Мое решение не имело общественно-моральной основы. Я признавал за Роудбушем право замалчивать, приукрашивать или даже искажать факты — если это не грозило безопасности страны — ради победы на выборах. В политике это вообще обычное дело, а на сей раз ставка была особенно велика — верховная власть в стране. Но он не имел права лгать лично мне, даже просто уклоняясь от ответов. Поступая так, он выражал сомнение в моей преданности. Он как бы заявлял, что мне нельзя доверять до конца.
Однако Джилл так и не захотела меня понять. Даже на следующий день, когда я пытался разобраться в бумагах у себя на столе перед важной встречей, она сказала мне со всей серьезностью школьницы:
— Джин, я горжусь тобой и тем, что ты делаешь.
Увы, подумал я, даже ангел праведный не может взлететь на глиняных крыльях.
В тот день широкая приветственная улыбка Роудбуша мелькнула, как одинокий огонек в бушующем море. Кроме президента, присутствовали семеро мужчин и одна женщина, возглавлявшая женский избирательный комитет. Все мы были обескуражены, разве что кроме председателя Независимого комитета, дилетанта и новичка в политике.
Председатель Национального комитета не скрывал мрачного настроения. Он даже забыл угостить всех сигарами, словно хотел сказать: раз настали тяжелые времена, надо экономить на табаке. Руководитель избирательной кампании Дэнни Каваног, нервный маленький человек, всегда живой, как ртуть, сегодня сидел погруженный в раздумья и явно подавленный. На лицах остальных — нашего финансового распорядителя, председателя Молодежного комитета, эксперта по зондированию общественного мнения, имевшего дело с анкетами, опросами и компьютерами, — тоже не было радостных улыбок. А про меня нечего и говорить. Вообще-то сегодня с президентом должны были встретиться девять руководителей избирательной комиссии. Но старший из них, Стивен Б.Грир, числился без вести пропавшим вот уже тридцать четыре дня. Нам оставалось только поблагодарить Грира за сегодняшнее веселое настроение.
Разговор начался с того, что председательница женского комитета преподнесла нам свеженькую сплетню. Эстер Партинари, знаменитой вашингтонской ясновидящей, было очередное откровение о Грире, наверное в цветном изображении. Как мы узнали, ей привиделся высокий острый утес, с которого Стивен Грир падал то ли по своей, то ли по чужой воле — этого Партинари не смогла определить. Во всяком случае, Грир летел в бездонную пропасть. (Наверное, вверх тормашками, подумал я.)
Наша председательница взахлеб рассказывала, что мисс Партинари считает Грира мертвым и предсказывает, что о гибели его будет объявлено миру 21 января, через день после инаугурации.
— Чьей инаугурации? — спросил Дэнни Каваног с каменным лицом.
В другое время такая шуточка вызвала бы взрыв смеха, но сегодня никто не издал ни звука, и даже Роудбуш еле улыбнулся.
Но это было еще не все. Пророчица Эстер уже дает интервью представительницам печати в своей нелепой мастерской по производству духов и привидений. Очевидно, завтра газеты выйдут с некрологами Грира. Эксперт по общественному мнению быстро вставил, что у мисс Партинари предсказанные бедствия сбываются только на 37,5%, значительно реже обычных 50%, которых достигают даже средние ясновидцы. Это никого не утешило, поскольку для миллионов избирательниц по всей стране идиотские предсказания Эстер были вторым евангелием.
— Хоть у кого-нибудь есть приятные новости? — спросил Роудбуш.
