Для острастки машину сожгли. Директор от их беспредела взвыл и обратился к “операм”. Те посмеялись над его наивностью и тоже сказали: “Плати, защитим.” Владимир Генрихович согласился, не раздумывая, но на этом его беды не кончились. Бандиты уступать не хотели и, прознав, что директор задумал сменить “крышу”, занялись им плотно. Сначала с ним отказались работать фермеры, потом оптовые базы, потом вообще кто-либо. Тут уж менты ничего поделать не могли. Он и теперь не сдался — стал возить овощи из Твери. “За морем телушка — полушка, да рубль перевоз.” Тогда его просто похитили, запихали в машину возле собственного дома, когда он вечером возвращался после работы. К ним в оперативную часть прибежала зареванная жена и сообщила, что ей позвонил неизвестные — требует за мужа сто тысяч долларов. Сумма абсолютно фантастическая. Если только весь магазин вместе с продавщицами продать. Сергей тогда подумал, что, скорей всего, директора уже и в живых нет — закопали где-нибудь за городом с проломленной головой. К счастью, он ошибся. “Впряглись” они по полной программе: с “наружкой”, с группой захвата, с автоматчиками — все, как положено. Первый раз “лоханулсь” — взяли ту квартиру, с которой Владимира Генриховича час назад увезли. Там двое бандюков оказалось. Стали их “колоть”, где директора держат, а они, как воды в рот набрали — никакие методы не помогали. Сергей пошел к начальству, стал настаивать на проведении общегородской операции. И тут снова жена прибежала — бандиты “забили стрелку”. За городом, недалеко от Горьковского шоссе. Сергей тщательно изучил карту района и пришел к выводу, что, если директор жив, держат его где-то поблизости, в одном из домиков дачного поселка. Он убедил начальство сработать на опережение. И началась котовасия… Правда, без стрельбы, но зато с мордобоем — слишком много крови бандюки ребятам попортили. Переломали их так, что они сами к “каретам” пополам согнувшись шли. Когда Сергей спустился в подпол дачного домика и осветил заросшее щетиной лицо Владимира Генриховича, тот заплакал. Потом была грандиозная пьянка в ресторане с осетрами, поросятами, заливным и прочими разносолами — проставился директор за спасенную жизнь. Очень он Сергею понравился своим упрямством. Настоящий мужик! Напившись, обнимал его за плечи, зазывал к себе в магазин: заходи, Серега, бери бесплатно все, что душа пожелает… Через пару месяцев Моисеев зашел. Магазина уже не было. Вместо него в подвале расположился склад. Другой хозяин — толстый армянин с золотой цепью на шее — сказал — нерентабельно. Слишком дорогой был магазин… Задавили-таки. Все усилия псу под хвост!
Сергей пил кофе и устало смотрел на мониторы. Забор был ярко освещен предзакатным солнцем, внизу разлеглась стая бродячих собак. Собаки водили ушами и с остервенением выгрызали из свалявшейся шерсти блох. Моисеев взглянул на часы и вздохнул.
Послышался шум мотора. Он глянул в окно, и увидел “девятку”, которая резко затормозила у ворот. Посмотрел на номера, сверился со списком машин, которые следовало пропускать на территорию беспрепятственно. “Девятка” была в списке. Сергей нажал на кнопку. Машина въехала во двор. Из нее выбрались двое парней и скрылись за дверями склада. Сергей их узнал. Это были вчерашние “быки” из больницы. Моисеев достал из кармана куртки блокнот и мелким почерком записал номер машины.
— Ну что, нашли брачного афериста, который мою бухгалтершу трахнул? — поинтересовался Евгений Викторович у “быков”.
Парни расположились в креслах с пакетами сока в руках.
— Дохлое дело, начальник. Он — “тихуша”, с “братвой” никаких дел не имеет. Зачем ему “братва”, когда он сам себе и “авторитет”, и “шестерка”, — сказал один из парней, потягивая сок.
— Парни, вы поймите, у меня из-за этого дела башка пухнет, — Евгений Викторович тяжело вздохнул. — Хорошо, если он лох, а вдруг это спланированная операция?
— Если операция, тебя еще вчера бы под белы рученьки в “воронок”. Лох, начальник, лох, — усмехнулся парень. — “Папа” бригадиру сказал, чтобы ты эту туфту из своей башки выкинул и дальше свои дела делал.
— Моргуну хорошо — ему бы только деньги считать, а я задницу каждый день подставляю.
