кто будет? Опять пленные офицеры, или кого-то из ваших нашёл?
— Такие же как вы.
— Пленные?
— Скажем по-другому. Готовы оказывать содействие под влиянием обстоятельств.
— Опять на расстрел водил?
— Не всех, не всех. Некоторые смотрели, некоторые под стеной постояли.
— Так их несколько?
— Несколько. Подождите немного, сами увидите. Кстати, один из них ваш сослуживец.
— Это кто?
— Домбровский. Знаете такого?
— Мишка? Домбровский?
— Ни фига себе! Конечно, знаем!
— Через час-полтора колонна подойдёт. Тягачи везут БМП, поэтому так медленно. Скоро с нами ваша авиация будет!
— Какая авиация?
— Договорился я. Тут недалеко. С одними договорились армяне, а я с другими.
— Врёшь!
— Сами скоро увидите. Не все нам под бомбами лежать и от ракет прятаться. Я тут, кстати, несколько комплексов «Стрела» привёз. Умеете пользоваться? Вы же зенитчики!
— Разберёмся. Скоро отправка?
— Полагаю, в течение двух недель обкатаетесь здесь, пополнение натаскаете и вперёд — заре навстречу. Ладно, пока отдыхайте. Скоро колонна подойдёт, построим часть, тогда все расскажу.
Глава двенадцатая

— 42 -
Гусейнов ушёл в сторону штаба. Мы сидели молча. Закурили. Много информации, надо переварить.
— Мишку помнишь?
— Кто же этого пижона-баламута не помнит.
Старший лейтенант Домбровский был инженером комплекса «Аккорд», который имитировал воздушные цели. Сам был из Домодево, но любил подчеркнуть, что москвич. Поначалу он всем страшно не понравился. Вёл себя подчёркнуто обособленно, заносчиво. Кичился своим столичным «происхождением». Его постоянно подковыривали, что он из Подмосковья, типа лимиты. Его это бесило, а мы веселились. Ещё Мишка говорил, что он потомок древнего дворянского рода из Польши. Когда его предки разорились, то пошли на службу в армию России. Действительно, все предки его были военными. С 1756 года они служили России. И в Великую Отечественную тоже воевали. Перед войной почти всех репрессировали, обвинили, что работали на дефензиву. В ноябре сорок первого в составе «чёрной» дивизии — сплошь одни заключённые — бывших военных отправили на фронт. Там его дед отличился, ему вернули звание, перевели в другую часть. Закончил войну он в Японии, до этого проползав на брюхе в пехоте пол-Европы. Дослужился до полковника. А после войны опять в лагеря, досиживать срок — плевать на ордена Красного Знамени и Красной Звезды.
Отец Мишкин дослужился до командира полка в транспортной авиации. Сейчас был в штабе ВВС Московского округа ПВО. Сыну, по словам Домбровского, не помогал ни с поступлением, ни с распределением. После первых же тренировок мы все по достоинству оценили Домбровского как специалиста. Потихоньку, помаленьку, он обтесался и вошёл в офицерский коллектив. Был дамским угодником, женщины от него таяли как мороженое, любил пускать «пыль в глаза». Мог ради показухи спустить свою старлеевскую получку за два дня, а потом ходить питаться в солдатскую столовую. Если у кого-то был день рожденья, то он готовился заранее, выведывал, что любит именинник, и покупал, доставал именно то, что надо.
Постепенно полюбили Мишку-балагура, иногда подшучивали над его манерой «акать», говорить нараспев. Стал он постепенно заводилой, душой компании. Одевался всегда щеголевато, всякий раз, когда был в отпуске, шил — с помощью отца — себе новую форму из материала для старших офицеров, чем приводил в тихую ярость командный состав полка.
Фуражка его была пошита по индивидуальному заказу. Командир полка докапывался до него по каждой мелочи, пока Домбровский не привёз ему точно такую же. После этого командир полка отстал от Мишки. Ну вот, будет с кем пообщаться, только ведь Мишка был узким специалистом в своей области, не говоря уже о пехотных науках. По физо и командирской подготовке он не блистал. Разберёмся.
За воспоминаниями из прошлой жизни время пролетело незаметно. Послышался грохот, и на территорию въехали тягачи, на платформах стояли БМП-1. Видно были, что они не новые, побывали в переделках, одна из них стояла наклонившись. Что-то было сломано в ходовой части. Но мы в этом ни черта не понимали. В машине ещё могли поковыряться, а здесь… Говорил же Сурет, что привезёт спеца, вот он и разберётся, а мы поможем.
Батальон тем временем начинал строиться на плацу. Мы стояли в сторонке, вне строя. Просто стояли и наблюдали за построением.
За тягачами шли грузовые «Уралы» под тентами. Остановились, оттуда начали выскакивать новые ополченцы. Спрыгивали, разминали спины, приседали, махали руками, разгоняя кровь, оглядывались, видно, долго ехали. В числе последних въехали два «УАЗика». Из них вышли три человека. Были они в ободранном обмундировании, с распухшими от побоев лицами, у одного на голове белела повязка, у второго была рука на перевязи.
Это был Домбровский, хотя с первого взгляда мы его не признали. Лицо опухшее, сам держится как-то набок, видать, досталось по спине ему неслабо. Двоих других мы не знали. Но, судя по возрасту, наши ровесники. Все трое в драной полевой форме-"афганке" «песочке», лишь один в камуфляже, от которого, правда, осталось одно воспоминание, одна рванина.
Рядом с ними топталась охрана — телохранители. На каждого пленного офицера — один охранник. Мы это уже проходили.
Ещё у машин крутилось какое-то белое пятно. Присмотрелись. Белым пятном оказался медицинский халат. Значит, не соврал Сурет, привёз доктора.
Витька охнул и рванул вперёд, я даже не успел его за руку схватить. Чего бежать-то? Прибывшие подтягивались к плацу и под руководством своих командиров, которых мы не знали, выстраивались на противоположной его стороне.
Присмотревшись, я понял, откуда у больного Виктора взялось столько прыти. Доктором была Аида. Понятно. Я улыбнулся, закурил и пошёл через плац. Поравнялся с новобранцами. Первое, что поразило: большинство из них имели славянскую внешность. На наёмников совсем непохожи. В прошлом году был случай. В Иваново приехал один азербайджанский полковник, представил поддельные документы о том, что он является представителем воинской части из Ростова-на-Дону, и приехал за командой. Ему вручили триста с лишним призывников, посадили в зафрахтованный самолёт и новобранцы благополучно взлетели. Слава богу, что у кого-то в голове все же сработала какая-то мысль, и самолёт уже в воздухе развернули и посадили в том же Иваново. Это азербайджанская армия хотела пополнить свои ряды русским пушечным мясом.
Эти ребята не были похожи на призывников. Возраст уже не тот, но держатся уверенно, спокойно, знают куда приехали. Стрижки, причёски, выправка — не военные. Разберёмся.
Я миновал толпу новобранцев и подошёл к прибывшим офицерам. Первыми мне попались Аида и Виктор. У моего товарища лицо светилось радостью и счастьем, он держал доктора за руки, и что-то говорил ей. Аида была смущена и периодически пыталась убрать свои руки. Но безуспешно. На них никто не обращал внимания. Я подошёл поближе.
— Аида, здравствуйте!
— Здравствуйте, Олег! — она немного изменилась. Морщинки залегли возле глаз, скорбные складки стали прятаться возле уголков губ.
— Вы надолго к нам, или только чтобы помочь доехать нашим новым друзьям? — я кивнул в сторону пленных офицеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42