Таких ни у кого не оказалось. А когда от потусторонних дел перешли к действительности, стало еще хуже. Финансовый распорядитель сообщил, что поступления взносов заметно уменьшились. В делах хаос и нервозность. Тайна Грира оказывает на индустриально-политический комплекс почти такое же влияние, как основные экономические факторы. Курс акций на бирже стабилизировался, правда, на пять пунктов ниже того уровня, который был до двух «грировских паник»; многие основные акции еще недостаточно поднялись. Например, акции «Учебных микрофильмов» до сих пор идут по 40 вместо нормального курса в 56 и 57. Видимо, «Уч-микро» стабилизируются на 45, потому что кое-кто начал их бурно скупать, главным образом Брэди Меншип, нью-йоркский спекулянт. Барни Лумис держится, однако дела его со сбором средств на избирательную кампанию явно не блестящи. Но тюрьма ему не грозит; СЭК занялся расследованием финансового положения «Уч-микро» и, видимо, опровергнет сплетни. Кое-кто из крупных политиканов переметнулся к Уолкотту, и теперь некоторые букмекеры считают, что шансы Роудбуша, стоявшие в августе 12 к 5, сегодня упали до 8 к 5.
Председатель Национального комитета — символ глубочайшего пессимизма со своей незажженной сигарой — сказал, что энтузиазм избирателей падает. Добровольцев на местах не хватает. Председатели комитетов в штатах и провинциях брюзжат, а вчера четверо кандидатов партии из Айдахо прислали телеграмму с просьбой отменить выступление Роудбуша в их штате. Если уж местные кандидаты начинают отказываться от общенационального списка, держи ухо востро! Такие вещи заразительны и могут перерасти в эпидемию. Председатель рекомендует: Пол Роудбуш должен выступить по всем программам телевидения с обращением к стране. Тема речи одна — Стивен Грир.
Представитель молодых избирателей — в свои тридцать девять лет он уже не очень подходил для этой роли — сказал, что, хотя юные сорванцы одинаково высмеивают и Уолкотта и Роудбуша, стрелы, нацеленные в Роудбуша, отравлены ядом. Песенка под названием «Старый Грир, странный Грир» в исполнении «Обнаженных монахинь» разошлась по всей стране. Монтаж из речей Роудбуша и вопросов Калпа имеет бешеный успех. Ответы Роудбуша, взятые из его старых выступлений по телевидению, звучат смешно и нелепо. Пример: Калп спрашивает: «Господин президент, правда ли, что агенты Федерального бюро проследили мистера Грира до одного из аэропортов за границей?» Невнятный голос Роудбуша: «Федеральное правительство продолжает рассматривать вопрос о сверхзвуковых бомбах. Уверяю вас, я избран президентом вовсе не для того, чтобы сделать невыносимой жизнь на земле ради выигрыша нескольких минут в воздухе».
Наш молодежный деятель предупредил, что инциденты, подобные тому, который произошел во время выступления президента на прошлой неделе в Сиэтле, могут повториться почти всюду. Тогда группа студентов развернула лозунги: «Грир еще не под судом?», «Непорочное грехопадение в „Неопалимой купине“, „Доктор Х или Доктор Секс?“ В других студенческих городках юнцы с младших курсов усовершенствовали песенку с чикагского стадиона и теперь горланят уже совсем непристойное. Короче говоря, студенты университетов и молодежные группы, ратовавшие за Роудбуша, заколебались. Уолкотт завоевывает студенческие городки.
Я повторил уже всем известное: печать становится все враждебнее из-за нарушения закона о свободе информации. Несколько ранее дружественных к нам вашингтонских журналистов сейчас готовятся заклеймить Роудбуша. Что касается поддержки газет, то нам повезет, если на нашу сторону встанут хотя бы 35% их, вместо 65%, как мы рассчитывали летом.
Председатель Независимого комитета пытался вдохнуть в нас надежду. Он сказал, что наблюдаются признаки растущей симпатии к Роудбушу. Но никому из нас не передался его энтузиазм, ибо все мы знали, что председателем он стал только потому, что его жена — подруга Элен Роудбуш. Он был доброжелательным дилетантом, не более, и раньше соприкасался с политикой лишь тогда, когда добывал средства для бостонского поп-джаза. Суждения его стоили не больше пуговиц с его куртки.