— Сам вызвался, — парень допил сок и забросил пустой пакет в мусорную корзину. — Никто тебя за морковку не тянул. Как там наш директор поживает? А то “папа” в беспокойстве.
— Поживает, — Евгений Викторович плеснул себя в стакан минералки, залпом выпил. — С любовницей за шубами съездил. Хочет осенью свой бизнес сделать.
— Из наших денег или из своих? — поинтересовался парень.
— Свои вложил.
— Может, это и хорошо, что из своих, — задумчиво сказал парень. — Главное, чтоб не мешал. У него — связи, у нас — деньги. “Папа” передал, чтобы ты с его людьми побольше тусовался. Не повредит.
— Ребята, найдите афериста, а? — жалостливо попросил Евгений Викторович. — Я вам отдельно побашляю. В обиде не будете.
Парни переглянулись.
— И что там у тебя за бухгалтерия такая? — подозрительно спросил “бык”.
Была ночь. Часы над стеклянной стойкой показывали четверть второго. Сергей смотрел на экран телевизора. На экране переворачивались и горели полицейские машины, раздавались выстрелы, выли сирены, катались по асфальту горящие люди — обычный американский боевик. От пяти чашек крепкого кофе сна ни в одном глазу.
Он думал о Лере. Как она там, в больнице? Перевели ее в общую палату или нет? Хорошая девушка. Почему он ее сразу не разглядел? Мудак — в живот раненый. А дела-то у них в супермаркете темные. Боятся сор из избы выносить. Наверняка припугнули всех, кто вчера насчет “левого” склада вякал. Это они умеют. В любом деле так — против начальство рот не разевай, зубы потеряешь.
К воротам подкатил груженый тентованый “Камаз”. Сергей глянул в окно, на номера, на темный силуэт водителя в кабине. Под плексигласом лежала записка: “Камаз” пропустить без документов.” Вот оно, подтверждение слов той огромной, похожей а бегемота, тетки из мясного отдела. Как ее там — Маргарита Александровна?
Сергей нажал на кнопку, и ворота со скрежетом отъехали в сторону. “Камаз” въехал во двор и развернулся. Из дверей склада показались грузчики. Сергей достал блокнот, записал номер машины.
Водитель “Камаза” вошел на склад. Евгений Викторович, как всегда, сидел в кресле и делал пометки в своих бумагах.
— Здрасьте, — поздоровался водитель. — Мои вам звонили?
— Звонили-звонили, — поморщился Евгений Викторович. Сегодня днем действительно был неприятный разговор с оптовым складом. “Пятьдесят на пятьдесят” их, конечно, не устраивало. С безналичных денег приходилось платить налоги. А он в своем супермаркете за весь “левый” товар имел “черную” наличку, которую только в большой широкий карман положить — и никакого тебе геморроя с налоговиками. И на оптовом складе они это прекрасно понимали. Обидно, конечно, — Документы на товар давай!
Водитель протянул ему бумаги, Евгений Викторович их перелистал.
— Последний раз работаем, — сказал он водителю, доставая из “кейса” пакет с деньгами.
— Так моим и передать?
— Так и передай. Скажи… Впрочем, я сам им позвоню, — Евгений Викторович отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Алиса готовила ужин и одновременно по телефону утешала плачущую подругу, которой изменил муж. Утешала она ее как-то неумело, дежурно, бесчувственно. Та, видимо, это понимала и утешаться не хотела.
В дверь позвонили.
— Ларочка, извини, ко мне пришли. Я тебе минут через десять перезвоню, — сказала Алиса, положила трубку и облегченно вздохнула.
Она ожидала увидеть Владимира Генриховича. На пороге стоял посыльный в кепке с вышитым на ней зелеными нитками кенгуру. В одной руке он держал большой букет кремовых роз, в другой — коробку, перевязанную шелковой лентой.
— Добрый вечер, фирма “Визит”. Девушка, это вам! — протянул посыльный Алисе коробку с букетом.
— От кого? — спросила Алиса, принимая подарки.
— Отправитель захотел остаться инкогнито, — улыбнулся посыльный, довольно нахально разглядывая девушку.
— Странно, — пробормотала Алиса. Она зашла в прихожую, порылась в кармане плаща. Протянула посыльному мелочь “на чай”, но парень отрицательно мотнул головой.
— Ни в коем случае! — сказал он. Алиса ждала, что посыльный попрощается и уйдет, но он не уходил. — Девушка, вы меня извините, ради бога, можно вас в щечку поцеловать?
— Еще чего! — возмутилась Алиса. — У вас что, какие-то проблемы?