Эксперт по общественному мнению, для которого любая катастрофа была прежде всего материалом для статистического анализа, выложил свои новости. Предстоящий завтра опрос Галлапа и Лу Гарриса, по его мнению, даст нам 45% голосов при 45% против и 10% колеблющихся. Это будет страшным падением после первого опроса в августе. Цифры обескураживали. Наша кривая с каждой неделей опускалась все ниже, а график Уолкотта полз вверх. Выводы нашего эксперта неизменно указывали одну причину: Грир.
Как это ни странно, заключил статистик, Роудбуш страдает из-за собственной доброй репутации. Многие годы народ считал его искренним и надежным человеком, пусть не самым ловким в мире политиком, но всегда правдивым и заслуживающим доверия. А сейчас дело Грира запятнало этот образ. Люди считают, что Роудбуш кого-то прикрывает, прячет от них нечто очень важное. Они чувствуют себя оскорбленными, словно уличили во лжи отца, который пытается обмануть родных детей ради собственной выгоды. Специалист по общественному мнению упрекал президента в том, что он потратил столько времени, создавая свою безупречную репутацию, вместо того чтобы грешить, как все люди.
Дэнни Каваног нервно откашлялся. Пальцы его, похожие на птичьи лапки, забарабанили по ручкам кресла. Дэнни начал, словно размышляя вслух:
— Насколько я понимаю, господин президент, мы на грани кризиса…
Но тут послышался стук в дверь, и появилась Грейс Лаллей.
— Я думаю, вы сразу захотите с этим познакомиться, — сказала она, виновато улыбаясь, — единственная улыбка в кругу наших похоронных лиц.
Роудбуш взял желтый листок копии телетайпа и быстро просмотрел его, пока Грейс выходила из комнаты. Лицо его было бесстрастно, что означало — новости скверные.
— Можете прочесть это вслух, Джин, — сказал он мне.
Я взял листок и зачитал:
«ЮПИ—131 (Грир)
Сан-Луис, Стивен Б.Грир, таинственно исчезнувший друг президента Роудбуша, в течение года до этого, очевидно, встречался в одной вашингтонской квартире с неким университетским профессором. Об этом сообщается сегодня в статье сан-луисской «Пост-Диспетч» (авторские права сохраняются за газетой).
В статье говорится, что профессор, личность которого не установлена, и есть тот самый «доктор X», о котором упомянул в начале месяца Хиллари Калп, председатель уолкоттского комитета в Кентукки. С тех пор Калп еще дважды говорил о «докторе X» в своих речах.
«Пост-Диспетч» сообщает, что встречи Грира и «доктора X» происходили в среднем раз в неделю по вечерам в доме Уилмарт на Р-стрит в северо-западном пригороде Вашингтона. По сведениям газеты, профессор снимал там квартиру под именем Дэвида Клингмана, представителя компании «Кроун Артс». Адрес: Балтимор, Чарлз-стрит, дом 938. Статья указывает, что в Балтиморе нет такой компании и нет такого дома на Чарлз-стрит.
Настоящее имя профессора, продолжает «Пост-Диспетч», пока не уточнено, несмотря на все усилия. Известно только, что это сорокатрехлетний холостяк и что он отправился в автомобильное путешествие на запад США или в Канаду».
Наступило гнетущее молчание. Все были потрясены, кроме меня: потому что Мигель Лумис рассказал мне о своем посещении дома на Р-стрит и о тщетных звонках Любину в Балтимор. Они смотрели на Роудбуша, ожидая, что сейчас чудесным образом все объяснится. Молчание становилось невыносимым.
— ФБР подтверждает это, господин президент? — спросил наконец Каваног.
Роудбуш думал, сжав губы.
— Мне очень жаль, Дэнни, но я не могу ответить, — сказал он. И, помолчав, добавил: — Я говорил с самого начала, что это чисто личное дело, которое касается главным образом Стива и его семьи. Это не политическая проблема, и я не намерен ее обсуждать как таковую.
— Но, господин президент, — запротестовал Дэнни, — это именно политическая проблема, и другой у нас сейчас нет. Она стала политической с той первой ночи пять недель назад. И тут уж ничего не поделаешь.
— Возможно, — спокойно сказал Роудбуш, — но я не намерен подливать масла в огонь.
Пораженный Каваног оглядел нас всех, словно вопрошая: что случилось с нашим мудрым президентом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Однако Джилл так и не захотела меня понять. Даже на следующий день, когда я пытался разобраться в бумагах у себя на столе перед важной встречей, она сказала мне со всей серьезностью школьницы:
— Джин, я горжусь тобой и тем, что ты делаешь.
Увы, подумал я, даже ангел праведный не может взлететь на глиняных крыльях.
В тот день широкая приветственная улыбка Роудбуша мелькнула, как одинокий огонек в бушующем море. Кроме президента, присутствовали семеро мужчин и одна женщина, возглавлявшая женский избирательный комитет. Все мы были обескуражены, разве что кроме председателя Независимого комитета, дилетанта и новичка в политике.
Председатель Национального комитета не скрывал мрачного настроения. Он даже забыл угостить всех сигарами, словно хотел сказать: раз настали тяжелые времена, надо экономить на табаке. Руководитель избирательной кампании Дэнни Каваног, нервный маленький человек, всегда живой, как ртуть, сегодня сидел погруженный в раздумья и явно подавленный. На лицах остальных — нашего финансового распорядителя, председателя Молодежного комитета, эксперта по зондированию общественного мнения, имевшего дело с анкетами, опросами и компьютерами, — тоже не было радостных улыбок. А про меня нечего и говорить. Вообще-то сегодня с президентом должны были встретиться девять руководителей избирательной комиссии. Но старший из них, Стивен Б.Грир, числился без вести пропавшим вот уже тридцать четыре дня. Нам оставалось только поблагодарить Грира за сегодняшнее веселое настроение.
Разговор начался с того, что председательница женского комитета преподнесла нам свеженькую сплетню. Эстер Партинари, знаменитой вашингтонской ясновидящей, было очередное откровение о Грире, наверное в цветном изображении. Как мы узнали, ей привиделся высокий острый утес, с которого Стивен Грир падал то ли по своей, то ли по чужой воле — этого Партинари не смогла определить. Во всяком случае, Грир летел в бездонную пропасть. (Наверное, вверх тормашками, подумал я.)
Наша председательница взахлеб рассказывала, что мисс Партинари считает Грира мертвым и предсказывает, что о гибели его будет объявлено миру 21 января, через день после инаугурации.
— Чьей инаугурации? — спросил Дэнни Каваног с каменным лицом.
В другое время такая шуточка вызвала бы взрыв смеха, но сегодня никто не издал ни звука, и даже Роудбуш еле улыбнулся.
Но это было еще не все. Пророчица Эстер уже дает интервью представительницам печати в своей нелепой мастерской по производству духов и привидений. Очевидно, завтра газеты выйдут с некрологами Грира. Эксперт по общественному мнению быстро вставил, что у мисс Партинари предсказанные бедствия сбываются только на 37,5%, значительно реже обычных 50%, которых достигают даже средние ясновидцы. Это никого не утешило, поскольку для миллионов избирательниц по всей стране идиотские предсказания Эстер были вторым евангелием.
— Хоть у кого-нибудь есть приятные новости? — спросил Роудбуш.
Таких ни у кого не оказалось. А когда от потусторонних дел перешли к действительности, стало еще хуже. Финансовый распорядитель сообщил, что поступления взносов заметно уменьшились. В делах хаос и нервозность. Тайна Грира оказывает на индустриально-политический комплекс почти такое же влияние, как основные экономические факторы. Курс акций на бирже стабилизировался, правда, на пять пунктов ниже того уровня, который был до двух «грировских паник»; многие основные акции еще недостаточно поднялись. Например, акции «Учебных микрофильмов» до сих пор идут по 40 вместо нормального курса в 56 и 57. Видимо, «Уч-микро» стабилизируются на 45, потому что кое-кто начал их бурно скупать, главным образом Брэди Меншип, нью-йоркский спекулянт. Барни Лумис держится, однако дела его со сбором средств на избирательную кампанию явно не блестящи. Но тюрьма ему не грозит; СЭК занялся расследованием финансового положения «Уч-микро» и, видимо, опровергнет сплетни. Кое-кто из крупных политиканов переметнулся к Уолкотту, и теперь некоторые букмекеры считают, что шансы Роудбуша, стоявшие в августе 12 к 5, сегодня упали до 8 к 5.