— Нет, — смутился посыльный. — Просто впервые в жизни вижу такую прекрасную девушку.
— Вы каждой клиентке такое говорите? — сердито спросила Алиса.
— В первый раз, — еще больше смутился парень.
— Ну ладно уж! — Алиса подставила щеку, и парень неловко в нее ткнулся.
— Телефончик там есть, если что — звоните! — сказал он на прощание и убежал.
“Странный какой-то посыльный! — подумала Алиса, закрывая входную дверь. — И подарок странный. Никогда Володя ей ничего не посылал. Сам лично дарил.”
Алиса положила букет на стол рядом с мойкой, сорвала с коробки ленту. В коробке была консервная банка.
— Что за маразм! — произнесла Алиса. Она потянула за кольцо банки. В банке оказался раствор, в котором лежала раковина, которая довольно легко открылась. В раковине была крупная жемчужина темно-сиреневого цвета. Алиса замерла в восхищении.
Налюбовавшись жемчужиной, она положила раковину на стол, взяла букет, выискивая в нем записку. Записки не было. Нет, все это, конечно, приятно, но должен быть хотя бы намек — от кого.
Раздался телефонный звонок. Алиса взяла трубку.
— Алиса, вам понравился мой подарок? — голос был незнакомый, бархатный, приятный.
— Очень, — искренне созналась Алиса. — А вы кто?
— Ваш пламенный поклонник.
— И как этого пламенного поклонника зовут?
— Неважно. Вы только не пугайтесь, ради бога. Мне от вас ничего не нужно. Настанет время, и вы все сами поймете. До свидания, Алиса, — в трубке раздались короткие гудки.
“Странный тип, — подумала Алиса. — Не может такого быть, чтобы мужику ничего не было нужно!”
Она набрала номер подруги.
— Лариска, слушай тут такое дело!… У меня новый поклонник объявился!
Стопроцентный апельсиновый сок
Анька проснулась довольно рано и долго разглядывала лежащего рядом на подушке косоглазого кролика. Потом сильно надавила пальцем на кроличий нос и поднялась. У нее было прекрасное настроение. Вчера поздно вечером, когда мама Нина Владимировна уснула крепким сном, она заперлась в ванной комнате и подсчитала “баксы”. Получилось четыре тысячи триста пятьдесят. Совсем неплохо, если учесть, что “мыли” они не каждый день и ни в каких развлечениях себе не отказывали. Анька вспомнила, как вчера, вся мокрая от пота, отплясывала на “крутой” дискотеке вместе с Иваном.
“Иван, конечно, парень неплохой: прикинутый, продвинутый, сильный, но это герой не моего романа, — подумала Анька, накидывая на плечи халат. — Мой, видно, еще не родился.”
Она заглянула в комнату матери. Нина Владимировна мерно похрапывала, лежа на спине. Вчера Валерик в который раз не пришел, и мать плакала. Конечно, она никогда не сознается, что из-за него, будет упрямо твердить, что из-за дочери, беспутной шалавы, которая мотается непонятно где до самого утра и хочет ее в гроб вогнать. Но Анька-то знала, из-за кого. Все бабские слезы из-за мужиков. Не знала, догадывалась.
Анька подогрела чайник, навела себе растворимого какао, полезла в холодильник. Сделала бутерброды с сыром. Прежде чем сесть за стол, пощупала купальник на веревочке, протянутой поперек кухни. Купальник высох. Сегодня они большой компанией собирались на Пироговской водохранилище. Иван обещал сделать шашлыки. Шашлыки-машлыки, вина, конечно, возьмет, “музыку”. А еще ей хотелось апельсинового соку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Сергей пил кофе и устало смотрел на мониторы. Забор был ярко освещен предзакатным солнцем, внизу разлеглась стая бродячих собак. Собаки водили ушами и с остервенением выгрызали из свалявшейся шерсти блох. Моисеев взглянул на часы и вздохнул.
Послышался шум мотора. Он глянул в окно, и увидел “девятку”, которая резко затормозила у ворот. Посмотрел на номера, сверился со списком машин, которые следовало пропускать на территорию беспрепятственно. “Девятка” была в списке. Сергей нажал на кнопку. Машина въехала во двор. Из нее выбрались двое парней и скрылись за дверями склада. Сергей их узнал. Это были вчерашние “быки” из больницы. Моисеев достал из кармана куртки блокнот и мелким почерком записал номер машины.
— Ну что, нашли брачного афериста, который мою бухгалтершу трахнул? — поинтересовался Евгений Викторович у “быков”.