Председатель Национального комитета — символ глубочайшего пессимизма со своей незажженной сигарой — сказал, что энтузиазм избирателей падает. Добровольцев на местах не хватает. Председатели комитетов в штатах и провинциях брюзжат, а вчера четверо кандидатов партии из Айдахо прислали телеграмму с просьбой отменить выступление Роудбуша в их штате. Если уж местные кандидаты начинают отказываться от общенационального списка, держи ухо востро! Такие вещи заразительны и могут перерасти в эпидемию. Председатель рекомендует: Пол Роудбуш должен выступить по всем программам телевидения с обращением к стране. Тема речи одна — Стивен Грир.
Представитель молодых избирателей — в свои тридцать девять лет он уже не очень подходил для этой роли — сказал, что, хотя юные сорванцы одинаково высмеивают и Уолкотта и Роудбуша, стрелы, нацеленные в Роудбуша, отравлены ядом. Песенка под названием «Старый Грир, странный Грир» в исполнении «Обнаженных монахинь» разошлась по всей стране. Монтаж из речей Роудбуша и вопросов Калпа имеет бешеный успех. Ответы Роудбуша, взятые из его старых выступлений по телевидению, звучат смешно и нелепо. Пример: Калп спрашивает: «Господин президент, правда ли, что агенты Федерального бюро проследили мистера Грира до одного из аэропортов за границей?» Невнятный голос Роудбуша: «Федеральное правительство продолжает рассматривать вопрос о сверхзвуковых бомбах. Уверяю вас, я избран президентом вовсе не для того, чтобы сделать невыносимой жизнь на земле ради выигрыша нескольких минут в воздухе».
Наш молодежный деятель предупредил, что инциденты, подобные тому, который произошел во время выступления президента на прошлой неделе в Сиэтле, могут повториться почти всюду. Тогда группа студентов развернула лозунги: «Грир еще не под судом?», «Непорочное грехопадение в „Неопалимой купине“, „Доктор Х или Доктор Секс?“ В других студенческих городках юнцы с младших курсов усовершенствовали песенку с чикагского стадиона и теперь горланят уже совсем непристойное. Короче говоря, студенты университетов и молодежные группы, ратовавшие за Роудбуша, заколебались. Уолкотт завоевывает студенческие городки.
Я повторил уже всем известное: печать становится все враждебнее из-за нарушения закона о свободе информации. Несколько ранее дружественных к нам вашингтонских журналистов сейчас готовятся заклеймить Роудбуша. Что касается поддержки газет, то нам повезет, если на нашу сторону встанут хотя бы 35% их, вместо 65%, как мы рассчитывали летом.
Председатель Независимого комитета пытался вдохнуть в нас надежду. Он сказал, что наблюдаются признаки растущей симпатии к Роудбушу. Но никому из нас не передался его энтузиазм, ибо все мы знали, что председателем он стал только потому, что его жена — подруга Элен Роудбуш. Он был доброжелательным дилетантом, не более, и раньше соприкасался с политикой лишь тогда, когда добывал средства для бостонского поп-джаза. Суждения его стоили не больше пуговиц с его куртки.
Эксперт по общественному мнению, для которого любая катастрофа была прежде всего материалом для статистического анализа, выложил свои новости. Предстоящий завтра опрос Галлапа и Лу Гарриса, по его мнению, даст нам 45% голосов при 45% против и 10% колеблющихся. Это будет страшным падением после первого опроса в августе. Цифры обескураживали. Наша кривая с каждой неделей опускалась все ниже, а график Уолкотта полз вверх. Выводы нашего эксперта неизменно указывали одну причину: Грир.
Как это ни странно, заключил статистик, Роудбуш страдает из-за собственной доброй репутации. Многие годы народ считал его искренним и надежным человеком, пусть не самым ловким в мире политиком, но всегда правдивым и заслуживающим доверия. А сейчас дело Грира запятнало этот образ. Люди считают, что Роудбуш кого-то прикрывает, прячет от них нечто очень важное. Они чувствуют себя оскорбленными, словно уличили во лжи отца, который пытается обмануть родных детей ради собственной выгоды. Специалист по общественному мнению упрекал президента в том, что он потратил столько времени, создавая свою безупречную репутацию, вместо того чтобы грешить, как все люди.
Дэнни Каваног нервно откашлялся. Пальцы его, похожие на птичьи лапки, забарабанили по ручкам кресла. Дэнни начал, словно размышляя вслух:
— Насколько я понимаю, господин президент, мы на грани кризиса…
Но тут послышался стук в дверь, и появилась Грейс Лаллей.
— Я думаю, вы сразу захотите с этим познакомиться, — сказала она, виновато улыбаясь, — единственная улыбка в кругу наших похоронных лиц.
Роудбуш взял желтый листок копии телетайпа и быстро просмотрел его, пока Грейс выходила из комнаты. Лицо его было бесстрастно, что означало — новости скверные.
— Можете прочесть это вслух, Джин, — сказал он мне.
Я взял листок и зачитал:
«ЮПИ—131 (Грир)
Сан-Луис, Стивен Б.Грир, таинственно исчезнувший друг президента Роудбуша, в течение года до этого, очевидно, встречался в одной вашингтонской квартире с неким университетским профессором. Об этом сообщается сегодня в статье сан-луисской «Пост-Диспетч» (авторские права сохраняются за газетой).
В статье говорится, что профессор, личность которого не установлена, и есть тот самый «доктор X», о котором упомянул в начале месяца Хиллари Калп, председатель уолкоттского комитета в Кентукки. С тех пор Калп еще дважды говорил о «докторе X» в своих речах.
«Пост-Диспетч» сообщает, что встречи Грира и «доктора X» происходили в среднем раз в неделю по вечерам в доме Уилмарт на Р-стрит в северо-западном пригороде Вашингтона. По сведениям газеты, профессор снимал там квартиру под именем Дэвида Клингмана, представителя компании «Кроун Артс». Адрес: Балтимор, Чарлз-стрит, дом 938. Статья указывает, что в Балтиморе нет такой компании и нет такого дома на Чарлз-стрит.
Настоящее имя профессора, продолжает «Пост-Диспетч», пока не уточнено, несмотря на все усилия. Известно только, что это сорокатрехлетний холостяк и что он отправился в автомобильное путешествие на запад США или в Канаду».
Наступило гнетущее молчание. Все были потрясены, кроме меня: потому что Мигель Лумис рассказал мне о своем посещении дома на Р-стрит и о тщетных звонках Любину в Балтимор. Они смотрели на Роудбуша, ожидая, что сейчас чудесным образом все объяснится. Молчание становилось невыносимым.
— ФБР подтверждает это, господин президент? — спросил наконец Каваног.
Роудбуш думал, сжав губы.
— Мне очень жаль, Дэнни, но я не могу ответить, — сказал он. И, помолчав, добавил: — Я говорил с самого начала, что это чисто личное дело, которое касается главным образом Стива и его семьи. Это не политическая проблема, и я не намерен ее обсуждать как таковую.
— Но, господин президент, — запротестовал Дэнни, — это именно политическая проблема, и другой у нас сейчас нет. Она стала политической с той первой ночи пять недель назад. И тут уж ничего не поделаешь.
— Возможно, — спокойно сказал Роудбуш, — но я не намерен подливать масла в огонь.
Пораженный Каваног оглядел нас всех, словно вопрошая: что случилось с нашим мудрым президентом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67