Парни расположились в креслах с пакетами сока в руках.
— Дохлое дело, начальник. Он — “тихуша”, с “братвой” никаких дел не имеет. Зачем ему “братва”, когда он сам себе и “авторитет”, и “шестерка”, — сказал один из парней, потягивая сок.
— Парни, вы поймите, у меня из-за этого дела башка пухнет, — Евгений Викторович тяжело вздохнул. — Хорошо, если он лох, а вдруг это спланированная операция?
— Если операция, тебя еще вчера бы под белы рученьки в “воронок”. Лох, начальник, лох, — усмехнулся парень. — “Папа” бригадиру сказал, чтобы ты эту туфту из своей башки выкинул и дальше свои дела делал.
— Моргуну хорошо — ему бы только деньги считать, а я задницу каждый день подставляю.
— Сам вызвался, — парень допил сок и забросил пустой пакет в мусорную корзину. — Никто тебя за морковку не тянул. Как там наш директор поживает? А то “папа” в беспокойстве.
— Поживает, — Евгений Викторович плеснул себя в стакан минералки, залпом выпил. — С любовницей за шубами съездил. Хочет осенью свой бизнес сделать.
— Из наших денег или из своих? — поинтересовался парень.
— Свои вложил.
— Может, это и хорошо, что из своих, — задумчиво сказал парень. — Главное, чтоб не мешал. У него — связи, у нас — деньги. “Папа” передал, чтобы ты с его людьми побольше тусовался. Не повредит.
— Ребята, найдите афериста, а? — жалостливо попросил Евгений Викторович. — Я вам отдельно побашляю. В обиде не будете.
Парни переглянулись.
— И что там у тебя за бухгалтерия такая? — подозрительно спросил “бык”.
Была ночь. Часы над стеклянной стойкой показывали четверть второго. Сергей смотрел на экран телевизора. На экране переворачивались и горели полицейские машины, раздавались выстрелы, выли сирены, катались по асфальту горящие люди — обычный американский боевик. От пяти чашек крепкого кофе сна ни в одном глазу.
Он думал о Лере. Как она там, в больнице? Перевели ее в общую палату или нет? Хорошая девушка. Почему он ее сразу не разглядел? Мудак — в живот раненый. А дела-то у них в супермаркете темные. Боятся сор из избы выносить. Наверняка припугнули всех, кто вчера насчет “левого” склада вякал. Это они умеют. В любом деле так — против начальство рот не разевай, зубы потеряешь.
К воротам подкатил груженый тентованый “Камаз”. Сергей глянул в окно, на номера, на темный силуэт водителя в кабине. Под плексигласом лежала записка: “Камаз” пропустить без документов.” Вот оно, подтверждение слов той огромной, похожей а бегемота, тетки из мясного отдела. Как ее там — Маргарита Александровна?
Сергей нажал на кнопку, и ворота со скрежетом отъехали в сторону. “Камаз” въехал во двор и развернулся. Из дверей склада показались грузчики. Сергей достал блокнот, записал номер машины.
Водитель “Камаза” вошел на склад. Евгений Викторович, как всегда, сидел в кресле и делал пометки в своих бумагах.
— Здрасьте, — поздоровался водитель. — Мои вам звонили?
— Звонили-звонили, — поморщился Евгений Викторович. Сегодня днем действительно был неприятный разговор с оптовым складом. “Пятьдесят на пятьдесят” их, конечно, не устраивало. С безналичных денег приходилось платить налоги. А он в своем супермаркете за весь “левый” товар имел “черную” наличку, которую только в большой широкий карман положить — и никакого тебе геморроя с налоговиками. И на оптовом складе они это прекрасно понимали. Обидно, конечно, — Документы на товар давай!
Водитель протянул ему бумаги, Евгений Викторович их перелистал.
— Последний раз работаем, — сказал он водителю, доставая из “кейса” пакет с деньгами.
— Так моим и передать?
— Так и передай. Скажи… Впрочем, я сам им позвоню, — Евгений Викторович отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Алиса готовила ужин и одновременно по телефону утешала плачущую подругу, которой изменил муж. Утешала она ее как-то неумело, дежурно, бесчувственно. Та, видимо, это понимала и утешаться не хотела.
В дверь позвонили.
— Ларочка, извини, ко мне пришли. Я тебе минут через десять перезвоню, — сказала Алиса, положила трубку и облегченно вздохнула.
Она ожидала увидеть Владимира Генриховича. На пороге стоял посыльный в кепке с вышитым на ней зелеными нитками кенгуру. В одной руке он держал большой букет кремовых роз, в другой — коробку, перевязанную шелковой лентой.
— Добрый вечер, фирма “Визит”. Девушка, это вам! — протянул посыльный Алисе коробку с букетом.
— От кого? — спросила Алиса, принимая подарки.
— Отправитель захотел остаться инкогнито, — улыбнулся посыльный, довольно нахально разглядывая девушку.
— Странно, — пробормотала Алиса. Она зашла в прихожую, порылась в кармане плаща. Протянула посыльному мелочь “на чай”, но парень отрицательно мотнул головой.
— Ни в коем случае! — сказал он. Алиса ждала, что посыльный попрощается и уйдет, но он не уходил. — Девушка, вы меня извините, ради бога, можно вас в щечку поцеловать?
— Еще чего! — возмутилась Алиса. — У вас что, какие-то проблемы?
— Нет, — смутился посыльный. — Просто впервые в жизни вижу такую прекрасную девушку.
— Вы каждой клиентке такое говорите? — сердито спросила Алиса.
— В первый раз, — еще больше смутился парень.
— Ну ладно уж! — Алиса подставила щеку, и парень неловко в нее ткнулся.
— Телефончик там есть, если что — звоните! — сказал он на прощание и убежал.
“Странный какой-то посыльный! — подумала Алиса, закрывая входную дверь. — И подарок странный. Никогда Володя ей ничего не посылал. Сам лично дарил.”
Алиса положила букет на стол рядом с мойкой, сорвала с коробки ленту. В коробке была консервная банка.
— Что за маразм! — произнесла Алиса. Она потянула за кольцо банки. В банке оказался раствор, в котором лежала раковина, которая довольно легко открылась. В раковине была крупная жемчужина темно-сиреневого цвета. Алиса замерла в восхищении.
Налюбовавшись жемчужиной, она положила раковину на стол, взяла букет, выискивая в нем записку. Записки не было. Нет, все это, конечно, приятно, но должен быть хотя бы намек — от кого.
Раздался телефонный звонок. Алиса взяла трубку.
— Алиса, вам понравился мой подарок? — голос был незнакомый, бархатный, приятный.
— Очень, — искренне созналась Алиса. — А вы кто?
— Ваш пламенный поклонник.
— И как этого пламенного поклонника зовут?
— Неважно. Вы только не пугайтесь, ради бога. Мне от вас ничего не нужно. Настанет время, и вы все сами поймете. До свидания, Алиса, — в трубке раздались короткие гудки.
“Странный тип, — подумала Алиса. — Не может такого быть, чтобы мужику ничего не было нужно!”
Она набрала номер подруги.
— Лариска, слушай тут такое дело!… У меня новый поклонник объявился!
Стопроцентный апельсиновый сок
Анька проснулась довольно рано и долго разглядывала лежащего рядом на подушке косоглазого кролика. Потом сильно надавила пальцем на кроличий нос и поднялась. У нее было прекрасное настроение. Вчера поздно вечером, когда мама Нина Владимировна уснула крепким сном, она заперлась в ванной комнате и подсчитала “баксы”. Получилось четыре тысячи триста пятьдесят. Совсем неплохо, если учесть, что “мыли” они не каждый день и ни в каких развлечениях себе не отказывали. Анька вспомнила, как вчера, вся мокрая от пота, отплясывала на “крутой” дискотеке вместе с Иваном.
“Иван, конечно, парень неплохой: прикинутый, продвинутый, сильный, но это герой не моего романа, — подумала Анька, накидывая на плечи халат. — Мой, видно, еще не родился.”
Она заглянула в комнату матери. Нина Владимировна мерно похрапывала, лежа на спине. Вчера Валерик в который раз не пришел, и мать плакала. Конечно, она никогда не сознается, что из-за него, будет упрямо твердить, что из-за дочери, беспутной шалавы, которая мотается непонятно где до самого утра и хочет ее в гроб вогнать. Но Анька-то знала, из-за кого. Все бабские слезы из-за мужиков. Не знала, догадывалась.
Анька подогрела чайник, навела себе растворимого какао, полезла в холодильник. Сделала бутерброды с сыром. Прежде чем сесть за стол, пощупала купальник на веревочке, протянутой поперек кухни. Купальник высох. Сегодня они большой компанией собирались на Пироговской водохранилище. Иван обещал сделать шашлыки. Шашлыки-машлыки, вина, конечно, возьмет, “музыку”. А еще ей хотелось апельсинового соку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44